..
Бирюков взял у Лимакина газету. Прочитав объявление и надпись, ответил уклончиво:
– Теперь появилась возможность через сотрудников компании «Лебедь» точно установить личность потерпевшего. Если это действительно Теплоухов, будем выяснять, какие «хвосты» он здесь искал и с кем встречался… – Обращаясь к Лимакину, добавил: – Срочно свяжись по телефону с «Лебедем» и пригласи их представителя для опознания трупа.
– «Форд» можно угонять в РОВД? – спросил Филиппенко.
– Можно. Без ключа заведешь?
– Коли угонщики заводят, то начальнику ГАИ стыдно будет не завести.
– Что ни толкуй, Гриша, а в криминальном плане у тебя большое будущее, – не удержавшись, сказал Голубев.
– Товарищ прокурор, – неожиданно заволновался сторож платной автостоянки – тихий подслеповатый старичок, – вы уж, пожалуйста, будьте любезны, напишите справочку, что забираете автомобиль из-под охраны. Иначе мне за него в жизнь не расплатиться.
– Все сделаем, как положено, – успокоил старика Бирюков.
Глава VI
Через полтора часа после телефонного звонка Лимакина в фирму «Лебедь» возле районной прокуратуры остановился великолепный «Джип Чероки». Приехавший в нем элегантно одетый голубоглазый блондин с пышной копной волнистых волос, войдя в кабинет следователя, представился коммерческим директором компании Черемисиным Ярославом Анатольевичем. Он тут же, без лишних слов, согласился поехать в морг, где сразу опознал своего Генерального, но совершенно не мог объяснить, какая причина занесла Теплоухова позавчерашним вечером в райцентр. Рано утром того дня Генеральный директор планировал уехать на собственном «Форде» из Новосибирска в Омск для заключения выгодного контракта на поставку коммерческим фирмам большой партии офисной мебели. То же самое Черемисин повторил и Антону Бирюкову в прокурорском кабинете, куда после проведенного опознания зашел вместе с Лимакиным. По просьбе Бирюкова он глуховатым ровным голосом довольно подробно рассказал о своем предприятии.
Производственно-коммерческая компания «Лебедь» на правах акционерного общества закрытого типа организовалась пять лет назад по инициативе знакомых друг с другом молодых энергичных инженеров-экономистов. Генеральным директором акционеры единогласно выбрали Теплоухова, который и по возрасту был старше всех, и опыт коммерческой работы имел. Долго руководил ОРСом крупного леспромхоза с многотысячным коллективом. Начальный капитал энтузиасты-предприниматели сколотили на паях: кто зачистил свой счет в Сбербанке, кто продал собственный автомобиль, кто – дачу, кто – садовый участок. Торговую деятельность начали с нуля. Не брезговали ни продуктами, ни пустяковыми товарами. Закупали крупные партии по оптовым ценам, продавали по розничным. Мотались вдоль и поперек Советского Союза, тогда еще не развалившегося. На себя тратили мало, еле-еле сводили концы с концами. Сколотив жесткой экономией несколько миллионов еще не обесценившихся рублей, за полгода построили отличный офис. Нижний этаж полностью отвели под фирменный магазин. Торговые залы оборудовали высококлассно, по зарубежному образцу. Последнее время основным направлением компании стала торговля импортной мебелью.
– Хотелось бы узнать о Теплоухове подробнее, – сказал Бирюков. – Что еще можете добавить о нем?
Черемисин пожал плечами:
– Умный был мужик. Коммерческие операции просчитывал на десять ходов вперед. Чутьем угадывал, когда можно по-крупному рискнуть, а когда овчинка выделки не стоит. С мнением акционеров считался. Часто шел на уступки коллективу, но иногда был непреклонен. Бездельников гнал из фирмы безжалостно. Насколько знаю, таким Николай Валентинович был и в то время, когда работал в ОРСе. Добросовестные, честные работяги любили его, разгильдяи и жулики боялись и ненавидели.
– На этой почве конфликты не возникали?
