– Вы говорите по-французски, Нанетта? – спросил Арклин, когда они остались наедине.
– Ну конечно, месье. Мне было пять лет, когда вьетнамцы убили моего отца. Моя мать тоже говорит по-французски. Здесь в горах много воинов, которые служили во французской армии.
– Нанетт, тогда мы с тобой будем разговаривать по-французски. Скажи, мы в этом доме будем жить вместе?
– О, да, месье, – ответила Нанетта, счастливо улыбаясь.
– Можешь не волноваться, Нанетта, ты можешь готовить пищу, спать в этом доме, но я не... – Арклин порылся в памяти в поисках слов французского или мяо-яо, пытаясь объяснить ей, что он не будет в претензии, если она предпочтет и дальше вести жизнь счастливой, невинной девочки. Когда же он наконец сказал все это, тень разочарования коснулась ее миловидного личика. Арклин с трудом оторвал взгляд от полуобнаженной груди, едва прикрытой узким лифом.
– Моя собственная дочь всего на два года младше тебя, Нанетта, – закончил он неуклюже. Он вдруг понял, что Нанетта по своим мировоззрениям была куда больше мяо, нежели европейкой. По ее меркам такая совместная жизнь без совместной близости представлялась ей настоящим оскорблением. Он дружески широко улыбнулся ей:
– Нанетта, ну, может, за стаканчиком вина мы еще поговорим об этом.
Девушка тут же просияла и подошла к нему. Она подняла голову, и они потерлись носами. Она счастливо засмеялась.
– Ну ладно, Нанетт, пора мне заняться дисциплиной в этой деревушке.
Он взглянул в проем двери на полуденное солнце.
– До темноты осталось не так уж много времени, – сказал он больше для себя, чем для нее. – Мне нужно будет помещение для арсенала и нужно начать копать бункеры для боеприпасов.
Арклин стал спускаться по бревну, прикидывая в уме меры, которые надо было принять на случай неизбежных нападений коммунистов. Пекин, Ханой и Патет-Лао теперь в любой момент могли решиться нарушить Женевскую конвенцию.
* * *
Все попытки Арклина свести их отношения до чисто платонических рухнули под натиском Нанетт, которая все-таки заставила его относиться к себе, как к любящей жене. Правда, ему удалось с успехом выстоять двухдневную свадебную церемонию, не уступив ее желаниям, и все это время она то впадала в меланхолию, то становилась угрюмой.
Причина ее плохого настроения была очевидна для всех жителей деревни, и Арклин начал чувствовать то недоброжелательное отношение к себе, которое зрело в их сердцах. Дела не клеились, работа шла из рук вон плохо, и даже арсенал, начатый шестью днями раньше, стоял все еще незаконченный.
Лишь после разговора с Пей Данем, который без обиняков поинтересовался, не считает ли Арклин себя слишком хорошим для мяо, он понял, что понятие долга намного шире, чем простое обучение боевым дисциплинам.
По правде говоря, Арклину очень нравилась девушка, которую мяо выбрали ему в качестве жены. Ее заботливость, ее стремление выполнить каждое его желание, то, что она никому не позволяла стирать его вещи в ручье, и многое другое заставило признать наконец в ней прекрасную жену по всем статьям. И хотя Арклин старательно подавлял свои естественные желания, но уж очень трудно было делать вид по ночам, что он спит.
На шестую ночь после второго дня свадьбы была устроена пирушка в честь одного мяо, вернувшегося в деревню после нескольких лет отсутствия. Зажатый в тиски моральных устоев и профессионального долга, Арклин с отчаяния напился. Алкоголь помог, ион наконец пригласил в свою постель Нанетту. Когда же барьер был преодолен, и он доставил такое удовольствие Нанетте, что на следующий день все мяо поняли – он с ними породнился.
Работа теперь пошла более споро. Помещение арсенала наконец закончили, и Арклин торжественно нацепил себе на шею ключ от него. Были открыты бункеры под боеприпасы, и на стрельбище мяо проявляли завидное рвение в стрельбе по мишеням. Арклину даже удалось вновь ввести обычай очищать воду марганцовкой, сведя дизентерию на нет. Даже мост успели починить.
