Рискуя потерять свое психологическое преимущество, Флавия не сдержалась. Вскинула руку и спросила:
— Вы бы что?
— Простите?
— Вы сказали «я бы», а продолжать не стоит.
Барклай нахмурился, сообразив, что она имела в виду. А потом коротко объяснил, что сам имел в виду под этой фразой. Флавия постаралась запомнить. И тут же решила, что ей пора идти. Осталось лишь передать адвокату небольшое сообщение. Она от души надеялась, что оно прозвучит убедительно.
— К сожалению, дело почти закрыто, так что через день-два я могу вернуться домой. Хотя мне здесь очень нравится, но пора и честь знать. Жду не дождусь, когда увижу свою Италию, — весело и как бы между прочим добавила Флавия.
Барклай смотрел подозрительно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Убийство. Все было записано на пленку.
— Но, насколько я понял, все камеры были выключены?
— Да, это так. Но Стритер установил в кабинете Тейнета жучок. Стритер — еще один человек, подозревавший, что по части финансов в музее не все чисто. Он считает, будто записал все, что там произошло. Ну типа того, что кто-то говорит: «Умри, Морзби!» — а затем раздается звук падающего на пол тела. Собирается передать эту запись полиции, они должны заехать к нему домой.
ГЛАВА 13
Аргайл слегка потянул мышцу на здоровой ноге, а поэтому решил не сопровождать Флавию в офис к Барклаю. Он остался в отеле лелеять свой гипс и смотреть телевизор. Грешно было, конечно, сидеть у телевизора в такое чудесное утро, но ему нравилось, хоть и выбор программ был совсем скудный. Настолько, что Аргайлу в конце концов пришлось остановиться на трансляции какой-то долгой церковной службы, где священник рассуждал на тему греха и денег; общий смысл сводился к тому, что можно спастись от первого, поделившись с ним вторым. Словом, совершенно захватывающая белиберда. Никогда прежде Аргайл не видел и не слышал ничего подобного и почти рассердился, когда в дверь раздался стук.
— Входите! — крикнул он.
— О, привет! — В приотворенную дверь просунулась голова Джека Морзби.
— Рад тебя видеть, старина.
Морзби ухмыльнулся и вошел в комнату.
— Как поживаешь? — спросил он. — Слышал, ты угодил в аварию?..
Его взгляд упал на ногу Аргайла, и он постучал по гипсу.
— Значит, только одна сломана? Да ты просто везунчик! Я ожидал худшего.
— Наверное, в следующий раз повезет больше.
— Ты о чем?
— Я?.. Так, ни о чем. Не могу сказать, что все это меня очень радует.
Морзби закивал:
— Да, конечно. Но главное, ты здесь и жив. А я подумал, дай-ка зайду, проведаю.
— Очень мило с твоей стороны. Если есть желание, налей себе выпить.
— Как продвигаются поиски? — Морзби схватил банку пива и устроился в кресле.
— Бюста?
— Нет, я про убийцу моего отца.
— А-а… ты об этом. Нуда, естественно. Тебя интересует прежде всего это. Ответ примерно одинаков в обоих случаях. Кое-какие подвижки есть. Идут почти ноздря в ноздрю.
— А кто все-таки впереди?
— Твоя мачеха и Барклай. Полагаю, ты не слишком удивлен?
Морзби посмаковал этот вопрос вместе с пивом, затем глубокомысленно промолвил:
— Я знал. Всегда подозревал, что дело кончится этим.
— Тем более что денег уж слишком много. Люди способны черт знает на что и за меньшую сумму.
— Но она все равно была бы богата, если бы даже он и запустил этот проект с Большим Музеем.
— Нет, если бы Морзби подал на развод по причине измены. И похоже, тебе бы пришлось выступить на нем свидетелем.
— Ее допрашивали по этому поводу?
Аргайл кивнул.
— Она все отрицает. Но Морелли копнул глубоко. Раздобыл много свидетельств тому, что у Анны был роман. Его ребята раскопали даже те отели, в которых она останавливалась на уик-энды под вымышленными именами. И останавливалась не одна. Но ты-то как узнал?
