Однако
жертва впала в неистовство и сама перешла в наступление, возмутившись
лживым обвинением. В соответствии с инструкциями Кэрд как органик доставил
Кастора в ближайшую больницу. Вскоре суд по совету доктора Наоми Атласа,
который тоже был иммером, постановил перевести больного в
Экспериментальную психиатрическую больницу Тамасуки, расположенную на
Сорок девятой Западной улице, где содержали особо опасных больных. С того
дня никто, кроме Атласа, и трех специально обученных сестер, больше его не
видел. Разговаривать с ним разрешалось только Атласу.
- Это вполне мог быть кто-то другой, - сказала Хорн. - Тебе просто не
повезло, что арестовать Кастора поручили именно тебе.
Энтони сделала еще глоток джина, поставила бокал и тихо сказала:
- В некотором смысле он приверженец манихейства [манихейство или
манихеизм - по имени легендарного перса Мани - религиозное учение,
представляет собой синтез зороастризма, христианства и гностицизма;
возникло на Ближнем Востоке в III в.; основная идея учения - освобождение
духа от материи через аскетизм]. Он разделил вселенную на добро и зло
точно так же, как он разбил время на две половины. Зло - это стремление
космоса внести случай в законы его развития. Но случаем нужно управлять...
- Да как, черт возьми, можно управлять случайностью?
Хорн пожала плечами.
- Не спрашивай меня. Кто я такая, чтобы ставить под сомнения мысли
Бога? Да и как можно ожидать нормальной логики от сумасшедшего? Кастор
запросто мог примирить свои шизофренические противоречия. В этом он,
кстати, далеко не одинок. Для таких людей значение имеет только то, что
думают они. С точки зрения его божественной мудрости и искаженного
восприятия, ему известно совершенно точно: ты - Тайная и Злонамеренная
Сила, направляющая Случай. Он видит в тебе Сатану, Великое Чудовище,
Вельзевула, Ангро-Майнью [Ангро-Майнью или Анхра-Манью (авестийский) - в
иранской мифологии глава зла, тьмы и смерти, символ отрицательных
побуждений человеческой психики] и дюжину других подобных злодеев. Он
сказал, что найдет тебя, покорит тебя, заставит выть от боли, уничтожит,
спалит в глубочайшей из всех преисподних.
- Почему мне об этом раньше ничего не говорили?
- Не надо так возмущаться. Люди заметят, да и бесполезно это. Ты
знаешь, что мы всегда стараемся свести распространение информации к
минимуму. Я единственная, кто слышал от Атласа о Касторе. Мы встречались
на вечеринках и официальных приемах и говорили об этом не так уж много.
На секунду Тони замолчала, а затем, вновь склонившись к нему, совсем
тихо сообщила:
- Приказ состоит в следующем: необходимо подвергнуть его окаменению и
спрятать, если удастся. Если нет - убить.
Кэрд даже привстал от удивления и вздохнул.
- Я знал, что когда-нибудь дойдет до этого.
- Ненавижу заниматься подобными вещами, - сказала Тони. - Но это
нужно для общего блага.
- Для блага иммеров?
- Нет, для всеобщего. Кастор душевнобольной, он неизлечим и опасен
для всех, кто встает на его пути.
- Я никогда никого не убивал, - сказал Кэрд.
- Ты сможешь это сделать. И я тоже.
- Психологические тесты показали, что это действительно так, - кивнул
Кэрд, - но они не отличаются стопроцентной точностью. Я узнаю истину, лишь
совершив убийство или не сумев его совершить.
- Ты уничтожишь его. Поймаешь его и выполнишь свой долг. Послушай,
Джеф.
Она положила руку на его локоть и пристально посмотрела в глаза. Джеф
весь напрягся.
- Я...
Тони от волнения судорожно сглотнула.
- Сегодня я получила... решение Совета... Ариэль... Мне очень жаль,
Джеф. Но...
- Ее отклонили!
Хорн кивнула.
- Они считают, что она слишком неустойчива. Психологический прогноз
показывает, что в перспективе она будет слишком глубоко переживать
общественные проблемы. В конце концов, она может не выдержать и во всем
признается властям. А если она этого не сделает - ее ждет глубокий нервный
срыв.
