В Мексике я знаю хорошего врача и
спокойный, изолированный дом, который я смогу нанять. Этот дом находится
на окраине Мехико сити, там меня знают и там будут скромны в своих
вопросах. Когда она выздоровеет, она больше никогда не сможет оперировать,
но она сможет делать там целую кучу дел под фальшивым именем. Она может
работать по диагностике, по профилактике.
- Но, боже мой, что это вы тут рассказываете мне? Она совершила два
убийства и вы хотите, чтобы я позволил ей бежать? Для того, чтобы вы стали
героиней, а она доктором швейцаром женского рода? Теперь, когда я уже
вызвал начальника полиции?
- Вам нужно только смотреть в другую сторону. Я совершенно не намерен
смотреть в другую сторону! А потом, как я смогу доказать, что я нашел ее,
когда ее здесь не будет? Ради бога, да подумайте вы хоть немного!
- Не будьте вульгарны и поцелуйте меня. Я посмотрел на нее. Она
спасла мне жизнь. Самое меньшее, что я смогу сделать для нее, это дать ей
взамен другую жизнь.
- О господи! - вырвалось у меня.
Я поцеловал ее. Она не сможет никого теперь целовать долгое время
после этого поцелуя. Что касается меня, у меня не будет к этому никакой
охоты. Никто в моих глазах не будет иметь никакой привлекательности.
- Я вам пришлю весточку из Мексики.
Я услышал вой сирены, который доносился со стороны Нью-Хопе.
- Торопитесь, вы сумасшедшая! - закричал я.
Я поднял докторшу на руки и был удивлен тем, какая она легкая и
миниатюрная... Это было бы не слишком большей честью для полиции Нью-Йорка
- посадить такую измученную женщину.
Я посоветовал герцогине захватить с собой две подушки и покрывало.
Она согласилась со мной и захватила также и сумку доктора Хенли. Я
усадил доктора Лион на переднем сидении Мазерати, обложил подушками и
прикрыл покрывалом. Ее рука по-прежнему кровоточила.
- Ну, отправляйтесь, - сказал я. - Вы сможете, когда проедете
несколько километров сделать остановку, чтобы перевязать ей руку и дать
снотворное. Возьмите направление на юг и езжайте медленно, пока вы не
выедете из пределов Пенсильвании.
Она села за руль и застегнула оба пояса безопасности.
- Хорошенько берегите мою машину, - сказал я ей, - делайте
профилактику через каждые семьсот километров.
- Знаете, - сказала она, - если вам не надо будет делать что-нибудь
особенно срочное здесь в течение этого месяца, и если вы окажетесь в
Мехико сити, то можете проехать в "Мария Кристина" и бросить взгляд в
тамошний бар. Вы рискуете там встретить меня. Я буду пьяна, но не очень
пьяна, но все-таки пьяна. И я не буду отзываться ни на чьи предложения.
- Почему это?
- Я буду держать себя свеженькой, Пабло. Если вы меня попросите, я
буду держать эту свежесть для вас.
- Согласен. А я займусь тем, чтобы разогреть вас.
Она квалифицированно сманеврировала, сделав полукруг на узкой улице.
Я смотрел на нее. Он повернулась на своем сидении, послала мне
воздушный поцелуй и быстро отправилась в путь. Она переехала через
маленький мост и исчезла с поля моего зрения. Пятнадцать секунд спустя,
появились красные, мигающие огни полицейской машины.
Начальник полиции вышел из автомашины.
- Это вы, Санчес?
- Да.
Листья кустов освещались красным каждые три секунды.
- Пошли.
Мы поднялись наверх. Начальник полиции посмотрел вокруг.
- Где эта женщина?
- Она уехала.
- Вы, что, шутите?
- Она удрала на моей машине, пока я старался определить, жив или нет
Хенли.
- Вот это да!
- Вы хотите знать ее описание?
- Да-а, - проворчал он разочарованным голосом. Это может пригодиться,
не так ли?
- Ваше состояние мне кажется вполне обоснованным, шеф, - сказал я. -
Но в конце концов, как я мог знать...
