Но Пазаиру следовало еще полежать в постели два-три дня во избежание новой вспышки заболевания.
Визирь совсем не хотел отдыхать. Обложившись папирусами и деревянными дощечками, переданными писцами из разных ведомств, он старался обнаружить слабые места, которые непременно использовал бы Бел-Тран. Он представлял себе, как бы тот стал действовать, и принимал меры для отражения возможных ударов, не строя при этом никаких иллюзий. Глава Двойного Белого дома и его союзники могли найти другие направления атаки.
Когда управляющий сообщил имя человека, просившего его принять, Пазаир не поверил своим ушам, но, несмотря на удивление, согласился.
Уверенный в себе, одетый по последней моде, в дорогом льняном платье, немного узковатом в талии, Бел-Тран тепло поприветствовал визиря:
– Я принес вам сосуд белого вина второго года правления Сети, отца нашего славного правителя. Вам, несомненно, понравится! – Не дожидаясь приглашения, Бел-Тран взял стул и сел напротив Пазаира. – Я узнал, что вы больны. Надеюсь, ничего страшного?
– Совсем скоро я буду на ногах.
– Ну разумеется, ведь вас лечит лучшая целительница царства! И все же этот приступ усталости представляется мне весьма показательным. Груз ваших обязанностей невыносим.
– Но не для таких широких плеч, как ваши.
– При дворе ходит много слухов. Всем известно, что вам очень тяжело правильно исполнять обязанности визиря.
– Да, это так, – согласился Пазаир и, заметив, что Бел-Тран улыбнулся, добавил: – Я даже уверен, что не смогу этого сделать никогда.
– Мой друг, эта болезнь, явно пошла вам на пользу, – сладко пропел Бел-Тран.
– Просветите меня, раз уж у вас в руках главное оружие и вы уверены, что достигнете высшей власти, каким образом мои действия могут вам помешать?
– Они для меня не более чем комариные укусы, то есть просто неприятны. Если вы согласитесь подчиниться мне, останетесь визирем. С вашей популярностью нельзя не считаться. Все вокруг восхваляют вашу работоспособность, прямоту и проницательность... Вы были бы мне полезны, действуя на моей стороне.
– Кани, верховный жрец Карнака, осудит меня.
– Обманите его. Так как вы сорвали мою попытку захватить большую часть земель храма, вы – мой должник. Эти храмовые хозяйства устарели, Пазаир; следует не сдерживать производство продуктов и благ, а напротив, способствовать его постоянному росту.
– А обеспечит ли такой подход счастье людей и справедливое правление?
– Не важно. Он принесет могущество тому, кто находится у руля.
– Я не перестаю думать о моем учителе Беранире.
– Это человек из прошлого.
– Согласно нашим устоям, ни одно преступление не должно остаться безнаказанным.
– Забудьте эту жалкую историю и подумайте о будущем, – посоветовал Бел-Трак.
– Кем не прекращает расследование. Он надеется найти преступника.
Бел-Тран сохранял, хладнокровие, но во взгляде промелькнула тревога.
– Моя версия отличается от версии Кема, – продолжал Пазаир. – Я неоднократно выражал сомнение по поводу виновности вашей супруги.
– Силкет? Но...
– Именно она – та женщина, которая появилась перед старшим стражником у сфинкса, чтобы отвлечь его внимание. С самого начала заговора она подчиняется вам. Силкет – превосходная ткачиха и владеет иглами лучше, чем кто-либо. Мне кажется, она вполне могла убить Беранира, вонзив ему в шею перламутровую иглу.
– Ваша болезнь опасна.
– Силкет нужно ваше состояние, а вы – раб ее прихотей больше, чем можете себе вообразить. Вас объединяет зло.
– Довольно с меня ваших жалких бредней! – воскликнул Бел-Тран. – Вы будете, наконец, подчиняться?
– Подобная мысль свидетельствует о том, что вы недостаточно трезво оцениваете положение дел, – усмехнулся Пазаир.
– Не предпринимайте никаких действий ни против Силкет, ни против меня, – угрожающе произнес Бел-Тран. – И вам, и вашему царю конец. Вы навсегда утратили Завещание богов.