– Как вам сказать… – Черемисин опустил глаза, будто задумался: говорить – не говорить? После недолгих размышлений все-таки заговорил: – Месяц назад была крупная неприятность, связанная с прошлой работой Генерального. Когда Теплоухов возглавлял ОРС, затесался к нему экспедитором рецидивист. Фамилию не знаю, кличка – Дуремар. Поймав ханыгу на воровстве, Николай Валентинович сдал его следственным органам. Суд припаял вору пять лет колонии строгого режима. Нынче в апреле этот урка вышел на волю и, заявившись к нам в офис, предъявил Николаю Валентиновичу, так сказать, счет на двадцать миллионов за то, что сполна отсидел срок. По четыре миллиона за год. Естественно, наши парни из охраны вынесли Дуремара, как пушинку. На следующий день подкатили к «Лебедю» три жигулевских «Девятки» с тонированными стеклами. Из машин вылезли шесть «шкафов», один другого круче, и прямиком – в кабинет Теплоухова. Пробыли там всего несколько минут. О чем и как шел разговор, точно не знаю. Но, когда я после этого визита «крутых» зашел к Генеральному, тот сидел с таким выражением лица, словно ему только что объявили смертный приговор. На мой вопрос – что случилось? – вяло ответил: «В счет компенсации Дуремару потребовали „Джаду“. Если откажем, пообещали уничтожить фирму». Я удивился. «Джада» – это спальный гарнитур производства Италии. Белоснежный. Стоит семь тысяч шестьсот долларов. В пересчете на рубли – больше двадцати шести миллионов. Сумма не шуточная! Я тут же переговорил со старшим нашей охраны, тоже из «крутых» парней. Тот мигом «укомплектовал экипажи» двух иномарок и – на «тёрку», то есть на переговоры к авторитетам, выступающим якобы от лица Дуремара. Через пару часов ребята возвратились поникшие. Придется, мол, как ни прискорбно, «Джаду» отдать. Дескать, их «крыша» сильнее нашей, а у сильного, как известно, всегда бессильный виноват. Собрали совет компании. Чтобы не рисковать крахом, решили уступить рэкету. На следующий день белоснежный гарнитур уплыл на КамАЗе в неизвестном направлении.
– Продолжения этой истории не последовало? – опять спросил Бирюков.
– Со стороны рэкета все заглохло. Там порядок жесткий: выполнил условие вымогателей – претензиям конец.
– А в коллективе «Лебедя»?
– Коллектив понимает, что иного выхода не было. Только главбух до сих пор, как паровоз, пыхтит. Не может смириться с мыслью, что многомиллионный убыток из-за Генерального директора понесли… – Черемисин сделал небольшую паузу. – С нынешним главбухом у нас прямо беда. Зануда, воспитанный на политэкономии социализма. Под всех копает, чего-то выискивает. Завидует тем, кто больше зарабатывает. С налоговой инспекцией у него постоянно напряженка. Штрафы. В балансе – то излишки, то недостача. Упрямый, как баран. Если что задумает, не переломить, хоть кол на голове теши. Вот и с проклятой «Джадой» закусил удила. Ему и Теплоухов, и я вдалбливали: успокойся. Потерянного, мол, не вернуть. Не успокоился. Заявил все-таки, идиот, о вымогательстве в Управление по борьбе с организованной преступностью. Ну и что?.. Омоновцы задержали Дуремара с миллионом налички в кармане. Тот, естественно, во всю дудку заорал, что не пойманный – не вор. От рэкетиров открестился. Дескать, «лимон», который при нем обнаружили, кореша выделили из общака на первое время после отсидки. Пришлось милиции отпустить рецидивиста… Теперь вот думаю: не дурацкое ли заявление главбуха оказалось роковым для Генерального?..
– Что, был какой-то намек?..
– Намека не было, но рэкетиры не любят, когда на них «стучат» в правоохранительные органы.
– Давно этот главбух у вас?
– Второй год маемся. До него главным была Алла Аркадьевна Солнышкина – совершенно другой человек. Душой и вдохновительницей коллектива являлась. Бухгалтерию знала назубок! С людьми – лучше некуда. К любому, даже к клиническому недоумку, находила подход.
При упоминании о Солнышкиной Бирюков внутренне насторожился, но внешне остался хладнокровен. Вроде бы из простого интереса спросил:
– Почему же заменили ее?
