– Жидкое топливо? – переспросил ошеломленный Йо.
– Да, необходимо комбинировать, исходя из сроков реализации товаров, – подтвердила Сюзанна. – Хлопок всегда был самым большим риском. Никогда не предугадаешь, какая погода будет в Индии. Но если бы случились незапланированные перебои в поставках, я бы покрыла разницу поставками чая. Правда, ты не получил бы большой прибыли, но и не понес бы существенного убытка. А нефть всегда стабильна.
Она понимала, что несет полнейший вздор, но старалась говорить тоном знатока. Это подействовало. Йо расслабился, хотя все еще был несколько скептически настроен.
– У тебя есть какие-нибудь данные в компьютере?
– Все, – уверила Сюзанна. – Если нам удастся его запустить, я смогу их тебе показать.
Она знала, что может показать ему файл «НТК» (все-таки в нем фигурировало его имя). Над остальным пусть сам ломает голову.
Йо поднялся:
– Давай посмотрим.
Смотреть было нечего. Компьютер не реагировал на пароль «ароза», и Йо не мог ничего с этим поделать. Возможности обойти пароль не было. Йо еще раз высказал предположение, что Михаэль сыграл с ней злую шутку, и предложил серьезно с ним поговорить. Действительно, нельзя было исключать, что Михаэль испортил компьютер, рассердившись на нее в ту субботу, когда ей срочно понадобилось поехать на работу.
Она опустила голову и пробормотала:
– Бесполезно. В последнее время дела у меня шли не лучшим образом. Не знаю, заметил ли ты это. Я очень старалась, чтобы ничего не было заметно.
С глубоким вздохом она уставилась на темный экран.
– Может быть, я сама что-нибудь изменила, а потом забыла об этом. Наверное, я выпила лишнего. Только не рассказывай Михаэлю.
Взгляд Йо выражал смешанное чувство сожаления и понимания. Он снова порекомендовал поставить джампер.
– И сделать это надо завтра же. Если ты по ошибке изменила не только пароль, могут быть проблемы с сигнализацией.
У Сюзанны не было ни малейшего представления о том, что такое джампер.
– Завтра я не смогу этим заниматься, – сказала она и понадеялась на его предложение помочь.
Но он сказал:
– Тогда я проверю наверху.
Йо уже направился к двери, а у нее не было ни малейшего понятия о том, куда он собирается идти.
«Наверх»! По ее представлениям, они уже находились наверху. Но так как у дома была не плоская, а покатая крыша, следовательно, наверху должен был быть чердак. Только нигде не было видно лестницы, которая вела бы туда. До сих пор Сюзанна не заметила никакого люка в потолке коридора, за которым могла бы скрываться выдвижная лестница, как, например, в домах ее родителей и свекрови.
Йо был уже в коридоре. Сюзанна не знала, как ей выкрутиться.
– У меня есть данные и в ноутбуке.
Она включила ноутбук, но экран оставался темным.
– Да что же это такое?! – закричала Сюзанна. – Как будто все сговорились против меня! Этот компьютер тоже не работает!
Йо действительно вернулся и остановился в дверях. Сюзанна возмущенно указала на экран:
– Может быть, ты его сможешь починить?
– Нет-нет, – возразил он. – От этих малышей я держусь подальше. В них я ничего не понимаю. Лучше отдай его в ремонт. А теперь пойдем со мной.
– Еще минуточку, – сказала Сюзанна, постучав по клавишам. – Может быть, все дело в этом… Иди, я сейчас подойду.
Он снова исчез. Через пару секунд она осторожно выглянула в коридор и увидела, что он открыл дверь комнаты для гостей. Сюзанна стала медленно приближаться. И увидела, как Йо открыл платяной шкаф, нажал на заднюю стенку. Она отодвинулась в сторону, и Сюзанна увидела лестницу, мгновенно осветившуюся ярким светом.
