Заманчивые запахи заполняли фойе, в желудке у него заурчало от предвкушения. Воображаемые враги Сабби на какое-то время отступили, ему надо поесть. А уж после того, как он насытится, настроения ему не испортит даже перестрелка с самим крестным отцом; по крайней мере, он умрет счастливым.
Метрдотель позволил себе презрительно оглядеть их джинсы и свитера, явно показавшиеся ему неуместными. Быстрый взгляд в журнал регистрации заказов выявил также и неуместность их неожиданного визита. Хмурый вид распорядителя свидетельствовал, что оба проступка подразумевают солидную компенсацию. Сабби сначала вложила банкноту в руку метрдотеля, а затем нежным голоском, таким, какого Гил от нее ни разу не слышал, попросила содействия. Она объяснила, что в их внешней нереспектабельности повинна авиакомпания, потерявшая их багаж, и добавила, что страдает от гипогликемии и может упасть в обморок, если тотчас же не поест.
Их немедленно усадили за столик и заверили, что персонал предупредят относительно ее нездоровья. Несколько занятых столиков находились вне пределов слышимости, чтобы, вероятней всего, создать приватную обстановку для проведения деловых переговоров.
Молодой человек с прыщавым лицом принес им дымящийся кофе и осведомился, не предпочитают ли они чай. Его сменил неприветливый, раздраженный официант.
Гил сделал заказ быстро, не задумываясь, что выбирать, лишь бы было погорячей и побольше. Дожидаясь возвращения официанта, он стал обдумывать, как бы получше вывести разговор на обсуждение последнего припадка паранойи напарницы.
Внезапно Сабби напряглась всем телом и бросила странный взгляд через его плечо.
– Не смотри, – произнесла она тихо. – Я имею в виду, не смотри в прямом смысле. Просто продолжай улыбаться и говорить.
– Хорошо, – ответил Гил, оскалившись в широкой фальшивой улыбке. – На что я не должен смотреть?
– Этот человек только что прошел мимо. Он вошел позже нас, но уже сидит. Что-то не так.
– Да? Он устроился через два столика, – заметил Гил. – Может, он выдумал себе болезнь почище твоей гликемии или сунул метрдотелю побольше. О, вот еще что. Может, он просто заказал себе столик! – с сарказмом добавил он.
Сабби проигнорировала его тон.
– Я так не думаю. Я заглянула в список заказов. Очередные клиенты должны прибыть через час. Кроме того, я почти уверена, что видела его в поезде, а затем вчера днем в отеле.
– Что же в этом странного? Возможно, он здесь по делам, так же как и все остальные.
Гил указал на других посетителей французского ресторанчика, тихо переговаривающихся между собой.
– Он преследует нас, – заключила Сабби. – И он не из той пары, что поджидала нас у отеля. Это плохо.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но когда кто-то кого-то преследует, разве он не делает это скрытно, стараясь, знаешь ли, не попадаться преследуемому на глаза? – рассмеялся Гил.
– Нет, если он не слишком сообразителен или если хочет, чтобы его заметили. Кроме того, – добавила Сабби, пожав плечами, словно для того, чтобы завершить обсуждение этого вопроса, – ему тоже надо где-то питаться.
По просьбе Гила сначала им подали яйца с сосисками. В следующий свой подход к столику официант сделал попытку забрать у них тарелки с еще не доеденной пищей, видимо намекая, что рассиживаться тут не стоит. Он с грохотом снял крышку с французских тостиков и скривился, когда Гил отклонил чрезвычайно вежливое предложение подлить ему кофе погорячее из боязни обжечь себе нёбо. Сабби продолжала сидеть молча и наблюдать.
– Скажи мне, что он сейчас делает, – велела она.
Гил бросил взгляд через плечо Сабби и доложил преувеличенно трагическим тоном:
– Ну… сейчас с ним происходит нечто весьма подозрительное. Он… да, он завтракает. Очень странно, если ты это имеешь в виду. Нет, ты только представь, он ест те же яйца с сосисками. А еще, вот ведь наглость, запивает их бренди.
– Я иду в дамскую комнату, – сказала Сабби, поднимаясь. – Просто сиди и смотри, не последует ли он за мной.
