– Боже праведный, – промолвил Макс. – Так мы были правы, Маркос...
– Час назад, мисс Уоринг? Час назад он находился в море на борту своей яхты.
– О да. Я была с ним. Мне пришлось выпрыгнуть за борт чуть восточнее Коулоуры, за островом.
– А-а-а, – выдохнул Спиро, щеки его раскраснелись от возбуждения и удовлетворения.
Раздался новый шквал восклицаний. Петрос шагнул ближе к двери с пистолетом в руке. Годфри не вымолвил ни слова, даже не шелохнулся. Он тяжело опирался на стол, точно ища опоры. Он был смертельно бледен, и залитая кровью щека казалась еще темнее теперь, когда от второй отхлынула кровь.
– Следует ли нам понять?.. – начал Пападопулос.
– Поглядите на его лицо, – перебил Макс. – Он пытался убить тебя?
Я кивнула.
– Макс! – предостерегающе воскликнул инспектор. – Петрос? Ага... А теперь, мисс Уоринг, вашу историю, пожалуйста, и побыстрее.
– Да, конечно, но сначала мне надо кое-что сообщить вам – кое-что очень важное.
– Что именно? – требовательно спросил Пападопулос.
Я уже открыла было рот, но все, что я собиралась сказать, вдруг потонуло в резком, настойчивом телефонном звонке. Пронзительный звук расколол напряженную тишину комнаты. Помню, что сама я так и подпрыгнула, и, надо думать, всеобщее внимание на долю секунды переключилось на аппарат. Констебль с пистолетом в руке машинально сделал шаг к телефону, словно собираясь снять трубку.
Этой доли секунды оказалось достаточно. Вряд ли я даже успела увидеть, как Годфри перешел к действию, но в одно молниеносное мгновение рука, опиравшаяся на край стола, метнулась на дюйм ниже, рывком выдвинула ящик, рванула из него пистолет и выстрелила – и все одним движением, быстрым и плавным, как удар кошачьей лапы. Эхом ответил пистолет Петроса – но на миг позже, чем надо было. Его пуля вонзилась в стену за письменным столом, а потом дымящийся пистолет вылетел из руки полицейского, заскользил по полу и скрылся под письменным столом. Петрос издал какой-то невнятный вскрик, схватился за правое плечо и качнулся назад, перегородив дорогу рванувшемуся вперед Максу.
Одновременно с треском выстрела Годфри прыгнул к открытой двери на террасу, где в двух шагах от него стояла я. Мертвая хватка сжала мне руку, заламывая ее за спину. Притянув меня к себе, Годфри использовал меня как щит. И как заложницу. В бок мне уперлось дуло пистолета.
– Не подходи!
Макс, уже на полпути к Мэннингу, резко остановился. Пападопулос замер, приподнявшись с кресла и держась руками за подлокотники. Констебль опирался на стену, куда его отшвырнул бросок Макса, между пальцами его сочилась кровь. Близнецы даже не шелохнулись, но я услышала, как Миранда издала слабый всхлипывающий стон.
Колени у меня подкосились, я покачнулась, и тотчас же дуло пистолета жестоко ударило мне под ребра.
– Держись на ногах, сучка, – прошипел Годфри, – не то пристрелю на месте. А вы все слушайте. Я ухожу, и девчонка со мной. Если меня будут преследовать, не надо вам объяснять, что с ней случится. Вы наглядно продемонстрировали, как мало мне остается терять... О нет, я не увезу ее с собой. Она чертовски неприятная спутница в плавании. Можете спуститься за ней, как только увидите, что я уплыл, – не раньше. Поняли? Ну давай, пошевеливайся!
Приказ сопровождался очередным тычком пистолета. Я вскрикнула от боли, и Макс невольно рванулся вперед.
– Не подходи! – рявкнул Годфри, медленно таща меня за собой к стеклянной двери.
Я не смела сопротивляться, но старалась повиснуть на нем всем телом, как мертвый груз.
– Он не оставит ее в живых, Маркос, – хрипло произнес Макс. – Он убьет ее.
– Это ему не поможет, – кое-как ухитрилась выдавить я. – Я все... рассказала... Адони. Адони знает...
– Заткни свою чертову пасть, – прикрикнул Годфри.
– Слышишь? – сказал Макс. – Если ты не причинишь девушке никакого вреда, возможно, мы...
– Вот кому бы я с удовольствием причинил как можно больше вреда, так это ей, – отозвался Годфри.
