Вечерняя заря догорала в безоблачном небе. Быстро темнело; небо из голубого сделалось синим, синее стало чернеть; обильно зажглись звезды.
С вышки было далеко видно. Стены поселения снаружи в три раза оказались выше внутренних и опускались в ров. Мимо протекающая река заполняла ров водой. Зафрекой, на западе темнел сплошной громадой лес – угрюмый и веющий сыростью даже в этот тихий вечер. По другую сторону, на правом берегу реки островки леса перемежались степью, но на горизонте, за дальностью, все сливалось в сплошную лесную стену, без прохода и без просвета.
– Зовут как? – спросил Ставр. Я представился.
– Почему твой спутник, тот, могучий, сказал неправду? Хотел тебя заслонить от беды? Так, что ли?
– Не знаю.
– Какой же ты вождь, если не знаешь ничего о своих людях? Если хочешь быть старшим, сломай его. Я научу. Иначе твой отряд погибнет.
– Почему вы нас так встретили? Здесь же каждые десять лет проходят паломники.
– Проходят. А однажды прошло войско абров с проводниками-людьми, и от нашего рода осталось десять человек. Теперь мы так всех встречаем. Но если абров среди вас нет, опасаться нечего.
– Ты нас отпустишь?
Он помолчал, глядя на розовую полоску зари.
– Куда вы пойдете? Время тревожное, война. Абры идут большим войском.
Ветерок взметнул оба длинных уса, сурово и дико горели светлые глаза на загорелом лице. Подросток-дозорный завороженно смотрел в лицо вождю.
– Кто такие абры? – спросил я.
– Что у вас за мир! И за что вас Бог-Отец любит? Чем мы провинились? – задумчиво проговорил Ставр и пояснил: – Абры – враги людей, войско хозяина тьмы. Они ненавидят нас, мы ненавидим их. И так будет до тех пор, пока они не погибнут. Или все мы, – тихо закончил он.
– Это не люди? – спросил я.
– Нет, – ответил вождь. – Сегодня ночью сам увидишь.