С этими словами он покинул дом визиря.
* * *
Дул вечерний ветерок, предвещавший скорое наступление весны; теплый, ароматный, он нес издалека дыхание пустыни. Спать ложились позже, вели неторопливые вечерние беседы с соседями, обмениваясь новостями.
Кем дождался, когда погаснут последние огни, и отправился переулками к докам. Его неизменный спутник, павиан, шел медленно, вертя головой по сторонам. Иногда, нервничая, он возвращался назад или вдруг резко ускорял шаг. Нубиец был внимателен к малейшим изменениям в поведении обезьяны; она, чувствуя опасность, вела его в темноте.
В районе доков царила тишина, у складов несли службу стражники. Коротышка назначил встречу позади заброшенной, ожидавшей ремонта постройки. Обычно осведомитель проворачивал здесь кое-какие незаконные делишки. Нубиец закрывал на них глаза в обмен на сведения, которые нельзя было получить, сидя в конторе.
Коротышка сошел с праведного пути, едва появившись на свет. Для него, прирожденного жулика, единственным удовольствием было обокрасть своего ближнего. Он знал простой люд Мемфиса и его укромные уголки как свои пять пальцев. С начала расследования Кем рассчитывал, что Коротышка – единственный, кто сможет дать ему нить, ведущую к убийце, но понимал, что слишком сильное давление может привести к его полному молчанию.
Вдруг Убийца, насторожившись, замер. Его слух был гораздо тоньше человеческого, а ремесло Кема еще больше способствовало развитию его органов чувств. Облако закрыло луну; темнота окутала заброшенный склад. Убийца вновь медленно двинулся вперед.
Сговорчивость Коротышки объяснялась его бедами. Бывшая супруга обирала его, лишая небольшого состояния, которое ему удалось нажить. И вот незадачливый жулик решился на продажу самого ценного имущества – имени поглотителя теней. «Что бы он мог потребовать взамен? – думал Кем. – Золото; молчание о более крупном, чем обычно, мошенничестве; запас сосудов с вином... Там видно будет».
Павиан издал звук, похожий на громкий стон. Кем решил, что он поранился, но быстрый осмотр показал, что это не так. Убийца двинулся дальше. На месте встречи никого не было.
Кем присел на ящик. Неужели Коротышка передумал? Нубиец не мог в это поверить. Осведомителю срочно требовались средства.
Ночь почти прошла. Незадолго до рассвета Убийца потянул своего «коллегу» внутрь склада. Брошенные корзины, сломанные ящики... Павиан проложил себе путь сквозь этот хаос, остановился перед кучей мешков из-под зерна и издал тот же стон, что и несколько часов назад.
Кем в ярости разгреб мешки. Коротышка все же пришел на встречу. Его тело было прислонено к деревянному столбу, а голова разбита поглотителем теней, чье имя он уже не назовет никогда.
* * *
– Это я виноват в смерти Коротышки, – корил себя Кем.
– Да нет же, ведь он сам назначил встречу, – успокаивал его Пазаир.
– Я должен был организовать его охрану.
– Каким образом?
– Не знаю, но...
– Хватит изводить себя.
– Поглотитель теней прознал о намерениях Коротышки, выследил его и уничтожил.
– А может, тот решил шантажировать его?
– Да, Коротышка был достаточно продажным, чтобы пойти на подобное безумие... Ниточка снова оборвалась. Разумеется, я и дальше буду охранять вас.
– Нужно принять необходимые меры. Завтра мы уезжаем в Средний Египет. – Голос Пазаира стал глухим.
– Что-то случилось?
– Приходят тревожные донесения от некоторых номархов.
– По какому поводу?
– Вода.
– Вы боитесь...
– Худшего.
* * *
Нефрет провела сложную операцию. Юный ремесленник упал с крыши. С поврежденными шейными позвонками и с зияющей раной на правом виске он был доставлен в лечебницу. Операция прошла успешно. Изнуренная молодая женщина задремала в комнате для отдыха. Ее разбудил один из помощников:
– Я очень сожалею, но вы мне нужны.
– Позовите другого хирурга. У меня нет больше сил оперировать.
