Положа руку на сердце, разве ему недостаточно этой женщины с ее хитростями? Разве не знает он, какой она может быть коварной, вероломной, опасной? И после всего этого получить ее, обладать ею - осуществлять то, о чем он грезил долгие месяцы, - разве это не достойная цена?
И разве она не принцесса? Эта мысль так польстила его тщеславию, что сразу перевесила многое. Алина имеет все, чего она хотела: положение, богатство, все. Если она все еще мечтает о нем, значит, она его действительно любит. Да к тому же, для чего он вернулся в Маризи, как не для этого?
- Вы колеблетесь? - повторила Алина.
Вместо ответа, он снова обнял ее. Снова искал ее губы и на этот раз встретил не меньшую пылкость, чем его собственная. Так они стояли, сжимая друг друга в объятиях; потом Алина осторожно высвободилась и положила руки ему на плечи.
- Видите, Стеттон, - сказала она, глядя ему в глаза, - несмотря ни на что, мы собираемся быть счастливы. Мы забудем все, не так ли? Кроме друг друга. Теперь разве вы не видите, что я люблю вас… что я всегда любила вас?
Его сияющие глаза были единственным ответом. Он был слишком переполнен восторгом, чтобы говорить.
Вскоре Алина сказала, что ему пора уходить. Пока, сказала она, им следует соблюдать предельную осторожность; они не должны давать повода для слухов, ведь после смерти принца Мишеля прошло еще очень мало времени. Событие, которое открыло путь к их счастью, может одновременно и помешать ему.
Стеттон был нетерпелив; она не меньше, сказала Алина. Ему нечего теперь опасаться, кроме временной отсрочки; она - его… его навсегда.
Стеттон удалился с ликующим сердцем.
Когда он вышел, Алина минуту стояла и смотрела на закрывшуюся за ним дверь.
- Во имя успеха, - наконец пробормотала она. - Большего успеха, чем я, никто в мире не добился бы. Легко управляемый, тщеславный, пылкий, невежественный, короче говоря, совершенный дурак. И с пятью миллионами, о которых еще, кстати, следует разузнать…
Она позвонила, чтобы послали за де Майдом.
Прошла неделя. Стеттон ежедневно являлся во дворец и подолгу беседовал с Алиной; начинало казаться, что стать супругом принцессы не такое уж легкое дело.
Алина еще не поднимала в Совете этот вопрос, но конфиденциально переговорила с двумя-тремя его членами и считает, что они в конечном счете наверняка одобрят их брак. Она так ярко описала трудности, стоящие на их пути, что Стеттон начал уже сомневаться, имеется ли у них хоть какой-нибудь шанс на успех.
- Мог бы и не иметься, - сказала Алина, - если бы не одно обстоятельство.
- Какое же?
- Наследник престола ожидается через шесть месяцев.
Лицо Стеттона вспыхнуло, и он резко сменил тему.
Неделю спустя Алина сообщила ему, что двух членов Совета, которые все еще упрямятся, можно уломать с помощью взяток.
Она чувствовала и даже была уверена, что старика Дюпланна можно заполучить за пятьдесят тысяч франков. Что же касается Кинни, - этот молодой итальянец, проницательный, умный, практичный, сильный и жесткий, вел последние переговоры принца с российским и французским правительствами, - то здесь дело посложнее. Ему потребовалось бы вдвое больше. Но эти сто пятьдесят тысяч франков наличными, которых у нее, кстати, нет, могли бы перевесить чашу весов в их пользу.
Стеттон безропотно обеспечил ее деньгами. На самом деле он не думал, что отделается так дешево.
Приближался день заседания Совета. Стеттон остался в комнате отеля, ожидая сообщений из дворца. Заседание было назначено на двенадцать часов; за час до его начала Стеттон уже дымился от нетерпения. Ему казалось, что время не движется. Наступил полдень; он уже с трудом сдерживал себя.
Прошел еще час. Ровно в час дня раздался долгожданный телефонный звонок, и он услышал, что принцесса мечтает увидеть его. Он бросился из комнаты на улицу, вскочил в туристический автомобиль, с утра ждавший его у отеля, и через пять минут был во дворце.
С первого же взгляда на Алину, когда она встретила его в приемной, он понял, что все кончено. Лицо ее весьма красноречиво выражало разочарование, гнев и отчаяние.
