Сосуд для внутривенного
вливания разлетелся на множество осколков.
Доктор Уэйн Томас прислонился к стене и скрестил руки на груди. Линн
Энн Лукас сидела на старом смотровом столе. Глаза их располагались на
одном уровне: его - живые и задумчивые, ее - отрешенные и измученные.
- А вот эта недавняя инфекция мочевых путей, - поинтересовался доктор
Томас. - Ее лечили сернистыми препаратами. Не было ли при этом заболевании
еще чего-нибудь, о чем вы не говорили?
- Нет, - произнесла Линн Энн медленно, - разве что, меня посылали к
урологу. Сказал, что у меня в мочевом пузыре после ванны слишком много
мочи. Велели посоветоваться с невропатологом.
- Вы ходили?
- Нет. Проблема разрешилась сама собой, поэтому я сочла это излишним.
Занавеска раздвинулась, и заглянула доктор Зенгер.
Томас оттолкнулся от стены и сказал, что сейчас вернется. По пути в
комнату отдыха он кратко изложил историю болезни Линн Энн. По его мнению,
рентгеновский снимок в норме, но желательно получить подтверждение для
области гипофиза.
- А какой диагноз? - спросила Дениз.
- В этом-то вся трудность, - сказал Томас, открывая дверь в комнату
отдыха. - Бедняга здесь уже пять часов, а я не могу свести все воедино.
Думал, может она наркоманка, так нет. Она даже травку не курит.
Томас щелчком вставил пленку в статоскоп. Дениз изучала ее
последовательно, начиная с костей.
- Остальные в Неотложной несут всякую чушь, - пожаловался Томас. -
Они считают, меня это интересует только потому, что мне нравится эта
телка.
Дениз оторвалась от изучения снимка и внимательно посмотрела на
Томаса.
- Но я же не потому. У этой девушки что-то неладное с мозгом. И это
что-то широко распространено.
Зенгер вновь обратилась к снимку. Костная структура нормальная,
включая и область гипофиза. Она всмотрелась в неясные тени внутри черепа.
Чтобы сориентироваться, она проверила, не кальцинировано ли шишковидное
тело. Нет. Она была уже готова признать снимок нормальным, но тут уловила
очень слабое изменение структуры. Образовав ладонями небольшое отверстие,
она присмотрелась к этому участку. Этот трюк на ее глазах использовал
Филипс с листом бумаги. Убрав руки, она была полностью убеждена. Ей
встретился еще один пример изменения плотности, которое Мартин уже
показывал ей на снимке Лизы Марино!
- Я хочу показать снимок одному человеку, - сказала она, вынимая
пленку из статоскопа.
- Вы что-нибудь нашли? - спросил с надеждой Томас.
- Думаю, да. Задержите пациентку до моего возвращения. Дениз исчезла,
прежде чем Томас успел ответить.
Через две минуты она была в кабинете Мартина.
- Ты уверена? - усомнился он.
- Почти. - Она вручила ему пленку.
Мартин взял снимок, но сразу вставлять не стал. Он повертел его в
руках, опасаясь еще одного разочарования.
- Давай же, - Дениз не терпелось получить подтверждение своей
находки.
Снимок вошел в зажимы. Свет в статоскопе мигнул и зажегся. Опытный
глаз Филипса уловил неясную линию в соответствующей зоне. - Думаю, ты
права. - Через лист с отверстием он более тщательно изучил снимок. Без
сомнения, на этой пленке присутствует такое же необычное изменение
плотности, какое он видел на снимке Лизы Марино. Разница только в том, что
здесь оно менее ярко выражено и не столь обширно.
Стараясь сдержать возбуждение, Мартин включил компьютер Майклза.
Набрав имя, он повернулся к Дениз и спросил, на что сейчас жалуется
пациентка. Дениз рассказала о затруднениях при чтении, сопровождаемых
потерей сознания. Филипс ввел информацию и переместился к лазерному
принтеру. Когда загорелся красный глазок, он вставил край пленки. Со
щелчком заработала машинка на выходе. "Спасибо. Можно вздремнуть."
