«Надежда была потеряна, но сейчас мы счастливы сообщить, что в мире появился луч света: улыбка ребенка». Сюзанна не смогла сдержаться, и на глаза снова навернулись слезы. Она была готова на все, чтобы родить ребенка. И возможно, этот проблеск надежды и придавал истинный смысл ее жизни.
Отказаться от предложения Нади было бы полным безумием. Но по-детски доверчиво положиться на нее было бы непростительным легкомыслием. В словах Нади Сюзанна заметила несколько противоречий. Сначала та сказала, что познакомилась со своим любовником недавно. А теперь, рассказывая о кризисе в их с Михаэлем браке и о своих запоях, Надя упомянула знакомого, который, к счастью, у нее тогда появился. Но это случилось два года назад. К тому же Надя все время говорила, что ее друг женат. Женатый мужчина обычно носит обручальное кольцо. Филипп Харденберг кольцо не носил – Сюзанна обратила на это внимание, когда он помогал ей подняться с пола в телефонной будке. Она явственно видела эту картину перед собой.
Погруженная в мысли, Сюзанна поехала к себе на квартиру. В первую очередь она взяла зубную щетку. Чтобы та не попалась на глаза Михаэлю, решила спрятать ее в ванной при гостевой комнате. Затем Сюзанна отправилась в душ, побрила подмышки, ноги и все остальное, чтобы не было никаких отличий от «оригинала». Сделала макияж, надела брючный костюм, а поверх него – куртку с капюшоном.
Портмоне с документами она положила в шкаф. Конверт с распечатками из компьютера, записку с номером телефона Жака и копию кассеты с записью, как и связку ключей, уложила в багажник. Даже если Надя или Харденберг еще не успели сделать дубликат ключа к новому замку ее квартиры, все равно Сюзанне следовало быть осторожной.
Затем Сюзанна поехала прямиком в банк и закрыла брешь в счете своей матери. Оставшиеся от пяти тысяч деньги Сюзанна внесла на собственный расчетный счет. Наличных денег ей хватило только на парикмахера. В том же салоне она привела в порядок ногти, одарив маникюршу щедрыми чаевыми. Под конец в ее распоряжении осталось чуть больше десяти евро. Но Сюзанна подумала, что в следующие два дня деньги ей вряд ли понадобятся. Какие-нибудь продукты на выходные она сможет взять из Надиных запасов.
После посещения парикмахера Сюзанна не сразу отправилась на «альфе» к автостраде, а решила позаботиться о собственной безопасности. Если Филипп Харденберг из «Альфо-инвестмент» действительно хотел снять для нее квартиру на окраине города, то любезный господин Райнке наверняка проинформирует ее, как только для нее найдут подходящее жилье.
В начале третьего Сюзанна въехала в подземный гараж административного здания «Герлер». На местах, зарезервированных для «Альфо-инвестмент», стояли только «порше» и зеленый «гольф». Темно-синий «мерседес» отсутствовал. Из этого следовало: Филиппа Харденберга в здании нет. Правда, если зеленый «гольф» принадлежит Хельге Бартель, то Сюзанна серьезно рисковала. Но попытаться стоило. Может быть, Сюзанне удастся получить от Хельги какую-нибудь информацию о Маркусе Цуркойлене, которая будет намного достовернее, чем Надины рассказы.
Из зеркала в лифте на нее смотрела Надя. Сюзанна решительно нажала кнопку восьмого этажа. Вывеска у двери офиса «Альфо-инвестмент» была такой же неброской, как и металлическая табличка в лифте. Под вывеской находилась кнопка звонка.
Сюзанна нажала кнопку. Тут же зажужжало электрическое устройство для открывания дверей.
Она расправила плечи, убрала волосы за уши и вошла. Вестибюль был меньше, чем у «Берингер и компаньоны», и совсем пустой – только ковер и какое-то большое растение в кадке. Из вестибюля в кабинеты вели четыре двери, одна из которых была открытой. За ней виднелась ярко освещенная комната. В комнате, спиной к двери, за письменным столом сидела полная женщина с рыжими волосами и играла на компьютере в карты. Когда Сюзанна вошла, женщина оглянулась. Ей можно было дать лет пятьдесят, она носила очки. При взгляде на Сюзанну дежурная любезная улыбка женщины сменилась выражением удивления. Прежде чем Сюзанна успела что-нибудь сказать, рыжеволосая женщина сняла очки и озадаченно сказала:
– Я думала, что ты в Женеве.
