Не слушая его, Сергей массировал виски Мариночки, свирепо растирал ушные мочки. Время сейчас работало против них, а потому миндальничать было некогда. В конце концов, усилия Маркелова увенчались успехом. Веки девушки дрогнули, и, ощутив на себе посторонние руки, она слабо встрепенулась.
- Где я?
- Все в порядке, девушка. Вы в реанимации…
- Кончай шутить! - рыкнул Тимофей, и Маркелов послушно умолк. Впрочем, Мариночка сама припомнила все случившееся, торопливо села, одернув на себе юбку. Разглядев мертвого Резо, тут же вцепилась в ладонь Сергея ногтями. Она ничего не спрашивала, но он понял ее без слов.
- Не бойся, принцесса, изнасилование не состоялось. - Он улыбнулся. - Можешь, конечно, на нас обижаться, но именно в эту минуту мы прогуливались по здешним балконам. Вот и наткнулись на вас. Лучше скажи, где наши коллеги?
- Они… - начала было Мариночка, но в эту секунду стоявший у двери Тимофей сердито зашипел. В одну секунду Маркелов оказался рядом с ним. В руке Лосева блеснул взятый у Резо кинжал, сам Сергей стремительно набросил на плечо ременную петлю, изготавливая автомат к бою.
- Двое! - шепнул Тимофей. - Прямым ходом шуруют сюда…
- Что ж, двое - на двое, это нормально! - Маркелов пожал плечами. - По крайней мере, все по-честному…
Закрывая Мариночку телом, Сергей чуть отступил в сторону, поднял ствол на уровень груди. Он сделал это вовремя, потому что в следующий миг дерево треснуло от сильнейшего удара. От второго удара дверь распахнулась, и в комнату влетела парочка разъяренных мужчин. С ножом, виртуозно перелетающим из руки в руку, Тимофей шагнул навстречу, принимая гостей в свои медвежьи объятия. Все могло бы кончиться более чем плачевно, но первый свой летящий к цели удар, Лосеву удалось остановить. Не то лежать бы бедному Костику с перерезанным горлом. Продолжая удерживать отважного гладиатора в мертвом захвате, «кандагаровец» в сердцах рявкнул:
- Какого хрена?! Не могли предупредить, что это вы?
Лицо Стаса Зимина все еще изображало свирепую решимость, а сзади уже побегал Михаил Шебукин. Он тоже сжимал кулаки, - все трое явно готовились драться на смерть, и, пожалуй, любвеобильный Резо немного выиграл оттого, что нарвался прежде на Маркелова.
- А Димка где?
- Димон к Мухамаду отправился. - Буркнул Шебукин. - Решил договариваться миром. И зря, по-моему.
- А, по-моему, это вы сюда зря приперлись. Что прикажете теперь делать? Там ведь уже, тревогу, небось, подняли.
- Некому поднимать. Всего двое часовых и было… - дернувшись в руках Тимофея, Костик проворчал: - Ты бы отпустил меня, что ли?
Опомнившись, Лосев разжал хватку.
- Тебя-то я отпущу, а вот что дальше?
- Дальше как раз все понятно. Выскакиваем в коридор и начинаем мочить из всех стволов!
- Это ты, верно, «Бригады» насмотрелся? - Маркелов хмыкнул. - Что такое перекрестный огонь знаешь?
- Ну?
- Вот под этим самым огнем ты и окажешься, едва высунешься в коридор.
- Эх, нет у нас «Буеров»! - посетовал Шебукин. - Пробили бы стену в соседний номер, а там и впрямь можно было бы рискнуть сделать вылазку.
- Тут капитальная кладка, - подала голос Мариночка. - Не так-то просто сломать стену. Еще при Сталине строили.
- О том и речь. Получается, что сами себя загнали в мышеловку! Разве что в окно попытаться выпрыгнуть… - Маркелов шагнул к двери, юрко высунул голову, и тут же загрохотала автоматная очередь. Приоткрытая дверь брызнула щепой.
- Вот и напросились, стратеги хреновы! - Тимофей выругался. - Сколько мы так продержимся?
- Сколько надо, столько и продержимся! - буркнул Шебукин. - Сами виноваты! Могли бы раньше объявиться.
