— Когда?
— В тот день, когда приходил Пикмаль.
— После?
— Нет, до.
— Он сидел, стоял?
— Сидел, в шляпе и с сигарой во рту. Я еще возмутилась тем, как он на меня посмотрел.
— И больше не видели?
— Видела. Потом.
— Вы хотите сказать, что он был в кабинете и когда ушел Пикмаль? Значит, он сидел там все время, пока Пикмаль был у министра?
— Похоже, что да. Он был там и до и после визита. — Вы полагаете, что…
Вероятно, она хотела поговорить с ним о Флери, но Мегрэ остановил ее:
— Все, все!.. Идемте…
Когда они вернулись, Пуан с упреком взглянул на Мегрэ, решив, что он изводил его секретаршу вопросами.
— Вы сможете обойтись без вашего начальника канцелярии сегодня вечером, господин министр?
— Смогу, конечно. А почему…
— Потому что мне надо бы побеседовать с ним.
— Здесь?
— Нет, лучше у меня в кабинете. Вас не затруднит пройти с нами, господин Флери?
— Я пригласил даму поужинать, но если это необходимо…
— Позвоните и отмените свидание. Флери так и сделал. Оставив дверь своего кабинета приоткрытой, он вызвал ресторан «Фуке».
— Боб?.. Говорит Флери… Жаклин пришла?.. Нет еще?.. Ты уверен?.. Когда она придет, скажи ей, пожалуйста, чтобы она садилась ужинать без меня… Да… Вероятно, я не смогу прийти… Возможно, позднее… Да… Пока…
Лапуэнт искоса наблюдал за ним. Пуан, сбитый с толку, смотрел на Мегрэ с явным желанием спросить у него, что все это значит. Но комиссар делал вид, будто ничего не замечает.
— Вы заняты сегодня вечером, господин министр?
— Я должен был председательствовать на банкете, но предпочел отклонить свою кандидатуру, пока ее не отклонили другие.
— Я вам позвоню, чтобы сообщить новости, но это может быть довольно поздно.
— Звоните даже ночью.
Появился Флери со шляпой и пальто в руках. Вид у него был такой, словно он едва держится на ногах.
— Вы готовы? Пошли, Лапуэнт.
В полном молчании все трое спустились по широкой лестнице и направились к стоявшему на улице автомобилю.
— Садитесь… На набережную, Лапуэнт…
По дороге они не перемолвились ни словом. Флери несколько раз собирался задать вопрос, но не решался. Он не переставая грыз ногти.
На лестнице Мегрэ пропустил Флери вперед, открыл перед ним дверь своего кабинета, подошел к окну и захлопнул его.
— Снимайте пальто. Устраивайтесь поудобней. Потом Мегрэ знаком вызвал Лапуэнта в коридор.
— Останешься с ним, пока я не вернусь. Это будет не скоро. Может случиться, что тебе придется просидеть здесь часть ночи.
Лапуэнт покраснел.
— У тебя свидание?
— Неважно.
— Можешь позвонить?
— Да.
— Если она захочет составить тебе компанию…
Лапуэнт покачал головой.
— Скажи, чтобы из бара принесли бутербродов и кофе. Не спускай с Флери глаз и не разрешай ему никуда звонить. Если он станет тебя расспрашивать, ты ничего не знаешь. Пусть «дойдет» к моему возвращению.
Это был классический прием. И все-таки Лапуэнт, участвовавший в расследовании чуть ли не с самого начала, не понимал, чего добивается шеф.
— Ладно, иди к нему. Не забудь про бутерброды. Мегрэ пошел в комнату инспекторов, где застал Жанвье, который еще не успел уйти.
— У тебя есть какие-нибудь планы на вечер?
— Нет. Но жена…
— Ждет, да? Можешь ей позвонить? И тут же сам подсел к другому телефону и набрал номер Катру.
— Это Мегрэ… Извини, что снова тебя беспокою… Тут я недавно наткнулся на рыболовные крючки и сразу кое-что вспомнил… Как-то я встретил Бенуа в субботу на Лионском вокзале — он отправлялся на рыбалку… Что ты говоришь?.. Ах, он страстный рыболов!.. А ты не знаешь случайно, куда он обычно ездит удить рыбу?..
Сейчас Мегрэ был абсолютно уверен в себе и чувствовал, что находится на верном пути и ничто уже не сможет его остановить.
— Что?.. У него где-то есть домик?.. А ты не можешь узнать, где именно?.. Да… Сейчас же… Жду у телефона…
Жанвье все еще разговаривал с женой, расспрашивая о каждом ребенке, а те по очереди подходили пожелать ему спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Пьер… Спи спокойно… Да, когда ты проснешься, я буду дома… Это ты, Моника?.. Твой маленький братик хорошо себя вел?..