14
НОЧНОЙ БОЙ

Отряд мчался по степи, луна еще не взошла, – ветер, звезды, и лишь травой секло колени. Нас было тридцать человек, кроме меня, вызвались ехать Виктор Михайлов и Семен Кочетов, остальных я оставил, не видя пока в них бойцов.
Отпустив поводья, мы вскачь скользили друг за другом. Кроме нас, все с колчанами, лук приторочен у седла. С правой стороны – в рост человека – копье с железным наконечником.
Мы спешили наперегонки с ночью; казалось, долго, но прошел всего час. Молчаливое ожидание боя передалось мне и – я знал это – Михайлову и Кочетову. Добравшись, спешились, оставили коней дозорным. Сами тихо двинулись друг за другом. Люди молчали, сигналы передавали касанием рук. Куда идем? Кто такие абры? Мне, однако, не так уж важно было знать, скоро и так увижу.
Пришли. Воин впереди нащупал мою руку, я догадался взять за руку Михайлова. Еще немного вперед. Впереди степь полого пырнула в ложбинку; в ней горели костру, сторожевой воин, опираясь на копье, стоя дремал или слушал тишину этого мира, куда пришел развлечься схваткой.
Врагов насчитывалось около сотни. Я услышал шепот Михайлова:
– Смотри, это не люди.
И немедленно сильно сжал мою ладонь воин справа, я также предупредил Михайлова о соблюдении тишины и смотрел, смотрел...
По цепочке жестами передали приказ ползти вперед. Приблизившись еще на полсотни метров, мы остановились. Абры спали не тесно, но и не вразброс. Вот шкура или толстая ткань из шерстяной пряжи, видны металлические бляхи на кожаной рубахе и – что-то невероятное! – длинная приоткрытая пасть с блестевшими в отблесках костра зубами. Я перевел взгляд на воткнутое тупым концом в землю копье, колчан со стрелами, лук... и вновь посмотрел на поблескивающие в полуметровых челюстях зубы.
Где-то рядом заохал филин, ему скрипуче отозвался козодой. На востоке заметно бледнело...
С обеих сторон от меня защелкали тетивы Я вытащил меч и услышал лязг железа слева Виктор достал свое оружие. Пораженные стрелами абры не успевали проснуться. Страшно, дико, скрипуче вопили чужие животные: крик нарастал – выше и выше – и лопался взрывом: стреляли и по ним.
Стрельба рядом прекратилась; сотня всадников молча свалилась на еще не пришедших в себя абров.
Я видел в серости зарождающегося дня, как мечутся зверолюди и как рубят их сверху, и... чуть не отстал: наш отряд уже ринулся в сечу.
Спасшиеся от бойни абры рассыпались в стороны. Яростно закричал человек, я узнал голос вождя Ставра.
– Отсекай от лорков, – крикнул он, и несколько всадников метнулись к сипло вопящим, высоким, как жирафы, гигантам. Туда густо посыпались стрелы.
Я опустил меч, плохо понимая то, что творится вокруг. Вдруг увидел – дальше, на фоне светлеющего неба, показались и сразу исчезли три силуэта абров. Я побежал туда.
Я одолел гребень урочища, когда откуда-то вынырнул еще один абр, из-за моей спины скользнула стрела и впилась абру в загривок, стрелки чутко отслеживали цель.
Внизу в траве что-то шевелилось, я прыгнул туда. Навстречу взлетел клинок, я отбил мечом. Рядом с моим лицом лязгнули, словно стальные, челюсти; в пылу сражения я ударил щитом по длинной скуле – удар, открывая горло, взметнул звериный подбородок, – я вонзил туда меч.
В то же мгновение кто-то прыгнул мне на плечи, и длинная рука с зажатым в чешуйчатой кисти камнем из-за спины ударила по мечу. Я выронил меч. Висящее на мне создание хрипло рявкнуло; я только через мгновение понял: – Вот ты и спекся!
Знакомые слова, человеческие и по смыслу, поразили меня до глубины души, что, впрочем, не помешало защищать свою жизнь, ибо огромные челюсти, словно тиски, впились мне в затылок и там что-то захрустело!.. Я закинул руки назад: звериные челюсти, режущие пластинки зубов...
Мне повезло – абр, пытаясь раскусить мою голову, не мог использовать руки, а просто удерживал меня за плечи. Я сумел схватиться за челюсти и, хоть было неудобно, начал разжимать этот слюнявый капкан. Очень медленно он уступал. В какой-то момент его руки соскользнули с моих плеч, словно бы ему уже не хватало сил.
Я медленно, за челюсти обернул его вокруг себя, абр передо мной, и хоть был он повыше, мне стало совсем удобно: весь концентрируясь на борьбе, он пригибался, принимая удобное положение. Удобное и мне.
Мне стало жарко: по спине потекли струйки пота, а рукава, я чувствовал, увлажнились от затекающей с ладоней крови.
Окружая нас, стояли воины, я заметил Семена, потом Виктора. Но все на периферии сознания. Никто не вмешивался, и я понял, что пора кончать.
Чтобы не порвать себе сухожилия, я очень осторожно усилил нажим... медленно, медленно... Не замеченное никем, поднималось солнце... Серо-зеленая чешуйчатая кожа, красноватые глаза с вертикальным зрачком... Абр сосредоточился на своих челюстях, его руки бессильно повисли вдоль одетого в броню человеческого тела.
Я до конца разодрал хрустящие связки челюстей. Абр тоскливо завыл, и кто-то, взглядом спросив у меня разрешения, косо пошел к стонущему зверю, уже примериваясь на ходу, чтобы чище срубить голову.
Тихое утро обещало жаркий день. Безветренный воздух дышал ароматом трав. Но здесь, на разбитом привале абров, смердело кровью. Я споткнулся о мертвую тушу: огромная, птицеподобная двуногая тварь, Все побиты; свесилось с мертвого бока седло, и воин уже отстегивал ремешки крепления – пригодится племени.


