– Вы… маленькая сволочь,– удалось сказать Маклину. – Я… вас… расстреляю.
– Не расстреляете. Вы обычно говорили, что я ваша правая рука. И я этому верил. Но это никогда не было правдой, не так ли? Вы – моя правая рука. Это я настоящий Король, а вам просто даю поносить корону.
– Убирайтесь… убирайтесь… убирайтесь… – Маклину стало плохо, и он схватился за край стола, чтобы не упасть. – Вы мне не нужны! И никогда не были нужны.
– Всегда был нужен. И нужен сейчас.
– Нет… нет… не нужен. – Он затряс головой и отвернулся от Роланда, но все еще чувствовал на себе взгляд Роланда, проникающий ему в душу с хирургической точностью. Он вспомнил глаза тощего ребенка, который сидел в Зале собраний Земляного Дома на приеме в честь новоприбывших, и вспомнил, что увидел в них что–то свое – решительность, волю и, наконец, хитрость.
– Я по–прежнему останусь Рыцарем Короля,– сказал Роланд. – Мне нравится эта игра. Но отныне мы не будем притворяться, кто определяет правила.
Маклин вдруг поднял свою правую руку, чтобы ударить Роланда по лицу ладонью с гвоздями. Но Роланд не сдвинулся, не дрогнул. Скелетообразное лицо Маклина передернуло от гнева, он задрожал, но не нанес удара. Он издал звук, как будто задыхался, как проткнутый шарик, и комната, казалось, закрутилась бешено вокруг него. В мозгу раздался глухой, хитрый смех Солдата–Тени.
Смех звучал долго. А когда закончился, рука Маклина упала вдоль тела.
Он стоял, уставившись в пол, с мыслями о грязной яме, где выживали только сильные.
– Мы должны пойти посмотреть машину Мангрима,– предложил Роланд, и на этот раз его голос звучал мягко, почти тихо. Снова голос мальчика. – Я довезу вас в своем “Джипе”. Хорошо?
Маклин не ответил. Но когда Роланд повернулся и пошел к двери, Маклин последовал за ним как собачка, покорная новому хозяину.
Глава 76. Приз Роланда
С темными фарами, машины Армии Совершенных Воинов в три ряда медленно двигались по парковочной площадке, в то время как свистящий ветер слепил и задувал снег. Видимость была не более девяти–десяти футов по всем направлениям, но снежная буря дала возможность АСВ расчистить некоторые завалы на площадке с помощью двух – трех бульдозеров. Они собрали замерзшие трупы и скрученный металл в огромные кучи по обе стороны того, что пехота АСВ назвала теперь “Долиной Смерти”. Роланд ехал в своем “Джипе” в середине первого ряда, с сержантом Мак–Коуэном за рулем. Под курткой у него была кобура с пистолетом калибра 9 мм, а сбоку М–16. На полу возле правого ботинка лежала ракетница и две красных ракеты.
Он знал, что это будет очень хороший день.
Солдаты ехали на капотах, кузовах и крыльях машин, своим весом увеличивая силу сцепления. За передовыми колоннами следовало еще около 1200 солдат. Капитан Карр командовал левым флангом, а в удалении от “Джипа” Роланда правым флангом командовал капитан Уилсон. Оба они, вместе с другими офицерами, занятыми в операции “Распятие”, несколько раз проработали с Роландом планы, и Роланд точно определил им, чего он ожидает. Не должно быть никаких колебаний, когда будет дан сигнал, маневры следует исполнять точно, как наметил Роланд. Отступления не будет, сказал им Роланд; кто первым закричит об отступлении, будет расстрелян на месте. И после того, как приказы были отданы, а планы просмотрены еще и еще раз, полковник Маклин продолжал сидеть за своим рабочим столом.
О, да! – подумал Роланд, разгоряченный острой смесью возбуждения и страха. Будет хороший денек!
Машины продолжали продвигаться, фут за футом, шум их моторов заглушался свистом ветра.
