Она говорит: «Здесь есть нечто важное, что я должен сказать. Ищи здесь подсказку».
Подсказку, похоже, весьма необычную.
– В отрывке, где римляне уводят Иешуа, Миха представляется нам, – продолжала Сабби. – Говорит, кто он и что он. А евангелисты Марк и Иоанн подтверждают его слова. Они оба упоминают об ученике, который был в Гефсиманском саду после последней вечери. На нем была только набедренная повязка, и этого ученика, я цитирую, «Иисус любил». В своем евангелии Иоанн даже говорит, что он возлежал рядом с Иисусом во время последней вечери. Точно так же и Миха описывает свое положение во время седера. По словам Иоанна, этот возлюбленный ученик спрашивал Иисуса: «Кто же тот, кто предаст тебя?»
– Дошло до тебя? – не отступалась она. – Сцены, которые Миха описывает в своем свитке, совпадают с теми, какие описывают Марк с Иоанном. И это позволяет нам заключить, что возлюбленный ученик, упомянутый ими, есть Миха.
– Наш Миха?
– Наш Миха, – сказала Сабби. – Для апостолов Миха был учеником, которого Иисус любил больше остальных, но всего лишь учеником. Для Иисуса он был апостолом, его тринадцатым апостолом.
Слова, которые Миха занес в свою хронику, были словами самого Иисуса, оттиснутыми в меди навечно рукой того, кто более всех был любим Им. Они обнаружили самый важный документ в истории человечества. Что даже невозможно представить себе, а уж тем более позволить, чтобы он попал не в те руки.
– Пока текст свитка подтверждает все, что евангелисты говорят о взрослых годах Иисуса, – медленно проговорила Сабби. – Это именно то, что Маккалум и его организация будут рады предъявить миру, а Малука с его видеостудией «Мусульмане во имя истины» захотят похоронить навсегда. Оба сделали ставку, и она огромна.
Но никто не знает, что откроется в оставшейся части свитка, вот в чем проблема. Пока еще сокрытая от нас информация может либо подтвердить свидетельства евангелистов, либо вступить с ними в противоречие. Она также может обнажить совершенно новую истину, о которой никто никогда и не помышлял, способную пошатнуть основы самого христианства.
– Тогда все переменится, – произнес Гил со спокойствием, какого на деле в нем не было ни на йоту. – Малука захочет обнародовать документ, чтобы показать всему миру, что христианство насквозь фальшиво.
– А Маккалум возжаждет уничтожить все следы существования свитка, – присовокупила Сабби.
– Слышала когда-нибудь выражение «держать тигра за хвост»? – спросил Гил. – Это значит, что у нас в руках нечто большее, чем даже нам сейчас представляется, и нам остается только надеяться, что оно внезапно не повернется и не набросится на нас. Более того, думаю, что мы держим по тигру в каждой руке, – заключил он.
– А может, и больше, – задумчиво добавила Сабби.
ГЛАВА 47
На следующий день после распятия, полдень
К северу от Иерусалима
Апостолы собрались в старом заброшенном крестьянском доме. Больше суток прошло с момента ареста Иешуа, а его друзья все еще тревожились за его жизнь. Двенадцать пришли в себя после бегства, и, пока спорили, те, кто был наиболее близок к нему, принесли известие, что Иешуа таскают с места на место и вершат мнимый суд, исходя из собственных интересов.
Апостолы продолжили свои умозрительные дебаты. Когда у Михи не осталось возможности терпеть, он отвел двенадцать в сторону и изложил им свой план. Пока они слушали, пришло известие, что Иешуа будет распят на кресте. Спорить больше было не о чем. Пришло время действовать.
Предложение Михи заключало в себе долю риска, хотя и не для апостолов. Все согласились и тут же принялись за дело, пошли добывать лекарственные травы, которые нужны были Михе, чтобы приготовить по рецепту Аполлония эликсир смерти, зелье, про которое он узнал во время последнего путешествия на восток. Сладкая ароматная микстура, которую можно дать Иешуа даже тогда, когда он будет висеть на кресте.
