Ведь не думаешь же ты, что я отпущу тебя? Это могло бы тебе удаться, если бы Харлан была жива, а теперь твоя песенка спета!
И он снова ударил ее по лицу. Она опрокинулась навзничь вместе с креслом и так и осталась лежать на полу, по-детски всхлипывая:
— Мама.., ой, мамочка...
Ленни пнул ее ногой, и она, собрав все силы, стала отползать в сторону, спасаясь от ударов, пока не очутилась у самых моих ног. Рыдания сотрясали ее тело.
Ленни улыбнулся: он был счастлив.
Подойдя к столу, он взял револьвер и проверил барабан.
— Ты умрешь в приятной компании, Джонни. Знаешь, почему она здесь? Впрочем, ты, наверное, и так все понял, не дурак. Ну конечно, она знала Харлан. Одно время они вместе выступали в кабаре, а потом и все остальное делали вместе. И она решила поиграть здесь в те же игры. — Он злобно усмехнулся. — Иногда мне приходится выбрасывать деньги зря. Ты понимаешь, иногда...
— А ведь и правда, Ленни, — заговорил я. — И теперь твои деньги достанутся ее ближайшим родственникам — тетушке или дядюшке. И неплохой кусок — тысяч этак пятьдесят!
Вся компания остолбенело уставилась на меня. В комнате стало так тихо, что я слышал, как урчит у прыщавого в животе.
Эдди открыл свой нож и подошел ко мне.
— Черт с ним, с куском! Давай кончать.
— Нет! — оскалился Ленни. — Этот малый не дурак. Ведь Трои непременно станут разыскивать в самое ближайшее время. И никто не поверит, что она умотала из города, оставив в банке такую сумму. Поднимется страшный шум. — Он повернулся к Пакману. — Эдди, поезжай в банк.., где находятся книги, тебе известно. Привези их сюда и бланк расходного ордера.
— Как, по-твоему, я поведу машину, черт побери?!
— Возьми Лобина, он сядет за руль, а заодно прихвати и этого сопляка, пусть проветрится, а не то нагадит здесь от страха. И чтобы через полчаса обратно!
Полчаса... Выходит, мы где-то совсем близко от города, у самой реки.
Вся тройка вышла. Заурчал мотор машины, зашуршали по гравию шины, и в комнате воцарилась тишина.
Ленни бросил взгляд на меня и на скорчившуюся у моих ног фигурку и вышел из комнаты. Я услышал, как он возится с замком входной двери. В моем распоряжении было самое большее несколько минут. Я толкнул Трои ногой и, видимо, попал под ребра, потому что она застонала. Поддев кончиком ботинка ее подбородок, я приподнял его.
— Ты слышишь меня? Понимаешь, что я говорю? Кивни или подай какой-нибудь знак.
В ее глазах застыло бессмысленное выражение, но потом она часто заморгала.
— Слушай меня внимательно, — хрипло прошептал я. — У колена правой ноги потайной карман. Там пистолет. Сунь туда руку и достань его. Черт побери, Трои, шевелись же! Или ты хочешь умереть?
Глаза ее были по-прежнему бессмысленны.
Я убрал ногу, и ее голова бессильно упала. Ленни вернулся в комнату, закрыл дверь, подошел ко мне и ударил. Но мне даже не было больно, просто какое-то ноющее ощущение, и ничего больше. Истерзанное тело не воспринимало боли. Затем он бросился на Трои. Его глаза горели садистским огнем. Два раза он хватался за револьвер и прицеливался в нас. Но жадность оказалась сильнее. Все-таки речь шла о пятидесяти тысячах.
Трои положила руку мне на ногу и кое-как приняла сидячее положение.
Животное в человеческом образе устало — Ленни присел отдохнуть, довольно улыбаясь.
— Что ж ты ей не поможешь, Макбрайд? Ты ведь настоящий рыцарь, не правда ли? Предложи ей руку, она в этом очень нуждается.
Ленни гнусно захохотал, он просто лопался от смеха, и поэтому не заметил, как рука Трои подобралась к карману на моей штанине и вытянула оттуда пистолет. Он заметил это лишь тогда, когда Трои бессильно опустилась на пол, потому что слишком ослабела от усилий и больше не могла сидеть. Со страшными проклятиями он схватил со стола оружие и вскочил на ноги. Два выстрела прогремели одновременно, отдавшись в моих ушах страшным гулом. На физиономии Ленни появилось удивленное выражение, он пошатнулся и рухнул на пол с огромной дырой в горле.
