- А это здесь откуда? Я же выволокла ее аж туда, под забор!..
Наконец, всем стало ясно, что в работы по наведению порядка вмешалась
какая-то внешняя сила. Ни одна из нас не тащила обратно чертовски тяжелую
цепь, которая перед этим была отнесена на добрый десяток метров в сторону.
Тетя Ядя засвидетельствовала, что собственными глазами видела, как две
взмыленные сестры бросили ее возле зарослей акации. Тщательные поиски
позволили обнаружить коровью челюсть, которая на фотографии лежала рядом с
ручкой, а теперь оказалась в самом центре свалки. Что касается отдельных
камней, проидентифицировать их не удалось.
- Похоже на то, что мы убираем, а кто-то приходит и подбрасывает
новый мусор, - задумавшись, заметила Люцина. Он берет с развалин что ни
попадя и бросает туда. Теперь у нас есть занятие до самого судного дня...
- У меня нет, - сухо прервала Тереза. - Я вернусь в Канаду, даже если
здесь будет неубрано.
- Не понимаю, кому может мешать то, что мы наводим здесь порядок, -
обиделась моя мамуся.
Я уже открыла рот, чтобы представить свои мысли по этому поводу, но
посмотрела на Люцину и прикусила язык. Было похоже, что она думала о том
же. Тетя Ядя выдвинула несмелое предположение, что Франек таким тактичным
способом пытается дать нам понять, что не желает у себя никаких перемен.
Или Ванда - его жена. Или Ендрек - его сын.
- Не может быть, - энергично вмешалась моя мамуся. - Они могут
восстановить свалку и после того, как мы уедем. Но я их сегодня же
спрошу...
Проведенное вечером расследование доказало невиновность всех
обвиняемых. Франек целыми днями работал в поле и не имел времени на глупые
шутки. Ендрек не проявлял никакого интереса. Он был чуть живым, поскольку
отец запряг его как першерона, о подбрасывании цепей он и думать не мог.
Ванду очень смешили чудачества родственников из города, но она не
собиралась принимать в них участия, имея достаточно забот по хозяйству и
больное колено. Туристов в деревне не было, местное население не проявляло
к нам никакого интереса. Короче говоря, преступников не было.
- Значит, завтра беремся за эту свалку все вместе, - решила я. -
Уберем весь мусор до конца и посмотрим, что из этого выйдет. Подбросят
новый или нет...

Незадолго до рассвета Люцина проснулась в холодном поту. Ей
приснилось что-то ужасное. В темноте, тихо, бесшумно и как-то кровожадно
некто крался к развалинам. В его руке была красивая ручка с фотографии.
Люцина сидела скрючившись за обломком стены и пыталась не дышать, чтобы
некто не догадался о ее присутствии. Тучи на небе полностью закрыли луну,
почти ничего не было видно. Некто подкрадывался и подкрадывался.
Понемногу. Все ближе. Страшное напряжение возрастало. Люцина панически
боялась, и окаменела от страха до такой степени, что, даже пожелай, не
смогла бы пошевелиться. Некто остановился за заслоняющей ее стенкой - на
фоне неба выделялся черный силуэт. Одной рукой он толкнул какой-то камень,
который раскрылся как двери, другой - поднял вверх ручку. В этот момент
тучи освободили луну и его лицо осветилось. Он так и замер, освещенный
лунным светом. В поднятой вверх руке поблескивала золотом ручка... Люцина
не рассмотрела его лица, зато хорошо запомнила выражение. Это было
выражение такого смертельного страха, нечеловеческого испуга и дикой
тревоги, что в Люцине что-то сорвалось. Она обрела способность к движению
и подскочила, чтобы посмотреть на то, что за камнем...
И проснулась. Мгновение она лежала, приходя в себя и восстанавливая в
памяти кошмарный сон, в котором произошло не так уж и много и не так уж и
страшно. Подумаешь, подкрался и замахнулся ручкой. Ужас заключался в
настроении, в атмосфере, в осознании того, что от вида, открывающегося за
камнем, перехватывало дух...