Пока они ждали, Дениз рассказала Мартину все известное ей о Линн Энн
Лукас, но больше всего ему было важно то, что пациентка жива и находится в
кабинете неотложной помощи.
Как только принтер оборвал свое стремительное стаккато, Филипс
оторвал бумагу. Он стал читать, а Дениз смотрела через его плечо.
- Потрясающе! - закричал Филипс, окончив чтение. - Компьютер явно
согласен с твоим мнением. И он помнит, что видел такое же изменение
плотности на снимке Лизы Марино, а кроме того, он просит сказать ему, что
собой представляет это изменение плотности. Чертовски потрясающая штука.
Машина хочет обучаться! Это так по-человечески, что пугает меня. Остается
только, чтобы она захотела пожениться с томографическим компьютером и уйти
в отпуск на все лето.
- Пожениться? - рассмеялась Зенгер.
Филипс отмахнулся. - Административные болячки. Не заводи меня. Зови
эту Линн Энн Лукас сюда, и давай сделаем томограммы и рентгеновские
снимки, которые не получились с Лизой Марино.
- Понимаешь, уже поздновато. Лаборант в томографическом в десять
выключает установку и уходит. Придется его вызывать. Так ли уж необходимо
сделать это все сегодня?
Филипс посмотрел на часы. Десять тридцать. - Ты права. Но эту
пациентку нельзя терять. Я прослежу, чтобы ее оставили хотя бы на ночь.
Дениз пошла с Мартином в Неотложную и привела его прямо в один из
больших лечебных кабинетов. Жестом пригласив его в правый угол, она
отодвинула занавеску, отделяющую небольшой уголок для обследований. Линн
Энн Лукас подняла на них воспаленные глаза. Она сидела у стола,
навалившись на него и положив голову на руку.
Прежде чем Дениз смогла представить Филипса, включился ее аппарат
индивидуального вызова, и она предоставила Мартину самому разговаривать с
Линн Энн. Ему стало совершенно ясно, что женщина измучена. Он дружелюбно
улыбнулся ей и спросил, не согласится ли она переночевать здесь, чтобы
утром можно было сделать некоторые специальные снимки. Линн Энн ответила,
что ей все равно, лишь бы ее забрали из кабинета неотложной помощи и дали
возможность поспать. Филипс ласково сжал ее руку и пообещал все устроить.
У стола регистраторов Филипсу пришлось действовать, как в отделе
уцененных товаров - толкаться, кричать и даже стучать по столу ладонью,
чтобы привлечь внимание одной из замотанных регистраторов. Он спросил, кто
ведет пациентку Линн Энн Лукас. Сверившись с журналом, она сообщила, что
это доктор Уэйн Томас, он сейчас в комнате 7 занимается пациентом, у
которого произошел удар.
Войдя, Филипс оказался в центре суматохи, связанной с остановкой
сердца. Пациент был тучным мужчиной, растекшимся по столу, как блин.
Бородатый чернокожий мужчина, как Филипс вскоре узнал, доктор Томас, стоя
на стуле, делал пациенту непрямой массаж сердца. При каждом нажатии руки
доктора Томаса исчезали в складках жира. По другую сторону от пациента
один из стажеров держал дефибриллятор, наблюдая за экраном кардиомонитора.
У головы пациента женщина-анестезиолог с помощью дыхательного мешка
производила вентиляцию легких, координируя свои действия с доктором
Томасом.
- Стойте! - произнес стажер с дефибриллятором.
Все отошли, и он поместил лопатки на проводящую смазку, нанесенную в
зоне трудно различимой грудной клетки пациента. После нажатия кнопки
сверху от переднего грудного отведения по груди пациента пошел ток,
вызвавший беспорядочные движения. Пациент бессильно размахивал
конечностями, напоминая пытающегося взлететь толстого цыпленка.
Анестезиолог сразу же стала опять помогать дыханию. На экране
монитора произошли изменения, появились слабые, но регулярные сокращения.