15
ТРИЗНА

Я очнулся от сумятицы чувств, к которым, думал, уже не способен. Молодой воин осмотрел мои ладони, осторожно смазал укусы ржавой остро пахнущей мускусом мазью. Потом промыл и смазал укусы на затылке.
Вокруг, без суеты, но споро собирали оружие, складывали рядами стрелы к стрелам, луки к лукам. Лежали мечи: короткие с широким лезвием и длинные – с узким, рядом кинжалы, отдельно щиты, седла, рубахи, с нашитыми чешуей костяными и железными пластинами и цельнометаллические доспехи. Доспехи и оружие врагов не отличались от человеческих, только шлемы, которые и не шлемы на вид – круглый котелок с висящими наушниками кольчуги и длинной широкой пластиной, прикрывающей рыло.
Битва разожгла аппетит. Раздули потухшие было костры, наспех разрубили одно из верховых абрских животных, побросали куски в котлы.
Трое убитых воинов уже никогда не увидят восход солнца. Я понял, почему меня сейчас так сторонятся, когда увидел одного погибшего: абр разодрал его пополам. Схватил за ноги, и с мукой ушла душа искать новые рождения Страшная сила абров поразила меня. Как поразила моя победа людей.
Издали спешило к нам множество всадников. Прибыли подростки с лопатами и заступами. Дружно выкопали ямы для падали и складывали плотно, но считая, скольких сегодня победили.
Незаметно высоко поднялось солнце. У меня сильно болели ладони. Хотелось прилечь. Кто-то сунул мне кость с большим куском вареного мяса, другой дал хлеба. Я, неловко орудуя забинтованными холщовой тканью руками, стал есть Мясо было очень вкусное.
Прибыли телеги; доспехи и оружие погрузили. Не оставили даже звериные шлемы.
– Перекуем, – ответил кто-то на мой вопрос. – Железо нынче дорого.
Вечером хоронили убитых. Сухие бревна сложили срубом, чтобы жарче горело пламя, чтобы душам товарищей было легче расстаться с телами.
Вождь Ставр подозвал меня к себе и пояснял:
– Мы со своими кладем оружие, доспехи и всякую охотничью снасть. Бог-Отец дает всем после смерти новую жизнь, мы же все хотим возвратиться обратно в род. У вас, я знаю, не жизнь, а сладкий мед, мы же ценим нашу. Горше нет, чем потерять связь со своими. Мы кладем в последний путь все, что нужно мужчине, чтобы там, на небесах, он не мог забыть близких и недолго выбирал.
Женщины плакали. Кто-то со стенаниями называл усопших по именам, перечислял заслуги.
Догорел высокий костер. Ровно светились красные угли, и быстро скользили языки сизого жара. И старые и молодые носили землю, насыпали холм. Высоко. Утаптывали ногами, били колодками, поливали водой.
Недалеко от холма установили длинные столы, заставленные блюдами с мясом, рыбой, кашами. Тут же открытые бочки с пивом, брагой, квасом.
Все расселись по лавкам, пили, ели, утоляли голод и жажду, славили умерших.
Я сидел с вождем, а дальше кучно расположились за одним из столом все наши.
Потом начался бой в честь павших. Две шеренги сближаясь, бились на мечах. Крови избегали: погибшие не любят братской крови.
Выходили и пары. В одной я заметил Семена Кочетова. Он ловко наносил убийственные на вид удары и ловко ускользал от ответных выпадов. Гул одобрительных голосов оценил его умение.
– У тебя хорошие бойцы, – похвалил Ставр. – Но ты сегодня удивил нас. Мы не знали, что есть люди, способные выстоять против абра без оружия. Научишь нас. Наши судьбы теперь слиты. Я расскажу.
Ночь. Никто не расходился. Подростки поддерживали костры. На столах ровно горели светильники. Тихая ночь. Мертвые ушли спокойно.
Ставр, хмелея, гудел мне в ухо. Говорил о племенах, о пяти тысячах бойцов, сохраненных до сего дня. О дальнем дозоре, выследившем передовой отряд абров. О том, что их племя – единственный непокоренный абрами островок, на который уже нацелены злые клинья, – быть великой войне!
И негромко шумело-гудело застолье; стены кругом – свой родной лес, потолок – жемчужное от звезд небо, и налетал порыв ветра, шумно тревожа вершины дерев...


16
ДОЗОР

Прошло уже несколько недель после абрского истребления. Мы прижились среди людей, чья жизнь от сотворения текла на узкой полосе между границей силового поля и землями полуящеров, полулюдей.
Мы уже знали: надвигаются основные силы абров, но много ли? и когда придут? – было то никому не ведомо.
Просто ждали. И готовились.
Я видел их боевой тренинг и поразился.
С рассвета шли на поле перед тыном, где из плетеных веток и шкур были устроены щиты-мишени. Стреляли так, что из пяти стрел четыре шли в воздухе, когда впивалась в цель первая.
Увлекся и я, пробуя натянуть слабый по моей силе лук. Потом нашли старый, обклеенный костью из чьих-то могучих рогов лук, и дело пошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54