Быть может, она повернулась бы на бок и заснула снова, если бы ей не
припомнился другой сон. Тогда она снимала виллу с садом, огороженным
сеткой. Ее комната была на втором этаже. Ей приснилось, что кто-то зашел
через калитку, прошел через сад, вошел в дом и начал подниматься по
лестнице. Она отчетливо видела, как он входит на лестничную площадку, тихо
приближается к двери, протягивает руку, поворачивает дверную ручку...
Она проснулась, просыпаясь, машинально включила ночник и увидела,
теперь уже наяву, как медленно открываются двери ее комнаты...
На мгновение все замерло - и Люцина, и двери и, возможно, тот, кто за
ними стоял. Потом Люцина вскочила с кровати, схватила халат и, зажигая по
дороге весь свет, выскочила в холл. Там никого не было. Она проверила весь
дом - входные двери были закрыты. Потушив свет, она отправилась спать.
Наутро, при свете солнца, оказалось, что от калитки до окна веранды, туда
и обратно, на грядках отпечатались свежие следы мужской обуви...
Под влиянием воспоминаний она не выдержала. В чем в чем, а в трусости
ее упрекнуть было нельзя. Она тихо встала, одела халат, тапочки и
спустилась вниз. Начинало светать, и кое-что уже можно было рассмотреть.
Она прошла через двор, обошла вокруг коровника, приблизилась к развалинам,
подошла к приснившемуся месту. И увидела то, что там было...
Я проснулась от того, что меня дергали за плечо. В сером свете
начинающегося утра я увидела над собой лицо Люцины.
- Просыпайся, вставай быстрее, - шептала она. - Я не знаю, что
делать, потому что милиция не разрешает ничего трогать, нельзя затаптывать
следы, я не знаю, как рассказать все твоей матери и Терезе, может, Ядя
опять окажет свои фотографические услуги. И вообще, вставай и посмотри
сама, вдруг у меня галлюцинации - пойдем, только тихо, надо подумать...
Я была абсолютно уверена, что несколько минут назад она свихнулась,
и, как можно быстрее, встала, чтобы ее не расстраивать. В расстроенных
чувствах она могла разбудить меня и топором... Люцина жестами подгоняла
меня и продолжала шептать.
- Кажется, у нас новый покойник, интересно, есть ли у него наши
адреса, кто-то должен дежурить, надо им сообщить, пока не проснулось все
село, быстрее, а то кто-нибудь его украдет, и опять будут говорить, что я
все придумала...
В этот момент снаружи раздался протяжный, мрачный, пронзительный
собачий вой. Пистолет Франека сообщал, что, по его мнению, что-то не в
порядке. Через мгновение к нему тонко и жалобно подключилась соседская
сучка, Мальва. Спящая под противоположной стеной Тереза пошевелилась и
вздохнула. Люцина дернула меня за руку.
- Быстрее! - прошипела она и бросилась к дверям.
Я помчалась за ней, усомнившись в ее сумасшествии.
- Может, ты скажешь, в чем дело? - спросила я ее на лестнице.
- Сама увидишь. Скорее! Надо успокоить этих собак.
Пистолет сидел за коровником, задрав голову, и выл с таким
вдохновением, будто давно поджидал удобного случая. Люцина затопала ногами
и прогнала его грозным шепотом. Теперь выли как минимум четыре собаки.
- Я думаю, что они узнали про твою находку, - расстроилась я. - Нам с
ними не справиться. Что здесь и где?
- Черт с ними, с собаками... Там. Иди и посмотри. Там, где было
расчищено.
Я направилась к развалинам и остановилась.
- Ты хочешь меня шокировать? - спросила я с подозрением. - Если там
настоящий труп, пусть подождет!
- Шок тебе не повредит, быстрее придешь в себя. Да, настоящий труп.
Свежий, в хорошем состоянии. Человеческий.
Неуверенно, одурманенная всем сразу, и ранним часом, и собачьим воем,
и болтовней Люцины, я приблизилась к развалинам, и действительно... В
мгновение ока я пришла в себя. В том месте, где вчера я искала ручку,
лежал самый настоящий труп. Я плохо разбираюсь в трупах, но если у кого-то
разбита голова и взгляд неподвижно устремлен в небо, он должен быть
трупом. Я глубоко вздохнула, собралась с духом и героически постаралась к
нему присмотреться.