- У меня хорошие каротидные пульсации, - сообщила анестезиолог,
нажимавшая рукой на шею пациента сбоку.
- Хорошо, - откликнулся стажер с дефибриллятором. Он не отводил глаз
от монитора и с появлением первого эктопического желудочкового пика
скомандовал: - Семьдесят пять миллиграммов лидокаина!
Филипс подошел к Томасу и похлопал его по ноге. Стажер слез со стула
и отступил назад, продолжая смотреть на стол.
- Ваша пациентка Линн Энн Лукас, - произнес Филипс. - На ее снимке
есть интересные детали в затылочной области и немного впереди.
- Я рад, что вы обнаружили что-то. Интуиция подсказывает мне, что у
нее что-то не так, но я не знаю, что.
- Пока не могу предложить диагноз. Мне хотелось бы завтра сделать
дополнительные снимки. Нельзя ли оставить ее на ночь?
- Конечно. Я бы с удовольствием, но без хотя бы предварительного
диагноза ребята меня заклюют.
- Допустим, множественный склероз?
Томас погладил бороду. - Множественный склероз. Это уж через край.
- А что, есть какие-либо аргументы против множественного склероза?
- Нет. Но и в пользу него тоже не много.
- Ну, может быть, очень ранняя стадия.
- Возможно, но множественный склероз обычно диагностируется позже,
когда становятся заметны его характерные особенности.
- Так в этом же и суть. Мы предлагаем этот диагноз раньше, а не
позже.
- Ну хорошо, но в приемной записке я особо отмечу, что диагноз
предложен Радиологией.
- Будьте любезны. Только обязательно в списке назначений запишите на
завтра компьютерную аксиальную томографию и политомографию. Я это внесу в
план Радиологии.
Возвратившись к столу, чтобы взять на Линн Энн Лукас карту Неотложной
и госпитальную карту, Филипс попал в довольно длинную очередь. Взяв обе
карты, он сел в пустынной комнате отдыха.
Вначале он прочел записи докторов Хаггенса и Томаса. Ничего
интересного. Он посмотрел на обложку. По цветовым кодам на краях страниц
он установил, что имеется запись радиологов. Филипс открыл карту на этой
странице и прочел описание снимка черепа в одиннадцатилетнем возрасте
после падения на роликовых коньках. Описание составлял стажер, которого он
знал. Тот пришел на несколько лет позже Филипса и сейчас находился в
Хьюстоне. Снимок был признан нормальным.
Пролистав карту в обратном направлении, Филипс прочел сделанные за
последние два года записи об амбулаторном лечении инфекции верхних
дыхательных путей. Он просмотрел также записи о нескольких посещениях
клиники гинекологии, при которых отмечался немного атипичный мазок.
Филипсу пришлось признать, что записи эти не так информативны, как
хотелось бы, потому что со времени работы в составе младшего врачебного
персонала он на удивление многое забыл из терапии. С 1969 по 1970 год
записей в карте не было.
Прежде чем вернуться в кабинет, Филипс отдал карту в регистратуру
Неотложной. Азарт исследователя пробудил в нем новую энергию, он шагал
через две ступеньки. После разочарования с Марино появление Лукас
представлялось тем более ценным. Войдя в кабинет, он снял с полки пыльный
учебник терапии и нашел множественный склероз.
Как он помнил, диагностика заболевания была косвенной. Лабораторные
исследования четкого подтверждения не давали - только вскрытие. Филипсу
вновь представилась очевидная и колоссальная ценность радиологического
диагностирования. Он продолжил чтение, отметив, что в число классических
проявлений болезни входят расстройства зрения и дисфункция мочевого
пузыря. Прочтя первые два предложения следующего параграфа, Филипс
остановился. Он вернулся назад и прочел их вслух:
"В первые годы заболевания диагноз может быть ненадежен.
Окончательному диагнозу могут помешать длительные латентные периоды между
незначительным первым симптомом, который может даже ускользнуть от
внимания медиков, и последующим развитием более характерных проявлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
вливания разлетелся на множество осколков.