- Что они понимают? Что они понимают? - бормотал он.
- Они знают достаточно и не могут довериться случаю.
- Нет смысла подавать апелляцию сейчас! - резко бросил Джеф. - Не
такое это дело. Скажи мне, это решение окончательное или через пять лет
они могут его пересмотреть? Ей же всего двадцать лет. Она может стать
мудрее.
- Позже можешь попробовать еще раз. Однако психологический прогноз...
- Достаточно, - прервал ее Кэрд. - Ты закончила?
- Ну, пожалуйста, Джеф. Не так уж все плохо. Ариэль будет счастлива и
не попав в иммеры.
- Зато я не буду, хотя какое это имеет значение. Они отвергли Озму и
вот теперь - Ариэль.
- Когда ты сам вступал в иммеры, ты ведь знал, что подобное может
произойти. От тебя ничего не держали в секрете.
- У тебя все? Ты кончила?
- Убей гонца, принесшего дурную весть. Вперед, Джеф!
- Да, да, ты права. Так нельзя, - Джеф потрепал ее по руке. -
Просто... мне очень тяжело. Так ее жаль.
- И тебя.
- Да. Могу я уйти?
- Пожалуйста. Ну же, Джеф, не плачь!
Он быстро вытащил из ранца платок и вытер глаза.
- Полагаю, Джеф, тебе хочется побыть немного одному.
Тони поднялась. Джеф тоже встал с кресла. Они направились к выходу:
Хорн впереди: все-таки ее чин выше, чем у Джефа. Она остановилась, чтобы
служащий мог перенести информацию с чека в ее идентификационную карту.
Кэрд же прошел дальше, тихо бросив:
- Увидимся позже. Тони.
- Не забудь сообщить о результатах, - откликнулась она вслед.
По передатчику, вмонтированному в его наручные часы, Кэрд попросил,
чтобы ему прислали машину органика - нужно было скорее возвращаться в
участок. Однако, услышав, что ждать придется двадцать минут, он подозвал
такси. По такому случаю придется потратить несколько кредиток. Но не успел
Джеф влезть в машину, как тут же пожалел, что не стал ждать. Силы покинули
его, и он дал волю слезам. Лучше бы это произошло в машине без шофера.
К моменту прибытия в участок, Джеф уже полностью взял себя в руки. Он
прошел в свой кабинет, и, связавшись с Валленквистом, доложил ему о своем
возвращении.
Шеф проявлял явное любопытство по поводу беседы с Хорн, однако не
осмелился задавать слишком много вопросов.
Гриль бесследно исчез, словно проскользнул куда-то в давно
заброшенную древнюю канализационную систему. Не исключено, что именно так
он и поступил. Десять патрульных во главе с сержантом искали его в
подземных переходах в районе Университета Иешива. Однако пока им удалось
обнаружить лишь проломленный человеческий череп не первой свежести,
несколько огромных крыс и пару полустертых строк на стене, написанных
старинным языком, видимо, в двадцать первом столетии:
Я НЕНАВИЖУ ГАФФИТИ!
И Я ТОЖЕ, А ЕГО БРАТ ЛУИДЖИ
- НАСТОЯЩЕЕ ДЕРЬМО!
Рутенбик спрятался, словно заяц, юркнувший в колючий кустарник.
К его радости в три часа появилась детектив-инспектор Барневольт.
Кэрд быстро ввел ее в курс дела, а потом они мило побеседовали о
стремлении молодежи вновь установить моду на брюки.
- Мне они не нравятся, - сказала Барневольт. - Что они носят? Брюки
слишком тесны, все формы так и выступают. Я пробовала их надеть. Они же
сковывают движения. Что-то в них есть безнравственное.
- Я слышал, что Среда уже некоторое время носит брюки, -
рассмеявшись, сказал Кэрд. - Причем и молодежь, и старики.
- Еще бы, - пожала плечами Барневольт, - ты же знаешь, каковы люди.

