Но я-то тут при чем?
- Ну и вот, я хотел было к матери на это время переехать, но к ней подруга приехала, а квартира-то у нее однокомнатная, и потом, мне нужен компьютер для работы.
- Зачем это тебе компьютер, если ты в банке работаешь? - спросила я, в душе уже понимая, к чему он клонит, но отказываясь верить.
- Дело в том, что я теперь в банке не работаю.
- А где ты работаешь? - я уже начинала терять терпение.
- Да так, по разным местам заказы у меня, сейчас дома работаю.
- Тебя что, уволили?
- Нет, я сам ушел.
Я сильно удивилась: какой же дурак бросит работу в банке, там же так хорошо платят, но потом решила, что это не мое дело.
- И я хотел тебя попросить, - мямлил Борька, - нельзя ли мне пожить тут, в Лешки-ной комнате, недолго? - Он просительно посмотрел на меня.
Хотя в глубине души я и догадывалась, к чему он клонит, не полная же я дура, но все равно подскочила на диване, как детский раскидайчик, забыв про коленку.
- Ты что? Ты это серьезно? Ты хочешь, чтобы я пустила тебя сюда жить? В эту квартиру?
- Да, а что? - сказав самое главное, Борька успокоился, понимая, что хуже, чем сейчас, ему уже не будет.
А у меня просто не было слов от такой наглости.
- Послушай, а тебе не приходит в голову, что у меня может быть своя личная жизнь и ты мне в этой квартире абсолютно не нужен?
На самом деле на данный момент у меня не было никакой личной жизни, но Борьке знать об этом не следовало.
- Ну, я думал, что сейчас...
Понятно! Он все про меня знает, и про то, что с тем моим приятелем мы расстались еще перед Новым годом. Неужели он за мной следит? Я рассвирепела.
- Ну что ты ко мне привязался? Что ты торчишь тут бесконечно, Лешки уже полгода нет, а ты все тут? Ну дашь ты мне когда-нибудь пожить спокойно? Тещу боишься? Значит, либо убей тещу, либо снимай квартиру!
- У меня сейчас, чтобы квартиру снимать, и денег нет. Милка, у меня неприятности...
- Да у кого их нет? - отмахнулась я. Он был прямо убит.
- Значит, не согласишься?
- Ни за что, - твердо ответила я. - Борис, ты сам подумай, не дело это, что ты будешь бегать туда-сюда, от одной жены к другой и обратно. Тебе самому-то не противно?
Он посмотрел на меня грустно, хотел что-то сказать, но махнул рукой и вышел в прихожую. И тут зазвонил телефон. Это был Витькин приятель Антон, тот самый, у кого я узнавала Лерин адрес.
- Здравствуй, солнышко, ты не забыла, что мне обещала?
Что я ему обещала? Ах да, вот бабник несчастный, знает же, что у меня неприятности, не до свиданий мне сейчас, так нет, все равно лезет!
- Так я подъеду, Мила? Пообщаемся!
- Извини, дорогой, - злорадно ответила я, - сегодня никак не могу, муж дома.
- Какой муж? - удивился Антон. - Нет же у тебя никакого мужа!
- Теперь есть - сказала я, делая знаки Борьке, выглядывающему из прихожей. Он подошел и сказал в самую трубку:
- Мила, с кем это ты разговариваешь?
- Да так, дорогой, пустяки, это подруга, - сказала я фальшивым голосом и повесила трубку.
Закурив сигарету, я расслабилась и начала думать. Если я все-таки разрешу Борьке немного пожить здесь, что мне от этого будет? Соседи начнут сплетничать? Плевать на соседей! Жена его узнает? Конечно, узнает, но это их проблемы, пусть сами разбираются.
Я оглядела комнату и осталась недовольна. Сказать по правде, я порядочно распустилась после отъезда Лешки. Может быть, присутствие в доме мужчины меня дисциплинирует, я перестану разбрасывать лифчики по всей квартире и курить в комнате? А Борька отвадит таких наглецов, как Антон. И починит, наконец, бачок в туалете, а то уже неприлично, скоро придется ведром сливать. Конечно, мой бывший муж и домашнее хозяйство - две вещи несовместимые, но бачок я из него выбью, иначе сгоню с квартиры.
- Надолго твоя жена уехала?
- Недели на две-три.
- Ну ладно. Будешь жить в Лешкиной комнате, убирать сам, продукты покупать тоже сам. Две недели я выдержу. Лешке звонить - за свой счет. Иногда подвезешь меня куда-нибудь. Надеюсь, машину у тебя теща не забирает?