Хельга Бартель? Сюзанна не решилась обратиться к женщине по имени, только сказала:
– Я на секунду заехала, хотела быстро…
– Забрать ноутбук, – вздохнула рыжеволосая и поднялась со стула. – Я уже спрашивала себя, почему компьютер до сих пор у Филиппа. Сегодня утром здесь ужас что творилось. Что же все-таки стряслось?
– Цуркойлен, – ответила Сюзанна и стала напряженно ждать, как женщина отреагирует на это имя.
Рыжеволосая закатила глаза:
– Этот тип с каждым разом все больше и больше действует мне на нервы. Он не должен был так волноваться из-за каких-то двухсот тысяч. Другие всё потеряли, когда Новый рынок рухнул. Вчера после обеда Филипп еще раз ему все это объяснял.
С этими словами женщина покинула помещение и через вестибюль направилась к обитой кожей двери. Сюзанна не торопясь последовала за ней и как можно небрежнее осведомилась:
– А где Филипп?
– Если ты поспешишь, то, вероятно, еще застанешь его, – ответила рыжеволосая и исчезла за обитой дверью, при этом продолжая говорить: – Он внизу, у Берингера, беседует с ним насчет какой-то квартиры. Считает, что так будет быстрее. Я бы ему тоже этого пожелала. В пять часов он должен быть в Дюссельдорфе.
Женщина вернулась с ноутбуком и маленьким кожаным футляром.
– Вот, – сказала она. – Ключи от офиса ты тоже оставила здесь.
Сюзанна приняла и то и другое и попрощалась, небрежно бросив:
– Пока, до скорого.
– Когда ты вернешься? – крикнула ей вслед женщина.
– Завтра, – ответила Сюзанна, закрыла дверь, спрятала кожаный футляр в Надину сумочку, быстро подошла к лифту и спустилась в подземный гараж.
«Не стоит беспокоить господина Райнке», – подумала она. Казалось, что в этот раз она зря не поверила Наде. Даже такие женщины, как она, кажется, обладали чем-то вроде совести. А может, это у Филиппа была совесть и он убедил Надю помочь Сюзанне.
Уже на автостраде Сюзанна почувствовала, что ее сердце сжимается от страха. Когда она свернула на Мариенвег, в глазах у нее потемнело, она с трудом могла вести машину. На участке Коглеров никого не было видно. У въезда к Бластингам снова был припаркован старый «форд-фиеста», очевидно принадлежавший их уборщице. За коваными железными воротами Элеоноры Равацки мальчик лет десяти играл с лохматой собакой. Перед домом Ниденхофа стоял грузовик, на котором было написано название садоводства. Рабочий в синем комбинезоне сгребал последнюю листву с газона. Рядом с ним стоял молодой темноволосый мужчина. Видимо, это и был сам Ниденхоф, потому что, когда она проезжала мимо, он помахал ей рукой. Сюзанна помахала ему в ответ и завела «альфу» в гараж. Ноутбук, конверт и ключи в ключнице из искусственной кожи она оставила в багажнике.
Когда Сюзанна вошла в прихожую и отключила сигнализацию, ей показалось, что она вернулась домой. Она поднялась в кабинет и скрепя сердце выдвинула ящик стола, в котором в сентябре лежал диктофон. Он до сих пор был там. Тем не менее предательская запись была давно стерта с кассеты, а из шкафа в комнате с телевизором пропало письмо к «Jacques, mon ch?ri». Сюзанна ничуть не удивилась: если Михаэль стал подозрительным, то Наде, само собой, пришлось все это убрать.
Телефон на письменном столе был переключен на автоответчик. Сюзанна пошла в спальню и оттуда позвонила на работу. Она сообщила фрау Шедлих, что ее мать еще не отошла от наркоза и ей хотелось бы дождаться, когда та очнется. Сегодня она все равно уже не успеет вернуться в магазин.
– Я уже подумала об этом, – сказала фрау Шедлих. – Как вы думаете, завтра вы сможете прийти на работу? Вы же знаете, что у нас творится по пятницам.