Доктор Уэйн Томас прислонился к стене и скрестил руки на груди. Линн
Энн Лукас сидела на старом смотровом столе. Глаза их располагались на
одном уровне: его - живые и задумчивые, ее - отрешенные и измученные.
- А вот эта недавняя инфекция мочевых путей, - поинтересовался доктор
Томас. - Ее лечили сернистыми препаратами. Не было ли при этом заболевании
еще чего-нибудь, о чем вы не говорили?
- Нет, - произнесла Линн Энн медленно, - разве что, меня посылали к
урологу. Сказал, что у меня в мочевом пузыре после ванны слишком много
мочи. Велели посоветоваться с невропатологом.
- Вы ходили?
- Нет. Проблема разрешилась сама собой, поэтому я сочла это излишним.
Занавеска раздвинулась, и заглянула доктор Зенгер.
Томас оттолкнулся от стены и сказал, что сейчас вернется. По пути в
комнату отдыха он кратко изложил историю болезни Линн Энн. По его мнению,
рентгеновский снимок в норме, но желательно получить подтверждение для
области гипофиза.
- А какой диагноз? - спросила Дениз.
- В этом-то вся трудность, - сказал Томас, открывая дверь в комнату
отдыха. - Бедняга здесь уже пять часов, а я не могу свести все воедино.
Думал, может она наркоманка, так нет. Она даже травку не курит.
Томас щелчком вставил пленку в статоскоп. Дениз изучала ее
последовательно, начиная с костей.
- Остальные в Неотложной несут всякую чушь, - пожаловался Томас. -
Они считают, меня это интересует только потому, что мне нравится эта
телка.
Дениз оторвалась от изучения снимка и внимательно посмотрела на
Томаса.
- Но я же не потому. У этой девушки что-то неладное с мозгом. И это
что-то широко распространено.
Зенгер вновь обратилась к снимку. Костная структура нормальная,
включая и область гипофиза. Она всмотрелась в неясные тени внутри черепа.
Чтобы сориентироваться, она проверила, не кальцинировано ли шишковидное
тело. Нет. Она была уже готова признать снимок нормальным, но тут уловила
очень слабое изменение структуры. Образовав ладонями небольшое отверстие,
она присмотрелась к этому участку. Этот трюк на ее глазах использовал
Филипс с листом бумаги. Убрав руки, она была полностью убеждена. Ей
встретился еще один пример изменения плотности, которое Мартин уже
показывал ей на снимке Лизы Марино!
- Я хочу показать снимок одному человеку, - сказала она, вынимая
пленку из статоскопа.
- Вы что-нибудь нашли? - спросил с надеждой Томас.
- Думаю, да. Задержите пациентку до моего возвращения. Дениз исчезла,
прежде чем Томас успел ответить.
Через две минуты она была в кабинете Мартина.
- Ты уверена? - усомнился он.
- Почти. - Она вручила ему пленку.
Мартин взял снимок, но сразу вставлять не стал. Он повертел его в
руках, опасаясь еще одного разочарования.
- Давай же, - Дениз не терпелось получить подтверждение своей
находки.
Снимок вошел в зажимы. Свет в статоскопе мигнул и зажегся. Опытный
глаз Филипса уловил неясную линию в соответствующей зоне. - Думаю, ты
права. - Через лист с отверстием он более тщательно изучил снимок. Без
сомнения, на этой пленке присутствует такое же необычное изменение
плотности, какое он видел на снимке Лизы Марино. Разница только в том, что
здесь оно менее ярко выражено и не столь обширно.
Стараясь сдержать возбуждение, Мартин включил компьютер Майклза.
Набрав имя, он повернулся к Дениз и спросил, на что сейчас жалуется
пациентка. Дениз рассказала о затруднениях при чтении, сопровождаемых
потерей сознания. Филипс ввел информацию и переместился к лазерному
принтеру. Когда загорелся красный глазок, он вставил край пленки. Со
щелчком заработала машинка на выходе. "Спасибо. Можно вздремнуть."
