Хотя сильно в этом сомневаюсь.
– Может быть…
– Ничего не хочу слушать. И не звони мне больше. – Она положила трубку.
Я влез в костюм и отправился в путь. У собора меня кто-то окликнул. Подбежал Фил Джойс.
– Я получил работу.
– Что?
– На почте. Сослался на тебя.
– Я думал, тебе работа не нужна.
– Ну да, не нужна, но приятно, когда тебя хотят нанять.
– Ну я рад. Когда начинаешь?
– Что начинаю?
– Работать.
Он посмотрел на меня так, будто я рехнулся.
– Да не собираюсь я там работать.
– Вот как?!
– Между прочим, у меня есть для тебя лошадь.
Я был уже почти уверен, что сейчас он выведет из церкви жеребца. Он сказал:
– В полчетвертого на площади. Кличка Рокетмен. Ставь по-крупному.
– Как по-крупному?
– Как в давние времена.
– Ладно… спасибо.
– Спасибо тебе. Я всегда хотел стать почтальоном.
???
Зашел в «Яву» выпить кофе. Официантка по-английски не говорила, зато лучезарно улыбалась. Что ж, справедливо.
– Двойной экспрессо, – попросил я. Ткнул пальцем в меню.
Пора узнать, как обстоят мои финансовые дела. Вынул бумажник. С радостью почувствовал, что он не пустой. Заглянул. Банкноты… виднеются банкноты. Очень медленно пересчитал. Две сотни. Не успел я возрадоваться, как на меня упала тень.
Огромный мужик, чем-то знакомый, но я никак не мог вспомнить чем, сказал:
– Поговорить можно?
Я положил левую руку на стол.
– Пришел переломать еще раз?
Это был парень из охранной фирмы, который избивал меня тогда, в первый раз. Он выдвинул стул и сказал:
– Я хочу объясниться.
Официантка принесла кофе и взглянула на него, но он отмахнулся.
– Я весь внимание, – заметил я.
Он начал:
– Вы знаете, я охранник. Охрана – дело хлебное, многие ребята этим занимаются. Когда мистер Форд сказал, что вы гоните волну, я еще не знал, какой он на самом деле. Он умер, вы в курсе?
– Слышал.
– Ну, выяснилось, что он извращенец. Положа руку на сердце, мне это всегда было противно. После того… что мы с вами сделали… я выяснил, что вы служили в полиции. Если бы я знал, клянусь, никогда бы такое не сделал.
– Ну и что вам сейчас нужно, прощение?
Он опустил голову.
– Я возродился духом.
– Как мило.
– Нет, правда. Я уволился из полиции и ушел из охранной фирмы. Теперь собираюсь работать на ниве Господа.
Я отпил глоток кофе. Горький, как неуслышанная молитва.
– Говорят, вы все еще занимаетесь этим делом, самоубийством юной девушки.
– Да.
– Я хочу помочь. Искупить свой грех. – Он протянул мне листок бумаги. – Тут мой телефон. У меня все еще сохранились связи, так что если что-нибудь понадобится…
– Господь будет на моей стороне, так?
Он встал.
– Не надеюсь, что вы поймете, но Он нас любит.
– Приятно слышать.
Он протянул руку.
– Без обид, хорошо?
Я руку проигнорировал и сказал:
– Шагай.
Когда он ушел, я взглянул на листок. Там стояло его имя
БРЕНДАН ФЛАД
и номер телефона.
Я хотел было выбросить бумажку, но передумал и сунул в карман.
Зашел в цветочный магазин. Увидел ту же девушку, у которой покупал розы. Она улыбнулась:
– А я вас помню.
– Я тоже.
– Помогло?
– Что?
– Розы, которые вы подарили даме, помогли?
– Хороший вопрос.
– А… жаль. Хотите попытаться еще раз?
– Не совсем.
– А что?
– Мне нужен венок.
Ужас на лице, потом вопрос:
– Она умерла?