Если все пойдет по плану, то спустя несколько минут после приема зелье подействует так, что покажется, будто Иешуа умер. Противоядием можно воспользоваться по прошествии не более двух дней после приема эликсира, и оно уничтожит его действие.
Это был довольно простой план, который имел лишь один недостаток, непредсказуемое действие эликсира. Если дать его слишком мало, то Иешуа очнется слишком быстро и станет ясно, что он еще жив. Если дать слишком много, то он может вообще не очнуться. Тут очень важно было соблюсти меру. Более того, противоядие не всегда давало желаемый результат, не всегда возвращало к жизни мнимого мертвеца.
Дай противоядие одному человеку через два дня, и тот поднимется, дай его другому через день, и тот не очнется. Хотя сама мысль о том, что Иешуа умрет, приняв эликсир, терзала душу Михи, словно короткий меч римского воина, все-таки это было единственным планом, внушавшим хотя бы небольшую надежду.
Все согласились на том, что Миха заручится поддержкой и помощью Иосифа Аримафейского. Они вдвоем затребуют тело Иешуа и унесут его якобы для того, чтобы похоронить. А уж там, в безопасных пределах склепа, в дело вступят апостолы. Их задача дать Иешуа изготовленное Михой противоядие, которое пробудит его ото сна, подобного смерти. Тем временем сам Миха отправится в холмы близ Кумрана и подготовит им всем убежище в тайной пещере. Там, в уединении и безопасности, они все смогут укрыться, пока Иешуа не поправится и снова не наберется сил.
Казалось, это не вызвало у апостолов никаких возражений. Аккуратными и хорошо обдуманными штрихами Миха нарисовал подробную карту, которая должна была привести апостолов к его пещере. После этого он отправился к Иосифу, чтобы вместе с ним отнести Иешуа эликсир смерти, даже если он уже висит на кресте.
Иосиф Аримафейский, глубоко скорбевший об участи Иешуа, с радостью согласился оказать помощь. Он упросил Понтия Пилата выдать ему тело Иешуа. Он молил долго, усердно, убеждая римлянина в явной выгодности этой больше чем хорошо продуманной милости, и в конце концов Понтий Пилат согласился. Согласие Понтия Пилата было все, что требовалось Иосифу. Он уже обратился за помощью к Никодиму, который позволил Михе нарядиться в его одежды и ехать на его муле, для того чтобы назваться подручным Иосифа, если какой-нибудь римский стражник их остановит.
Иосиф проводил Миху к тому месту, где Иешуа висел на кресте. Перед тем как они поднялись на Голгофу, Иосиф достал приказ Пилата, в котором повелевалось отдать им тело Иешуа.
– Еще не умер, – равнодушно сообщил Иосифу жирный римский стражник. Он взглянул на Миху, закутанного в лохмотья, который, стоя чуть в отдалении, словно бы безучастно смотрел куда-то. Стражник снова вернулся к своей недоеденной пище.
– О нет! – разочаровано воскликнул Иосиф. – Говорили, что он совсем плох и не протянет и пары часов. Я не могу таскаться туда-сюда. У меня нет на это времени, знаешь ли.
– И что ты хочешь, чтобы я сделал? Я могу проткнуть его мечом, если надо, – сказал стражник и вытащил из ножен свой меч. – Но это будет стоить тебе денег. Не полагается облегчать им смерть, ты же знаешь.
Стражник оглянулся, чтобы убедиться, что остальные стражники далеко.
– Я имею в виду, что твое время наверняка для тебя ценно. Просто стыд, если тебе придется ждать здесь несколько часов, а может, и дней.
Это была обычная вещь. Наблюдать за распятыми поручали пониженным в должности стражникам. То ли за старость, то ли за глупость, то ли за непригодность к чему-либо другому. По тем же самым причинам они также считались и самыми продажными из римских солдат. За несколько золотых каждый из них был готов перерезать горло любому, а под горячую руку и тому, кто платил.
Понимающе улыбнувшись, Иосиф полез в складки халата и достал небольшой мешочек, который он показал стражнику:
– Ну, у меня здесь есть кое-что, что поможет мне сократить свое ожидание, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Стражник снова засунул меч в ножны. Миха поймал взгляд Иосифа, и они вместе пережили миг огромного облегчения. Заинтересованный теперь только мешочком, стражник взял его из рук Иосифа, раскрыл и высыпал содержимое на ладонь.
