Но я не хочу помогать. Я убираюсь отсюда к чертям, как только рассветет.
Она кивнула, спокойно глядя на него. Если это его выбор, пусть так и будет. – Хорошо,– сказала она, и снова посмотрела на толпу. – Я думаю, что все, кто желают, должны уезжать завтра утром. Желаю вам всем удачи, и надеюсь, что вы найдете то, что ищете. – Она посмотрела на Робина; он почувствовал, как дрожь возбуждения прошла по нему, потому что ее глаза зажглись. – Я остаюсь,– сказала она. – Я буду делать что могу для того, чтобы не дать солдатам разрушить то, что мы сделали – мы все, каждый из нас. Потому что не только я выращивала кукурузу, а все мы выращивали. Я положила семена в землю и укрыла их, но другие развели костры, которые согревали почву и воздух. Еще кто–то отгонял рысей и ворон, другие люди собирали урожаи. Сколько нас копало колодец? Кто помогал собирать сердцевинки яблок и работал, чтобы восстановить церковь?
Она увидела, что они все слушают, даже Бад Ройс, и у нее появилось ощущение, что от них исходит сила. Она продолжала, воодушевленная их доверием. – Это не только я. Это все, кто хотел восстановить город Мериз Рест. Это больше не кучка старых лачуг, полных бродяг: люди знают друг друга, и вместе работают, и интересуются делами других, потому что мы знаем, что не так уж отличаемся друг от друга. Мы все знаем, что мы потеряли, и если мы бросим это и уйдем, мы потеряем все это снова, поэтому я остаюсь здесь,– сказала она. – Останусь я жива или умру – это уже не самое главное, потому что я решила больше не убегать. – Наступила тишина. – Вот и все, что я хотела сказать. – Она вернулась на место рядом с Джошем. Он положил руку ей на плечо, и почувствовал, как она дрожит.
Молчание затянулось. Бад Ройс все еще стоял, но глаза его уже не были такими жесткими, а лоб морщился от мыслей.
Сестра тоже ничего не говорила. Ее сердце было переполнено гордостью за Свон, но она знала, что армия придет не только за урожаем и чистой водой. Она придет и за Свон тоже. Их ведет сюда человек с алым глазом, а он собирается сокрушить ее человеческими руками.
– Стены, покрытые льдом,– размышлял вслух Ройс. – Это самое безумное, что я когда–либо слышал. Черт… это так безумно, что может сработать. Может,– сказал я. Это остановит солдат, но не надолго, если они очень захотят перебраться. Все зависит от того, какое у них оружие. В этих ловушках сломается столько осей и подвесок, что они дважды задумаются.
– Значит, это можно сделать? – спросила Сестра.
– Я этого не сказал, сударыня. Это может оказаться очень большой работой, и я не знаю, хватит ли у нас для этого мужчин.
– Мужчин, вот задница! – сказала ему Анна Мак–Клей. – А женщины? И у нас полно ребят, которые тоже могут работать! – Ее шумный голос вызвал крики поддержки.
– Ну, чтобы удерживать стены, нам не нужно много народу и оружия,– сказал Ройс,– особенно если мы снесем лес и не оставим этим сволочам никакого прикрытия. Мы не хотим, чтобы к нам подкрались.
– Мы можем сделать так, что они не подкрадутся,– сказал тоненький голосок. Мальчик с темными волосами лет десяти – одиннадцати стоял на скамейке. Он пополнел с тех пор, как Сестра видела его в последний раз, и щеки его слегка обветрились. Она знала, что под курткой у него есть небольшой круглый шрам прямо под сердцем. Баки сказал: – Если они находятся к северу отсюда, мы можем взять машину и поехать поискать их.
Из складок одежды он вытащил нож с длинным лезвием. – Ничего не стоит спрятаться в лесу и проколоть им несколько шин, когда они не видят.
– Это наверняка поможет,– согласился Ройс. – Все, что мы можем сделать, для того, чтобы замедлить их продвижение, даст нам выигрыш во времени, чтобы строить и копать. Было бы неплохо также поставить наблюдателей милях в пятидесяти по дороге отсюда.
– Я сомневаюсь, чтобы вы провели много времени за баранкой,– сказал Пол Баки. – Если у меня будет машина, которая не тарахтит как обезумевший слон, я могу ее повести. У меня есть некоторый опыт охоты на волков.