– Очень странный случай. Необходим ваш диагноз.
Нефрет поднялась и пошла за молодым лекарем.
Пациентка лежала с открытыми глазами, уставившись в одну точку. Сорокалетняя дама была одета в роскошное платье, ухоженные руки и ноги указывали на ее принадлежность к богатой семье.
– Ее подобрали на улице северного квартала, – объяснил помощник, – жители квартала ее не знают. Она похожа на больную, которой только что сделали обезболивание...
Нефрет послушала голос сердца в артериях, затем изучила зрачки.
– Эта женщина находится под действием наркотиков, – заключила Нефрет. – Она проглотила экстракт розового мака, вещество, которое дозволено использовать только в лечебницах. Необходимо немедленно начать расследование.
* * *
По настоянию супруги Пазаир перенес отъезд в Средний Египет и попросил Кема сразу же начать расследование. Женщина, привезенная в лечебницу, умерла от передозировки наркотиков, так и не выйдя из комы.
Благодаря опросам выяснилось, что несчастная трижды проявлялась на улочке, где встречалась с греком, жившим неподалеку в прекрасном доме и торговавшим дорогими вазами. Когда Кем нанес ему визит, мужчина отсутствовал. Служанка пригласила начальника стражи в гостиную и принесла ему прохладного пива.
Торговец, завершив сделку на набережной, не замедлил вернуться домой. Высокого роста, худой, бородатый грек, завидев нубийца, стремглав бросился к дверям. Кем не пошевелился, положившись на бдительность своего верного коллеги. Убийца поставил беглецу подножку, и тот растянулся на каменном полу. Кем поднял его за шиворот.
– Я невиновен! – воскликнул грек.
– Ты убил женщину.
– Я торгую вазами, что в этом противозаконного?
На какое-то мгновение нубиец подумал, не схватил ли он поглотителя теней, но этот тип казался слишком легкой добычей.
– Если не заговоришь, будешь приговорен к смерти.
Грек заскулил плаксивым голосом:
– Пощадите, я всего лишь посредник.
– У кого ты покупаешь опий?
– У соотечественников. Они выращивают его в Греции.
– Они-то вне досягаемости, а вот ты – нет.
Налитый кровью взгляд павиана подтверждал слова Кема.
– Я скажу вам их имена.
– Мне нужны имена клиентов.
– Нет, я не могу!
Волосатая лапа Убийцы легла на плечо грека. От ужаса он рассказал все, что знал, назвав имена покупателей, среди которых оказались чиновники и даже некоторые высокопоставленные лица. Среди последних значилась и госпожа Силкет.
22
Утром перед отъездом Пазаир получил приглашение от Бел-Трана на большой пир, где должны были присутствовать главные лица двора, высшие чиновники и многие главы провинций. Распорядитель Государственной казны в конце зимы всегда давал пышный прием, которому визирь оказал бы великую честь своим присутствием.
– Он насмехается над нами, – предположила Нефрет.
– Бел-Тран следует традициям, когда ему это выгодно.
– Нам обязательно нужно присутствовать на этом пиру?
– Боюсь, что да.
– Обвинение госпожи Силкет вызовет грандиозный скандал, – заметила Нефрет.
– Я постараюсь быть сдержанным.
– Торговлю опием прекратили?
– Кем проявил исключительную ловкость. Сообщники грека были арестованы прямо в порту, как и почти все их клиенты... Кроме Силкет.
– Трудно уличить ее, правда?
– Угрозы Бел-Трана не остановят меня.
Они беседовали, сидя под персеей. Пазаир обнял Нефрет.
– Главное – положить конец этому ужасу? Чем бы тебе помогло заключение под стражу супруги Бел-Трана, если бы вы арестовали ее сегодня?
– Тем, что восторжествовала бы справедливость.
– Разве момент совершения поступка не столь же важен, как сам поступок?
– Ты предлагаешь мне ждать? Дни и недели проходят, отречение фараона близится.
– До последнего мгновения мы должны бороться, не теряя надежды.
– Но тьма настолько густа! Порой мне...
Нефрет нежно приложила палец к его губам:
– Визирь Египта никогда не опускает рук.