– Конечно, – ответила Сюзанна. – Завтра я обязательно приду.
Затем она спустилась в кладовку, решив приготовить что-нибудь для позднего обеда, и, как в прошлый раз, выбрала свиной шницель с шампиньонами, луком, спаржей и зелеными бобами. Стоя на кухне, Сюзанна, наверное, не удивилась бы, если бы сейчас, как тогда, появился Йоахим Коглер. Но никто не пришел. Аромат, который шел от сковородки и кастрюли, пробудил у нее неудержимый аппетит. Сюзанна набросилась на еду. На десерт она съела громадный кусок торта-мороженого, а к нему сварила себе крепкий кофе. Около пяти часов кухня была снова убрана.
Пока Сюзанна чистила зубы, ей пришло в голову позвонить в лабораторию и узнать, когда Михаэль вернется домой. Одна только мысль, что скоро она увидит его, заставляла ее сердце биться сильнее. Узнав хотя бы приблизительное время его возвращения, она смогла бы лучше подготовиться, подумала Сюзанна, снова поднялась в спальню и кроме основного телефонного номера набрала добавочный – тридцать восемь.
Раздалось два гудка, затем женский голос в трубке ворчливо осведомился:
– Где ты там застрял? Шредер на двухстах двадцати. Ты мне нужен здесь, срочно!
– Добрый день, – вежливо обратилась к ней Сюзанна. – Вас беспокоит Надя Тренклер. Я хотела бы поговорить со своим мужем.
– Я бы тоже хотела, – заявила женщина. – Однако он все еще на совещании.
– Скажите, пожалуйста, он сегодня надолго задержится на работе?
– Да, допоздна. У нас большие проблемы с испытуемым. Поэтому он должен лично заняться им.
– Ладно, – ответила Сюзанна. – Спасибо.
Похоже, у них опять сломалось какое-то устройство. Шредер… Машину с таким названием она представляла себе стоящей где-нибудь на участке Ниденхофа, в его маленьком грузовичке. Но кто знает, какая еще аппаратура есть в лаборатории Михаэля?
Сюзанна положила трубку, спустилась в гостиную, побренчала на рояле, потом принялась разглядывать картины, пытаясь определить, какая же из них кисти Бекмана. На большинстве картин подписи авторов были неразборчивыми. Только на черно-золотой мазне, висящей над креслами, ей удалось расшифровать подпись Георга Майвальда. Сюзанна вспомнила, как Михаэль говорил о своей обязанности поддерживать молодых художников и назвал картину Майвальда мазней. Кажется, в отношении искусства у них был одинаковый вкус. И не только в этом.
Когда Сюзанна взяла полотенце и спустилась в подвал, на улице уже стемнело. Ей вспомнилось замечание Нади, что в бассейне никто не может сравниться с Михаэлем. Естественно, Сюзанна не собиралась сейчас лезть в воду. Возможно, когда ребенок появится на свет, она начнет учиться плавать. Сюзанна разделась, села на край бассейна и решилась опустить ноги в воду. Через некоторое время рискнула осторожно окунуться в бассейн, держась обеими руками за решетку водослива, до тех пор, пока кончиками пальцев не почувствовала дно. Вода доходила ей до горла и была неприятно холодной. Дрожа от холода, Сюзанна отпустила решетку и, не отрываясь от места, стала двигать руками, пытаясь подражать настоящим пловцам.
Ровно в восемь она попробовала второй раз позвонить в лабораторию. Трубку никто не снимал. Это навело ее на мысль, что Михаэль находится на пути к дому. Она взялась за приготовление очередной роскошной трапезы и накрыла стол на две персоны. Надя, правда, говорила, что они поссорились. Но после «скандала», о котором ее предупреждала Надя, в то, первое воскресенье в августе, Михаэль был очень даже общительным. Приятная беседа за ужином – большего Сюзанне сейчас и не требовалось. В девять еда на сковородке начала подгорать. Сюзанна поела одна, завершив трапезу селедкой в сливочном соусе. Затем позволила себе кусок торта-мороженого и приготовила себе эспрессо, так как чувствовала себя усталой и боялась уснуть, не дождавшись Михаэля. В восемь она уютно устроилась перед телевизором. Дверь в коридор Сюзанна оставила открытой, выпила еще одну чашку эспрессо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69