— О Господи! — вырвалось у меня.
Трои жалобно глядела на меня.
Ленни тоже не промахнулся: пуля попала ей прямо в грудь. Она умирала и понимала это, но ничто в мире уже не могло помочь ей. То, о чем я думал в это время, вероятно, отразилось на моем лице, потому что она из последних сил подтянулась ко мне поближе, туда, где за спинкой стула были связаны мои руки. Я хотел остановить ее, но не смог вымолвить ни единого слова. Немеющими пальцами она пыталась распутать надежно завязанный узел, но, разумеется, у нее ничего не вышло. Не было и одного шанса на миллион, что ей удастся сделать это. Я понимал это, и она тоже. И тогда она сделала то, при воспоминании о чем у меня до сих пор пробегает по спине холодок. Медленно-медленно она подняла пистолет и приложила его к веревке. Я, насколько мог, развел руки в стороны, и она спустила курок. Я не услышал выстрела, только почувствовал, что мои руки кровоточат. И еще почувствовал, что они свободны. Веревка лопнула так неожиданно, что я свалился со стула прямо на Трои Силы окончательно покинули девушку, но она все же улыбнулась мне и чуть слышно прошептала:
— Раздень меня.
Сначала я не понял, что она говорит.
— Спасибо тебе, детка. Даже не знаю, как мне благодарить тебя. — И, наклонившись, я поцеловал ее в холодеющие губы.
Но она упрямо повторила.
— Раздень меня.
Я покачал головой. Глаза ее широко раскрылись, она судорожно вытянулась, и все было кончено. Я провел пальцами по ее изуродованному лицу и пожалел, что Ленни мертв.
Трои, рыжеволосая красавица Трои! Она хотела умереть так, как и жила — обнаженной. Что же, пусть будет так. Я с трудом расстегнул изодранное платье, а затем Нетерпеливо рванул его вниз, злясь на непослушные пальцы.
Наконец я осторожно обнажил ее прекрасное тело.
Только теперь я понял, почему это было так важно. Не для нее, нет. Для меня. К животу Трои пластырем была приклеена фотография. Фотография Харлан, совершенно обнаженной. И она была не одна.
Я опустился на пол и рассмеялся. И я смеялся до тех пор, пока на улице не послышался шум подъезжающей машины. Тогда я поднялся, подобрал оружие, вышел в другую комнату и притаился в темноте. Эдди, прыщавый юнец и Лобин прошли мимо меня в комнату, куда за столь короткое время дважды успела прийти смерть, и замерли на пороге.
Лобин потянулся за своим оружием, и это было его последним движением. Я влепил ему пулю в голову. Юнец мог бы остаться в живых, не отнесись он чересчур ревностно к своим обязанностям. А так он схлопотал пулю в грудь и мгновенно умер с жалобным криком.
Теперь оставался только Эдди. Я был прав, когда подумал, что у него крысиные глазки. Он действительно оказался крысой. Грязной крысой, которая страшна только тогда, когда нападает на слабого и беззащитного.
Тот, кто замер сейчас передо мной, ничем не напоминал прежнего Эдди. Он казался каким-то маленьким и неуклюжим.
— Эдди, — тихо проговорил я. — Когда я возвращался сюда, я поклялся сделать несколько вещей. Одного человека я должен был убить. Другому я переломаю руки. Этот второй — ты.
На полу валялись два пистолета. Я поднял их и положил на стол, добавив к ним свой. А потом я двинулся на Эдди. Его игра была проиграна, и он понимал это. Оскалившись, он все же выставил нож вперед и кинулся на меня. Но я перехватил его руку и вывернул ее, а потом вырвал нож и зашвырнул его в угол.
Эдди лягался и пинал меня, выл, как бешеная собака, когда я подхватил его на руки и потащил к столу. Я положил его здоровую руку на самый край и аккуратно переломил кость. Он потерял сознание, но я был достаточно терпелив и подождал еще немного. Когда он пришел в себя, я рукояткой пистолета разбил гипсовую повязку и во второй раз сломал ему кость на этой руке. Глаза его закатились под лоб. Невидящим взором он уставился в потолок. Я отпустил его, и он сверзился на пол, словно тряпичная кукла.