- Дайте мне ее описание, да поподробнее, прошу вас.
Он принимал меня за совершенного болвана, и может быть не совсем не
прав.
Я подробно описал ему свой Ольдс.
- Подождите, подождите...
Мы спустились вниз и подошли к его машине. Он включил
радиопередатчик.
Я описал ему все детали. Я сказал ему, что задний стоп-сигнал имел
разбитое стекло. Левое. Это не соответсвовало истине, но такие подробности
доставляют большое удовольствие фликам.
Я описал женщину, как высокую блондинку, одетую в кашемировый пуловер
оранжевого цвета и коричневые мокасины. Я подумал о герцогине, которая
собиралась пересечь границу Соединенных Штатов Америки без ботинок, и с
трудом удержался от улыбки.
- Она уедет недалеко, - сказал шеф.
Это он так думал.
- Полиция штатов должна прибыть сюда в течение четверти часа, -
добавил он. Они безусловно захотят задать вам несколько вопросов.
- Согласен. Здесь, в гараже имеется машина. Вы может быть, хотите ее
осмотреть?
Я прошел в гостиную и растянулся на диване, подложив под голову
скрещенные руки. Я чувстовал, что рука моя была мокрой и очень болела. Я
встал и направился на поиски компресса и бинтов. Я сделал себе примочку.
Рука моя была в отвратительном состоянии. Если бы здесь не замешалась
доктор Лион, герцогиня могла бы сделать мне отличную перевязку. К тому же,
в перспективе, у меня был бы чудеснейший вечер и ночь. Я со злостью
оторвал большой кусок бинта и замотал руку поверх примочки. Все, что я
делал, причиняло мне сильную боль.
Я снова растянулся на диване и посмотрел на свои часы. Но я забыл их
своевременно завести и они остановились на девяти часах тридцати минутах.
Ханрахан должно быть крепко спит сейчас. Одним из последних
удовольствий которые мне остались, будет разбудить его. Завтра они
опубликуют результаты следствия о прошлом Хенли. Он обнаружит все, что я
уже обнаружил.
Но они не смогут доказать, что пальцы принадлежали именно доктору
Лион и что именно их послали главному комиссару. Однако ж они смогут
сличить их отпечатки и ее отпечатки в ее квартире, а также сравнивая с
теми, которые остались на рукоятке скальпеля.
И они будут убеждены: что я не выполнил своего долга, дав ей
возможность удрать. И они будут правы.
Другими словами говоря, предчувствия Ханрахана сбылись. Я проиграл по
всей линии.
Но они совершенно игнорировали присутствие герцогини. Я старательно
со всех сторон обдумал этот вопрос. Я совершенно не мог представить себе,
каким образом они могут обнаружить ее присутствие и связать его с бегством
доктора Лион. В случае необходимости они могли бы многое узнать, если
начали бы расспрашивать фликов, которых я попросил эскортировать Мазерати.
Но если флики вспомнят, то сообщат, что номера и удостоверение было
выписано на мое имя. Дело шло о простой слуайности, но ситуация может
сложиться таким образом, что мне будет трудно объяснить как я мог
пользоваться сразу двумя машинами.
Но все это расследование займет у них три, или четыре дня. А они к
тому времени будут уже в Мексике.
Теперь, когда я чувствовал, что смогу без помех в скором времени
прижаться своим рылом к лицу герцогини, мне стало спокойнее. Она скоро
будет находиться на другом полушарии. И даже, если она и задержиться в
нашей стране, она будет так же неуловима для полиции, как кошка,
охраняющая своего больного котенка.
Я снял телефонную трубку и позвонил Ханрахану. Он ответил. Как
обычно, недовольным тоном.
- Ну, что?
Никогда не вызывают инспектора полиции далеко за полночь, чтобы
сообщить ему радостную весть.
- С вами говорит инспектор Анчес, сэр.
- Где вы находитесь, черт возьми?
- В Пенсильвании, сэр.
- Вас плохо слышно, Санчес. Не вешайте трубки.
Я слышал как он что-то двигал: он искал спички. Потом он выругался,
откашлялся, плюнул, откусил зубами кончик сигары и зажег ее. Он
приготовился к этому неожиданному разговору.