Роланд стер снег со стекол очков. В первой колонне солдаты стали слезать с капотов и крыльев машин и поползли по снегу вперед. Это были члены разведбригады, которую создал Роланд – небольшие юркие мужчины, которые могли подобраться близко к линии обороны Верности, не будучи замеченными. Роланд наклонился вперед на сиденье, наблюдая за кострами Верности. Как раз сейчас, он знал, солдаты разведбригады занимают свои позиции на правом и левом фланге линии обороны, и они первыми откроют огонь, когда будет дан сигнал. Если бы разведбригаде удалось отвлечь внимание к правому и левому флангам обороны, то в центре может образоваться в замешательстве дыра – и именно здесь он собирался прорываться.
Впереди вспыхнул оранжевый огонь – отблеск от одного из костров на линии обороны. Роланд прочистил еще раз очки, увидел свет еще от одного костра слева примерно в тридцати ярдах. Он поднял ракетницу и вставил одну ракету. Затем держа в левой руке вторую ракету, он встал в “Джипе” и ждал, когда наступающая волна пройдет еще несколько ярдов.
Сейчас, решил Роланд, и нацелился из пистолета над ветровым стеклом в сторону левого фланга. Он нажал на спусковой крючок, ракетница чихнула; блестящая малиновая вспышка прочертила небо – прошел первый сигнал. Машины слева закрутились, вся линия развернулась дальше влево. Роланд быстро перезарядил пистолет и дал второй сигнал в сторону левого фланга. Машины на той стороне замедлили ход и повернули вправо.
Сержант Мак–Коуэн тоже повернул руль влево. Шины некоторое время буксовали по снегу. Роланд отсчитывал время: восемь… семь… шесть… Он увидел быструю белую вспышку ружейного огня на краю левого фланга, прямо на линии обороны Верности, и понял, что разведбригада на той стороне приступила к работе.
Пять… Четыре…
Слева машины АСВ вдруг включили фары, слепящие лучи огня проникали сквозь снег, доходя до часовых Верности, находящихся не более, чем в десяти ярдах. Секундой спустя зажглись фары и слева. Автоматные пули, выпускаемые в слепой панике часовыми, прочерчивали снег в шести футах перед “Джипом” Роланда.
Один,– досчитал Роланд.
И массивный предмет – наполовину машина и наполовину сооружение из средневекового кошмара,– который следовал в тридцати футах позади командного “Джипа”, вдруг взревел и двинулся вперед, давя трупы и обломки, его стальная лопата поднялась для защиты от огня. Роланд смотрел, как громадная военная машина пронеслась мимо, набирая скорость, в направлении центра вражеской обороны – “Вперед!” – закричал Роланд.
– Вперед! Вперед!
Эта конструкция Мангрима приводилось в действие бульдозером, водитель был в кабине, прикрытой бронированной плитой; но за бульдозером на буксире, привязанная стальными кабелями, располагалась широкая деревянная платформа на колесах и осях от грузовика. С платформы поднимался сложный деревянный каркас, сделанный из крепких телефонных столбов, сбитых и скрепленных воедино, чтобы поддерживать центральную лестницу, которая поднималась вверх более чем на семьдесят футов. Лестницы были взяты из жилых домов в опустевшем районе вокруг торгового центра. Длинная лестница слегка на вершине искривлялась вперед и заканчивалась трапом, который можно было открепить и выдвинуть вперед как подвесной мост в замке. Колючая проволока и исковерканные куски металла с разломанных машин прикрывали внешние поверхности с прорезанными тут и там бойницами на некоторых площадках лестницы. Для поддержки веса некоторые телефонные столбы были железными шипами скреплены с бульдозером, которые удерживали военную машину.
Роланд знал, что это такое. Он видел такие штуки на картинках в книгах. Альвин Мангрим построил осадную башню, которые использовались средневековыми армиями для штурма укрепленных крепостей.
А потом поднятая лопата бульдозера обрушилась на бронированный почтовый грузовик, который был разрисован надписями вроде “ЛЮБИ СПАСИТЕЛЯ” и “УБИЙСТВО – ЭТО МИЛОСЕРДИЕ”, и стала его оттаскивать назад прочь от линии обороны. Почтовый фургон навалился на легковушку, и она была раздавлена между ним и бронированным фургоном “Тойота”. Когда бульдозер двинулся вперед, его мотор заревел и гусеницы стали отбрасывать черные хлопья снега. Осадная башня закачалась и затрещала как пораженные артритом кости, но она была сделана прочно и выдержала.