– Уволилась по собственному желанию. Так сказать, завела собственное дело. Женщина обаятельная. Очень энергичная. Умница. В коммерции – гений. Год назад, можно сказать, за бесценок выкупила у госторговли убыточный магазин «Дары природы». Сделала капитальный ремонт. Завела контакты с поставщиками из соседних регионов и живет теперь на широкую ногу. Но из числа наших акционеров не уходит.
– Какого она возраста?
– Около сорока, а выглядит не старше тридцати.
– У нее дочь есть?
– Да, белокурая кокетливая в маму симпатяшка с бантиками в косичках. Правда, последний раз я видел Вику года три назад. За это время она, конечно, подросла.
– А вообще семья у Солнышкиной какая?
– Кроме дочери, никого нет. С мужем она то ли давно развелась, то ли никогда его не имела. Дети, как известно, появляются не только от отцов, но и от прохожих молодцов, – Черемисин улыбнулся. – Работая у нас, Алла Аркадьевна меняла любовников чаще, чем перчатки.
– Такая любвеобильная?
– Из той категории игривых красоток, которые привыкнув смолоду к многочисленным поклонникам, до старости не могут остановиться на одном мужчине. Им нужна постоянная смена «декораций» для поддержания чувственной остроты.
– И сейчас без мужа живет?
– Как вам поточнее сказать… С прошлой весны пригрела лихого азербайджанца Сурена Абасова, лет на пятнадцать младше себя. Торговал орел на Центральном рынке фруктами. По протекции Солнышкиной устроился к нам в охрану и стал ее личным телохранителем в прямом и переносном смысле. Сейчас, по-моему, Сурен нигде не работает и жирует на вольных хлебах Аллы Аркадьевны.
– А у Теплоухова как с семьей?..
– Старый холостяк. Ни разу не женился и, насколько знаю, в ближайшее время не планировал заводить семью.
– Для его возраста это вроде бы ненормально. Были какие-то проблемы со здоровьем?
– Здоровье Николай Валентинович имел отменное. Он же из бывших моряков-десантников, куда хилых не призывали.
– Тогда в чем причина?
– Закомплексовался мужик на женской неверности. Невеста не дождалась его с флотской службы. Вот и вбил себе в голову, что ни одна заслуживающая внимания женщина не сможет его полюбить. А если какая и согласится на замужество, то лишь по корыстному расчету. Такую женитьбу Теплоухов отметал напрочь.
– Почему он очень тихо говорил?
– На последней презентации выпил переохлажденного пива и простудил горло.
– Как же обходился без хозяйки в доме? Имею в виду: содержание квартиры, приготовление обеда и прочие житейские дела.
– Нанимал домработниц. Обычно – пожилых соседок.
– И никаких «девушек»?..
– Абсолютно. Теплоухов брезговал сомнительными связями. Да и в финансовых делах… мягко говоря, прижимистым был. Хотя, в принципе, по своим доходам мог бы содержать целый гарем.
Бирюков достал из стола рекламный лист «Частной жизни» и протянул его Черемисину:
– Вот эти объявления мы обнаружили в «Форде». Не подскажете, чем привлекла внимание Теплоухова девушка Алена, ищущая спонсора для встречи «только на своей площади»?
Черемисин с повышенным интересом уставился в газетный лист. Прочитав обведенные красной пастой строчки, чуть улыбнулся:
– Так это же Алена Волосюк. Броская длинноногая шатенка восемнадцати лет. Живет в одном доме с Солнышкиной. Работает фотомоделью в рекламно-издательской фирме «Фортуна». По совместительству, так сказать, выполняет роль любовницы нашего Гендиректора.
– На какой сцене?