У Лобина был отличный пистолет — полицейский. А когда я распахнул его плащ, то увидел под ним и полицейский значок. Что ж, пусть его коллеги думают, что он погиб при исполнении служебного долга. И вполне вероятно, они даже отдадут ему почести. Это меня уже не касалось.
Больше мне здесь нечего было делать. Я вышел под дождь, сел в машину и помчался в город. Тучи постепенно редели, и далеко на горизонте проступил клочок чистого неба. Может быть, завтра наступит ясный день. Линкасл тоже когда-нибудь станет обычным городком.
Но прежде чем это случится, кто-то должен умереть.
Глава 13
Было пять минут четвертого ночи. Я остановился у ближайшего бара, прикрыл лицо носовым платком и пробрался в телефонную кабинку.
Капитана Линдсея я в полицейском управлении не застал, но мне дали его домашний номер.
— Хэлло... — произнес он сонным голосом.
— Это Макбрайд, Линдсей. В общем, тебе не придется ждать целую неделю.
Он поперхнулся:
— Что случилось?
— Серво мертв. Один из его подручных мертв. Его девица мертва. Всех их караулит Эдди Пакман с переломанными руками. — Мой голос звучал устало, и мне не хотелось никому ничего объяснять. — Один из твоих копов тоже мертв. Поезжай по главной дороге прямо к реке. Там на берегу стоит старый дом, перед ним — машина Пакмана. Мимо не проедешь.
— Черт побери, что там случилось?
— Ты ведь полицейский, так что соображай сам. Завтра еще кое-кто умрет, и если ты к этому времени не разберешься, что к чему, то я тебе объясню. И вот что, Линдсей. На твоем месте я не спускал бы глаз с Такера. Это он помог убить прокурора: оставил окно открытым, чтобы убийца мог пробраться в здание, и специально вызвал туда Минноу.
— Джонни... — Голос Линдсея задрожал, — если ты не...
Я резко оборвал его:
— Того человека, бывшего с Логаном, опознали наконец?
— Да, черт побери! Мне звонили двадцать минут назад.
— Это был парикмахер Лут? Луг Зубастый?
— А ты откуда знаешь? — удивился он.
— Просто догадался. Я теперь много о чем догадываюсь и потому позабочусь, чтобы убийца умер до наступления утра.
Линдсей промолчал, и я повесил трубку. Теперь у меня были ответы на все вопросы, кроме одного. Самого важного. Но и этот ответ я тоже найду, хотя пока не знаю как. Потом.
У стойки дремала пьяная блондинка. Волосы у нее были как у Кэрол. Это навело меня на некую мысль, и я вдруг все понял. Теперь я мог ответить и на последний вопрос, по крайней мере, я был в этом почти уверен. Но прежде чем окончательно убедиться, что я прав, мне предстояло сделать еще одно дело.
Когда я добрался до места, было уже четыре утра. Привратник разозлился как черт, увидев меня, и мне пришлось легонько стукнуть его по затылку, чтобы он не поднимал шума. Я сунул его обратно в привратницкую и прикрыл каким-то тряпьем, после чего бесшумно двинулся по дорожке к дому. Окно кабинета светилось. Я подошел к двери и позвонил.
Он не ждал меня. Вернее, он ждал кого-то другого и потому, увидев меня, страшно удивился.
— Здравствуйте, мистер Гардинер, — сказал я и пинком захлопнул дверь, которую он мне открыл. — Правда, сейчас поздновато, но что делать, — продолжал я, входя в комнату.
Гардинер облизнул пересохшие губы и молча кивнул. Он опустился в кресло, но я остался стоять у стены.
— Все мертвы, Гардинер. Все, кроме вас. Пальцы его судорожно вцепились в ручки кресла.
— Вы?.. — произнес он дрожащим голосом.
— Я.
Кровь отхлынула от его лица, и он стал белее простыни.
— Вам ничего не удастся доказать, Макбрайд.
— А я и не собираюсь этого делать. Этим займется Линдсей и те из его ребят, кто еще остались полицейскими. Но прежде произойдет кое-что другое. Я все понял сегодня ночью. Раньше я все валил на Серво. До тех пор, пока не увидел, с каким удовольствием он избивает и так уже полумертвую девушку. Нет, такой мелкой дряни все эти дела не по зубам, подумал я. И оказался прав. Они с Харлан действительно сначала подцепили вас на крючок и заставили взять деньги из банка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31