– Нет… нет, умер другой, мой друг.
– Мне очень жаль.
Мимо прошел маленький священник.
– Здравствуйте, – сказал он.
Я давненько не видел такого жизнерадостного лица.
Девушка спросила:
– Вы знаете, кто это?
– Маленький священник.
– Он епископ.
– Не может быть!
– И ужасно милый.
Я поразился. В детстве я встречал епископов, которые правили на манер феодальных лордов. То, что высокопоставленного сановника можно встретить на улице, где его почти никто не узнает, такого я не ожидал.
Девушка сказала, что, если я напишу на листке имя и адрес, она проследит, чтобы венок доставили на место.
– Вряд ли вам захочется ходить с ним, – добавила она.
Я немного развеселился, представив, как прихожу с венком в букмекерскую контору, но передумал.
Девушка внимательно рассмотрела меня и сказала:
– Наверное, в молодости вы были очень даже ничего.
???
Удачный год для роз.
Элвис Костелло
Букмекерская контора Харта располагалась в стороне от Ки-стрит. Три поколения Хартов владели лавочкой. Затем все местные конторы скупили большие английские фирмы. Харт взял деньги и тут же открыл новую лавочку рядом. Город был в восторге. Не часто удается вставить англичанам пистон с финансовой точки зрения.
Я давно знал Тома Харта. Когда я вошел, он сидел в облаке сигаретного дыма, склонившись над таблицами.
– Джек Тейлор! – воскликнул он. – Каким ветром?! Это что, рейд?
– Я уже не служу в полиции.
– Все так говорят…
– Хочу поставить на лошадь.
Он развел руки, как бы обнимая все помещение, и заявил:
– Ты пришел туда, куда надо.
Я назвал ему имя и спросил, какая выдача. Он сверился с распечаткой.
– Тридцать пять к одному.
Я написал заявку и положил на нее всю свою наличность.
Он прочитал, понизил голос и спросил:
– Ты это серьезно?
– Абсолютно.
Два других игрока, изучающих собачьи бега, учуяли перемену в атмосфере и стали напряженно прислушиваться.
Том сказал:
– Джек, я букмекер, но ты свой парень. В этой гонке есть фаворит, он обязательно победит.
– Все равно.
– Я только хочу помочь тебе.
– Так ты возьмешь мои деньги?
Он пожал плечами. Их, видно, этому в специальной школе для букмекеров учили.
– Ладно, увидимся.
– Обязательно.
Я снова проверил заявку и направился к выходу. Один из игроков окликнул меня:
– Джек!
Я остановился, дал ему себя догнать. Он был бледный, будто всю жизнь просидел в бухгалтерской конуре. От него прямо воняло никотином. В глазах хитрость смешалась с робостью. Над таким взглядом надо годы работать. Он был навеселе. Одарил меня улыбкой обреченного и спросил:
– У тебя что-то есть?
– Ну не знаю, можно ли этому верить…
– Будет тебе, Джек, дай мне подсказку.
– Рокетмен.
Он поразился. Как будто его выигрышный билет забраковали.
– Да ладно, я серьезно.
– И я серьезно.
А, да пошел ты!.. Чего еще ждать от легавого?
???
Рядом с протестантской школой, сразу за католическим собором на площади Виктории, стоит гостиница «Бейли». Учтите, это старая часть Голуэя. Новые гостиницы строят всюду, где есть место, но «Бейли», похоже, удалось избежать этих перемен в благосостоянии. Ее
не продавали
не перестраивали
не переносили.
По правде говоря, ее почти не замечали.
Сегодня редко можно встретить «коммивояжера». Но если вас одолеет страстное желание встретиться с одним из них, идите в «Бейли». Горожане приходят сюда «на обед». Фасад здания из обветренного гранита с небольшой надписью «ТЕЛЬ». Буква «О» осталась в пятидесятых, потерявшись в тумане амбиций Морриса-младшего.