– Понимаете… В кругах коммерческого бомонда теперь стало модным являться в свет либо с обаятельной секретаршей, либо с эффектной манекенщицей или фотомоделью. Чем ярче спутница Генерального, тем вроде бы солиднее фирма. Чтобы не ударить в грязь лицом, Теплоухов по рекомендации Аллы Аркадьевны, которая подсунула ему это объявление, нанял для бомондовского спектакля Алену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Бирюков взял у Лимакина газету. Прочитав объявление и надпись, ответил уклончиво:
– Теперь появилась возможность через сотрудников компании «Лебедь» точно установить личность потерпевшего. Если это действительно Теплоухов, будем выяснять, какие «хвосты» он здесь искал и с кем встречался… – Обращаясь к Лимакину, добавил: – Срочно свяжись по телефону с «Лебедем» и пригласи их представителя для опознания трупа.
– «Форд» можно угонять в РОВД? – спросил Филиппенко.
– Можно. Без ключа заведешь?
– Коли угонщики заводят, то начальнику ГАИ стыдно будет не завести.
– Что ни толкуй, Гриша, а в криминальном плане у тебя большое будущее, – не удержавшись, сказал Голубев.
– Товарищ прокурор, – неожиданно заволновался сторож платной автостоянки – тихий подслеповатый старичок, – вы уж, пожалуйста, будьте любезны, напишите справочку, что забираете автомобиль из-под охраны. Иначе мне за него в жизнь не расплатиться.
– Все сделаем, как положено, – успокоил старика Бирюков.
Глава VI
Через полтора часа после телефонного звонка Лимакина в фирму «Лебедь» возле районной прокуратуры остановился великолепный «Джип Чероки». Приехавший в нем элегантно одетый голубоглазый блондин с пышной копной волнистых волос, войдя в кабинет следователя, представился коммерческим директором компании Черемисиным Ярославом Анатольевичем. Он тут же, без лишних слов, согласился поехать в морг, где сразу опознал своего Генерального, но совершенно не мог объяснить, какая причина занесла Теплоухова позавчерашним вечером в райцентр. Рано утром того дня Генеральный директор планировал уехать на собственном «Форде» из Новосибирска в Омск для заключения выгодного контракта на поставку коммерческим фирмам большой партии офисной мебели. То же самое Черемисин повторил и Антону Бирюкову в прокурорском кабинете, куда после проведенного опознания зашел вместе с Лимакиным. По просьбе Бирюкова он глуховатым ровным голосом довольно подробно рассказал о своем предприятии.
Производственно-коммерческая компания «Лебедь» на правах акционерного общества закрытого типа организовалась пять лет назад по инициативе знакомых друг с другом молодых энергичных инженеров-экономистов. Генеральным директором акционеры единогласно выбрали Теплоухова, который и по возрасту был старше всех, и опыт коммерческой работы имел. Долго руководил ОРСом крупного леспромхоза с многотысячным коллективом. Начальный капитал энтузиасты-предприниматели сколотили на паях: кто зачистил свой счет в Сбербанке, кто продал собственный автомобиль, кто – дачу, кто – садовый участок. Торговую деятельность начали с нуля. Не брезговали ни продуктами, ни пустяковыми товарами. Закупали крупные партии по оптовым ценам, продавали по розничным. Мотались вдоль и поперек Советского Союза, тогда еще не развалившегося. На себя тратили мало, еле-еле сводили концы с концами. Сколотив жесткой экономией несколько миллионов еще не обесценившихся рублей, за полгода построили отличный офис. Нижний этаж полностью отвели под фирменный магазин. Торговые залы оборудовали высококлассно, по зарубежному образцу. Последнее время основным направлением компании стала торговля импортной мебелью.
– Хотелось бы узнать о Теплоухове подробнее, – сказал Бирюков. – Что еще можете добавить о нем?
Черемисин пожал плечами:
– Умный был мужик. Коммерческие операции просчитывал на десять ходов вперед. Чутьем угадывал, когда можно по-крупному рискнуть, а когда овчинка выделки не стоит. С мнением акционеров считался. Часто шел на уступки коллективу, но иногда был непреклонен. Бездельников гнал из фирмы безжалостно. Насколько знаю, таким Николай Валентинович был и в то время, когда работал в ОРСе. Добросовестные, честные работяги любили его, разгильдяи и жулики боялись и ненавидели.
– На этой почве конфликты не возникали?
