- А облизанный Никсон? Он болтал про
наследство от предков, когда был у меня в Канаде. Я думала, что он
ненормальный, оказывается - нет. Он знал, что говорит.
- Облизанный, простите, кто?.. - спросил сбитый с толку сержант.
Каким чудом мы смогли рассказать о событиях и не упомянуть
облизанного Никсона, было не понятно, тем не менее о нем заговорили только
теперь. Сержант Бельский проявил большой интерес. С большим вниманием он
вслушивался в описание его внешности, поведения и гипотетических черт
характера, не предъявляя претензий за сокрытие этих сведений от
предварительного следствия. Наоборот, было похоже, что он благодарен
Терезе и Франеку за возможность самому разобраться в этом вопросе. Он
заметно оживился, в глазах его появился блеск.
- Кое-что у меня складывается, - удовлетворенно сообщил он и
уставился куда-то вдаль. Он долго медитировал, перерабатывая полученную
информацию, возможно даже представлял предстоящие события и вдруг
обратился к Михалу:
- Эта свинья действительно на вас бросилась? - недоверчиво спросил
он.
Михал страшно разволновался.
- Нет... Скорее, нет... Но было похоже... То есть, теперь мне
кажется, что она просто свалилась. Забралась на эту кучу камней и рухнула
вместе с ними. Но, даю слово, выглядела она точно как толстый мужик в
черной кольчуге, который бросился прямо на меня!
- На кой черт она полезла на камни?
- Откуда я знаю? В любом случае она свалилась сверху...
- Наверное, любила альпинизм, - ядовито подсказала Тереза.
- Хорошо, я вам скажу, - добродушно произнесла Люцина. - Там лежали
остатки хлеба...
- А-а-а!.. - обрадовался сержант с таким облегчением, будто мотивы
поведения покойного кабана были для него камнем преткновения. - Если хлеб,
то понятно. Свежий?
- Свежий. Наверное, Михал выбросил.
Михал вспомнил, что действительно бросил остатки еды на камни. Но это
были в основном кости от курицы. Хлеба было всего несколько крошек, а
курицы - кусочек шкурки с костями. Он засомневался, как такая слабая
приманка могла привлечь животное, что такое крошки для такого громадного
кабана!
- Ничего, - успокоил его сержант. - У свиней хороший нюх, а на свежий
хлеб особое чутье. А что касается вашего колодца, не знаю... Людей у нас
мало, на посты не хватит. Но пока суд да дело, может положим на него
что-нибудь очень тяжелое?..
Мысль показалась нам прекрасной. Колодцу пришлось отступить перед
уборкой и подождать еще пару дней, поскольку небо не предвещало ничего
хорошего. Все приметы на земле и на небе указывали на приближение бури,
возможно даже с градом, поэтому сельскохозяйственные вопросы выступили на
первый план. Для уборки пшеницы Франек заказал на следующий день комбайн,
но сено должны были спасать человеческие руки. Оставшиеся в родственниках
следы порядочности не позволили бросить на произвол судьбы пропадающую
собственность.
Спор вокруг чего-нибудь тяжелого, сразу же остановился на моей
машине. Предложение заехать за коровник со стороны луга, остановиться над
ямой и так все оставить, я с негодованием отмела. Не только из-за полной
невозможности прокопаться через каменные завалы, но и ввиду последствий.
Расстроенный бандит мог из мести разгромить автомобиль. Родственники не
настаивали. Франек подумал и вспомнил, что у него есть старое колесо от
трактора, валяющееся на сеновале. Двое сильных людей кое-как могут его
поднять, но одному не справиться никак.
Поэтому колесо от трактора легло на частично раскопанный колодец,
закрыв к нему всякий доступ. Ночь прошла спокойно. На сереньком песочке за
коровником остались только собачьи следы, и в обеспокоенных душах расцвела
надежда, что поединок с преступником мы наконец-то выиграли.
Буря разразилась ближе к вечеру и прошла немного стороной, не
причинив достойного ущерба. Как раз перед этим я вернулась из Варшавы,
куда ездила за снимками с ногами бандита. За ужином отпечатки таинственных
подошв лежали почти у каждой тарелки, переходили из рук в руки и вызывали
различные проявления умственной деятельности. Марек говорил, что дело
ясное, фотография является неоспоримым доказательством и теперь каждый
должен обо всем догадаться. Он догадался, значит, можем и мы.