* * *
Пазаиру нравился пейзаж Среднего Египта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Визирь совсем не хотел отдыхать. Обложившись папирусами и деревянными дощечками, переданными писцами из разных ведомств, он старался обнаружить слабые места, которые непременно использовал бы Бел-Тран. Он представлял себе, как бы тот стал действовать, и принимал меры для отражения возможных ударов, не строя при этом никаких иллюзий. Глава Двойного Белого дома и его союзники могли найти другие направления атаки.
Когда управляющий сообщил имя человека, просившего его принять, Пазаир не поверил своим ушам, но, несмотря на удивление, согласился.
Уверенный в себе, одетый по последней моде, в дорогом льняном платье, немного узковатом в талии, Бел-Тран тепло поприветствовал визиря:
– Я принес вам сосуд белого вина второго года правления Сети, отца нашего славного правителя. Вам, несомненно, понравится! – Не дожидаясь приглашения, Бел-Тран взял стул и сел напротив Пазаира. – Я узнал, что вы больны. Надеюсь, ничего страшного?
– Совсем скоро я буду на ногах.
– Ну разумеется, ведь вас лечит лучшая целительница царства! И все же этот приступ усталости представляется мне весьма показательным. Груз ваших обязанностей невыносим.
– Но не для таких широких плеч, как ваши.
– При дворе ходит много слухов. Всем известно, что вам очень тяжело правильно исполнять обязанности визиря.
– Да, это так, – согласился Пазаир и, заметив, что Бел-Тран улыбнулся, добавил: – Я даже уверен, что не смогу этого сделать никогда.
– Мой друг, эта болезнь, явно пошла вам на пользу, – сладко пропел Бел-Тран.
– Просветите меня, раз уж у вас в руках главное оружие и вы уверены, что достигнете высшей власти, каким образом мои действия могут вам помешать?
– Они для меня не более чем комариные укусы, то есть просто неприятны. Если вы согласитесь подчиниться мне, останетесь визирем. С вашей популярностью нельзя не считаться. Все вокруг восхваляют вашу работоспособность, прямоту и проницательность... Вы были бы мне полезны, действуя на моей стороне.
– Кани, верховный жрец Карнака, осудит меня.
– Обманите его. Так как вы сорвали мою попытку захватить большую часть земель храма, вы – мой должник. Эти храмовые хозяйства устарели, Пазаир; следует не сдерживать производство продуктов и благ, а напротив, способствовать его постоянному росту.
– А обеспечит ли такой подход счастье людей и справедливое правление?
– Не важно. Он принесет могущество тому, кто находится у руля.
– Я не перестаю думать о моем учителе Беранире.
– Это человек из прошлого.
– Согласно нашим устоям, ни одно преступление не должно остаться безнаказанным.
– Забудьте эту жалкую историю и подумайте о будущем, – посоветовал Бел-Трак.
– Кем не прекращает расследование. Он надеется найти преступника.
Бел-Тран сохранял, хладнокровие, но во взгляде промелькнула тревога.
– Моя версия отличается от версии Кема, – продолжал Пазаир. – Я неоднократно выражал сомнение по поводу виновности вашей супруги.
– Силкет? Но...
– Именно она – та женщина, которая появилась перед старшим стражником у сфинкса, чтобы отвлечь его внимание. С самого начала заговора она подчиняется вам. Силкет – превосходная ткачиха и владеет иглами лучше, чем кто-либо. Мне кажется, она вполне могла убить Беранира, вонзив ему в шею перламутровую иглу.
– Ваша болезнь опасна.
– Силкет нужно ваше состояние, а вы – раб ее прихотей больше, чем можете себе вообразить. Вас объединяет зло.
– Довольно с меня ваших жалких бредней! – воскликнул Бел-Тран. – Вы будете, наконец, подчиняться?
– Подобная мысль свидетельствует о том, что вы недостаточно трезво оцениваете положение дел, – усмехнулся Пазаир.
– Не предпринимайте никаких действий ни против Силкет, ни против меня, – угрожающе произнес Бел-Тран. – И вам, и вашему царю конец. Вы навсегда утратили Завещание богов.
С этими словами он покинул дом визиря.