Внезапно мне захотелось зайти. Конторка притулилась в углу. За ней – пожилая женщина с газетой. Я спросил:
– Миссис Бейли?
Она подняла голову, и я увидел, что лет ей примерно восемьдесят. Но глаза живые. Она сказала:
– Привет.
– Я – Джек Тейлор, вы знали моего отца. Она думала, наверное, целую минуту, потом вспомнила.
– Он работал на железной дороге.
– Работал.
– Мне он нравился.
– Мне тоже.
– Зачем вам борода?
– Выпендриваюсь.
– Глупо. Что я могу для вас сделать, молодой Тейлор?
– Мне нужно жилье… надолго.
Она обвела рукой помещение и сказала:
– У нас все просто.
– У меня тоже.
– Гм… есть свободная светлая комната на третьем этаже.
– Я согласен.
– Джанет убирает через день, но иногда забывает.
– Ничего страшного. Позвольте вам заплатить.
Это я так, для понта: все мои деньги остались у букмекера.
Она спросила:
– У вас есть кредитная карточка?
– Нет.
– Это хорошо, потому что мы их не принимаем. Будете платить мне в последнюю пятницу каждого месяца.
– Спасибо. Когда можно перебраться?
– Я попрошу Джанет проветрить комнату и принести вам чайник. После этого – в любое время.
– Очень вам благодарен, миссис Бейли.
– Зовите меня Нора. Это всего лишь комната, но я надеюсь, что вы будете там чувствовать себя как дома.
Я уже чувствовал себя как дома.
???
НОМЕР 2:
Не принимайте ничего на свой счет.
Не вы причина того, что делают другие.
Это лишь отражает их собственную жизнь и то воспитание, которое они получили в детстве.
Дон Мигель Руис. «Четыре соглашения»
…продолжай мечтать.
Джек Тейлор
В тот вечер я собрал вещи. Много времени это у меня не заняло. Отвлекался на пиво. Говорил себе: «Не спеши, помедленнее, может, удастся завязать».
Как всякая ложь и фантазия, эта мысль помогла мне какое-то время функционировать. Я поставил четыре черные банки в шеренгу у стенки и сказал:
– Вот все, что у меня есть в этом мире.
С моими
сломанными пальцами
перебитым носом
и бородой
для рекламы «Кельтского тигра» я не годился.
Зазвонил телефон. Взял трубку, надеясь, что это Энн.
– Алло.
– Джек, это Кэти Б.
– А…
– Не слышу радости.
– Извини, собираю вещи.
– Бутылки?
– Правда. Завтра переезжаю.
– Ты будешь жить со своей старушкой?
Намекает на возраст. Подумал: «Вдруг она имеет в виду мою мать?»
– Что?
– Она хорошо к тебе относится, Джек. На представлении глаз с тебя не сводила.
– Ты об Энн? Господи, нет… Я переезжаю в гостиницу.
– Ну и город! В какую гостиницу?
– «Бейли».
– Никогда не слышала.
Я обрадовался, значит, гостиница все еще принадлежит старому Голуэю.
– Мой друг Шон умер.
– Старый пердун, хозяин пивнушки?
– Да.
– Мне очень жаль. Думаю, он мне нравился. Слушай, я могу попросить у клуба фургон, помочь тебе переехать.
– Не надо, все в такси влезет.
– Ладно. Ты в следующую пятницу свободен?
– Если меня не поймают.
– Я замуж выхожу.
– Шутишь… за кого?
– За Эверетта, он тоже артист.
– Сделаю вид, что имя для меня что-то значит. Вот это да!.. Прими мои поздравления… Я что хочу сказать… Долго вы встречались?
– «Встречались»! Вспомни, в какой век живешь, Джек. Мы вместе уже… ну… долго.
– Сколько? – спросил я.
– Почти три недели.
– Да, как только ты выдерживаешь такой темп?
– Ты не поведешь меня к венцу? Понимаешь… ты только один старый мужик среди моих знакомых.
