Нажал кнопку и стал ждать.
- Кто там? - сквозь шорох помех донесся из маленького динамика голос
Вернера.
- Доктор Филипс. У меня для вас деньги, Вернер. Большие деньги.
Тишина. Мартин услышал биение собственного сердца.
- Кто еще с вами, Филипс?
- Никого.
Вестибюль со следами былой роскоши наполнило резкое гудение
открываемого замка, и Филипс прошел в дверь. По лестнице он поднялся на
третий этаж. За единственной дверью слышались звуки открываемых
многочисленных замков. Дверь слегка приоткрылась, и на лицо Филипса упал
узкий луч света. Вернер смотрел на него одним глазом. Поднятая бровь
выражала нескрываемое удивление. Потом он снял цепочку и отворил дверь.
Мартин быстро вошел, оттеснив Вернера. Посреди прихожей он
остановился.
- Приятель, я готов заплатить, - произнес он, стараясь придать голосу
уверенность. - Но мне нужно знать, что произошло с мозгом Лизы Марино.
- И сколько же вы готовы заплатить? - Вернер ритмично сжимал и
разжимал руки.
- Пятьсот долларов. - Филипсу хотелось, чтобы сумма звучала
заманчиво, но не дико.
Тонкие губы Вернера растянулись в усмешке, обозначив на впалых щеках
глубокие морщины. Зубы у него были мелкие и ровные.
- Это точно, что вы один?
Филипс кивнул.
- А деньги где?
- Вот здесь. - Филипс похлопал по левой стороне груди.
- Ладно. Что вы хотите знать?
- Все.
Вернер пожал плечами.
- Это долгая история.
- Я не спешу.
- Я собирался поесть. Хотите?
Мартин покачал головой. Желудок у него стянуло в тугой узел.
- Располагайтесь. - Вернер повернулся и своей характерной походкой
направился в кухню. Мартин пошел за ним, лишь коротко осмотревшись вокруг.
Стены обиты красным бархатом, мебель в викторианском стиле. Комната носила
следы небрежного, мрачного изящества, которое подчеркивал неяркий свет
единственной лампы в шелковом абажуре. На столе лежал атташе-кейс Вернера.
Рядом находилась, видимо, только что вынутая из кейса камера Поляроид с
пачкой фотографий.
В маленькой кухне Мартин увидел раковину, крохотную плиту и
холодильник - таких он не встречал с самого детства. Открыв холодильник,
Вернер достал сэндвич и бутылку пива. Из ящика под раковиной он взял ключ
и, сняв пробку, убрал его на прежнее место.
- Хотите? - Вернер поднял руку с бутылкой.
Филипс отрицательно покачал головой. Препаратор вышел из кухни, и
Филипс отошел назад. Вернер сдвинул атташе-кейс и камеру в сторону и
жестом пригласил Мартина сесть. Потом сделал долгий глоток из бутылки и
громко рыгнул, ставя ее. Чем дальше, тем менее уверенно Филипс себя
чувствовал. Он утратил преимущество неожиданности. Чтобы сдержать дрожь в
руках, он положил их на колени. Он неотрывно смотрел на Вернера, следя за
каждым его движением.
На жалованье препаратора прожить невозможно, - произнес Вернер.
Филипс кивнул, ожидая продолжения. Вернер откусил от сэндвича.
- Видите ли, я из Старого Света, - заговорил Вернер с полным ртом, -
из Румынии. История не очень веселая: нацисты убили всю семью, а меня
отправили в Германию, когда мне было пять лет. В этом возрасте я и начал
заниматься трупами в Дахау.
Вернер излагал все с жуткими подробностями; рассказал, как убили
родителей, как с ним обращались в концентрационных лагерях, как он был
вынужден жить среди мертвецов. Страшный рассказ все продолжался и
продолжался, Вернер не пропускал ни одной отталкивающей подробности.
Филипс несколько раз делал попытки прервать эту жуткую сказку, но Вернер
все говорил, и решимость Филипса таяла, как снег под жарким солнцем.