– Как вам сказать… – Черемисин опустил глаза, будто задумался: говорить – не говорить? После недолгих размышлений все-таки заговорил: – Месяц назад была крупная неприятность, связанная с прошлой работой Генерального. Когда Теплоухов возглавлял ОРС, затесался к нему экспедитором рецидивист. Фамилию не знаю, кличка – Дуремар. Поймав ханыгу на воровстве, Николай Валентинович сдал его следственным органам. Суд припаял вору пять лет колонии строгого режима. Нынче в апреле этот урка вышел на волю и, заявившись к нам в офис, предъявил Николаю Валентиновичу, так сказать, счет на двадцать миллионов за то, что сполна отсидел срок. По четыре миллиона за год. Естественно, наши парни из охраны вынесли Дуремара, как пушинку. На следующий день подкатили к «Лебедю» три жигулевских «Девятки» с тонированными стеклами. Из машин вылезли шесть «шкафов», один другого круче, и прямиком – в кабинет Теплоухова. Пробыли там всего несколько минут. О чем и как шел разговор, точно не знаю. Но, когда я после этого визита «крутых» зашел к Генеральному, тот сидел с таким выражением лица, словно ему только что объявили смертный приговор. На мой вопрос – что случилось? – вяло ответил: «В счет компенсации Дуремару потребовали „Джаду“. Если откажем, пообещали уничтожить фирму». Я удивился. «Джада» – это спальный гарнитур производства Италии. Белоснежный. Стоит семь тысяч шестьсот долларов. В пересчете на рубли – больше двадцати шести миллионов. Сумма не шуточная! Я тут же переговорил со старшим нашей охраны, тоже из «крутых» парней. Тот мигом «укомплектовал экипажи» двух иномарок и – на «тёрку», то есть на переговоры к авторитетам, выступающим якобы от лица Дуремара. Через пару часов ребята возвратились поникшие. Придется, мол, как ни прискорбно, «Джаду» отдать. Дескать, их «крыша» сильнее нашей, а у сильного, как известно, всегда бессильный виноват. Собрали совет компании. Чтобы не рисковать крахом, решили уступить рэкету. На следующий день белоснежный гарнитур уплыл на КамАЗе в неизвестном направлении.
– Продолжения этой истории не последовало? – опять спросил Бирюков.
– Со стороны рэкета все заглохло. Там порядок жесткий: выполнил условие вымогателей – претензиям конец.
– А в коллективе «Лебедя»?
– Коллектив понимает, что иного выхода не было. Только главбух до сих пор, как паровоз, пыхтит. Не может смириться с мыслью, что многомиллионный убыток из-за Генерального директора понесли… – Черемисин сделал небольшую паузу. – С нынешним главбухом у нас прямо беда. Зануда, воспитанный на политэкономии социализма. Под всех копает, чего-то выискивает. Завидует тем, кто больше зарабатывает. С налоговой инспекцией у него постоянно напряженка. Штрафы. В балансе – то излишки, то недостача. Упрямый, как баран. Если что задумает, не переломить, хоть кол на голове теши. Вот и с проклятой «Джадой» закусил удила. Ему и Теплоухов, и я вдалбливали: успокойся. Потерянного, мол, не вернуть. Не успокоился. Заявил все-таки, идиот, о вымогательстве в Управление по борьбе с организованной преступностью. Ну и что?.. Омоновцы задержали Дуремара с миллионом налички в кармане. Тот, естественно, во всю дудку заорал, что не пойманный – не вор. От рэкетиров открестился. Дескать, «лимон», который при нем обнаружили, кореша выделили из общака на первое время после отсидки. Пришлось милиции отпустить рецидивиста… Теперь вот думаю: не дурацкое ли заявление главбуха оказалось роковым для Генерального?..
– Что, был какой-то намек?..
– Намека не было, но рэкетиры не любят, когда на них «стучат» в правоохранительные органы.
– Давно этот главбух у вас?
– Второй год маемся. До него главным была Алла Аркадьевна Солнышкина – совершенно другой человек. Душой и вдохновительницей коллектива являлась. Бухгалтерию знала назубок! С людьми – лучше некуда. К любому, даже к клиническому недоумку, находила подход.
При упоминании о Солнышкиной Бирюков внутренне насторожился, но внешне остался хладнокровен. Вроде бы из простого интереса спросил:
– Почему же заменили ее?
