Вижу, бежит человек, а может быть, и несколько. Я за ними. Они меня ударили чем-то по голове, и я свалился. Пришел в чувство как раз вовремя, чтобы помешать отельному сыщику спереть мои часы. Впрочем, быть может, он просто расстегивал мне воротник, но я не доверяю сыщикам при отелях. А теперь потрудитесь заняться нашей девицей. Она получила работу в редакции «куриного вестника» или что-то в этом роде. Я полагаю, что работа ей не нравится. Вы знаете ее в лицо?
— Знаю, я с ней встречался.
— Так вот, повидайтесь с ней и предложите ей хороший заработок. Вы должны завербовать ее во что бы то ни стало.
— Понимаю, сэр.
— А теперь я ложусь спать, и горе тому, кто осмелится меня будить. Отправляйтесь к мисс Бедфорд и скажите ей, что у нас для нее имеется не работа, а одно удовольствие: сидеть сложа руки в уютном кресле. Я хочу приставить ее к Торрингтону, который именует себя Броуном. За этим типом надо смотреть в оба. Постарайтесь изобразить ей это дело в заманчивых красках. И не смейте возвращаться с пустыми руками…
Проработав несколько часов в маленькой, душной комнатке, где помещалась редакция, Одри сделала интересное открытие: мистер Хеппс, к которому она приходила наниматься, и мистер Хеппс — начальник оказались совершенно разными людьми. Его любезности как не бывало. Он ворчал и все время придирался к Одри, потребовал, чтобы она в каждом ответе подписчикам и просто любителям птицеводства предлагала заведомо скверный товар тех предприятий, которые помещали в журнале платные объявления. В конце концов девушка не выдержала, и когда мистер Хеппс в очередной раз сделал ей выговор, Одри молча направилась к вешалке и сняла свое пальто.
— Куда вы? Кто вам разрешил? — возмутился редактор.
— Домой, мистер Хеппс, — ответила Одри. — Вы разрушили мою веру в цыплят. Я не думала, что их можно использовать для низких целей.
— Мы кончаем в шесть…
— А я кончаю в четыре.
— Скатертью дорога! Очень жаль, что я не раскусил вас раньше.
— Вы много потеряли. Раскуси, как вы выражаетесь, меня, вы узнали бы, что я сидела в тюрьме.
— За что? — остолбенел мистер Хеппс.
— За кражу цыплят, — ответила Одри и без сожаления покинула свою новую работу.
Она проголодалась и направилась в ресторан. По дороге Одри купила газету. Следом за ней шел мужчина, внешность которого показалась девушке знакомой, но внимание ее было отвлечено заголовком: «Странное происшествие в отеле „Палас“. Одри прочла, что полиция не смогла установить личность постояльца, который пострадал в этой „ночной схватке“, как выразился репортер газеты, Девушка с удовольствием констатировала, что ее фамилия в заметке не упоминалась. Репортер назвал ее „богатой молодой дамой“. Это польстило ее тщеславию.
— Простите, мисс Бедфорд.
Одри подняла глаза. Перед ней стоял незнакомец, которого она заметила на улице. Он без дальнейших церемоний подсел к ее столику.
— Мы уже с вами встречались, мисс. Моя фамилия Виллит. Я приезжал в Фонтенуель навести кое-какие справки.
— Я вас припоминаю, — улыбнулась Одри. — Это было в день моего отъезда в Лондон.
— Совершенно верно. Я представитель сыскного агентства Стормера. Быть может, вам приходилось слышать о таком?
Одри кивнула головой. Агентство Стормера пользовалось широкой известностью.
— Мистер Стормер приказал мне переговорить с вами, мисс.
— Что ему нужно от меня? — изумилась Одри.
— Видите ли, мисс Бедфорд, мы знаем вас как очень способную девушку и рассчитываем на ваше содействие.
— Вы предлагаете мне работать в качестве женщины-сыщика? — спросила Одри неуверенно.
— Никаких неприятных поручений мы вам давать не будем, — поспешил успокоить ее Виллит. — Поставим вас на светские дела.
— Скажите, а мистер Стормер знает о моем прошлом?
— Вы намекаете на случай с ожерельем? Он знает все, мисс.
Губы Одри тронула улыбка.
— Мистер Стормер, по-видимому, придерживается в отношении своих агентов пословицы: «Рыбак рыбака видит издалека»?