- Я не справлюсь, - обиделась Тереза. - Я не знакома лично со всеми
бандитами Польши. Я живу в Канаде.
- А канадских бандитов ты знаешь? - поинтересовалась Люцина.
- По-моему, он говорит про ботинки, - подсказала тетя Ядя. - Возле
нас ходили такие ботинки и все их видели. Но я не помню.
- Ну, если бы ходили только ботинки, ты бы это запомнила.
- По-видимому ботинки ходили на человеке, - догадалась моя мамуся. -
Я всем на ноги не смотрю...
- Значит... Вы имеете в виду человека в ботинках? - уточнил Михал.
- Возможно. Человек в ботинках.
- Ну и кто этот человек? - жадно поинтересовалась Люцина.
- Марек знает, но говорить не хочет, - ответила я с раздражением. -
Он все время вам говорит, а вы не слушаете. Он считает, что по этим
ботинкам, не знаю каким способом, можно узнать все остальное. Они
прятались за коровником, это видели все. Ну и что, я вовсе не уверена, что
это был убийца. За коровником мог всякий притаиться, особенно если было на
что смотреть. Сами ботинки ничего не значат!
- Подведем итог! - живо предложил Михал. - Может к чему-нибудь
придем. Из того, что мы до сих пор знаем, следует, что первым о сокровищах
узнал этот облизанный Никсон. Не знаю, каким образом, но узнал. Наверное,
прочитал документы. Какие у него ноги?
- Не такие, - сказал Франек, взяв фотографию. - Если он не надел
чужие ботинки. Эти просто громадные. У него были поменьше.
- Сомневаюсь, что на такие дела он выберет чужие ботинки, тем более
на пару размеров больше, - раскритиковала их я. - Это значит, что прятался
не он, а кто-то другой. Следующий в списке - труп. Если облизанный узнал
обо всем первым, труп узнал у него...
- И ты думаешь, что труп прятался за коровником? - остановила меня
Люцина.
- Я рассуждаю в хронологическом порядке!...
- По-моему, с трупом понятно, - вмешалась Тереза. - Облизанный нашел
Менюшко и взял его в сообщники. Этот труп - это же Менюшко?
- Взял в сообщники и убил? - возмутилась тетя Ядя.
- Не знаю, убил ли. Они же ничего не нашли, зачем было его убивать?
Чтобы потерять сообщника?
- Он нашел себе другого, - напомнила моя мамуся. - Внука прадеда...
- Не прадеда, а нотариуса, - поправил Михал.
- Нотариус тоже мог быть чьим-то прадедом...
- Не мог, потому что умер. Не успел.
- Их было двое, - заметила я. - Один был внуком прадеда, а другой -
нотариуса. Перестаньте мешать потомков.
- Я же и говорю, что прадеда...
- Тихо! - вдруг закричала Люцина. - Я все знаю! Уже поняла. Он его
вовсе не убивал.
- Кто кого? - не вытерпела Тереза. - Говори полными фразами, а то у
тебя опять предки попереплетаются.
- Облизанный не убивал Менюшко. Да, он дал ему наши адреса, хотя,
зачем, не знаю... Сейчас, подождите... А может, не давал? Может, Менюшко
эти адреса украл?.. Может, он хотел избавиться от него и договориться с
нами?..
- Ну, наконец-то, что-то умное, - пробормотал Марек.
Люцина некоторое время неподвижно всматривалась в него горящим
взглядом. Потом заморгала и решилась:
- Могло быть и так, в этом больше смысла. В любом случае, облизанный
взял Менюшко в сообщники и прислал его сюда. Он хотел действовать тайно,
поэтому у Менюшко не было при себе никаких документов, чтобы в случае
чего, его нельзя было опознать...
- Это бы указывало, что он допускал мысль о преступлении, - вмешалась
я.
- Может, и допускал, но он его не убивал. Как раз наоборот, ему нужен
был сообщник и он нашел себе второго...