– Спасибо… Конечно, я буду рад.
Подошло время скачек.
Я включил телевизор и взял программку. Нервничал ли я? Вытер легкий пот со лба. Ладно… возьму пива. Ну вот, на экране результаты. Сначала ничего не увидел. Черт, может, он вообще не бежит? Ну давайте же…
РОКЕТМЕН… 12/1
Господи!
Выиграл!
Закончил при 12/1, а я получу 35/1. Сплясал джигу, затем сжал кулаки и крикнул:
ДА!
Поцеловал экран и сказал:
– Ты мой хороший!
Быстро подсчитал в уме. Сердце колотилось. Целых семь тыщ. Достал заявку, убедился, что нет никаких ошибок. Нет, все ясно как Божий день.
Раздался стук в дверь.
Я открыл. Линда.
– Да?
– Джек, не хочу надоедать, но ты уже нашел себе жилье?
– Нашел.
– Ну здорово… Хорошее?
– Какая тебе разница?
– Не хочу, чтобы мы расставались поссорившись.
– Ну разумеется. Ты меня выгоняешь, но это не должно повлиять на нашу дружбу.
– Я чувствую себя неловко.
Я громко рассмеялся и сказал:
– Какая трагедия! Ради бога, не истязай себя. – И захлопнул дверь.
В целом, мой последний вечер в этой квартире выдался удачным.
???
В чрезвычайно важных делах стиль, а не искренность имеет наиважнейшее значение.
Насилие требует холодного и убийственного стиля.
Оскар Уайльд
На следующее утро я пил кофе и вспоминал, не забыл ли чего уложить. Передавали новости. Я слушал вполуха, пока не услышал по местному каналу:
Сегодня утром из воды у пирса Ниммо выловили тело молодой девушки. Прибывшие на пирс гвардейцы безуспешно пытались вернуть ее к жизни. Это десятый подросток, совершивший самоубийство в этом самом месте.
– Это снова он, – сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
– Может быть…
– Ничего не хочу слушать. И не звони мне больше. – Она положила трубку.
Я влез в костюм и отправился в путь. У собора меня кто-то окликнул. Подбежал Фил Джойс.
– Я получил работу.
– Что?
– На почте. Сослался на тебя.
– Я думал, тебе работа не нужна.
– Ну да, не нужна, но приятно, когда тебя хотят нанять.
– Ну я рад. Когда начинаешь?
– Что начинаю?
– Работать.
Он посмотрел на меня так, будто я рехнулся.
– Да не собираюсь я там работать.
– Вот как?!
– Между прочим, у меня есть для тебя лошадь.
Я был уже почти уверен, что сейчас он выведет из церкви жеребца. Он сказал:
– В полчетвертого на площади. Кличка Рокетмен. Ставь по-крупному.
– Как по-крупному?
– Как в давние времена.
– Ладно… спасибо.
– Спасибо тебе. Я всегда хотел стать почтальоном.
???
Зашел в «Яву» выпить кофе. Официантка по-английски не говорила, зато лучезарно улыбалась. Что ж, справедливо.
– Двойной экспрессо, – попросил я. Ткнул пальцем в меню.
Пора узнать, как обстоят мои финансовые дела. Вынул бумажник. С радостью почувствовал, что он не пустой. Заглянул. Банкноты… виднеются банкноты. Очень медленно пересчитал. Две сотни. Не успел я возрадоваться, как на меня упала тень.
Огромный мужик, чем-то знакомый, но я никак не мог вспомнить чем, сказал:
– Поговорить можно?
Я положил левую руку на стол.
– Пришел переломать еще раз?
Это был парень из охранной фирмы, который избивал меня тогда, в первый раз. Он выдвинул стул и сказал:
– Я хочу объясниться.
Официантка принесла кофе и взглянула на него, но он отмахнулся.
– Я весь внимание, – заметил я.