Виллит расхохотался:
— Нет, мисс, вам не придется ловить жуликов. Мы поручим вам специальное задание: присматривать за господином по фамилии Торрингтон.
— Кто он — этот Торрингтон?
— Очень богатый человек из Южной Африки. Вас это интересует?
— У меня есть основания интересоваться Южной Африкой, — уклончиво ответила девушка. Она не поверила тогда словам Доры о том, что ее отец отбывает пожизненную каторгу в Капштадте, но сомнение в ее душу все же запало. — Однако я не умею следить за людьми.
— Вам не придется ходить по пятам за Торрингтоном. Мы рассчитываем устроить вас к нему на должность секретаря. Нам необходимо установить, не следят ли за ним и кто у него бывает.
— Не знаю, что вам ответить… И потом, в силу некоторых причин это было бы довольно курьезно.
Виллит догадался, что она имеет в виду тот сюрприз, каким оказалась бы ее новая работа для Шанона.
— Может быть, вы обдумаете наше предложение? Мы всегда к вашим услугам, — продолжал настаивать Виллит.
— Могла бы я повидать мистера Стормера?
— Он уехал в Америку, — заявил Виллит не моргнув, — но поручил мне добиться вашего согласия любой ценой.
Одри засмеялась.
— Хорошо, я попробую. Посмотрим, что из этого получится.
Виллит вздохнул с облегчением…
Стормера он застал в значительно лучшем настроении.
— Значит, она клюнула, — сказал шеф. — Я так и знал, что мы ее завербуем.
Когда Виллит удалился, Стормер взялся за телефон.
— Это вы, мистер Хеппс? Говорит Стормер. Искренне благодарю вас за содействие.
— Мне было нелегко играть роль, — ответил мистер Хеппс. — Она способная девушка, и я лишился ценной помощницы. Мне теперь будет стыдно глядеть в глаза всем хорошеньким женщинам.
— Они, пожалуй, будут довольны этим, — заметил Стормер.
Это замечание, видимо, не дошло до Хеппса, так как он продолжал:
— Она заявила мне, что сидела в тюрьме за кражу цыплят. Скажите, это действительно так?
— Угу, — ответил Стормер. — Она руководила большим предприятием по обкрадыванию птичников. Так-то, уважаемый. Если у вас что-нибудь пропало, сообщите мне.
Стормер повесил трубку и с наслаждением расхохотался, представив себе физиономию Хеппса.
Глава 42
Наводчик
Апартаменты, которые занимал в отеле «Риц-Карлтон» мистер Торрингтон, прописанный как мистер Броун, относились к числу самых дорогих в этом фешенебельном заведении.
Администрации было известно, что миллионер очень неохотно принимает лиц, которые приходят к нему по своей инициативе.
Плохо одетый субъект, пожелавший в это утро видеть мистера Броуна, встретил холодный прием со стороны портье.
— Как о вас доложить?
Человек назвал какую-то фамилию. Портье позвонил в номер Броуна и после этого заявил:
— Мистер Броун вам не назначал. Кто вы такой?
— Я работаю в… — Человек запнулся и назвал очень известную фирму, которой принадлежали алмазные россыпи в Кимберли.
Портье вторично побеспокоил миллионера. Затем он вызвал коридорного.
— Проводите этого господина к мистеру Броуну, обождите там и сопровождайте его обратно.
Когда неизвестный вошел в кабинет миллионера, мистер Броун писал письмо. Подняв голову, он посмотрел на посетителя сквозь очки в золотой оправе.
— Причина моего прихода состоит в том, — начал незнакомец, — что я знавал вас по Южной Африке… Дело в том, мистер Броун, что я сейчас в крайне тяжелом положении. Я решил, что вы охотно поможете старому приятелю, попавшему, если можно так выразиться, в полосу невезения…
Усмехнувшись, Броун отложил письмо и встал из-за стола.
— Я помогу вам, если вы говорите правду, но должен заявить, что не верю вашим словам. У меня прекрасная память на лица. Где мы с вами встречались?
— В Кимберли, — ограничился посетитель неопределенным ответом.
— Я бывал в Кимберли. Но кто из причастных к алмазным приискам не бывал там? Может быть, вы припомните мою тогдашнюю фамилию?