Выстрелы вспыхивали на левом и правом фланге линии обороны Верности, но солдаты, находившиеся в центре, были в замешательстве отброшены назад, некоторые убиты сразу же, когда проходил бульдозер. Сквозь брешь, которую открыл бульдозер, бросилась толпа кричащих пехотинцев АСВ, выпускающих из своих винтовок смерть. Пули свистели и высекали из металла искры, дальше подожгли бочку с бензином, которая взорвалась, осветив поле битвы адским отсветом.
Бульдозер разгреб обломки и продолжал идти дальше. Когда его стальная лопата уперлась в стену крепости, водитель заглушил мотор и нажал на тормоза. Грузовик, нагруженный солдатами и десятью бочками с бензином прорвался сквозь проход, пробитый бульдозером и осадной башней, и его занесло в сторону. Когда другие пехотинцы открыли накрывающий огонь, некоторые солдаты стали разгружать бочки с бензином, в то время как остальные, которые тащили катушки с веревками, побежали к осадной башне и стали карабкаться по ступенькам. На вершине они освободили трап и выдвинули его вперед; снизу трапа были прибиты сотни длинных гвоздей, которые зацепились за снег на крыше, когда трап упал на место. Теперь башню и крышу соединял деревянный мост длиной в семь футов. Один за другим по нему пробегали солдаты, а с крыши они стали бросать концы веревок тем, кто подкатывал к стене бочки с бензином. Веревки уже имели петли и были связаны, и в то время как одну закрепляли за один конец бочки, другую уже привязывали к другому концу. Бочки с бензином поднимали на крышу одну за другой в быстрой последовательности.
К осадной башне устремились еще солдаты, занимали свои места у бойниц и вели стрельбу по массе пехоты Верности, которая отступала ко входу на площадку, а потом солдаты на крыше покатили бочки к центральному световому окну, а оттуда вниз на плотно занятое пространство в помещение Американской Верности, где многие еще спали и совсем не знали, что происходит. Когда бочки попали вниз, солдаты прицелились и выстрелили из винтовок, пробив бочки, чтобы бензин выливался. Полетели искры, и с громким звуком “хумм!” бензин взорвался.
Стоя в своем “Джипе”, Роланд увидел вспышку в ночи, вырвавшуюся из светового отверстия убежища.
– Мы их достали! – закричал он. – Мы их достали!
Под световым отверстием, на переполненном дворике торговой площадки мужчины, женщины и дети танцевали под мелодию Роланда Кронингера. Сквозь световые окна еще падали бочки с бензином, взрываясь как напалмовые бомбы и разгораясь в огромный пожар. Через две минуты весь пол во дворике был залит горящим бензином. Сотни тел горели, еще сотни пытались высвободиться, топча своих братьев и сестер, хватаясь в этом море огня за глоток воздуха.
Теперь остальные машины Армии Совершенных Воинов врезались в линию обороны, воздух был полон визга пуль. Мимо “Джипа” Роланда пробежала горящая фигура и как соломенная кукла была раздавлена колесами наступающего грузовика. Солдаты Верности паниковали, не зная куда бежать, а тех, которые пытались вести бои, тут же убивали. С площадки валил дым, а люди на крыше все еще продолжали сбрасывать бочки с бензином. Роланд слышал взрывы даже сквозь ружейный огонь и крики.
Солдаты Армии Совершенных Воинов ворвались на площадку. Роланд подхватил свою М–16 и выпрыгнул из “Джипа”, побежав сквозь путаницу тел ко входу. Трассирующая пуля пронеслась мимо лица, он споткнулся и упал на искалеченные тела, вскочил снова и побежал дальше. Перчатки его стали малиновыми, чья–то кровь залила спереди его куртку. Этот цвет ему понравился, он подходил солдату.
На площадке он был среди десятков солдат АСВ, которые стреляли по вражеским солдатам, находящимся в магазинчиках. Серый дым вился в воздухе, горящие люди бежали по коридору, но большинство из них падало, не успев далеко убежать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70