Он начал:
– Вы знаете, я охранник. Охрана – дело хлебное, многие ребята этим занимаются. Когда мистер Форд сказал, что вы гоните волну, я еще не знал, какой он на самом деле. Он умер, вы в курсе?
– Слышал.
– Ну, выяснилось, что он извращенец. Положа руку на сердце, мне это всегда было противно. После того… что мы с вами сделали… я выяснил, что вы служили в полиции. Если бы я знал, клянусь, никогда бы такое не сделал.
– Ну и что вам сейчас нужно, прощение?
Он опустил голову.
– Я возродился духом.
– Как мило.
– Нет, правда. Я уволился из полиции и ушел из охранной фирмы. Теперь собираюсь работать на ниве Господа.
Я отпил глоток кофе. Горький, как неуслышанная молитва.
– Говорят, вы все еще занимаетесь этим делом, самоубийством юной девушки.
– Да.
– Я хочу помочь. Искупить свой грех. – Он протянул мне листок бумаги. – Тут мой телефон. У меня все еще сохранились связи, так что если что-нибудь понадобится…
– Господь будет на моей стороне, так?
Он встал.
– Не надеюсь, что вы поймете, но Он нас любит.
– Приятно слышать.
Он протянул руку.
– Без обид, хорошо?
Я руку проигнорировал и сказал:
– Шагай.
Когда он ушел, я взглянул на листок. Там стояло его имя
БРЕНДАН ФЛАД
и номер телефона.
Я хотел было выбросить бумажку, но передумал и сунул в карман.
Зашел в цветочный магазин. Увидел ту же девушку, у которой покупал розы. Она улыбнулась:
– А я вас помню.
– Я тоже.
– Помогло?
– Что?
– Розы, которые вы подарили даме, помогли?
– Хороший вопрос.
– А… жаль. Хотите попытаться еще раз?
– Не совсем.
– А что?
– Мне нужен венок.
Ужас на лице, потом вопрос:
– Она умерла?
– Нет… нет, умер другой, мой друг.
– Мне очень жаль.
Мимо прошел маленький священник.
– Здравствуйте, – сказал он.
Я давненько не видел такого жизнерадостного лица.
Девушка спросила:
– Вы знаете, кто это?
– Маленький священник.
– Он епископ.
– Не может быть!
– И ужасно милый.
Я поразился. В детстве я встречал епископов, которые правили на манер феодальных лордов. То, что высокопоставленного сановника можно встретить на улице, где его почти никто не узнает, такого я не ожидал.
Девушка сказала, что, если я напишу на листке имя и адрес, она проследит, чтобы венок доставили на место.
– Вряд ли вам захочется ходить с ним, – добавила она.
Я немного развеселился, представив, как прихожу с венком в букмекерскую контору, но передумал.
Девушка внимательно рассмотрела меня и сказала:
– Наверное, в молодости вы были очень даже ничего.
???
Удачный год для роз.
Элвис Костелло
Букмекерская контора Харта располагалась в стороне от Ки-стрит. Три поколения Хартов владели лавочкой. Затем все местные конторы скупили большие английские фирмы. Харт взял деньги и тут же открыл новую лавочку рядом. Город был в восторге. Не часто удается вставить англичанам пистон с финансовой точки зрения.
Я давно знал Тома Харта. Когда я вошел, он сидел в облаке сигаретного дыма, склонившись над таблицами.
– Джек Тейлор! – воскликнул он. – Каким ветром?! Это что, рейд?
– Я уже не служу в полиции.
– Все так говорят…
– Хочу поставить на лошадь.
Он развел руки, как бы обнимая все помещение, и заявил:
– Ты пришел туда, куда надо.
Я назвал ему имя и спросил, какая выдача. Он сверился с распечаткой.
– Тридцать пять к одному.
Я написал заявку и положил на нее всю свою наличность.
Он прочитал, понизил голос и спросил:
– Ты это серьезно?
– Абсолютно.