Пока они ждали, Дениз рассказала Мартину все известное ей о Линн Энн
Лукас, но больше всего ему было важно то, что пациентка жива и находится в
кабинете неотложной помощи.
Как только принтер оборвал свое стремительное стаккато, Филипс
оторвал бумагу. Он стал читать, а Дениз смотрела через его плечо.
- Потрясающе! - закричал Филипс, окончив чтение. - Компьютер явно
согласен с твоим мнением. И он помнит, что видел такое же изменение
плотности на снимке Лизы Марино, а кроме того, он просит сказать ему, что
собой представляет это изменение плотности. Чертовски потрясающая штука.
Машина хочет обучаться! Это так по-человечески, что пугает меня. Остается
только, чтобы она захотела пожениться с томографическим компьютером и уйти
в отпуск на все лето.
- Пожениться? - рассмеялась Зенгер.
Филипс отмахнулся. - Административные болячки. Не заводи меня. Зови
эту Линн Энн Лукас сюда, и давай сделаем томограммы и рентгеновские
снимки, которые не получились с Лизой Марино.
- Понимаешь, уже поздновато. Лаборант в томографическом в десять
выключает установку и уходит. Придется его вызывать. Так ли уж необходимо
сделать это все сегодня?
Филипс посмотрел на часы. Десять тридцать. - Ты права. Но эту
пациентку нельзя терять. Я прослежу, чтобы ее оставили хотя бы на ночь.
Дениз пошла с Мартином в Неотложную и привела его прямо в один из
больших лечебных кабинетов. Жестом пригласив его в правый угол, она
отодвинула занавеску, отделяющую небольшой уголок для обследований. Линн
Энн Лукас подняла на них воспаленные глаза. Она сидела у стола,
навалившись на него и положив голову на руку.
Прежде чем Дениз смогла представить Филипса, включился ее аппарат
индивидуального вызова, и она предоставила Мартину самому разговаривать с
Линн Энн. Ему стало совершенно ясно, что женщина измучена. Он дружелюбно
улыбнулся ей и спросил, не согласится ли она переночевать здесь, чтобы
утром можно было сделать некоторые специальные снимки. Линн Энн ответила,
что ей все равно, лишь бы ее забрали из кабинета неотложной помощи и дали
возможность поспать. Филипс ласково сжал ее руку и пообещал все устроить.
У стола регистраторов Филипсу пришлось действовать, как в отделе
уцененных товаров - толкаться, кричать и даже стучать по столу ладонью,
чтобы привлечь внимание одной из замотанных регистраторов. Он спросил, кто
ведет пациентку Линн Энн Лукас. Сверившись с журналом, она сообщила, что
это доктор Уэйн Томас, он сейчас в комнате 7 занимается пациентом, у
которого произошел удар.
Войдя, Филипс оказался в центре суматохи, связанной с остановкой
сердца. Пациент был тучным мужчиной, растекшимся по столу, как блин.
Бородатый чернокожий мужчина, как Филипс вскоре узнал, доктор Томас, стоя
на стуле, делал пациенту непрямой массаж сердца. При каждом нажатии руки
доктора Томаса исчезали в складках жира. По другую сторону от пациента
один из стажеров держал дефибриллятор, наблюдая за экраном кардиомонитора.
У головы пациента женщина-анестезиолог с помощью дыхательного мешка
производила вентиляцию легких, координируя свои действия с доктором
Томасом.
- Стойте! - произнес стажер с дефибриллятором.
Все отошли, и он поместил лопатки на проводящую смазку, нанесенную в
зоне трудно различимой грудной клетки пациента. После нажатия кнопки
сверху от переднего грудного отведения по груди пациента пошел ток,
вызвавший беспорядочные движения. Пациент бессильно размахивал
конечностями, напоминая пытающегося взлететь толстого цыпленка.
Анестезиолог сразу же стала опять помогать дыханию. На экране
монитора произошли изменения, появились слабые, но регулярные сокращения.