Не дожидаясь, пока она заговорит, он закричал:
- Что? Что они сделали?
- Ах, Стеттон! - вздохнула принцесса, взяв его за Руку и скорбно глядя ему в глаза.
- Они отказали? - вскричал молодой человек, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
- Нет. - Алина покачала головой.
- Они не отказали? Тогда что?
Алина ответила не сразу. Продолжая держать Стеттона за руку, она потянула его к дивану. Потом села и какое-то время молчала, словно бы подыскивая слова.
- Нет, они не отказали, - наконец сказала она. - Но лучше бы сделали это, поскольку выставили совершенно невозможные условия. Они упрямые, наглые, мерзкие…
Ненавижу их!
- Но условия? Что за условия?
- Лучше я не буду говорить вам. - Алина сжала обеими руками его руку.
- Скажите мне, - горячо настаивал он. - Что за условия?
- Нет. В самом деле. Я не могу.
Но он так настаивал, что она в конечном счете сдалась.
- Сначала они потребовали, - начала она, - чтобы у вас не было никакого влияния на политику Маризи, ни на внутреннюю, ни на внешнюю.
- Ба! Вот уж что меня не заботит, так это их политика! Что еще?
- Они просят, чтобы вы на Совете Маризи отказались от требований любого рода в пользу ваших… наших детей, если они у нас будут. При некоторых обстоятельствах этот пункт позже может быть аннулирован, но только в соответствии с их желанием.
- Ну, это не важно. И это все?
- Нет. Еще последнее и самое ужасное. Они требуют от вас десять миллионов франков, чтобы пополнить ими казну трона.
Стеттон в изумлении вскочил на ноги:
- Десять миллионов франков! Два миллиона долларов!
- Да. Разумеется, это один из способов отказа. Они отлично знают, что вы не в состоянии внести такую сумму. Это предложил Кинни… И он еще взял наши деньги! Грязный негодяй!
Стеттон все повторял:
- Два миллиона долларов!
- Они ничего не слушали, - продолжала Алина. - Я умоляла их, требовала, угрожала. Будьте уверены, им нелегко пришлось. Но они были неумолимы. Они не снизили сумму ни на одно су.
- Два миллиона долларов! - опять повторил Стеттон.
Алина стиснула его руку. В глазах ее были печаль и отчаяние.
- Ах, Стеттон, - вздохнула она. - Это означает конец. Вы должны знать: мое разочарование не менее жестоко, чем ваше. Быть так близко к счастью. И вдруг потерять его!
Стеттон вздохнул:
- Два миллиона долларов!
- Да. Чудовищно! Верховодил Кинни - этот коварный итальянец. Ненавижу его! Когда-нибудь, Стеттон, можете быть уверены, мы отомстим ему. Представляете, они претендовали - впрочем, какая разница, на что они претендовали. Мы будем отомщены; это станет целью моей жизни.
При этом я не могу осмелиться оказать им открытое неповиновение! Народ за них - я потеряю все. Я надеялась, что сегодня мы сможем обручиться, а вместо этого мы должны сказать друг другу «прощай!». - Ее голос задрожал. - Вы не забудете меня, Стеттон? Вы будете думать обо мне, как я буду думать о вас? И знать…
Резкое движение молодого человека прервало ее речь.
Он вскочил на ноги и стоял перед ней, его лицо внезапно вспыхнуло упрямством. Отрывисто, как человек, принявший важное решение, он сказал:
- Алина, я достану эти десять миллионов франков.
Она тоже встала с изумленным видом.
- Стеттон, - вскричала она, - что вы говорите! Это невозможно!
- Я достану, - твердо пообещал он.
Она сомневалась, он стоял на своем и в конце концов Убедил ее. Она приветствовала это грандиозное решение.
И бросилась в его объятия, восклицая, что они наконец-то обретут счастье, их любовь будет вознаграждена.
Еще она сказала, что хотя и испытывает крайне неприязненные чувства к Кинни и остальным, вынудившим ее уступить, но если Стеттон полагает, что она стоит такой суммы, то ей следует сделать все, чтобы он не пожалел об этой сделке. К тому же, простодушно добавила она, разве он не станет владыкой принцессы, имея ее в женах?