Он снова рванул меня за руку и шагнул к выходу.
– Пойдем-ка. А где мальчик-красавчик? Куда он подевался?
Он остановился. Мы стояли как раз в открытой двери. На миг я почувствовала, как напряглось и закоченело его тело, а потом он выдернул меня из освещенного проема и, прикрываясь мной, резко попятился к косяку. Дуло пистолета уже не упиралось мне в бок, а было направлено вперед на уровне моей талии.
Адони... Это Адони с грузом идет прямо на прицел Годфри!
В следующую секунду я поняла, что ошибаюсь. Раздалось позвякивание стакана, плеск виски и такой звук, словно кто-то вполголоса мурлыкал какую-то мелодию.
– «Там, где выпивка дешевле», – беззаботно напевал сэр Джулиан, щедро наливая себе виски Годфри. Потом он вдруг увидел нас. Невнятный, но все равно прекрасный голос радостно произнес: – Привет, Мэннинг. Не возражаете, что заглянул к вам? На огонек... подумал, может и Макс тут. О, Люси, дорогуша...
Думаю, я была близка к обмороку, потому что события нескольких следующих секунд помню лишь весьма смутно. Сэр Джулиан, дружелюбно подмигивая, шагнул к нам навстречу с накренившимся стаканом в одной руке и бутылкой в другой. На лице его блуждала тихая глуповатая улыбка добравшегося до выпивки пьянчужки. Он приветственно помахал Годфри бутылкой.
– Сам себя угостил, дорогой Мэннинг. Не возражаете?
– Добро пожаловать, – отозвался Годфри, мотнув головой в сторону дома. – В комнату.
Казалось, сэр Джулиан не замечал ничего странного. Я попыталась заговорить, но не смогла, смутно гадая, отчего Макс не произносит ни звука. И тут актер заметил его.
– А, Макс...
Он умолк – вероятно, слабое ощущение, что тут что-то не так, начало пробиваться сквозь пары алкоголя в затуманенную голову. Глаза вновь неуверенно обратились на Годфри, вглядываясь в тень, где мы стояли, за потоком света из окна.
– Телефон. Кто-то звонит... – Он нахмурился. – Но не я. Я думал об этом, но решил прийти сам.
– Внутрь, ты, пьяный олух, – велел Годфри, дергая меня за руку, чтобы пройти мимо него.
Сэр Джулиан в ответ лишь расплылся в счастливой ухмылке, трясущейся рукой поднял бутылку в виде приветствия и вдруг швырнул ее прямо в лампу.
Он промахнулся, но лишь чуть-чуть. Бутылка задела шнур, и лампа как безумная взлетела вверх к потолку, потом снова вниз и бешено закачалась. По стенам заплясали неровные тени, наполняя комнату водоворотом действия, бурным и неестественно быстрым, словно в старом кино...
Что-то белое царапнуло пол... Гипсовая повязка Спиро, выставленная прямо Годфри под ноги. Годфри пошатнулся, наткнулся плечом на дверную раму, вновь обрел равновесие и, прорычав у меня над ухом какое-то сдавленное проклятие, выстрелил вниз в юношу. Я почувствовала отдачу пистолета у моего пояса и ядовитый запах опаленной ткани. Должно быть, Мэннинг метил в Спиро, но лампа все еще качалась, как при землетрясении, да и я, еле стоявшая на ногах, мешала прицеливаться, так что пуля угодила в гипс, раздробившийся на множество обломков. Должно быть, удар по больной ноге был просто чудовищен. Спиро закричал и откатился в сторону, а Миранда, что-то пронзительно выкрикивая, склонилась над ним.
Не знаю, самой ли мне удалось вырваться, или Годфри просто отбросил меня в сторону, но я вдруг оказалась свободна. Рука, чудом не сломанная, бессильно повисла вдоль тела. Когда я начала падать, он снова выстрелил, а потом что-то ударило меня, отбрасывая на пол. Макс, пронесшийся мимо в безмолвном смертельном рывке к пистолету, который Годфри сжимал в руке.
Я тяжело грохнулась на обломки гипса. Кругом стоял запах виски и пороха. Телефон все еще надрывался. Я почти оглохла, почти ослепла и всхлипывала от боли. Двое мужчин выкатились на террасу, тесно сплетясь в яростный клубок мелькающих рук и ног. Слышалось тяжелое дыхание. Кто-то, пробегая мимо, наступил мне на ногу. Пападопулос промчался вслед за дерущимися, а Петрос вдруг оказался на коленях совсем рядом со мной, чертыхаясь и шаря под столом в поисках оружия.