Чердак оказался огромным. Под крышей висела целая дюжина неоновых ламп, заливавших светом все пространство чердака. Каждый, даже самый дальний угол был прекрасно освещен. Сюзанна с первого взгляда обратила внимание на массивный сейф. Рядом стоял белый жестяной ящик в половину человеческого роста. Йо сразу присел перед ним, открыл, вынул из карманов брюк какие-то инструменты и стал копаться в сердце сконструированной им сигнализации. Он долго возился с проводами и платами, проверял сопротивление, что-то измерял. Под конец он, кажется, остался доволен. Похоже, что с системой безопасности все было в порядке.
Тем временем Сюзанна скользила взглядом по чердаку. Надя не использовала его как чулан. Только под скосом крыши стояли две пыльные коробки. Все остальные вещи, находившиеся на чердаке, указывали на то, что в доме жил человек, активно занимающийся спортом. Здесь были лыжи, водолазное снаряжение, трубка для дыхания под водой, доска для серфинга, седло для верховой езды и многое другое.
После того как Йо ушел, Сюзанна снова поднялась на чердак и занялась изучением содержимого коробок. В одной находились пришедшие в негодность и брошенные кое-как предметы домашнего обихода, которые в свое время могли принадлежать бедному студенту. Во второй коробке была мужская одежда, явно пролежавшая здесь много лет. Надя сказала правду: всего три пары носков и изрядно поношенное нижнее белье, затасканные джинсы и футболки. На дне коробки, под одеждой лежали два фотоальбома.
Первый альбом состоял из фотографий Михаэля в юности, с отцом, матерью, братом. Сюзанна раскрыла второй альбом, ожидая увидеть улыбающегося мальчика с дыркой на месте выпавшего зуба, кулек с конфетами, подаренный к первому школьному дню, или его младенческие фотографии. На одном из снимков она действительно увидела младенца. Его держала на руках красивая женщина; рядом с ней стоял муж, очень похожий на отца Сюзанны в молодости. Оказывается, капризы природы, так удивившие Сюзанну, были уже делами давно минувших дней. С гордой улыбкой мужчина смотрел сверху вниз на грудного ребенка. На фотографии стояла дата. Михаэль родился пятью годами позже. Сомнений не было – это Надя и ее родители.
Альбом документально подтверждал, что Надя жила в достатке и с самого рождения была наделена всевозможными земными благами. Бесчисленное множество детских фотографий в различных учебных заведениях, одно престижнее другого, позволяло подробно изучить ее биографию. Учеба в интернате: группа девушек перед роскошным, похожим на за?мок зданием. Каникулы: Надя на ипподроме и на борту моторной яхты, с отцом. Восемнадцатилетие: Надя на балу, в вечернем платье, под руку с гордым отцом. Двадцать лет: Надя за роялем, рядом с ней белокурый красавец во фраке, на два-три года старше ее. Они играют в четыре руки. Под всеми фотографиями стояли даты, под некоторыми – место, где был сделан снимок, а также краткое описание события или имена людей, сфотографировавшихся с Надей. Под снимком с красавцем за роялем была подпись «Жак».
На целой серии фотографий, на фоне моря, пальм и песчаного пляжа, была запечатлена Надя: в джипе, в водолазном снаряжении, на водных лыжах, за рулем моторной лодки, на лошади, в бассейне под открытым небом, в гостиничном баре. На вид ей было от двадцати четырех до двадцати восьми лет. И на всех этих снимках присутствовал Жак. Должно быть, это были довольно длительные отношения.
Казалось, фотографиям не будет конца. Надя на праздновании рождества, в дорогих старинных интерьерах, в кругу импозантных господ. Наде около тридцати: сияющая, она стоит на переднем плане, с бокалом шампанского в руке. На последней странице был прикреплен только один большой черно-белый снимок. Тридцатипятилетняя Надя стоит рядом с пожилым мужчиной, передающим ей какие-то документы. На заднем плане смутно виднелась еще одна фигура. Молодой человек, который стоял в стороне и с обожанием смотрел на Надю.