- Мы-то объявились, а вот куда вы Харитонова подевали!
- Ты за Димыча не волнуйся - уж он-то не пропадет…
«Кандагаровцы» продолжали перепираться, и только Зимин участия в общем споре не принимал. Он стоял возле Мариночки и глядел на нее во все глаза. Тело еще продолжала колотить нервная дрожь, и он точно знал, что больше от себя Мариночку никуда не отпустит…

Глава 19
Его посадили в конце людской шеренги, возле двух вконец упившихся пива пузатых мужиков. На творящееся вокруг любители хмельного напитка внимания практически не обращали, зато с увлечением обсуждали возможную газовую атаку.
- А что! - шипел с азартом один, лицом напоминающий упитанного бульдога. - Сейчас всегда так будут делать. Никаких тебе штурмов с подсадными утками и огнеметами. Распылят баллоны в главных помещениях - и все дела! А то, что пятнадцать процентов прижмурится, так это им по барабану. Сильные да здоровые, один фиг, выживут.
- А ты-то сам - сильный?
- Я умный, блин! Я средство от газа знаю. Надо на платок помочиться - и к морде прижать. Сквозь него и дышать. У японцев, рассказывали, в метро так людишки спасались. Кто брезговал, тот помирал, а другие выжили.
- Буду я на свой собственный платок мочиться! И потом - если мне не захочется?
- Так ты ко мне обращайся! - похожий на бульдога мужчина великодушно засмеялся. - Я с пива всегда хочу, так что помогу в любой момент!
- Нет уж, спасибо!
- Тогда загибайся…
Стараясь перемещаться тихо и незаметно, Дрэм пересел чуть дальше, выбрав место между женщиной и сомнамбулического вида подростком. Женщина мирно посапывала, подросток внимал звону крохотных, вставленных в уши наушничков. Удивительно, но даже в такой ситуации люди оставались самими собой. Ни паники, ни возбужденного интереса, ничего. То ли сказывалось ночное время, то ли к терактам начинали уже привыкать. А чего еще ждать от массового сознания, если подобными событиями телевидение потчует чуть ли не ежедневно?…
Некоторое время Дрэм внимательно изучал окружающую обстановку, после чего с чрезвычайной неспешностью отстегнул от ноги протез. Все его движения были тщательно выверены, хотя и совершались с ужасающей медлительностью. Это тоже был давний спецназовский трюк, который, к слову сказать, армия заимствовала у более древних воителей - может, даже тех же ниндзя. Так или иначе, но Дрэм этой техникой владел неплохо, зная, что при желании можно даже на глазах противника перемещаться совершенно незаметно. Так называемый эффект минутной стрелки. Стань этой стрелкой, и люди перестанут тебя видеть…
Как бы то ни было, но, прикрывая протез от посторонних взоров, он достал пистолет, поставил его на боевой взвод, следом извлек весь свой комплект ножей, аккуратно рассовал по карманам и специально нашитым тут и там петлям. Он по-прежнему не спешил, и на все про все у него ушло минут пятнадцать, а то и больше. Зато никто ничего не заметил. Даже подросток, снуло глядящий чуть ли не ему в грудь, так и не разглядел чуда превращения согбенного старика в вооруженного до зубов киллера.
Еще чуть погодя, Дрэм вновь передвинулся к середине шеренги. Теперь он уже мог видеть своих клиентов, но странное дело! - вместо довольства ощутил подлинное смятение. Отправляясь сюда, он твердо решил распроститься с сантиментами и завершить свою миссию. Дело есть дело, и этим людям надлежало умереть. Он и сам давно уже не был тем мечтательным пацаненком, что, уходя в армию, верил в честных генералов, вечную дружбу и надежный тыл. Тем не менее, стоило ему увидеть служащих «Кандагара», как в груди снова болезненно заныло. Ну, не поднималась у него рука на этих мужиков! Это было все равно, что убивать своих братьев. И вспомнилось, как несколько лет назад ему передали заказ, спущенный вниз чуть ли не с правительственного уровня. Заказ касался полевого командира, лично отдававшего приказ о расстреле пленных российских солдат. По его же наущению, отрезали головы, сажали в зинданы и топили в колодцах. Бандита поймали, однако наметившееся потепление разрушило все обвинения, и командир боевиков выскользнул на свободу. Впрочем, ненадолго, потому что вскоре на него вышел Дрэм. Загнанному в угол хищнику он предложил честный поединок на ножах, и тот опрометчиво согласился. Стремительный бой длился не более десяти секунд. Дрэм вовсе не собирался отрезать боевику голову, но видимоо, сама судьба направила его удар. Отточенный нож практически рассек шею пополам, и, как передавал Хозяин, заказчики остались довольны.