- Потом я приехал в Америку, - продолжал Вернер, громко засосав
остатки пива. Он с шумом отодвинул стул и отправился в кухню за следующей
бутылкой. Филипс, оглушенный его историей, следил за ним из-за стола. -
Устроился работать в морг мединститута, - кричал Вернер, открывая ящик под
раковиной. Внизу там лежало несколько больших секционных ножей, тайно
унесенных из морга еще в те времена, когда вскрытия проводили на старом
мраморном столе. Он взял один из них и сунул острием вперед в левый рукав
куртки. - Но денег требовалось больше, чем платили жалованья. - Он открыл
бутылку и вернул на место ключ. Закрыв ящик, он повернулся и пошел обратно
к столу.
- Я хочу только узнать о Лизе Марино, - вставил Мартин нетвердым
голосом. Слушая историю жизни Вернера, он ощутил груз физической
усталости.
- Я к этому подхожу, - успокоил его Вернер. Он отхлебнул свежего
пива, поставил бутылку на стол. - Я начал подрабатывать там же, в морге -
в то время анатомия была более популярна, чем сейчас. Масса всяких
мелочей. А потом появилась идея делать фотографии. Я их продаю на Сорок
второй стрит. Занимаюсь этим не один год. - Одной рукой Вернер обвел
вокруг себя.
Филипс окинул взглядом неясно освещенную комнату. У него было смутное
ощущение, что стены в красном бархате усеяны картинами. Теперь,
всмотревшись, он понял, что это непристойные жуткие фотографии обнаженных
женских трупов. Филипс медленно переключил внимание на довольное лицо
Вернера.
- Лиза Марино была одной из лучших моих моделей, - разливался Вернер.
Он взял со стола пачку снимков и бросил на колени Филипсу. - Посмотрите.
Это большие деньги, особенно на Второй авеню. Не торопитесь. А мне нужно в
ванную. Это все пиво - проходит насквозь.
Вернер обошел потрясенного Филипса и исчез в двери спальни. Мартин
неохотно взглянул на болезненно садистские фотографии трупа Лизы Марино.
Ему было страшно прикасаться к ним, как будто заключенное в них помрачение
ума может остаться у него на пальцах. Вернер, видимо, неправильно
истолковал его интерес. Возможно, препаратору ничего не известно об
отсутствующем мозге, а его подозрительное поведение обусловлено только
незаконной торговлей некрофильными фотографиями. Филипс почувствовал
приближение тошноты.
Вернер миновал спальню и вошел в ванную. Он открыл кран настолько,
чтобы по звуку казалось, что он мочится, и достал из рукава длинный тонкий
секционный нож. Держа нож в правой руке, как кинжал, Вернер бесшумно
двинулся обратно через спальню.
Филипс сидел в четырех-пяти метрах от Вернера, спиной к нему, склонив
голову к лежащим на коленях фотографиям. Перед самой дверью спальни
препаратор остановился. Длинными пальцами он покрепче ухватил потертую
деревянную рукоятку ножа; губы его были плотно сжаты.
Филипс собрал фотографии и поднял их, собираясь положить лицом вниз
на стол. Он успел донести их только до уровня груди, когда уловил движение
за спиной. Мартин начал оборачиваться. Раздался пронзительный вопль!
Лезвие ножа вошло чуть позади ключицы, у основания шеи, срезало
верхнюю часть легкого и пронзило правую легочную артерию. Кровь залила
открытый бронх, вызвав рефлекторный предсмертный кашель, от которого струя
крови через рот хлынула над головой Филипса, залив перед ним стол.
Движимый звериным инстинктом, Мартин отскочил вправо, схватив
одновременно пивную бутылку. Повернувшись, он увидел падающего Вернера,
который тщетно пытался дотянуться рукой до стилета, погруженного в его шею
по рукоятку. Только хрип вырывался из его глотки, тело его рухнуло на
стол, а затем бесформенной грудой свалилось на пол. Секционный нож,
который он держал, стукнулся о стол и с грохотом отлетел в сторону.