Сюзанна сразу его узнала, хотя, когда их пути пересеклись в офисе Шрага, он был лет на пять старше. Рорлер! И в январе он явно принял ее за Надю. Она видела себя, гуляющую с Надей в лесу, слышала свой голос, рассказывающий о Рорлере и пожилом господине Шраге. Слышала, как заверяет Надю, что не крала денег. «Мерзкое чудовище»! Надя наверняка знала, кого Рорлер имел в виду. Но почему она выдала его Вольфгангу Бластингу? Неужели она не боялась, что Рорлер на полицейском допросе мог выдать ее и рассказать, что у Нади есть двойник? По-видимому, нет. Но возможно, Рорлер и не знал об этом. Вряд ли он упоминал имя Нади Тренклер, работая у господина Шрага. Иначе у господина Шрага не было бы основания немедленно уволить Сюзанну Ласко. Как бы то ни было, из-за Нади она потеряла уже два места работы.
Сюзанна снова спустилась и попробовала еще раз набрать сокращенный телефон, начинающийся с двух нулей. Возможно, женщина, которая ругалась по-французски, была матерью Нади. В Женеве говорят на французском. И там, согласно почтовому штемпелю, два года назад, в августе, проживал Жак. А если Надя родилась в Дюссельдорфе, то можно предположить, что ее мать, по крайней мере немного, говорит по-немецки. И если Сюзанне повезет, она узнает, не находится ли сейчас Надя у Жака, своей первой любви. Через секунду женщина с вопросительным «oui» сняла трубку.
– Добрый день! – медленно и отчетливо сказала Сюзанна. – Parlez-vous allemand?
– Да, – ответила женщина.
– Я говорю с матерью Нади Тренклер?
– Да, – повторила женщина.
Сюзанна облегченно вздохнула, но продолжала придерживаться высокопарного стиля.
– С вами говорит Хельга Бартель из «Альфо-инвестмент». Мне нужно срочно поговорить с Надей. Она улетела в четверг в Женеву и…
Мать Нади не дала ей закончить фразу.
Она ничего не знала о пребывании дочери в Женеве и в свою очередь хотела узнать, что такое «Альфо-инвестмент». Полученная справка, по-видимому, ей совсем не понравилась. Без каких бы то ни было комментариев она положила трубку. Сюзанна принялась набирать тот же номер. Но трубку больше не снимали.
Она принесла из багажника записку и попытала счастья, набрав номер мобильного телефона Жака. Сюзанна не была уверена, что сможет с ним объясниться, но если в начале года благодаря Бекману они с Надей помирились, можно просто спросить, где сейчас находится Надя. Но автоответчик сообщил, что такого номера больше не существует.
Как ни странно, но после этого Сюзанна успокоилась и решила проанализировать последние события и полученную информацию. То, что в «Альфо-инвестмент» ее фамилию приняли за название мебельной фирмы, еще ничего не значило. Харденберг вряд ли смог бы объяснить своей давней спутнице жизни, что такое, а точнее, кто такая Ласко. И все же он мог в четверг у «Берингер и компаньоны» снять прекрасную светлую квартиру на краю города. Естественно, он ни за что бы не рассказал об этом Хельге. Возможно, Филипп действительно упал в аэропорту в пятницу вечером, а Хельгу только для того послал к сестре, чтобы она не была все выходные одна. Если Хельга принимает таблетки, значит, она чем-то болеет. А Надя не звонит и не дает точную информацию, поскольку не знает, что Михаэль в Мюнхене, а не дома.
Возможно, Надя, желая продлить выходные с Филиппом Харденбергом в Берлине и таким образом оградить их обоих от возможной встречи с Цуркойленом, специально посулила Сюзанне щедрое вознаграждение, чтобы та безупречно сыграла свою роль. Тогда, в аэропорту, и в пятницу, во время так неудачно прервавшегося телефонного разговора, в каждой фразе Нади звучала тревога. Она боялась, что муж может что-то заподозрить. Но если Надя бежала с любовником и деньгами Цуркойлена, зачем ей беспокоиться о том, заметит или нет Михаэль, что в постели рядом с ним лежит двойник его жены? Даже отвратительное замечание Вольфганга Бластинга о жеребце указывало на то, что для Нади ее брак очень важен. Кроме того, разве разумно из-за двухсот тысяч бросать дом, который согласно договору купли-продажи стоит полтора миллиона марок? Конечно же нет.
Сюзанна решила прежде всего успокоиться и не впадать в отчаяние, а подождать. По крайней мере, до понедельника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69