- Санчес.
- Я не вешал трубки, сэр. Одно из удовольствий нашего существования
состоит в том, что с вами нельзя спорить:
- Что? Вы пьяны? Вы производите на меня впечатление пьяного человека.
- Нет, сэр.
- Но я приказал вам.
- Да, сэр.
- Эта маленькая небрежность испортит ваш послужной список.
- Полегче на поворотах, сэр.
- Санчес, вы пили.
- Нет, сэр. Я очень комфортабельно растянулся здесь на диване и
послушаю вас с величайшим вниманием.
- Вы должны найти эту женщину, или вас выгонят с работы. Главный
комиссар требует вашу голову на подносе. Газеты во всю говорят об этой
истории и злословят на наш счет. Вы меня хорошо понимаете?
- Да, сэр. Сэр, я очень хотел бы, чтобы вы уведомили главного
комиссара, что он больше не будет получать посылок с пальцами.
- Что?
- Я ее нашел.
- Вы ее НАШЛИ?
Эмоции, выразившиеся в его голосе я буду долго вспоминать с особенной
нежностью.
- Да, сэр.
- Живой?
- Да.
Я мог держать пари, что он был почти залит слезами, но скоро он снова
начнет улыбаться. Этот момент я хотел бы, насколько возможно, отложить на
более позднее время, но это было уже невозможно.
- Она убила кое-кого в отместку. Парня, который ее похитил и спрятал.
- Санчес...
- Я почти уже кончил, сэр. Ей удалось убежать и теперь полицейские
этого края ищут ее и играют в прятки в кустах и в зарослях. Я через
некоторое время, приблизительно через час, выеду отсюда. Они забрали мой
пистолет.
- Почему?
- Этот тип дважды выстрелил в меня из моего пистолета. Это касается
одной из полицейских процедур, о которой мне не хочется сейчас говорить.
- А каким образом он мог отобрать у вас ваше оружие?
- По причине существования у него страшной силы, по причине его
подготовленности ко встрече со мной.
- Вы приедете сюда и объясните все происшедшее главному комиссару. Вы
позволили женщине убежать, понятно? Надеюсь вы согласны с моим
определением. И вы позволили парню отобрать у вас ваше оружие. И вы будете
объяснять все это завтра утром, в девять часов... другими словами не в
полдень. Вы меня слышите?
- Сэр, я прошу вас распорядиться, чтобы врачам оплатили их счета.
- Что? Это вы будете их оплачивать?
- Я организовал эту встречу с врачами, и это позволило мне узнать о
Хенли и привело к нему и этой несчастной женщине без пальцев. Больше не
будет пальцев в утренней почте главному комиссару, следовательно, ничего
не нарушит утренний завтрак главного комиссара. Так что оплатите счета
врачей.
- Санчес...
Последние инструкции. Скажите в Отделе по розыску пропавших лиц, что
они могут списать эту женщину из их списков. А больше ничего не имеет
значения. А завтра, точно в девять часов, больше ничего не означает. И вы
знаете почему это?
- Вы...
- Ну что ж, я могу сказать вам, почему это больше ничего не означает.
Я больше не буду работать на вас, инспектор. Завтра утром я освобожу свой
письменный стол от моих вещей и у вас на столе будет лежать мое
удостоверение и бляха. Что касается моего пистолета, то потрудитесь
обратиться в полицию штата Пенсильвании. Что вы скажете о моем маленьком
подарке среди ночи?
Он молчал.
- Надеюсь, я говорил достаточно ясно? - продолжал я. - Или точнее, вы
смогли меня хорошо понять?
Он повесил трубку. Я последовал его примеру. Я сцепил пальцы за
голову. Должен ли я позвонить по телефону своему другу, медицинской
сестре, когда вернусь в Нью-Йорк? Чтобы посоветовать ей не терять времени
на то, чтобы отправиться на аэродром Кеннеди? Это стоило сделать.
Направление, которое примет теперь ее существование, будет зависеть только
от нее, несчастная она жертва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26