Два других игрока, изучающих собачьи бега, учуяли перемену в атмосфере и стали напряженно прислушиваться.
Том сказал:
– Джек, я букмекер, но ты свой парень. В этой гонке есть фаворит, он обязательно победит.
– Все равно.
– Я только хочу помочь тебе.
– Так ты возьмешь мои деньги?
Он пожал плечами. Их, видно, этому в специальной школе для букмекеров учили.
– Ладно, увидимся.
– Обязательно.
Я снова проверил заявку и направился к выходу. Один из игроков окликнул меня:
– Джек!
Я остановился, дал ему себя догнать. Он был бледный, будто всю жизнь просидел в бухгалтерской конуре. От него прямо воняло никотином. В глазах хитрость смешалась с робостью. Над таким взглядом надо годы работать. Он был навеселе. Одарил меня улыбкой обреченного и спросил:
– У тебя что-то есть?
– Ну не знаю, можно ли этому верить…
– Будет тебе, Джек, дай мне подсказку.
– Рокетмен.
Он поразился. Как будто его выигрышный билет забраковали.
– Да ладно, я серьезно.
– И я серьезно.
А, да пошел ты!.. Чего еще ждать от легавого?
???
Рядом с протестантской школой, сразу за католическим собором на площади Виктории, стоит гостиница «Бейли». Учтите, это старая часть Голуэя. Новые гостиницы строят всюду, где есть место, но «Бейли», похоже, удалось избежать этих перемен в благосостоянии. Ее
не продавали
не перестраивали
не переносили.
По правде говоря, ее почти не замечали.
Сегодня редко можно встретить «коммивояжера». Но если вас одолеет страстное желание встретиться с одним из них, идите в «Бейли». Горожане приходят сюда «на обед». Фасад здания из обветренного гранита с небольшой надписью «ТЕЛЬ». Буква «О» осталась в пятидесятых, потерявшись в тумане амбиций Морриса-младшего.
Внезапно мне захотелось зайти. Конторка притулилась в углу. За ней – пожилая женщина с газетой. Я спросил:
– Миссис Бейли?
Она подняла голову, и я увидел, что лет ей примерно восемьдесят. Но глаза живые. Она сказала:
– Привет.
– Я – Джек Тейлор, вы знали моего отца. Она думала, наверное, целую минуту, потом вспомнила.
– Он работал на железной дороге.
– Работал.
– Мне он нравился.
– Мне тоже.
– Зачем вам борода?
– Выпендриваюсь.
– Глупо. Что я могу для вас сделать, молодой Тейлор?
– Мне нужно жилье… надолго.
Она обвела рукой помещение и сказала:
– У нас все просто.
– У меня тоже.
– Гм… есть свободная светлая комната на третьем этаже.
– Я согласен.
– Джанет убирает через день, но иногда забывает.
– Ничего страшного. Позвольте вам заплатить.
Это я так, для понта: все мои деньги остались у букмекера.
Она спросила:
– У вас есть кредитная карточка?
– Нет.
– Это хорошо, потому что мы их не принимаем. Будете платить мне в последнюю пятницу каждого месяца.
– Спасибо. Когда можно перебраться?
– Я попрошу Джанет проветрить комнату и принести вам чайник. После этого – в любое время.
– Очень вам благодарен, миссис Бейли.
– Зовите меня Нора. Это всего лишь комната, но я надеюсь, что вы будете там чувствовать себя как дома.
Я уже чувствовал себя как дома.
???
НОМЕР 2:
Не принимайте ничего на свой счет.
Не вы причина того, что делают другие.
Это лишь отражает их собственную жизнь и то воспитание, которое они получили в детстве.
Дон Мигель Руис. «Четыре соглашения»
…продолжай мечтать.
Джек Тейлор
В тот вечер я собрал вещи. Много времени это у меня не заняло. Отвлекался на пиво. Говорил себе: «Не спеши, помедленнее, может, удастся завязать».