- Не двигайтесь и ничего не касайтесь, - крикнул вышедший в холл
убийца Вернера. - Хорошо, что мы решили проследить за вами. - Филипс
вспомнил, что этого молодого испанца с густыми усами, одетого в костюм из
полиэстера, он видел в метро. - Нужно попасть в крупный сосуд или в
сердце, но этот парень не дал мне времени. - Испанец наклонился и
попытался вытащить стилет из шеи Вернера. При падении голова Вернера
прижалась к плечу, и лезвие оказалось зажато. Убийца перешагнул через
агонизирующее тело, чтобы поудобнее ухватиться за рукоятку.
К этому времени Филипс уже достаточно оправился от шока, и реакция
его была мгновенной. Описав широкую дугу, пивная бутылка опустилась на
голову склонившегося над телом пришельца. Краем глаза уловив приближение
удара, тот успел в последний момент чуть повернуть голову, так что удар
частично пришелся по плечу. И все же он растянулся поверх своей умирающей
жертвы.
Охваченный паническим страхом, Филипс кинулся бежать, все еще держа в
руке бутылку. Но у двери ему показалось, что в вестибюле внизу слышны
какие-то звуки; возможно, убийца был не один. Филипс оттолкнулся от косяка
и бросился обратно. Убийца уже поднялся на ноги, но еще не пришел в себя
после удара и обеими руками держался за голову.
Мартин подскочил к окну спальни и рывком поднял раму. Он попытался
открыть вторую раму с сеткой, но не смог и вышиб ее ногой. Ступив на
пожарную лестницу, он бросился вниз. Не оступился он только чудом, так как
спуск представлял собой скорее контролируемое падение. На земле выбирать
направление не приходилось - только на восток. За соседним строением он
попал в расположенный на пустыре огород. Стена справа преграждала путь к
бульвару Гамильтона.
В восточном направлении местность круто опускалась, и он скользил и
падал на усеянном камнями склоне. Свет был за спиной, а он бежал в
темноту. Вскоре он натолкнулся на проволочное ограждение. За проволокой,
на три метра ниже, автомобильная свалка. Дальше виднелось слабо освещенное
пространство авеню Сент-Николас. Филипс собрался перелезть через
ограждение, но обнаружил в нем дыру. Протиснувшись в нее, он повис на
бетонной стене и прыгнул наугад.
Формально свалки здесь не было. Просто свободное место, где ржавели
брошенные машины. Мартин осторожно пробирался между грудами искореженного
металла, ориентируясь на свет улицы. В любой момент он ожидал услышать
преследователей.
По улице бежать было легче. Ему хотелось быть как можно дальше от
дома Вернера. Он искал глазами дежурную машину полиции. Никого не видно.
Дома по обе стороны имели запущенный вид, и, присмотревшись, он понял, что
многие из них выгорели изнутри и заброшены. Громадные пустые дома казались
скелетами в темной туманной ночи. Тротуары усыпаны мусором и обломками.
Филипс вдруг понял, где находится. Он попал прямо в Гарлем. Это
заставило его замедлить шаг. Темнота и безлюдье усилили страх. В двух
кварталах впереди показалась группа чернокожей шпаны, немало удивившейся
при виде бегущего Филипса. Они даже оставили свои дела с наркотиками,
чтобы посмотреть на белого психа, бегущего мимо них к центру Гарлема.
Мартин находился в хорошей форме, но напряженный темп вскоре его
утомил; он чуть не падал, каждый вдох отзывался в груди острой болью.
Наконец он в отчаянии свернул в темный проем без дверей, тяжело дыша и
спотыкаясь об осколки кирпичей. Для опоры он держался за сырую стену. В
нос ударил зловонный запах. Это ничего. Главное, можно отдохнуть от бега.
Мартин осторожно выглянул. Никого. Тишина, гробовая тишина. Он
почувствовал чей-то запах еще до того, как ощутил прикосновение руки,
высунувшейся из черных глубин здания и схватившей его за кисть. Вопль,
зародившийся в его глотке, прозвучал скорее как блеянье ягненка. Он
выскочил из проема, тряся кистью, как бы пытаясь сбросить ядовитое
насекомое. При этом владелец таинственной руки вывалился из проема, и
Мартин увидел накачавшееся наркотиками существо, едва способное стоять
прямо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38