А еще был заказ на двух подонков, что, будучи несовершеннолетними, устроили кровавую бойню в одном из якутских поселений. Первоначально шустрые ребятки намеревались подкалымить, выменивая на водку у северных аборигенов фигурки из кости, национальные украшения, оленьи рога и бивни мамонтов, но бизнес пошел столь удачно, что очень скоро юные бизнесмены вошли во вкус, сообразив, что местное непуганое население согласно отдавать ценную кость даром. Они могли, наверное, еще остановиться, но очень скоро пролилась первая кровь, и после того, как один из парней разрядил в грудь возмущенному охотнику его же собственную двустволку, тормозить было поздно. Процесс добычи бивней и оленьих пантов превратился в жутковатый конвейер. Спаивали охотников, пили и сами, не соглашающихся на сделку попросту убивали. Даже казнь свою придумали - связывали веревками, обливали водой и выносили на мороз. Так погиб местный председатель, попытавшийся образумить малолеток, чуть позже «утонул» в проруби заехавший проверить ситуацию участковый, а уж простых жителей разохотившиеся малолетки успели настрелять больше двух десятков. Привезенную водку больше не раздавали, предпочитая пить самостоятельно, за рогами же наезжали, как в далекие времена большевики за продразверсткой. Не церемонились и с женским населением - портили всех подряд, не взирая на возраст. Ошалев от вседозволенности, одно из непокорных семей спалили в избе заживо.
В конце концов, отморозков все же повязали, но, глядя на двух притихших заморышей, судьи так и не смогли поверить, что эти недоделки своими собственными руками перебили такую прорву народа. Неясно, какими законами руководствовались господа заседатели, но малолеткам дали всего по семь лет лишения свободы. Кажется, поработал за их спинами и наниматель «калымщиков», все еще не вывезший из Якутии большую часть заготовленной кости. Словом, за примерное поведение «ребятишек» выпустили задолго до срока… Северным жителям платить было нечем, однако Якутия - край не бедный - и в складчину насобирали шкурок с алмазами, а один из старателей пожертвовал на «благое» дело внушительных размеров самородок. Цена все равно была не ахти какой, но Дрэм дал согласие. И повесил обоих душегубов в одной комнатушке, лицом друг к дружке, вставив в зубы каждого по кусочку оленьего рога. Так просили родственники убитых, что он и выполнил с чувством полного удовлетворения.
Иное дело было сейчас: ему платили хорошие деньги, но требовали смерти вполне нормальных мужиков. Дрэм мог без хлопот это сделать - даже прямо сейчас, но что-то в нем топорщилось, заставляло сознание вставать на дыбы. Он продолжал перемещаться вперед, но при этом не переставал мысленно сыпать проклятиями. Будь у боевиков более тонкий слух, они наверняка бы услышали, как поскрипывают его зубы…
Переместиться в очередной раз он не успел. Именно в этот момент сидящие на полу «кандагаровцы» все враз поднялись. Видимо, свои действия они оговорили заранее, поскольку никакой суеты не проявляли. Часовой, что стоял неподалеку от Дрэма, не успел и глазом моргнуть, как один из мужчин с силой метнул в него камень. С дистанции в пятнадцать шагов тяжелый булыжник угодил в голову боевику - да так угодил, что и проверок никаких не понадобилось. Ясно было, что камень пробил бедную черепушку, выхлестнув мозги вон. Второй часовой только и успел, что обернуться на подозрительный шум, но в ту же секунду незнакомый парень с широченными плечами молнией метнулся к нему, впечатав литой корпус в чужие ребра, практически вмяв бородача в стену. Так хоккеисты работают на льду, «приплющивая» к бортам особо удачливых форвардов, правда, в отличие от форвардов у боевика не было ни защитных щитков, ни специальной подготовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51