Решив самое главное, они перешли к обсуждению подробностей. Конечно, Стеттону необходимо поехать в Америку, увидеться с отцом.
Впрочем, он не ожидал большого сопротивления со стороны родителей. Его отец, конечно, не придет в восторг от перспективы лишиться двух миллионов долларов, зато мать будет счастлива заполучить в невестки принцессу Маризи! За такое приобретение она согласилась бы заплатить вдвойне. Нет, здесь препятствий быть не должно.
Он не стал объяснять Алине всего; просто сказал ей, что будет нетрудно достать необходимую сумму, но для этого ему придется съездить в Нью-Йорк.
- Я не представляю, - сказала Алина, играя прядями его волос, - они снова сидели на диване, - как вы потащите такую сумму в кармане.
Было решено, что Стеттон отправится в Нью-Йорк на следующий день; им обоим, хотя и по очень разным причинам, не давало покоя желание сделать дело как можно быстрее. Задумано было, что Стеттон должен вернуться в Маризи не позднее чем через месяц.
- А потом, - сказала Алина, - долго ждать не придется. Хотя свадьба не сможет состояться, пока не минет год со дня смерти принца Мишеля, но мы будем хотя бы уверены в нашем счастье, мы будем вместе, и время пролетит быстро. Будет счастлива вся наша семья - вы, я и Виви.
- Вы мне напомнили. Я чуть не забыл. Вчера вечером я видел Науманна. Фредерика Науманна. Он хочет жениться на Виви.
Алина нахмурилась:
- Я знаю.
- Да? И почему нет?
Она сухо ответила:
- По многим причинам. С большинством из них, я думаю, вы знакомы.
- Но все равно, Науманн - хороший парень, и он хороший мой друг. Не можете ли вы простить его ради меня? Если мы собираемся быть счастливы, то должны поделиться нашим счастьем с другими. Видите, что ваша любовь делает со мной; я становлюсь бескорыстным.
Доставьте мне это удовольствие, а?
Алина рассмеялась:
- Так вы становитесь бескорыстным? Хорошо, жалко было бы отказать вам. Мы обсудим это, когда вы вернетесь; если вы успешно справитесь с этим делом, то, не сомневайтесь, я буду готова простить еще кого-нибудь.
- А теперь, - она взглянула на свои часики, - вы должны оставить меня. У меня перед обедом должен состояться разговор с де Майдом после встречи с Кинни и парочкой других. Если вы сегодня вечером увидите Науманна, то скажите ему, чтобы не отчаивался.
Стеттон поднялся, собираясь уходить.
- Увидеться с ним не вопрос. Он, наверное, сейчас ждет в отеле.
- Очень хорошо. Скажите ему. И конечно, зайдите утром попрощаться перед отъездом.
Стеттон поцеловал ей руку и вышел.
Глава 24
Гар-дю-Нор
Тем не менее Стеттон не уехал из Маризи на следующее утро. Когда он явился к Алине во дворец, довольно рано, чтобы попрощаться, то обнаружил, что она все еще занята с де Майдом и Кинни, и был вынужден три часа томиться в вестибюле в ожидании. К тому времени, когда он наконец добился аудиенции, его поезд давно ушел, и он отложил отъезд на вечер.
У него было намерение отправиться в Гамбург и отплыть оттуда, но он изменил маршрут по требованию принцессы, у которой было для него поручение в Париже. По предложению де Майда она решила поручить Стеттону доставку сообщения французскому правительству, на этот раз освободив Кинни, хотя и не без борьбы, от его обязанностей.
Стеттон отменил свой заказ в Гамбурге и заказал место на пароходе, отплывающем из Шербура четырьмя днями позже.
Все еще ощущая поцелуи Алины на своих губах, после сердечного прощания с Науманном, который пришел провожать его на вокзал Маризи, он в пять часов вечера сел на поезд, идущий на запад.
Его мысли в течение двух дней путешествия были какими-то смятенными и не очень приятными. Правда, он окончательно уверился, что Алина будет принадлежать ему, но, с другой стороны, не очень представлял себе, как без лишней конфронтации выпросить у отца два миллиона долларов наличными. В конце концов, еще задолго до того, как Стеттон добрался до французской границы, он решил подключить мать к этому малоприятному делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42