- Пока нет.
Он так обрадовался, что готов был согласиться на что угодно. Я полезла в шкаф за постельным бельем, а Борька включил телевизор. Передавали вечерние новости. То, что я услышала, заставило меня сначала застыть на месте, потом я вскочила, ударилась головой о полку, так что искры из глаз, а шкаф чуть не рухнул. Борька бросился ко мне, но я знаками показала ему, чтобы сделал погромче.
- Сегодня в результате рейда транспортной милиции в товарном поезде на платформе была обнаружена сумка, в сумке находился труп молодой женщины.
Камера показала платформу, каких-то людей рядом, они открывали клетчатую сумку, в каких челноки возят вещи. Лица женщины, конечно, не показали, но бежевое пальто объяснило мне все. Это было Лерино бежевое пальто, и это Лерин труп ее муж засунул в клетчатую сумку и бросил на открытую платформу. Вчера вечером я видела это собственными глазами. Борис глядел на меня выжидающе. Надо сейчас же ехать к этому типу, Лериному мужу. Никто, кроме меня, не знает, что он причастен к исчезновению Леры. Я прижму его к стенке, и пусть он, наконец, объяснит, зачем он ее убил, куда дел деньги и как Лерин паспорт оказался в кармане какого-то постороннего избитого мужика!
Я позвонила в дверь Лериной, вернее, бывшей Лериной, квартиры. Надо сказать, что дверь эта мне за последнее время порядком надоела, а видеть ее мне приходилось чаще, чем свою. И опять дверь не открывали, и опять я чувствовала, что там за дверью кто-то есть. То есть не кто-то, а известно кто - этот самый чертов муж. Мне все эти игры осточертели, и я гаркнула на всю лестницу:
- Открой дверь! Я слышу, как ты там сопишь!
Дверь тут же открылась, он и правда стоял на пороге и зашипел на меня, как гадюка:
- Тише вы! Ну что вы кричите, соседи же услышат!
- А что мне соседей бояться? Я ничего преступного не сделала! - и нарочно голос еще больше повысила, чувствуя, что он уже и так на грани истерики.
Он меня тащит в глубь квартиры, сам весь трясется и кричит шепотом, если такое возможно:
- Я вас умоляю, тише. Не кричите, да перестаньте же!
Я по всем законам самообороны использую движение противника в своих целях, то есть - он меня тащит от дверей, а я еще сильнее на него напираю, чем его окончательно деморализую, и с ходу его огорошиваю:
- Ты Леру, жену свою, зарезал или задушил?
Тут он от меня отскочил как ошпаренный и завизжал тонким голосом:
- Не убивал я ее!
- Как это - не убивал? Я своими глазами видела, как ты сумку огромную отсюда волок и на железнодорожном переезде на платформу закинул, а что в этой сумке было - это в новостях телевизионных очень красочно показали!
Тут этот козел - ну не подобрать для него другого названия! - рухнул на диван (что характерно, на пол не стал падать, а прицельно на мягкий диван плюхнулся) и зарыдал, как обиженный ребенок. Я ему - без всякого снисхождения к умственной отсталости:
- А-а! Пришил жену, а теперь рыдаешь! Раньше рыдать надо было!
- Не убивал я ее, это Нинка! Нинка ее... мальчиком!
- Какая Нинка? Каким еще мальчиком? Я уже подумала, что он свихнулся от переживаний, и теперь ничего не узнаю. Тут меня осенило. Я подсела к нему на диван, вспомнила все свои материнские навыки и стала его, как маленького, гладить по спине и утешать.
- Ну-ну, не плачь, расскажи, как все было. Ты ее не убивал? Ну вот и славно. А кто же ее тогда оприходовал? - Глажу его, ласково приговариваю, а самой и смешно, и противно. А на этого типа мой голос подействовал, он успокоился немного и начал рассказывать:
- Она... она пришла, неожиданно так, мы не ждали, мы тут с Ниной... ну... это, а она, Ле-ра-то, она никогда раньше днем с работы не приходила, да и вечером тоже поздно... я же знаю, она с этим вашим Витькой... я видел, как он ее на машине куда-то, мы с ней поссорились... ну, я тут с Нинкой...
- Ага, понятненько. Жена - на работу, а ты бабу притащил. И она вас тепленькими застала. Чудненько. А дальше?
- Ну... она сразу в комнату, скандалить стала... Нинку за волосы, та тоже ей поддала...
- Я себе представляю! Жаль, не присутствовала!
- А потом... они уже совсем прямо стали как ненормальные...