– Ты же велела не смотреть, – сказал Гил.
– Оставайся на месте, – повторила она, продолжая глядеть Гилу в глаза. – Пожалуйста.
Сабби встала, проворковала что-то Гилу и, довершая иллюзию того, что они – влюбленная парочка, легко поцеловала его в лоб, а затем устремилась в заднюю часть ресторана.
Гил уставился на мужчину через два столика от него. Среднего возраста, без особых примет, выглядит как настоящий британец. Бедняга просто сидел в одиночестве, читал газету и продолжал насыщаться. Гил прикрыл глаза, сдаваясь навалившейся вдруг усталости. Это была очень долгая, невероятно долгая ночь. Его тело молило о сне.
Он смежил веки, как ему показалось, всего на мгновение, затем встрепенулся. Мужчина, не доев и половины заказанного, встал со своего места и двинулся в том же направлении, что и Сабби.
Гил мог бы придумать бесконечное количество объяснений этому факту, начиная со случайного стечения обстоятельств и кончая тем, что у парня неожиданно прихватило живот. Также вся эта сцена сильно напоминала ему его первое свидание с Сабби и Ладлоу.
Гил следил, как мужчина движется к комнатам отдыха. Возможно, Сабби появится раньше, чем тот скроется из виду, и поймет глубину своей глупости. Тут некий намек на выпуклость под левой рукой уходящего заставил сердце Гила забиться быстрей. Точно такие же выпуклости он видел под куртками охранников у входа в музей.
«У него под мышкой оружие».
Больше никакого сарказма, никаких шуточек. Гилу открылась неприглядная правда. В то время как он старательно отгонял от себя все, о чем говорила Сабби, она пыталась спасти жизнь им обоим, а также по возможности сохранить свиток. Впрочем, он не был уверен, что второе для нее не важней. Он смеялся над ней, потому что, проклятье, это было проще, чем признать ее правоту. По сравнению с ценностью свитка их жизни не стоили ничего или слишком мало.
Тут он по-настоящему испугался. Не за себя… ну, не только. Кто бы ни был этот мужчина, она его интересовала гораздо больше, чем Гил. Вот он тут сидит, свиток у него в рюкзаке, в то время как этот молодчик отправился по ее следу.
«Отправился по ее следу!»
Он должен что-то придумать. Он может позвать метрдотеля и сказать ему… что? Что человек с оружием отправился в туалет? Он может побежать следом и предупредить ее или помочь ей, если она нуждается в помощи. А что тогда делать со свитком?
«Проклятый свиток! Я должен оставаться при нем».
Он и остался. Он сидел, храня молчание, и ждал, совершенно несчастный, просто потому, что именно об этом она просила его. Прежде чем выйти из-за стола, она любовно поцеловала его в лоб и попросила: пожалуйста, оставайся на месте! Что бы ни произошло. И вот что-то происходит, а он впервые не пытается своевольничать и что-то предпринимать.
Прошло несколько минут. Сабби появилась, лицо ее было бледным, но держалась она спокойно.
– Ты в порядке? – с облегчением спросил Гил. – Знаешь, у меня есть обыкновение терять в ресторанах людей, отлучившихся в туалет.
Его голос замер, он припомнил, как нервничали тогда Сабби и Ладлоу и какая судьба поджидала профессора менее чем через сутки. Более серьезным тоном Гил попытался начать снова:
– Итак, он последовал за тобой?
– Не имеет значения.
– Не имеет значения, что он последовал за тобой, или не имеет значения…
Появился официант и вручил им счет, показывая, что больше не намерен ничего подавать, затем он исчез.
Она пояснила, что им надо убить примерно час времени до того, как откроется прокат автомобилей. Слово «убить» прозвучало так, как не звучало никогда прежде.
– А как насчет того, чтобы поехать обратно поездом? – с надеждой спросил Гил.
– Обратного поезда нет до самого вечера. Мы поедем на машине.
Снова появился официант. Сабби предъявила еще один дорожный чек и передала его на подпись Гилу. Он поколебался, пожал плечами, затем без всяких возражений поставил на нем имя Ладлоу. Что значил еще один подлог в добавление к списку его преступлений?