– У меня есть топор! – сказал еще один человек. – Он не слишком острый, но им можно работать!
Встали и другие, предлагая помощь. – Мы можем разбирать пустые хижины, используя деревяшки! – предложил мужчина испанского вида с бледным фиолетовым рубцом на лице.
– Ладно, нам придется собрать все пилы и топоры, которые можно найти, сказал Бад Ройс Сестре. – Боже, думаю, что я всегда разбирался во всем неглубоко! Я мог бы и довести дело до конца! Нам нужно составить подробный план и расписание, и начинать лучше прямо сейчас.
– Хорошо,– сказала Сестра. – А всем, кто не хочет помогать, следует уйти и не мешаться под ногами, начиная с этой минуты.
Ушло примерно пятнадцать человек – но их места были сразу же заняты другими людьми, стоящими снаружи.
Когда толпа снова успокоилась, Сестра взглянула на Свон и увидела на ее лице решительность. Она знала, что Свон на самом деле приняла решение, и знала, что ее не очень–то переубедишь покинуть Мериз Рест и оставить там остальных, чтобы встретить солдат лицом к лицу.
Итак, подумала Сестра, надо начать с одного шага. Один шаг, потом следующий, и ты придешь туда, куда хочешь попасть.
– Мы знаем, что нам нужно делать,– сказала она толпе. – Давайте приступать к работе, чтобы спасти наш город.
Глава 80. Беспокойство Робина
Какой–то беспокоящий звук эхом разнесся в морозном воздухе, и Свон вздрогнула. Она потянула за веревочную уздечку, останавливая Мула, из ноздрей которого вырвался пар, как будто он тоже что–то услышал и был обеспокоен шумом. До нее донеслись и другие беспокоящие звуки, похожие на быстрое высокое подвывание, исполняемое на стальной гитаре, но Свон знала, что ей нужно с этим примириться.
Это были звуки, производимые при спиливании живых деревьев, чтобы добавить их к построенной стене из бревен, валежника и земли высотой в четырех фута, которая окружала Мериз Рест и кукурузное поле.
Помимо этих беспокоящих звуков Свон слышала постоянный стук работающих топоров. Она сказала:
– Вперед, Мул.
Она направила лошадь вдоль стены, где десятки людей собирали также валежник и деревяшки. Пока она проезжала мимо, все они смотрели на нее, а потом возвращались к работе с новым энтузиазмом.
Бад Ройс сказал ей, Сестре и Джошу, что нужно сделать стену высотой по меньшей мере в шесть футов, прежде чем лить на нее воду, но времени оставалось немного.
Чтобы довести стену до нынешней высоты и окружности, потребовалось более двадцати часов беспрестанного изнурительного труда. Снаружи, у быстро удаляющейся границы леса, работали команды, возглавляемые Анной Мак–Клей, Ройсом и другими добровольцами. Они копали сеть траншей, а потом прятали их под настилом из палок, соломы и снега.
Впереди находилась группа людей, укладывающих камни и глину в трещины в стене, их дыхание струйкой поднималась в воздух. Среди них была Сестра, руки и одежда которой были испачканы, лицо покраснело от холода. Длинный прочный шпагат был обмотан вокруг шеи и привязан к ручке кожаного футляра. Поблизости Робин разгружал еще одну тачку с глиной. Свон знала, что он хотел поехать с Полом, Баки и тремя другими юными разбойниками, когда они отправились на север позавчера на сером автомобиле, но Сестра сказала ему, что им здесь на стене будет нужна его физическая сила.
Свон остановила Мула и слезла. Сестра увидела ее и нахмурилась.
– Что ты здесь делаешь? Я же сказала тебе оставаться в хижине.
– Сказала.
Свон зачерпнула полные ладони глины и забила ее в трещину.
– Я не собираюсь оставаться там, пока все остальные работают.
Сестра подняла руки, чтобы показать их Свон. Они все были покрыты кровоточащими ранами, нанесенными мелкими камушками с острыми краями.
– Сохрани свои руки для более важных дел. А теперь иди.
– Твои руки заживут, и мои тоже.
Свон засовывала глину и камушки в дыру между бревнами. Примерно в двадцати ярдах в стороне несколько мужчин поднимали на место дополнительные бревна и валежник, чтобы стена становилась выше.