Мегрэ слушал, вздыхая. Когда Жанвье повесил трубку, он пробормотал:
— Ночь, наверно, у нас будет тяжелая. Пожалуй, мне тоже стоит позвонить жене.
— Соединить вас?
— Нет, дождусь сначала нужных сведений. Катру сейчас звонил сослуживцу, тоже рыболову, который несколько раз ездил с Бенуа на реку.
Теперь все зависело от случая. Сослуживца могло не оказаться дома. Он мог быть в командировке далеко от Парижа. Телефон молчал уже минут десяти, и Мегрэ наконец выдохнул:
— Пить хочется!..
В этот момент раздался звонок.
— Катру?
— Да. Ты знаешь такое место — Сен-Пор?
— Немного выше Корбейя, недалеко от шлюза?
Мегрэ вспомнил одно давнее дело…
— Оно самое. Маленькая деревушка на берегу Сены, излюбленное место рыболовов. У Бенуа там домик, недалеко от деревни — бывшая сторожка, развалюха, которую он купил за гроши лет десять назад.
— Я найду.
— Удачи!
Позвонить жене Мегрэ не забыл, но у него, к сожалению, не было детей, которые могли бы пожелать ему доброй ночи.
— Пошли.
Проходя мимо своего кабинета, он приоткрыл дверь. Лапуэнт, расположившись в кресле Мегрэ, зажег лампу с зеленым абажуром и читал газету. Флери, с полузакрытыми глазами и с застывшим лицом сидел на стуле, положив ногу на ногу.
— До скорого свидания, малыш.
Флери вздрогнул, вскочил со стула, собираясь задать вопрос, но комиссар уже закрыл дверь.
— Машину брать?
— Да. Мы отправляемся в Сен-Пор. Это километров тридцать.
— Когда-то я ездил туда с вами.
— Верно. Есть хочешь?
— Если мы задержимся надолго…
— Остановись у пивной «Дофин».
Увидев их, гарсон удивился.
— Значит, не нужно нести вам в кабинет бутерброды и пиво, которые заказал Лапуэнт?
— Нужно, нужно. Но сперва дай нам чего-нибудь выпить. Что будешь пить, Жанвье?
— Не знаю.
— Перно?
Мегрэ хотелось перно, Жанвье чувствовал это и заказал себе то же самое.
— Приготовь нам по два больших бутерброда каждому.
— С чем?
— Все равно. Если есть, с паштетом.
Мегрэ выглядел самым спокойным человеком на свете.
— Мы слишком привыкли к уголовным делам, — пробормотал комиссар как бы себе самому, держа в руках рюмку. В ответе он не нуждался: он уже мысленно ответил себе. — Уголовное преступление совершает либо один преступник, либо группа, действующая заодно. В политике все по-другому, отсюда такое количество партий в парламенте. — Эта мысль позабавила его. — Масса людей заинтересована в отчете Калама по совершенно различным причинам. Это не только политики, которых публикация отчета поставит в трудное положение. И не только Артюр Нику. Есть и такие, которым обладание отчетом дало бы немалые деньги. И такие, которым дало бы власть.
В этот вечер в баре было очень мало посетителей. Все лампы горели, воздух был тяжелый, как перед грозой.
Мегрэ и Жанвье ели бутерброды за столом, за которым обычно сидел комиссар, и он вспомнил столик Маскулена в «Камбале». У них обоих были свои столы, но в разных местах, а уж люди, окружавшие их, были совсем не похожи.
— Кофе?
— Пожалуй.
— Коньяк?
— Нет. Я за рулем.
Мегрэ тоже не стал ничего пить, и вскоре они уже выехали из Парижа через Итальянские ворота и покатили по дороге на Фонтенбло.
— Это забавно, но, кури Бенуа трубку, а не вонючие сигары, наша задача оказалась бы намного сложней.
Они выехали, из пригорода. Вдоль дороги мелькали высокие деревья, в обоих направлениях мчались машины с зажженными фарами. Многие обгоняли маленький черный автомобиль.
— Думаю, гнать не стоит?
— Не стоит. Либо они там, либо…
Мегрэ достаточно хорошо знал людей типа Бенуа и мог постаТвить себя на его место. Бенуа не обладал воображением. Он был просто мелкий мошенник, которому грязные дела не принесли богатства.
Женщины, все равно какие, безалаберная жизнь, заведения, где он может хвастаться и слыть храбрецом, да возможность в конце недели на день-два поехать порыбачить — вот все, что ему нужно в жизни.