- А ты-то куда смотрел? Не мог их разнять? Мужик же все-таки, посильнее их будешь.
- А она, Лерка-то, прямо как с цепи сорвалась, как будто сама не такая. Чуть Нинке глаза не выцарапала, тогда Нина ее мальчиком, случайно это вышло...
- Господи! Каким еще мальчиком? Что еще за мальчик такой?
- Вот, - он ткнул пальцем в сторону тумбочки.
На тумбочке стояла здоровенная такая хреновина - то ли статуэтка, то ли пресс-папье в форме кудрявого мальчика - не то херувима, не то ангелочка, - я в них не очень разбираюсь, но увесистый такой ангелочек. Таким по голове хряпнешь - мало не покажется. Да так, собственно, и получилось. У меня было первое движение этого мальчика в руку взять, взвесить, но потом я про отпечатки пальцев вспомнила и воздержалась. А он, вдовец этот безутешный, увидел, как я мальчика разглядываю, и говорит:
- Мы его помыли... Я, то есть, его помыл потом. Он весь в крови был.
- Аккуратный ты мужик, - говорю, - чистюля. А дальше-то что было?
- Ну... Нина ее, значит, мальчиком...
- Да хватит тебе про этого мальчика! Надоел уже!
- Да-да... Лера и упала... кровь, немного, правда...
- Кровь тоже ты потом вытер?
- Ну да... Лера упала, я послушал - а сердце не бьется... - Последние его слова перешли в стон.
- Прекрати ты! Ладно, досюда более-менее понятно. Дальше что было?
- Я Нинке говорю, ты же ее убила... а она стоит столбом, а потом, пока я тряпку под Леру подкладывал, чтобы кровь не на ковер, Нинка в коридор, вещи свои подхватила и бежать, я и моргнуть не успел.
- Ну а дальше что?
- Дальше... дальше я ее, Леру, то есть труп... в сумку запихал и в кладовку... не знал, что мне делать.
Я представила, как он запихивает в клетчатую сумку еще не остывшее тело жены, и мне стало нехорошо.
- Потом вы пришли, сначала вы одна, а потом с этим... с шефом вашим.
- Встретил ты нас, надо сказать, довольно бодро. А перчатку Лерину ты ведь только потом убрал?
- Да, а вы и перчатку заметили?
- А как же!
- А потом, ночью уже, я Леру на машине отвез, хотел в лес куда-нибудь, а тут состав на переезде, я и подумал, что ее увезут подальше, а там никто концов не найдет...
- Это я видела. А состав-то не в ту сторону пошел! Не повезло тебе! Но ты мне лучше скажи, куда ты деньги дел?
- Деньги? - В его голосе прозвучало неподдельное удивление.
- Да, деньги, те, которые были у Леры в сумке. Деньги нашей фирмы.
Он резко подскочил на диване, чуть не столкнув меня на пол, и от удивления совершенно перестал стонать и всхлипывать.
- В Лериной сумке?
- Ну да! Ты идиота-то не строй! - я начала нервничать и разозлилась зверски. - Где деньги?
Он сорвался с места, помчался в коридор, порылся там в стенном шкафу и вытащил Лерину сумку. Я вырвала сумку у него из рук и вытряхнула содержимое на диван. Косметичка, кошелек, роман Александры Марининой, калькулятор, еще какая-то дребедень - и больше ничего. Я оглядела сумку, застежка была на месте, и сама сумка была какая-то не такая, похожа на Лерину, но не та: ремешок поуже, кармашек в другом месте... Я посмотрела на этого козла так, что он присел на диван, ноги его не держали.
- Ты что мне подсовываешь? Это не ее сумка, и денег, как видишь, там никаких нету!
- Как - не ее? А чья же тогда? Господи! - он схватился за голову. - Да ведь это Нинка сумки перепутала. Она вместо своей Лерину схватила!
- Слушай, друг, но ведь врешь же все! Все у тебя Нина: и жену убила, и деньги сперла! Нинка у него, видишь ли, злодейка, а сам он - херувим святой! я покосилась на того самого массивного ангелочка, которым уложили Леру. - Ищи, козел, деньги, где хочешь!
- А большие деньги-то?
- Для нас с тобой - очень большие, пятьдесят тысяч баксов.
- Не знаю я ни про какие деньги, может, там и не было ничего.
- Не было? А что я тогда к тебе хожу? Слушай, мне твоя Лера до лампочки, отношения у нас были так себе, я по ней горевать не стану, отдай деньги - и все, расстанемся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36