Миновало месяца три со времени его прилета, когда наконец Арклину удалось увидеться со своим связным. Связь с Бангкоком поддерживалась только по радио, тщательно кодировалась и содержала лишь сведения о перемещениях войск Патет-Лао. Чтобы поддержать секретность, самолет прилетал крайне редко. Если только принц Суванна Фума, коммунистический лидер трехпартийного правительства Лаоса, узнает, что где-то в горах засел хотя бы один американец, это могло бы положить конец американскому влиянию в этом регионе.
Боеприпасы уже были на исходе, когда в октябре 1963 года Арклин получил сообщение о прибытии двух самолетов с грузом вечером двадцатого. В сообщении говорилось, что Арклин обязательно должен встретить связника на одном из самолетов.
Арклин с трудом сдерживал радостное возбуждение в ожидании назначенного часа. Может, он наконец получит письма из дома. Его сын, должно быть, уже перешел в восьмой класс, а у дочери наверняка куча проблем. Ему надо было бы находиться там – тринадцатилетней девочке не помешала бы отцовская рука. За всю свою карьеру ему еще ни разу не доводилось быть так сильно отрезанным от своих родных. Однако он, профессиональный солдат, а точнее – офицер спецподразделения, тем не менее, как он говорил Мэтьюэну, после этой операции подыщет себе работу поближе к дому. Он хотел видеть, как растет его семья, и ничто не мешало ему дослужиться до чина генерала и уйти в запас.
Майор Арклин улыбнулся и оглядел деревню, которая его стараниями постепенно превращалась в военизированный лагерь. Интересно, что подумали бы его боссы, увидь они его в теперешнем состоянии? Машинка для стрижки волос еще не прибыла, и его грива мало чем отличалась от нечесаных и грязных шевелюр его подчиненных. Безопасных лезвий было мало, поэтому брился он крайне редко. Его полевому обмундированию, хоть и чистому, было куда как далеко до тех аккуратных, с иголочки костюмов, которые он привык носить. Ха, хмыкнул он, видели бы они полуобнаженную Нанетту, которая с гордым видом следует за ним всюду, держась на два шага позади!
Но он тут же вздохнул, вспомнив о своей жене где-то там, в Файетвилле. Поймет ли она когда-нибудь, какой чуждый образ жизни пришлось вести ему здесь, выполняя свою миссию?
Арклин и Пей Дань взяли взвод из третьей ударной роты мяо для обеспечения безопасности прибывающих самолетов. За это время Арклин сумел сформировать три роты из трехсот пятидесяти человек, и как положено в армии, в них были свои капитаны, взводные и командиры отделений. Он прихватил с собой коробку со знаками отличия, и всякий раз, назначая кого-нибудь на сержантскую или офицерскую должность, с торжественной помпой вручал нашивки новоявленным командирам. Пей Даню он подарил три серебряные пуговицы, означавшие в большинстве армий Юго-Восточной Азии чин полковника. Пей Дань носил их с неописуемой гордостью.
С помощью Нанетты Арклину удалось приучить местных жителей к определенной гигиене: были выстроены туалеты, свиньи больше уже не разгуливали по улицам, а содержались в общем хлеву, и мусор теперь зарывали на окраине деревни, а не выкидывали прямо у порога домов.
Арклина волновало одно: за восемь месяцев его отсутствия все цивилизованные привычки, привитые с таким трудом, забылись напрочь. Однако он припомнил рассказ одного американского миссионера о попытках привить горным племенам цивилизованный образ жизни. Миссионер этот был евангелистом и прожил среди племен тридцать пять лет. Благодаря религии ему наконец удалось заставить их отказаться от многих давних обычаев, например, мучить животных до смерти в надежде задобрить злых духов или выбивать верхние зубы у мальчиков и девочек по достижении половой зрелости. Миссионер утверждал, что племена, однажды обратившись в истинную веру, уже никогда не возвращались к старым порядкам. И он приводил множество примеров, когда аборигены служили во французской армии офицерами и вели вполне цивилизованный образ жизни. И все же Арклин знал, что, несмотря на это, после ухода французской армии они с легкостью вернулись к обычаям своих племен.