6
Кэрд вернулся домой на велосипеде, заглянул к Озме в студию и,
обнаружив ее занятой раскрашиванием осы, прошел в дом. Просмотрев на
экране новости, на самом деле не содержавшие никаких новостей, он
спустился в подвал, чтобы позаниматься на тренажере. Потом, приняв душ,
оделся: простая, длинная, белая рубаха с жабо на груди, оранжевый ремень и
изумрудно-зеленая шотландская юбка. Пришла Озма, и Джеф попросил ее
выкрасить ему ноги в желтый цвет - удачное сочетание с ярко-малиновыми
сапогами, загнутыми вверх носками. Они перекусили, и Джеф завершил свой
туалет, подобрав широкополую шляпу с высоким коническим верхом, украшенным
малиновым искусственным пером.
Озма надела белую шляпу с длинным красным клювом, облегающую блузу из
простой материи, зеленую с блестками юбку-кринолин, доходящую почти до
лодыжек, красные с блестками чулки и зеленые туфли на высоких каблуках. Ее
украшали причудливые серьги с подрагивающими при каждом шаге длинными
орлиными перьями. На лице - щедро наложенная зеленая косметика, зеленая
помада и румяна. Многочисленные кольца на пальцах и кроваво-красный зонт
довершали туалет.
- А твой где? - спросила Озма.
- Мой что?
- Твой зонт.
- В прогнозе сообщили, что дождя сегодня не предвидится.
- Ты же понимаешь, что я имею в виду, - невозмутимо заметила она. -
Зонт обязателен в вечернем туалете.
- Ты будешь очень несчастна, если я не захвачу его с собой?
- Несчастна вряд ли. Просто буду чувствовать некоторое смущение.
- И это ты - художник совершенно уникальный, - протянул он. - Просто
прекрасно.
В семь часов они вышли из дома с большими наплечными сумками и сели в
такси. К моменту их прихода просторный холл музея уже заполнили гости,
державшие в руках бокалы с коктейлями или с напитками покрепче. Образовав
небольшие группки, они неторопливо беседовали, время от времени меняя
компанию. Фактические линии коммуникации, как называли их антропологи
двадцатого столетия, функционировали исправно. Все беспрестанно говорили -
и никто не слушал.
Поприветствовав хозяев, Кэрд и Озма присоединились к группе
Целевиков, однако на Джефа они навели тоску, и он вскоре перебрался к
стайке Прежуристов. Озма тоже сменила собеседников, примкнув к
Супернатуралистам. Последние представляли собой объединение художников,
которые отвергали современные методы письма и создали новую школу,
настаивавшую на предельно реалистичном отображении действительности.
Объекты своего творчества они показывали не только с внешней стороны, но и
в буквальном смысле изнутри. В соответствии с их теорией одна сторона
изображаемого на портрете лица должна демонстрировать то, что видно глазу,
зато вторая отводилась так называемым пластам глубины. Это часть лица
представала на их работах таким образом, будто с него сняли кожу и удалили
череп. На передний план во всей своей красе выступали мозги, рассмотренные
художником в натуре.
Кэрд затруднялся определить достоинства и значение школы
Супернатуралистов, но не решался спорить об этом с Озмой. Что он понимал в
искусстве. Кроме того, зачем портить жене настроение, ведь подобные
ухищрения способны доставить ей истинное наслаждение. Впрочем, иногда ее
восторженные разговоры на эти темы сильно утомляли Джефа.
К половине одиннадцатого вечеринка достигла своего апогея. Озма по
просьбе хозяина увлечение расписывала его тело. Обнаженный, он стоял в
середине зала, а Озма, склонившись, наносила на кожу импровизированную
композицию. Кэрд, наблюдая за этой сценой из глубины зала, раздумывал о
том, удастся ли ей сделать мужское тело похожим на тельце столь любимого
ей кузнечика.
- Инспектор, вас к телефону, - сообщил один из официантов. - Экран
находится рядом с дверью в комнате Абсолютного Нуля.
Кэрд поблагодарил его и прошел через указанную дверь в темноватую
голубизну холодной комнаты со множеством стоящих в ней окаменевших ледяных
скульптур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53