Как всякая ложь и фантазия, эта мысль помогла мне какое-то время функционировать. Я поставил четыре черные банки в шеренгу у стенки и сказал:
– Вот все, что у меня есть в этом мире.
С моими
сломанными пальцами
перебитым носом
и бородой
для рекламы «Кельтского тигра» я не годился.
Зазвонил телефон. Взял трубку, надеясь, что это Энн.
– Алло.
– Джек, это Кэти Б.
– А…
– Не слышу радости.
– Извини, собираю вещи.
– Бутылки?
– Правда. Завтра переезжаю.
– Ты будешь жить со своей старушкой?
Намекает на возраст. Подумал: «Вдруг она имеет в виду мою мать?»
– Что?
– Она хорошо к тебе относится, Джек. На представлении глаз с тебя не сводила.
– Ты об Энн? Господи, нет… Я переезжаю в гостиницу.
– Ну и город! В какую гостиницу?
– «Бейли».
– Никогда не слышала.
Я обрадовался, значит, гостиница все еще принадлежит старому Голуэю.
– Мой друг Шон умер.
– Старый пердун, хозяин пивнушки?
– Да.
– Мне очень жаль. Думаю, он мне нравился. Слушай, я могу попросить у клуба фургон, помочь тебе переехать.
– Не надо, все в такси влезет.
– Ладно. Ты в следующую пятницу свободен?
– Если меня не поймают.
– Я замуж выхожу.
– Шутишь… за кого?
– За Эверетта, он тоже артист.
– Сделаю вид, что имя для меня что-то значит. Вот это да!.. Прими мои поздравления… Я что хочу сказать… Долго вы встречались?
– «Встречались»! Вспомни, в какой век живешь, Джек. Мы вместе уже… ну… долго.
– Сколько? – спросил я.
– Почти три недели.
– Да, как только ты выдерживаешь такой темп?
– Ты не поведешь меня к венцу? Понимаешь… ты только один старый мужик среди моих знакомых.
– Спасибо… Конечно, я буду рад.
Подошло время скачек.
Я включил телевизор и взял программку. Нервничал ли я? Вытер легкий пот со лба. Ладно… возьму пива. Ну вот, на экране результаты. Сначала ничего не увидел. Черт, может, он вообще не бежит? Ну давайте же…
РОКЕТМЕН… 12/1
Господи!
Выиграл!
Закончил при 12/1, а я получу 35/1. Сплясал джигу, затем сжал кулаки и крикнул:
ДА!
Поцеловал экран и сказал:
– Ты мой хороший!
Быстро подсчитал в уме. Сердце колотилось. Целых семь тыщ. Достал заявку, убедился, что нет никаких ошибок. Нет, все ясно как Божий день.
Раздался стук в дверь.
Я открыл. Линда.
– Да?
– Джек, не хочу надоедать, но ты уже нашел себе жилье?
– Нашел.
– Ну здорово… Хорошее?
– Какая тебе разница?
– Не хочу, чтобы мы расставались поссорившись.
– Ну разумеется. Ты меня выгоняешь, но это не должно повлиять на нашу дружбу.
– Я чувствую себя неловко.
Я громко рассмеялся и сказал:
– Какая трагедия! Ради бога, не истязай себя. – И захлопнул дверь.
В целом, мой последний вечер в этой квартире выдался удачным.
???
В чрезвычайно важных делах стиль, а не искренность имеет наиважнейшее значение.
Насилие требует холодного и убийственного стиля.
Оскар Уайльд
На следующее утро я пил кофе и вспоминал, не забыл ли чего уложить. Передавали новости. Я слушал вполуха, пока не услышал по местному каналу:
Сегодня утром из воды у пирса Ниммо выловили тело молодой девушки. Прибывшие на пирс гвардейцы безуспешно пытались вернуть ее к жизни. Это десятый подросток, совершивший самоубийство в этом самом месте.
– Это снова он, – сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21