— Помнится мне, что в Сен-Поре на площади есть маленькое кафе. Остановись там, может быть, что-нибудь узнаем.
У Корбейя они переправились через Сену и поехали по дороге, идущей вдоль реки; по другую сторону ее тянулся лес. Раз пять Жанвье резко бросал машину в сторону, чтобы не задавить кролика, всякий раз при этом бормоча:
— Беги, дурачок!
Время от времени в темноте мелькали огоньки; наконец показалась цепочка уличных фонарей, и машина затормозила у кафе, где несколько человек играли в карты.
— Мне тоже пойти туда? — спросил Жанвье.
— Если хочешь опрокинуть рюмочку.
— Сейчас нет.
Мегрэ подошел к стойке и заказал белое вино.
— Вы знаете Бенуа?
— Полицейского?
Значит, Бенуа до сих пор не сказал в Сен-Поре, что больше не служит в Сюртэ.
— Где он живет?
— Вы приехали из Корбейя?
— Да.
— Значит, проехали мимо него. Вы заметили каменоломню в полутора километрах отсюда?
— Нет.
— Ночью ее не увидишь. Дом Бенуа как раз напротив каменоломни, по другую сторону дороги. Если он там, вы увидите свет.
— Благодарю вас.
— Там он! — раздался голос одного из игроков в белот.
— Откуда ты знаешь?
— А я вчера продал ему баранью ногу.
— Целую ногу для него одного?
— Он любит поесть.
Через несколько минут Жанвье, ехавший очень медленно, увидел в лесу светлое пятно.
— Это, вероятно, каменоломня.
Мегрэ взглянул на другую сторону дороги и метрах в ста на берегу реки заметил освещенное окно.
— Машину оставь здесь. Пошли. Хотя ночь была не лунная, они все-таки нашли заросшую травой тропинку.
Глава 9
Ночь в министерстве
Они шли тихо, один за другим, и в доме не могли их слышать. В прошлом этот участок берега, видимо, являлся частью большого поместья, а в домике жил сторож.
Все вокруг заросло травой и кустами. Забор, обвалившийся в нескольких местах, окружал то, что некогда было огородом. Заглянув в окно, Мегрэ и Жанвье увидели беленые стены, потолочные балки и стол, за которым двое мужчин играли в карты. Жанвье посмотрел на Мегрэ, как бы спрашивая, что делать.
— Оставайся здесь, — шепнул комиссар. Сам он направился к двери. Она была заперта на ключ, и он постучал.
— Что надо? — раздался голос.
— Открой, Бенуа.
Жанвье через окно наблюдал за бывшим полицейским: тот в растерянности замер у стола, затем втолкнул партнера в соседнюю комнату.
— Кто там? — спросил Бенуа, подойдя к двери.
— Мегрэ.
Опять молчание. Наконец, повернулся ключ, и дверь открылась. Бенуа ошеломленно воззрился на комиссара.
— Что вам надо?
— Поговорить с тобой. Можешь войти, Жанвье. Карты все еще лежали на столе.
— Играешь сам с собой?
Бенуа не отвечал, понимая, что Жанвье стоял у окна.
— Или, может, гадаешь на картах?
Жанвье, указав на дверь, сообщил:
— Второй там, патрон.
— Не сомневался. Приведи его.
Пикмаль не мог убежать: дверь выходила в глухой чулан.
— Что вам от меня нужно? Ордер у вас есть? — воскликнул Бенуа, пытаясь прийти в себя.
— Нет.
— В таком случае…
— В любом случае! Ну-ка, садись! И вы тоже, Пикмаль. Терпеть не могу стоя разговаривать с людьми. Мегрэ поднял со стола несколько карт.
— Пытаешься научить его играть в белот?
Так оно, вероятно, и было. Пикмаль принадлежит к тем людям, которые в жизни не прикасались к картам.
— Сядь за стол, Бенуа!
— Мне нечего сказать.
— Хорошо. В таком случае, говорить буду я.
На столе стояла бутылка вина и один стакан. Не умевший играть в карты Пикмаль, конечно же, не пил и не курил. А спал ли он когда-нибудь с женщиной? Возможно, что и нет. Он смотрел на Мегрэ исподлобья, как зверек, загнанный в угол.
— Ты давно работаешь на Маскулена?
Надо сказать, что в этой обстановке Бенуа выглядел лучше, чем в Париже, возможно, потому, что здесь он был больше на месте. Он так и остался крестьянином. У себя в деревне он был, должно быть, первым хвастуном и, безусловно, совершил ошибку, оставив родные места, чтобы попытать счастья в Париже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20