- А второго он тоже не убивал? - заинтересовалась моя мамуся.
- Тоже нет. Потом он нашел Больницкого и тоже его не убил...
- Понятно, что нет. Больницкий же убежал...
- Тихо! Марек сказал, что Больницкий говорил, что облизанный его
уговаривал. Это значит, что он искал сообщников среди заинтересованных
людей. Среди потомков, которые были с этим как-то связаны...
- Зачем?
- Не знаю, зачем. Все равно. Облизанный их не убивал, но кто-то же
убил. Он убивал каждого, кто крутился здесь возле развалин. Значит есть
еще кто-то, кто все знает, наверняка, мы его неоднократно видели. Он ходит
в ботинках...
Люцина вдруг замолчала и напряженно уставилась перед собой. Мы все
обернулись, но ничего не увидели, кроме посудного полотенца, которое
висело на гвозде. Михал Ольшевский вдруг ожил:
- Я знаю! - победно возвестил он. - Ему приходилось искать Менюшко,
Лагевку и Больницкого! Он не читал завещания, должен я вам напомнить! Он
должен был догадываться из записок. Он искал потомков людей из тех времен,
чтобы сложить все вместе, в каждой семье кто-то что-то знает...
Приходилось брать их в сообщники, чтобы они не стали конкурентами!
- Очень хорошо, - подхватила я. - Он начал с Терезы, надеялся с ней
договориться, думал, что они поладят, даже, возможно, в ущерб остальным
родственникам. Он понял, что из этого ничего не выйдет, и перекинулся на
тех, кто не имел прав на наследство...
Тереза толкнула под ребра заглядевшуюся на полотенце Люцину.
- Очнись, а то потом скажешь, что не слышала! - нетерпеливо
потребовала она. - Что ты увидела в этом полотенце?
- Не мешай ей, может, у нее видение? - остановила ее тетя Ядя.
Люцина очнулась, оторвала взгляд от полотенца и посмотрела на нас.
- Я уже знаю! - торжественно объявила она. - В этом селе Сухом
Доле... Умриголоде... как его там... Голодоморе...
- Голодоморицах, - буркнул Марек.
- В этих Голодоморицах кружили легенды о кладе Менюшек. А сорок пять
лет назад кто-то прогнал Менюшко из Воли, и я это видела... Этот
Менюшко... Тот первый, предок покойника... Он должен был проболтаться! Они
уже пятьдесят лет искали наследство прабабки... Из поколения в поколение
они передавали известия о закопанных сокровищах... Конечно... Кто же это
был, черт, который прогонял?..
Долгое время мы молча смотрели на Люцину, ожидая продолжения ее
вдохновения. Продолжения не было. В свою очередь Люцина уставилась на нас
невидящим взглядом.
- Но ведь это не может быть тот же человек, - трезво заметила тетя
Ядя. - Если он выгонял Менюшко сорок пять лет назад, теперь должен быть
достаточно старым?..
- Конечно старым, - живо подтвердил Михал. - Разве что в игру входит
какой-то его внук. Мы найдем его по следам, если вы говорите, что все его
видели...
- Не все, - уточнил Марек. - Там, где следы были самыми
выразительными, со мной был только один человек.
Он посмотрел на меня таким взглядом, что ко мне внезапно вернулась
память. Конечно же, я была с ним! Я стояла на тропинке и прутиком
обрисовывала след, точно такой же как на фотографии...
- Кладбище! - почти с ужасом заорала я. - Боже, эти же следы были на
кладбище! Он там живет?..
- Чокнулась? - странным голосом спросила Тереза.
В кухне Франека опять запахло оборотнями, на некоторое время всеми
овладело видение встающего из гроба предка. К этой оргии прадедов и
правнуков потусторонний мир подходил очень неплохо. Люцина внезапно
захихикала.
- Конечно, кладбище. Я тоже видела эти следы, я их узнала, они вели в
сторону церкви. Я прошла по ним немного, но дальше не захотела, потому что
они были размазаны. Кроме того, я знаю, кто прогонял сына Менюшко, это был
сын гробовщика. Такой угрюмый буцефал...
Франек неуверенно посмотрел на нее, сначала кивнул, а потом покачал
головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39