— Я помню ее, но ничто в мире не заставит меня ее произнести. Если джентльмен желает называться Броуном, то я довольствуюсь этим… Ладно, хотите знать правду? Мы вместе отбывали наказание.
— Товарищи по несчастью, выходит, — заметил старик добродушно. — Я вас не припоминаю. Мне стоило большого труда забыть людей, с которыми встречался на каторге. — Он достал из бумажника кредитку и протянул ее посетителю. — Надеюсь, что счастье вам улыбнется.
Незнакомец взял кредитку, смял ее и, к великому изумлению Броуна, эффектным жестом швырнул в сторону камина, который находился за спиной миллионера. Броун невольно обернулся. Этого было достаточно, чтобы посетитель успел сделать шаг к столу.
Он еще раньше заметил, что на письме, которое отложил Броун, стояла подпись. Однако с того места, где он находился, разобрать ее никак не удавалось. Теперь же он знал настоящее имя старика!
— Мне ваших денег не надо, — провозгласил незнакомец. — Вы ошибаетесь, думая, что я пришел вас «подковать». Возьмите ваши деньги, Торрингтон.
Даниэль Торрингтон пристально посмотрел на незнакомца.
— Значит, вы действительно знаете мою фамилию? Подберите деньги и не валяйте дурака. Что вам нужно от меня?
— Я хочу, чтобы вы пожали мне руку, — заявил посетитель оскорбленным тоном, подобрав, тем не менее, деньги.
Торрингтон указал ему на дверь. Когда незнакомец удалился, миллионер задумался. На каторге его фамилии никто не знал. Он значился там под номером, пока один из надзирателей однажды не назвал его «Броун». Эта кличка так и осталась за ним.
«Откуда он мог узнать мою фамилию?» — думал старик. Случайно взгляд его упал на письмо, и. он все понял.
Однако чего хотел этот человек? Чего ради он приходил?
Глава 43
Дора откровенничает
После визита к Стандфорту Мартин вернулся домой внешне невозмутимый.
Он не знал, чем заняться, и решил просмотреть письма полученные утром. В комнату вошла Дора в пеньюаре. Она редко одевалась до завтрака. Взглянув на жену, Мартин понял, что она плохо спала. Вокруг ее красивых глаз легли тени, и он впервые обнаружил чуть заметные морщинки.
— Скажи, Дора, он все еще дорог тебе?
Казалось, женщина ждала этого вопроса.
— Я его ненавижу, — сразу же ответила она. — Ты, кажется, не придаешь значения моим словам? Ты все еще полон мыслями о том, что я тебе изменила? Скажу больше: я любила его и даже хотела к нему уйти. Но я совершила ошибку. Я так к нему привязалась, что он стал мною тяготиться. Чтобы удержать мужчину, женщина должна уметь оставаться для него желанной… Мартин, я чувствовала, что он умрет. Я имею в виду не физическую смерть, а огромную перемену в отношении ко мне. То же самое было и с Одри — наши старые отношения умерли в один прекрасный день…
— Ты не думаешь, что он жив? — задумчиво спросил Мартин.
— Мне все равно. Для меня он умер.
Мартин не сомневался в ее искренности.
— Он говорил с тобой о Мальпасе?
— О старом чудаке? Говорил, и не раз. Только в такие моменты я и замечала в нем нервозность. Мальпас его ненавидел. Маршалл уверял всех, что ему о старике ничего неизвестно, но это неправда. Он рассказал мне, что в старые времена они работали вместе. У них было общее дело. Маршалл сманил у Мальпаса жену. Я уже забыла подробности… Скажи, ты виделся со Стандфортом?
Мартин кивнул.
— Он тебе ничего не рассказывал? Мне известно, что они были знакомы.
— Знакомы? — усмехнулся Мартин. — Закадычные друзья, может быть? Правда, Стандфорт никогда не отличался общительностью, но я думаю, что знакомство с Маршаллом он от меня вряд ли бы скрыл.
Эльтон встал, подошел к жене и положил ей руки на плечи.
— Спасибо… за откровенность. Я думаю, что размолвки между нами не будет. А к Одри ты относишься по-прежнему? Почему? Я не понимаю. Ведь он был единственной причиной вражды.
— Я сама не знаю… неприязнь к Одри вошла в мою плоть и кровь. Меня воспитали в таких чувствах к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29