– Уволилась по собственному желанию. Так сказать, завела собственное дело. Женщина обаятельная. Очень энергичная. Умница. В коммерции – гений. Год назад, можно сказать, за бесценок выкупила у госторговли убыточный магазин «Дары природы». Сделала капитальный ремонт. Завела контакты с поставщиками из соседних регионов и живет теперь на широкую ногу. Но из числа наших акционеров не уходит.
– Какого она возраста?
– Около сорока, а выглядит не старше тридцати.
– У нее дочь есть?
– Да, белокурая кокетливая в маму симпатяшка с бантиками в косичках. Правда, последний раз я видел Вику года три назад. За это время она, конечно, подросла.
– А вообще семья у Солнышкиной какая?
– Кроме дочери, никого нет. С мужем она то ли давно развелась, то ли никогда его не имела. Дети, как известно, появляются не только от отцов, но и от прохожих молодцов, – Черемисин улыбнулся. – Работая у нас, Алла Аркадьевна меняла любовников чаще, чем перчатки.
– Такая любвеобильная?
– Из той категории игривых красоток, которые привыкнув смолоду к многочисленным поклонникам, до старости не могут остановиться на одном мужчине. Им нужна постоянная смена «декораций» для поддержания чувственной остроты.
– И сейчас без мужа живет?
– Как вам поточнее сказать… С прошлой весны пригрела лихого азербайджанца Сурена Абасова, лет на пятнадцать младше себя. Торговал орел на Центральном рынке фруктами. По протекции Солнышкиной устроился к нам в охрану и стал ее личным телохранителем в прямом и переносном смысле. Сейчас, по-моему, Сурен нигде не работает и жирует на вольных хлебах Аллы Аркадьевны.
– А у Теплоухова как с семьей?..
– Старый холостяк. Ни разу не женился и, насколько знаю, в ближайшее время не планировал заводить семью.
– Для его возраста это вроде бы ненормально. Были какие-то проблемы со здоровьем?
– Здоровье Николай Валентинович имел отменное. Он же из бывших моряков-десантников, куда хилых не призывали.
– Тогда в чем причина?
– Закомплексовался мужик на женской неверности. Невеста не дождалась его с флотской службы. Вот и вбил себе в голову, что ни одна заслуживающая внимания женщина не сможет его полюбить. А если какая и согласится на замужество, то лишь по корыстному расчету. Такую женитьбу Теплоухов отметал напрочь.
– Почему он очень тихо говорил?
– На последней презентации выпил переохлажденного пива и простудил горло.
– Как же обходился без хозяйки в доме? Имею в виду: содержание квартиры, приготовление обеда и прочие житейские дела.
– Нанимал домработниц. Обычно – пожилых соседок.
– И никаких «девушек»?..
– Абсолютно. Теплоухов брезговал сомнительными связями. Да и в финансовых делах… мягко говоря, прижимистым был. Хотя, в принципе, по своим доходам мог бы содержать целый гарем.
Бирюков достал из стола рекламный лист «Частной жизни» и протянул его Черемисину:
– Вот эти объявления мы обнаружили в «Форде». Не подскажете, чем привлекла внимание Теплоухова девушка Алена, ищущая спонсора для встречи «только на своей площади»?
Черемисин с повышенным интересом уставился в газетный лист. Прочитав обведенные красной пастой строчки, чуть улыбнулся:
– Так это же Алена Волосюк. Броская длинноногая шатенка восемнадцати лет. Живет в одном доме с Солнышкиной. Работает фотомоделью в рекламно-издательской фирме «Фортуна». По совместительству, так сказать, выполняет роль любовницы нашего Гендиректора.
– На какой сцене?
– Понимаете… В кругах коммерческого бомонда теперь стало модным являться в свет либо с обаятельной секретаршей, либо с эффектной манекенщицей или фотомоделью. Чем ярче спутница Генерального, тем вроде бы солиднее фирма. Чтобы не ударить в грязь лицом, Теплоухов по рекомендации Аллы Аркадьевны, которая подсунула ему это объявление, нанял для бомондовского спектакля Алену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33