* * *
Дул вечерний ветерок, предвещавший скорое наступление весны; теплый, ароматный, он нес издалека дыхание пустыни. Спать ложились позже, вели неторопливые вечерние беседы с соседями, обмениваясь новостями.
Кем дождался, когда погаснут последние огни, и отправился переулками к докам. Его неизменный спутник, павиан, шел медленно, вертя головой по сторонам. Иногда, нервничая, он возвращался назад или вдруг резко ускорял шаг. Нубиец был внимателен к малейшим изменениям в поведении обезьяны; она, чувствуя опасность, вела его в темноте.
В районе доков царила тишина, у складов несли службу стражники. Коротышка назначил встречу позади заброшенной, ожидавшей ремонта постройки. Обычно осведомитель проворачивал здесь кое-какие незаконные делишки. Нубиец закрывал на них глаза в обмен на сведения, которые нельзя было получить, сидя в конторе.
Коротышка сошел с праведного пути, едва появившись на свет. Для него, прирожденного жулика, единственным удовольствием было обокрасть своего ближнего. Он знал простой люд Мемфиса и его укромные уголки как свои пять пальцев. С начала расследования Кем рассчитывал, что Коротышка – единственный, кто сможет дать ему нить, ведущую к убийце, но понимал, что слишком сильное давление может привести к его полному молчанию.
Вдруг Убийца, насторожившись, замер. Его слух был гораздо тоньше человеческого, а ремесло Кема еще больше способствовало развитию его органов чувств. Облако закрыло луну; темнота окутала заброшенный склад. Убийца вновь медленно двинулся вперед.
Сговорчивость Коротышки объяснялась его бедами. Бывшая супруга обирала его, лишая небольшого состояния, которое ему удалось нажить. И вот незадачливый жулик решился на продажу самого ценного имущества – имени поглотителя теней. «Что бы он мог потребовать взамен? – думал Кем. – Золото; молчание о более крупном, чем обычно, мошенничестве; запас сосудов с вином... Там видно будет».
Павиан издал звук, похожий на громкий стон. Кем решил, что он поранился, но быстрый осмотр показал, что это не так. Убийца двинулся дальше. На месте встречи никого не было.
Кем присел на ящик. Неужели Коротышка передумал? Нубиец не мог в это поверить. Осведомителю срочно требовались средства.
Ночь почти прошла. Незадолго до рассвета Убийца потянул своего «коллегу» внутрь склада. Брошенные корзины, сломанные ящики... Павиан проложил себе путь сквозь этот хаос, остановился перед кучей мешков из-под зерна и издал тот же стон, что и несколько часов назад.
Кем в ярости разгреб мешки. Коротышка все же пришел на встречу. Его тело было прислонено к деревянному столбу, а голова разбита поглотителем теней, чье имя он уже не назовет никогда.
* * *
– Это я виноват в смерти Коротышки, – корил себя Кем.
– Да нет же, ведь он сам назначил встречу, – успокаивал его Пазаир.
– Я должен был организовать его охрану.
– Каким образом?
– Не знаю, но...
– Хватит изводить себя.
– Поглотитель теней прознал о намерениях Коротышки, выследил его и уничтожил.
– А может, тот решил шантажировать его?
– Да, Коротышка был достаточно продажным, чтобы пойти на подобное безумие... Ниточка снова оборвалась. Разумеется, я и дальше буду охранять вас.
– Нужно принять необходимые меры. Завтра мы уезжаем в Средний Египет. – Голос Пазаира стал глухим.
– Что-то случилось?
– Приходят тревожные донесения от некоторых номархов.
– По какому поводу?
– Вода.
– Вы боитесь...
– Худшего.
* * *
Нефрет провела сложную операцию. Юный ремесленник упал с крыши. С поврежденными шейными позвонками и с зияющей раной на правом виске он был доставлен в лечебницу. Операция прошла успешно. Изнуренная молодая женщина задремала в комнате для отдыха. Ее разбудил один из помощников:
– Я очень сожалею, но вы мне нужны.
– Позовите другого хирурга. У меня нет больше сил оперировать.
– Очень странный случай. Необходим ваш диагноз.