— Нет ничего проще. Анна из тех дамочек, у кого просто на лице написано, что они завели роман, к тому же и ее слуга в пляжном доме довольно прозрачно намекал на это. Еще я слышал, что она прекрасно осведомлена о всех делах, творящихся в музее. Отец ей никогда ничего не рассказывал, так что от кого она могла узнать, кроме как от Барклая? Ну и если собрать все эти факты воедино…
— Да, донимаю.
— Но ведь не только я должен буду свидетельствовать против нее?
— Думаю, нет.
— Тогда, похоже, ее дела плохи?
— Да. Однако никаких твердых доказательств, насколько я понимаю, нет. Не знаю, какие тут у вас действуют правила и законы, но Морелли хочет получить неопровержимые улики. И считает, что скоро их получит.
Морзби оживился:
— Неужели?
— Стритер болтает на каждом углу, будто только что обнаружил пленку. Из «жучка», спрятанного в кабинете Тейнета.
— Правда?
Аргайл многозначительно хмыкнул.
— Ну, история, прямо сказать, не очень. Но мы полагаем, это поможет выкурить убийцу из гнезда, если ты понимаешь, куда я клоню.
— Сама пленка или то, что на ней записано?
— Сегодня вечером дома у Стритера состоится маленькое сборище. Около девяти, — добавил Аргайл, игнорируя вопрос Морзби. — И все будут слушать, что записано на пленке.
Морзби задумчиво кивнул и поднялся.
— Да, кстати, а у меня для тебя небольшой презент.
Аргайл просто обожал презенты и подарки. Хотя бы ради них стоило немного приболеть. У него сохранились самые светлые воспоминания о перенесенных коклюше, свинке и прочих детских болезнях, потому что ему всегда приносили подарки. Он уже собрался поблагодарить Морзби, но тут в дверь снова постучали.
— Черт, — пробормотал он, — кого еще принесло? Входите!
Появился какой-то маленький серенький, похожий на мышь человечек и нервно раскланялся.
— Мистер Аргайл, сэр? Вы меня, наверное, не помните?
Он двинулся к кровати, протягивая визитную карточку.
— Что ж, пожалуй, пойду, — разочарованно протянул Морзби. И допил остатки пива одним большим глотком.
— Тебе вовсе не обязательно уходить. Подожди немного.
— Нет, все нормально. Еще увидимся.
Аргайл обернулся к незнакомцу, замершему перед ним в выжидательной позе. Он был раздражен столь внезапным вторжением, ведь Морзби в спешке так и не передал ему обещанного подарка.
— Моя фамилия Энсти, сэр, — произнес маленький человечек, усаживаясь в кресло. — Мы с вами уже встречались. В больнице.
Некоторое время Аргайл тупо рассматривал его, потом взглянул на визитку. Джошуа Энсти, адвокат. И тут он вспомнил.
— Ах да! Вы тот человек, который подрался в палате с прокатчиком автомобилей.
Энсти кивнул.
— Свинья, — сказал он. — Злобная грязная свинья. Напал на меня первым.
— Да… Так чем могу быть полезен?
— Скорее, это я могу быть вам полезен. Насколько я понимаю, у вас в связи с этим происшествием возникло несколько проблем юридического порядка, вот я и…
— Да ничего подобного.
— Быть того не может.
— Точно говорю, никаких проблем. И вообще, как бы там ни было, но я собираюсь сесть в самолет и вылететь в Италию. И если кто-нибудь захочет подать на меня в суд, пусть сначала найдет меня там.
Похоже, Энсти был шокирован столь пренебрежительным отношением к закону. Как прикажете зарабатывать на жизнь, если все клиенты станут рассуждать и действовать таким образом?
— Интересно, а как вы меня нашли? — спросил Аргайл. — Я ведь вам не звонил.
— Видите ли, просто так получилось, что в момент передачи сводки полицейских новостей я слушал радио. Ну и они сообщили об аварии. А уже потом в больнице мне дали ваш адрес. Вот я и подумал…
— А вы немного назойливы, вам не кажется? Именно таким образом находите всех своих клиентов?
— Лишь некоторых. Что толку ждать, обратятся к тебе люди или нет. Надо самому проявлять инициативу. Ведь на свете столько людей, могущих подать судебные иски, а они об этом даже не подозревают.
— Ну допустим, я подозреваю, но не хочу обращаться в суд. Так что ступайте себе с Богом.