Робин взглянул наверх на низкое неприятное небо. – Через час будет темно. Если они где–то поблизости, то мы сможем увидеть их костры.
– Пол даст нам знать, если они станут близко.
Она на это надеялась. Она знала, что Пол добровольно вызвался на очень опасную работу; если солдаты поймают его и ребят, то это будет равносильно смерти. Она взглянула на Свон, страх за Пола изводил ее.
– Иди, Свон! Нет необходимости, чтобы ты находилась здесь и расцарапывала руки!
– Я ничем не отличаюсь от других, черт побери! – вдруг вскричала Свон, отрываясь от работы.
Глаза ее вспыхнули гневом, и румянец вспыхнул на щеках.
– Я человек, а не кусок стекла на проклятой полке! Я могу также усердно работать, как любой другой, и вам не нужно облегчать мне жизнь!
Сестра была удивлена вспышкой гнева Свон и поняла, что другие тоже ее видят.
– Прости меня,– сказала Свон успокаиваясь. – Но вам не нужно запирать меня и защищать меня. Я сама могу о себе позаботиться.
Она взглянула на других, на Робина, потом ее взгляд снова вернулся к Сестре.
– Я знаю, почему эта армия идет сюда, и знаю, кто их ведет. Это я им нужна. Это из–за меня весь город в опасности. – Голос у нее дрогнул, а глаза наполнились слезами. – Я хочу убежать. Я хочу скрыться, но я знаю, что если я это сделаю, то солдаты все равно придут. Они все равно отберут весь урожай, и никого не оставят в живых. Так что нет нужды бежать. Но если здесь кто–нибудь погибнет, то это из–за меня. Меня . Поэтому позвольте мне делать, что я могу.
Сестра знала, что Свон была права. Она, Джош и другие обращались со Свон как с хрупким фарфоровым изделием, или как… да, подумала она, как с одной из тех фигурок в магазине хрусталя на Пятой Авеню. Все они были сосредоточены на даре Свон пробуждать жизнь на мертвой земле, и они забыли, что она просто девушка. Сестра еще боялась за руки Свон, потому что они были тем инструментом, который мог заставить расцвести жизнь в пустыне – но у Свон был сильный и твердый не по годам характер, и она была готова работать.
– Я хочу, чтобы ты нашла пару перчаток, но, пожалуй, их трудно достать.
Ее собственная пара уже износилась.
– Хорошо,– сказала она. – Тогда принимайся за работу. Время уходит.
Она вернулась к своей работе.
Пара рваных шерстяных перчаток возникла перед лицом Свон.
– Возьми их,– настаивал Робин.
Его собственные руки были теперь голыми.
– Я всегда могу стянуть еще.
Свон посмотрела ему в глаза. За грубой маской проглядывала нежность и доброта, как будто среди снеговых туч вдруг мелькнуло солнце. Она сделал движение в сторону Сестры.
– Отдай их ей.
Он кивнул. Сердце у него билось вовсю, и он подумал, что если он на этот раз сделает какую–нибудь глупость, он просто заползет в какую–нибудь дыру и замурует себя там. О, она так прекрасна! Не делай никаких глупостей! Предупреждал он себя. Спокойнее, мужик! Просто веди себя спокойнее!
Рот у него открылся.
– Я тебя люблю,– сказал он.
Глаза Сестры расширились. Она оторвалась от работы и повернулась к Робину и Свон.
Свон онемела. У Робина на губах появилась жалкая улыбка, как будто он понял, что его голос звучит сам по себе по мимо его воли. Но слова эти уже прозвучали, и все их слышали.
– Что… ты сказал? – спросила Свон.
Лицо у него выглядело, как будто он…
– Ух. Мне нужно привезти еще глины,– забормотал он. – Оттуда, с поля. Я там беру эту глину. Вы знаете?
Он попятился к тачке и почти упал на нее. А потом быстро укатил ее прочь.
И Сестра и Свон следили, как он поехал. Сестра проворчала.
– Этот парень ненормальный!
– О,– тихо сказала Свон,– надеюсь, что нет.
Сестра посмотрела на нее и все поняла.
– Подозреваю, что ему там с глиной нужно помочь,– предположила она. – Я имею в виду, что кто–то действительно должен ему помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70