- Ну? - с триумфом произнесла стоящая сзади Люцина. - Что скажешь?
Звучало это так, будто она лично его убила, причем после долгих
стараний. Я пока не знала, что сказать, и отодвинулась, поскольку зрелище
было не из приятных.
- Ты уверена, что ему уже ничто не поможет? - вяло спросила я.
- Абсолютно, - спокойно ответила Люцина и тоже отошла на несколько
шагов. - В конце концов, я когда-то была медсестрой. Проверила. Готов.
- Это ты его грохнула? Он копался в развалинах?
- Чокнулась? Проснись, наконец! Я его здесь нашла. Только что. Надо
что-то делать.
- Вот Тереза обрадуется! - невольно вырвалось у меня. - Конечно,
надо. Надо сообщить в милицию.
- Слушай, может сначала обыщем его? Если у него снова наши адреса,
будет скандал.
- Даже если и есть, не станешь же ты их воровать! Вот тогда будет
скандал! Я его обыскивать не хочу. Жаль, что Марека нет.
Люцина посмотрела на меня, так будто ее посетила свежая мысль.
- Как быстро ты сможешь его сюда вытащить? - поспешно спросила она. -
По-моему, теперь без него не обойтись?..
- Три часа, - ответила я, кивая головой. - Но начинать надо с
милиции.
- Жаль. Если бы не собаки, я бы часа три присмотрела, чтобы его никто
не трогал. Я знала - что-нибудь произойдет, но не была уверена и не
думала, что так быстро. Интересно, это он обрабатывал свалку или тот, кто
его убил...
Я опять кивнула. Люцина действительно думала так же, как я. После
ручки, цепи и коровьей челюсти следовало ожидать каких-то событий.
Совершенно ясно, что здесь происходит что-то странное. Я оглянулась и
увидела, что со вчерашнего вечера территория не изменилась. То есть, одно
из двух: либо вредителю помешали, удалив его с этого света, либо вредитель
не смог, занимаясь удалением с этого света нежелательного свидетеля. А
может, кто-то третий, наткнувшись на преступление, предпочел временно
воздержаться от действий...
- Все-таки придется это расчистить, - сказала я убежденно.
- Только не сейчас, - трезво заметила Люцина. - Иди и начинай что-то
делать, сейчас сюда слетится все село.
Что касается села, из-за полевых работ слетелась только половина. На
пост милиции, находящийся в полутора километрах, я поехала не сразу,
сначала отправилась на шоссе, где мне посчастливилось встретить молочную
цистерну. Шофер, любитель детективов, не только согласился позвонить в
Варшаве по данному ему номеру телефона, но, услышав о преступлении, с
большим воодушевлением предложил привезти этого мужчину лично. В восемь
часов они будут здесь. Я похвалила его идею, поблагодарила, и цистерна
рванулась вперед на недоступной грузовикам скорости.
Исполнив свои обязанности, я вернулась к дому Франека. Со стороны
дороги развалины караулил Ендрек, страшно довольный выдавшейся минутой
отдыха. Сторожить труп для него было намного приятней, чем работать в
поле, он был почти благодарен убийце за услугу. С другой стороны, возле
поля, собрались остальные родственники, постепенно приходящие в себя после
первого шока. Тетя Ядя дрожащими руками заряжала в фотоаппарат новую
пленку, использовав предыдущую для полной обработки места происшествия.
Тереза ругала меня и Люцину.
- И чего вы по ночам шляетесь, будто вам блохи спать не дают! Я
проснулась от какого-то воя. Нет, я с вами не выдержу!..
- Это не мы выли, - невинно перебила ее Люцина. - Это собаки...
- Все равно! На кой черт тебя туда понесло! Чего ты бегаешь, вместо
того чтобы спать?! Тебя глисты мучают?! Не могла подождать до утра?!
- Не могла, надо было посмотреть, что там такое.
- Могла и утром посмотреть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39