Нефрет поднялась и пошла за молодым лекарем.
Пациентка лежала с открытыми глазами, уставившись в одну точку. Сорокалетняя дама была одета в роскошное платье, ухоженные руки и ноги указывали на ее принадлежность к богатой семье.
– Ее подобрали на улице северного квартала, – объяснил помощник, – жители квартала ее не знают. Она похожа на больную, которой только что сделали обезболивание...
Нефрет послушала голос сердца в артериях, затем изучила зрачки.
– Эта женщина находится под действием наркотиков, – заключила Нефрет. – Она проглотила экстракт розового мака, вещество, которое дозволено использовать только в лечебницах. Необходимо немедленно начать расследование.
* * *
По настоянию супруги Пазаир перенес отъезд в Средний Египет и попросил Кема сразу же начать расследование. Женщина, привезенная в лечебницу, умерла от передозировки наркотиков, так и не выйдя из комы.
Благодаря опросам выяснилось, что несчастная трижды проявлялась на улочке, где встречалась с греком, жившим неподалеку в прекрасном доме и торговавшим дорогими вазами. Когда Кем нанес ему визит, мужчина отсутствовал. Служанка пригласила начальника стражи в гостиную и принесла ему прохладного пива.
Торговец, завершив сделку на набережной, не замедлил вернуться домой. Высокого роста, худой, бородатый грек, завидев нубийца, стремглав бросился к дверям. Кем не пошевелился, положившись на бдительность своего верного коллеги. Убийца поставил беглецу подножку, и тот растянулся на каменном полу. Кем поднял его за шиворот.
– Я невиновен! – воскликнул грек.
– Ты убил женщину.
– Я торгую вазами, что в этом противозаконного?
На какое-то мгновение нубиец подумал, не схватил ли он поглотителя теней, но этот тип казался слишком легкой добычей.
– Если не заговоришь, будешь приговорен к смерти.
Грек заскулил плаксивым голосом:
– Пощадите, я всего лишь посредник.
– У кого ты покупаешь опий?
– У соотечественников. Они выращивают его в Греции.
– Они-то вне досягаемости, а вот ты – нет.
Налитый кровью взгляд павиана подтверждал слова Кема.
– Я скажу вам их имена.
– Мне нужны имена клиентов.
– Нет, я не могу!
Волосатая лапа Убийцы легла на плечо грека. От ужаса он рассказал все, что знал, назвав имена покупателей, среди которых оказались чиновники и даже некоторые высокопоставленные лица. Среди последних значилась и госпожа Силкет.
22
Утром перед отъездом Пазаир получил приглашение от Бел-Трана на большой пир, где должны были присутствовать главные лица двора, высшие чиновники и многие главы провинций. Распорядитель Государственной казны в конце зимы всегда давал пышный прием, которому визирь оказал бы великую честь своим присутствием.
– Он насмехается над нами, – предположила Нефрет.
– Бел-Тран следует традициям, когда ему это выгодно.
– Нам обязательно нужно присутствовать на этом пиру?
– Боюсь, что да.
– Обвинение госпожи Силкет вызовет грандиозный скандал, – заметила Нефрет.
– Я постараюсь быть сдержанным.
– Торговлю опием прекратили?
– Кем проявил исключительную ловкость. Сообщники грека были арестованы прямо в порту, как и почти все их клиенты... Кроме Силкет.
– Трудно уличить ее, правда?
– Угрозы Бел-Трана не остановят меня.
Они беседовали, сидя под персеей. Пазаир обнял Нефрет.
– Главное – положить конец этому ужасу? Чем бы тебе помогло заключение под стражу супруги Бел-Трана, если бы вы арестовали ее сегодня?
– Тем, что восторжествовала бы справедливость.
– Разве момент совершения поступка не столь же важен, как сам поступок?
– Ты предлагаешь мне ждать? Дни и недели проходят, отречение фараона близится.
– До последнего мгновения мы должны бороться, не теряя надежды.
– Но тьма настолько густа! Порой мне...
Нефрет нежно приложила палец к его губам:
– Визирь Египта никогда не опускает рук.
* * *
Пазаиру нравился пейзаж Среднего Египта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45