— Нет, вы определенно…
— Ступайте, я вам говорю!
— Но состояние той машины…
— Состояние здесь ни при чем. Кто-то ослабил тормозной шланг, знаю. Может расцениваться как покушение на убийство. А вовсе не как несчастный случай.
Энсти помрачнел, поняв, что у него из-под носа уплывает реальная возможность заработать неплохие деньги.
— И все же, — произнес он, продолжая цепляться за соломинку, — параллельно с обвинениями чисто криминального характера вы всегда можете подать гражданский иск за причиненный вам моральный и телесный ущерб.
— Но ведь никого еще не арестовали, — напомнил Аргайл. — Так на кого прикажете подавать в суд? Кроме того, страховка в пункте проката была вполне адекватной. Да и не хочу я ни с кем судиться. Даже с Анной Морзби, если предположить, что она стояла за всем этим.
— Так считает полиция?
— Да, это их главная рабочая, так сказать, версия.
— В таком случае, сэр, я как профессионал должен посоветовать вам немедленно выдвинуть против нее обвинение. В противном случае можно опоздать.
— О чем вы?
— Насколько мне известно, у миссис Морзби нет собственных денег; помню все эти истории в газетах, когда она выходила замуж. Она родом из семьи весьма скромного достатка. Все ее нынешнее богатство — от мужа.
Энсти поднял глаза на Аргайла, тот взирал на него с неподдельным недоумением, видимо, не понимая, куда он клонит. Вот для этого-то, подумал Энсти, людям и нужны адвокаты. Рано или поздно ценность и необходимость его профессии оправдаются целиком и полностью. А это просто классический пример.
— Разве не так, сэр?
Аргайл покачал головой.
— Возможно. Я тоже об этом слышал. Но что, собственно, это меняет?
— В данном случае ваши шансы выиграть исковое заявление по ущербу будут невелики, если вы подадите иск уже после предъявленного ей обвинения по уголовному делу.
— Не понимаю.
И тогда адвокат логично, шаг за шагом, раскладывая все по полочкам, начал объяснять ему, словно читал нравоучения малому ребенку или же обучал студента-первокурсника юридического колледжа.
— Мне кажется, прокуратура готова предъявить ей обвинение в убийстве мистера Морзби…
— Но она не убивала. Тому нет никаких прямых доказательств. Но предположим.
— Тогда иначе. Они предъявят ей обвинение в соучастии в убийстве, — педантично продолжил Энсти, — с целью завладеть его состоянием. Если ее признают виновной, она автоматически исключается из группы претендующих на наследство лиц, поскольку, согласно закону, преступник не имеет права пользоваться плодами своего преступления. Могу процитировать вам в этой связи…
— Пожалуйста, не надо! — жалобно протянул Аргайл. — Я не хочу подавать в суд на кого бы то ни было.
Он откинулся на подушки и принялся размышлять над всем этим. Вдруг в голову ему пришла чудовищная мысль. Настолько чудовищная и пугающая, что Аргайл покрылся холодным потом. Если нечто такое, что он мог знать, становилось для кого-то препятствием при получении громадного наследства, то тогда мотив ясен. Именно этот человек захотел от него избавиться. И понять, вспомнить, что именно он видел и слышал, все равно не поможет, однако…
— Постойте, погодите, — сказал он Энсти. — Вы сегодня очень заняты?
Адвокат, уже поднявшийся с кресла, взглянул на него печально и в порыве искренности вдруг признался, что вот уже несколько недель совсем ничем не занят. В данный момент ни дел, ни клиентов, ровным счетом ничего.
— Вот и прекрасно, — заявил Аргайл. — Хочу, чтобы вы остались здесь, со мной. Ну хотя бы на несколько часов, согласны? Если хотите, можем заказать обед, прямо в номер.
Энсти снова опустился в кресло.
— Очень любезно с вашей стороны, — сказал он. — Почту за честь.
— В жизни еще не встречал человека, который бы так много ел, — признался Аргайл через четыре часа, когда Флавия вернулась в компании Морелли. — Этот человек — просто ходячий автомат по поглощению и переработке пищи. Даже ты так много не ешь.
Аргайл был выбит из равновесия. Присутствие адвоката стало для него настоящим испытанием, и тот факт, что оно оказалось необходимо, не умалял страданий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36