Задолго до прилета самолета Арклин и Пей Дань с сорока бойцами отправились на посадочную площадку. Арклин с удовольствием отмечал, что его многомесячные труды не прошли даром. Каждый боец шел с автоматом наизготовку, двигаясь боевым порядком, а дозорные по обеим сторонам тропинки не спускали глаз с джунглей. И в центре этой колонны шел рабочий отряд из двадцати человек, предназначенный для разгрузки самолетов. Он состоял из тех, кто не слишком-то старался себя проявить, и Арклин все время подчеркивал, что у любого из них есть шанс стать настоящим солдатом, стоит только захотеть. В целом же он был доволен своим батальоном.
Они прибыли на взлетную полосу перед самым наступлением сумерек, и Пей Дань лично занялся выставлением постов. По его приказу рабочий отряд спрятался на окраине посадочной полосы, готовый в любую секунду разгрузить самолеты. Затем Пей Дань расстелил свое пончо и сел рядом с Арклином, попыхивая трубкой. Точно в заданное время два самолета вынырнули из-за гор и приземлились на грунтовой дорожке.
Едва пропеллеры перестали вращаться, как носильщики бросились на поле. Люки распахнулись, и из первого самолета вылез Фрэнк Мэтьюэн и поздоровался с Арклином.
– Ты живописен, Берни. Я было принял тебя за мяо-дылду.
– Признаться, я начинаю думать, что так оно и есть, – ответил Арклин. – Ты привез мне бритву и машинку?
– Ну естественно, только где ты найдешь парикмахера?
– Сам управлюсь. Есть почта?
Мэтьюэн сунул голову в люк самолета и вытащил оранжевую почтальонскую сумку.
– Думаю, тебе этого хватит на некоторое время. Я ответил на все письма. Только ты забыл предупредить меня, что не играешь в теннис, – добавил он смущенно. – Я тут расписал целое состязание с кучей всяких чинов, а потом Ненси удивилась, когда это ты успел научиться играть в теннис.
– И что я ответил?
– Что в одной из командировок в Бангкок ты застрял, и у тебя нашлось время погонять мяч.
– Гонять мяч, – фыркнул Арклин. – А не желаешь ли сам погонять мяч со мной по корту с недельку-другую? Что там в мире происходит?
– В Лаосе довольно тихо, если не считать вылазок вьетконговцев. А этот принц, Суванна Фума, прямо-таки настоящий пай-мальчик. Правда, наши агенты во Вьентьяне уверены, что к началу шестьдесят четвертого ситуация обострится. У тебя здесь Патет-Лао не завозился еще?
– Сидят как мыши. Но я держу батальон в боевой готовности. Вооружения мало. Оружия хватает только на две роты.
– Я привез тебе четыре базуки и сто зарядов к ним. Да и еще всяких припасов, даже несколько ящиков с полевыми пайками, если ты вдруг соскучился по американской кухне.
– Фрэнк, сколько вы намереваетесь продержать меня здесь?
– Я знаю, тебе тяжело, Берн, – отозвался Мэтьюэн с сочувствием. – Если уж станет совсем невмоготу, не беспокойся, мы найдем тебе замену.
– Я останусь. Среди этих племен меня никто не сможет заменить – слишком долго придется вживаться. Они считают меня мяо. – Арклин оглядел себя и провел рукой по волосам. – Возможно, так оно и есть.
– Надеюсь, о тебе здесь кто-нибудь заботится.
Арклин бросил на Фрэнка быстрый взгляд. Мэтьюэн расхохотался.
– Ты не первый. Это везде так. Если ты хочешь работать с аборигенами, у тебя должна быть местная жена.
– Верно, – сухо заметил Арклин, он увидел, что самолеты уже разгружены. – Ладно, похоже, тебе пора лететь.
– О'кей, Берни, кстати, не забудь сжечь письма, как только прочтешь. Сам понимаешь, нам тут явных следов оставлять нельзя. – Мэтьюэн хлопнул его по плечу. – Следи за передвижениями Патет-Лао. Они наверняка нападут в ближайшие дни, и единственное, что способно приостановить их продвижение к Вьентьяну, это войско мяо под руководством таких парней, как ты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59