Потом чьи-то руки обняли и крепко сжали меня. От сэра Джулиана разило виски, но голос был совершенно трезвым.
– С вами все хорошо, дорогое дитя?
Не в силах говорить, я молча кивнула, прижимаясь к нему и отчаянно дрожа из-за доносившегося с террасы шума драки. В неярком качающемся свете было совершенно невозможно разглядеть, где кто. Пападопулос, широко расставив ноги, замер возле меня с пистолетом наготове, нерешительно поводя стволом вслед за качающимися туда-сюда слившимися телами. Пистолет Годфри выстрелил снова, металлический стол зазвенел. Пападопулос что-то завопил, и раненый констебль, вскочив на ноги, бросился расшторивать окна, чтобы на террасе стало светлее.
Но они были уже в том конце, куда не проникал свет из окон, – у самой балюстрады, нависающей над отвесным, поросшим лесом обрывом. Я видела их – неясный двойной силуэт на фоне неба. Один из них с размаху швырнул другого спиной на каменный парапет. Раздался удар и вскрик боли. Прямо над моим ухом с присвистом дышал сэр Джулиан.
– Боже всемогущий! – прошептал он, и я увидела, что на парапете лежит Макс.
Рядом с нами раздался какой-то шелест и резкое дыхание. «Koumbare...» – настойчиво произнес голос Спиро, и смуглая рука отстранила сэра Джулиана с прохода. Юноша, волоча за собой остатки разбитого гипса, подполз ко входу и, лежа на животе, прильнул к винтовке щекой, готовясь стрелять. Я закричала. Сэр Джулиан успел схватиться за дуло винтовки и опустить его.
– Нет! Подожди!
Из сплетения двух тел над балюстрадой раздалось проклятие, внезапно усилившийся шум борьбы, рычание. Макс бешено брыкался и лягался, потом с неожиданной силой вывернулся, рванулся вбок и высвободился. Ему пришлось отпустить пистолет, но не успел Годфри опомниться и воспользоваться оружием, как Макс ударил его в разбитую сторону лица – жестокий удар, сбивший Годфри с ног и, в свою очередь, откинувший его назад, на парапет.
Две долгие секунды противники находились порознь. Спиро вздернул винтовку и выстрелил. Я услышала, как пуля впилась в камень. Макс отпрянул, замешкался на одно жизненно важное мгновение, и в это мгновение Годфри перекатился через широкий каменный парапет и исчез из виду в кустах под обрывом. По всем законам физики он должен был сломать себе спину или, на худой конец, ногу, но, должно быть, ему повезло. Послышался продолжительный треск, пока он катился вниз по склону, а затем глухой топот, когда беглец выскочил на тропинку.
Не помню, каким образом раньше Пападопулоса и Миранды я оказалась рядом с Максом, который, задыхаясь, перегнулся через парапет.
– Ты ранен?
– Нет.
Короткое, более похожее на рычание слово едва сорвалось с его уст, как он одним рывком выпрямился и помчался к пологим ступенькам, ведущим с террасы на извилистую тропу.
Годфри еще виднелся далеко внизу – быстрая тень, перебегающая между деревьями от одного пятна звездного света к другому. Пападопулос опустил пистолет на парапет, чтобы лучше целиться, но тут же с сердитым возгласом поднял его. В первый миг я не поняла почему, а потом увидела, что по отрезку тропы ниже Годфри и примерно на одном уровне с ним поднимается Адони. Годфри не видел его за густыми зарослями.
Но юноша, должно быть, слышал сверху стрельбу и шум, а теперь топот Годфри предупредил его об опасности. Он остановился. Вот только что он стоял на тропе, весь вытянувшись и подняв голову, а в следующую секунду уже растаял в тени между деревьями. Годфри, не ведая о присутствии врага и ничего не боясь, бежал прямо на него.
Рядом со мной 1ромко ахнула Миранда. Пападопулос изо всех сил изгибал шею, чтобы разглядеть, что происходит. Макс резко остановился на верхней ступеньке лестницы.
Годфри завернул за угол и помчался вниз мимо места, где затаился Адони.
Мимо... вниз... и скрылся из виду за стеной лаймовых деревьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50