Официант чуть не взашей вытолкал их за дверь и захлопнул ее за ними, довольный тем, что сумел избавить ресторан от столь нежелательных посетителей. Они стояли на оживленной улице в надежде поймать проезжающее мимо такси. Оружие Сабби было спрятано где-то у нее на теле, в этом Гил был уверен. Но с оружием или без него и с рюкзаком на плече он никогда еще не ощущал себя таким уязвимым.
Начали волной прибывать следующие клиенты, некоторые на такси. Довольные вновь обретенным ощущением защищенности, они скользнули на заднее сиденье автомобиля. Только там Гил с удивлением осознал, что Сабби так и не сказала ему ничего об участи человека, который последовал за ней в туалет. Впрочем, и он, в свою очередь, тут же выбросил из головы эту мысль и никогда больше потом не встречал этого парня.
ГЛАВА 36
Несколько часов спустя
Прокат автомобилей в Уэймут-Дорсете
Им нужен седан повышенной комфортности, сказала Сабби. Автомобиль, достаточно просторный, чтобы позволить ей развернуть свиток.
– Нечего и пытаться исследовать исторический документ на заднем сиденье малогабаритной двухдверной мыльницы, – добавила она.
Оплачивая прокат машины, Сабби предъявила кредитную карточку на имя Сарками. У Гила в голове зазвенел колокольчик. Насколько он мог припомнить, так звали художника по металлу, о котором она говорила. Великого искусника или как там его? В общем, того малого, который, как бы там ни было, познакомил ее с Ладлоу.
Гил предпочел не спрашивать, как у нее оказалась кредитная карточка Сарками. В любом случае она не сказала бы ему правды. А даже если бы и сказала, он бы, возможно, ей не поверил, так какая разница? Кроме того, если кредитная карточка этого Сарками поможет им убраться поскорей из Уэймута, кому какое дело до всего остального?
– Я сяду на заднее сиденье и попытаюсь заняться переводом, – сказала Сабби. – Ты поведешь. Помни о своей руке, – добавила она мягко. – Держи ее как можно выше.
Гил удивленно посмотрел на нее, затем опустил взгляд на рану. Где-то в суете, должно быть, пластырь отклеился, а тампон потерялся. Он вытянул руку, чтобы она сама взглянула на то, чего он не мог объяснить.
Колотая рана, какую нанес ему вонзившийся в ладонь сучок олеандра, прежде воспаленная, вздутая, теперь была едва видна. Нездоровая краснота совершенно исчезла, а с ней и боль, и онемелость, свидетельствовавшие о распространении яда растения.
Сабби, никогда не видевшая, чтобы заживление шло так быстро, ошеломленно воскликнула:
– У тебя, должно быть, потрясающий иммунитет.
– Иммунитет не срабатывает против ядов, необходимо противоядие, которое мне никто не вводил, – заметил Гил. После ранения, насколько он помнил, боль и оцепенение постепенно росли на протяжении ночи. И когда он подхватил крест, сползавший с зашатавшегося алтаря, рука совсем разболелась. Но как только он взял в руки ларец, мучения прекратились.
Гил потянулся, чтобы потрогать шишку на голове – напоминание о неосторожном соприкосновении с каменным потолком погреба. Он уже знал, что там обнаружит, еще до того, как его пальцы коснулись макушки. Никакой шишки, никакой боли. Ни на опухоль, ни на ссадину не осталось даже намека.
Гил удивленно покачал головой. Сабби согласно кивнула. Не было нужды облекать в слова то, с чем они столкнулись.
Им предстоят часа два езды, сказала она. Три, если прибавить еще час, который им потребуется, чтобы пересечь Лондон. Как только они доберутся до окрестностей Лондона, она укажет безопасный путь к нужному месту. Пока же ему придется править машиной и ориентироваться самому. А ей необходимо сосредоточиться на работе со свитком. Следует извлечь его из ларца так, чтобы не повредить ни того ни другого.
– Ларец понадобится для идентификации, если до нее дойдет дело, – сказала Сабби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47