- У меня хорошие каротидные пульсации, - сообщила анестезиолог,
нажимавшая рукой на шею пациента сбоку.
- Хорошо, - откликнулся стажер с дефибриллятором. Он не отводил глаз
от монитора и с появлением первого эктопического желудочкового пика
скомандовал: - Семьдесят пять миллиграммов лидокаина!
Филипс подошел к Томасу и похлопал его по ноге. Стажер слез со стула
и отступил назад, продолжая смотреть на стол.
- Ваша пациентка Линн Энн Лукас, - произнес Филипс. - На ее снимке
есть интересные детали в затылочной области и немного впереди.
- Я рад, что вы обнаружили что-то. Интуиция подсказывает мне, что у
нее что-то не так, но я не знаю, что.
- Пока не могу предложить диагноз. Мне хотелось бы завтра сделать
дополнительные снимки. Нельзя ли оставить ее на ночь?
- Конечно. Я бы с удовольствием, но без хотя бы предварительного
диагноза ребята меня заклюют.
- Допустим, множественный склероз?
Томас погладил бороду. - Множественный склероз. Это уж через край.
- А что, есть какие-либо аргументы против множественного склероза?
- Нет. Но и в пользу него тоже не много.
- Ну, может быть, очень ранняя стадия.
- Возможно, но множественный склероз обычно диагностируется позже,
когда становятся заметны его характерные особенности.
- Так в этом же и суть. Мы предлагаем этот диагноз раньше, а не
позже.
- Ну хорошо, но в приемной записке я особо отмечу, что диагноз
предложен Радиологией.
- Будьте любезны. Только обязательно в списке назначений запишите на
завтра компьютерную аксиальную томографию и политомографию. Я это внесу в
план Радиологии.
Возвратившись к столу, чтобы взять на Линн Энн Лукас карту Неотложной
и госпитальную карту, Филипс попал в довольно длинную очередь. Взяв обе
карты, он сел в пустынной комнате отдыха.
Вначале он прочел записи докторов Хаггенса и Томаса. Ничего
интересного. Он посмотрел на обложку. По цветовым кодам на краях страниц
он установил, что имеется запись радиологов. Филипс открыл карту на этой
странице и прочел описание снимка черепа в одиннадцатилетнем возрасте
после падения на роликовых коньках. Описание составлял стажер, которого он
знал. Тот пришел на несколько лет позже Филипса и сейчас находился в
Хьюстоне. Снимок был признан нормальным.
Пролистав карту в обратном направлении, Филипс прочел сделанные за
последние два года записи об амбулаторном лечении инфекции верхних
дыхательных путей. Он просмотрел также записи о нескольких посещениях
клиники гинекологии, при которых отмечался немного атипичный мазок.
Филипсу пришлось признать, что записи эти не так информативны, как
хотелось бы, потому что со времени работы в составе младшего врачебного
персонала он на удивление многое забыл из терапии. С 1969 по 1970 год
записей в карте не было.
Прежде чем вернуться в кабинет, Филипс отдал карту в регистратуру
Неотложной. Азарт исследователя пробудил в нем новую энергию, он шагал
через две ступеньки. После разочарования с Марино появление Лукас
представлялось тем более ценным. Войдя в кабинет, он снял с полки пыльный
учебник терапии и нашел множественный склероз.
Как он помнил, диагностика заболевания была косвенной. Лабораторные
исследования четкого подтверждения не давали - только вскрытие. Филипсу
вновь представилась очевидная и колоссальная ценность радиологического
диагностирования. Он продолжил чтение, отметив, что в число классических
проявлений болезни входят расстройства зрения и дисфункция мочевого
пузыря. Прочтя первые два предложения следующего параграфа, Филипс
остановился. Он вернулся назад и прочел их вслух:
"В первые годы заболевания диагноз может быть ненадежен.
Окончательному диагнозу могут помешать длительные латентные периоды между
незначительным первым симптомом, который может даже ускользнуть от
внимания медиков, и последующим развитием более характерных проявлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38