– Что это? – спросил он, пока его пальцы перебирали монеты, и другой рукой поднял пузырек, в котором поблескивал драгоценный эликсир смерти.
– То, что принесет тебе еще больше монет, – сказал Иосиф, поднимая мешочек потолще. – Вылей его содержимое в чашу с вином и дай это пленнику. Тому, кто называет себя Иешуа из Назарета. Это сделает вино кисловатым, но горечь не должна его удивить.
– Да? А вдруг он откажется, – предположил стражник.
– Скажи ему, что Иосиф Аримафейский принес это, чтобы облегчить его страдания. Он поверит тебе и выпьет. Но не бойся. Это хорошее средство, такое, которое сделает мое ожидание короче, а тебя богаче. После этого мы с тобой оба сможем по-доброму разойтись.
– Почему я не могу просто прирезать его, как свинью, каковой он и является?
– Потому что тебе даны четкие указания, чтобы он висел и медленно умирал. Давай не искать неприятностей.
Стражник пожал плечами, затем, встав так, чтобы другие стражники не могли увидеть, как он берет мзду, быстро пересчитал монеты. Он рассмеялся и засунул их поглубже за пазуху, потом повернулся и пошел прочь, не произнеся больше ни слова.
Иосиф отступил к тому месту, где Миха позволил попастись лошади.
– Что происходит? – спросил Миха. – Он просто взял деньги или же он собирается сделать, что обещал?
– Не знаю, – ответил Иосиф. – Я не уверен…
Они ждали. По предположениям Иосифа, стражник, похоже, собирался дать Иешуа питье, поскольку он взял деньги, но, с другой стороны, он также в любой момент мог подать сигнал другим стражникам, чтобы те подошли и прогнали Иосифа с Михой. Они дожидались своей участи точно так же, как Иешуа дожидался своей.
Стражник, сначала направившийся в сторону Иешуа, остановился и поговорил с двумя другими людьми, на которых не было формы. Они рассмеялись, и, поскольку время шло, делалось все ясней и ясней, что Иешуа лишился своего последнего шанса по прихоти тупого, кичливого и неотесанного мужлана.
Стражник похлопал себя по ляжкам, заходясь смехом, затем двинулся туда, где в отдалении Иешуа уже, возможно, цеплялся за последние крохи отмеренной ему жизни. Иосиф и Миха напряглись, чтобы лучше видеть. Им показалось, что стражник взобрался на столб и влил эликсир в рот тому, кто висел там, но на таком большом расстоянии нельзя было утверждать что-то с уверенностью. Медленно, сделав остановку, чтобы передохнуть у подножия одного из крестов, стражник вернулся.
– Дело сделано, – заявил он. – Теперь по-быстрому забирайте его. Если вы скажете об этом кому-нибудь, я буду все отрицать, а затем найду способ заставить вас замолчать навсегда.
Иосиф и Миха кивнули в знак согласия, а затем поспешили туда, откуда пришел стражник.
– Подождите, – скомандовал стражник.
Они затаили дыхание. Стражник вытянул руку и покачал на ладони несуществующий мешочек с деньгами, чтобы показать, что он ждет.
Иосиф заколебался. Если заплатить стражнику сейчас, эта свинья может легко забрать деньги и отказать им. С другой стороны, если ему не довериться, можно все потерять. Молча попросив помощи у Господа, Иосиф залез в свой рукав и бросил тяжелый мешочек в жадную руку, которая дожидалась добычи. Казалось, произошло чудо, стражник сделал шаг в сторону и позволил им пройти.
Огромное количество крестов открылось их взорам. Лица, застывшие от боли, покрытые кровью, походили одно на другое. Не было никакой возможности опознать их возлюбленного Иешуа. Тем не менее они направились туда, откуда пришел стражник, и оба, не сговариваясь, остановились под одним и тем же крестом, потому что почувствовали, в чьей тени оказались.
О, если бы они могли принять на себя его боль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47