Странный звук насторожил визиря.
– Ты ничего не слышала? Будто удар палкой.
Нефрет прислушалась. Звук повторился. Потом снова тишина. Девушка сосредоточилась, в памяти оживали отдаленные воспоминания.
– Это справа от меня, – определил Пазаир.
Нефрет зажгла фитиль масляной лампы. Там, куда указывал муж, стоял бельевой сундук с набедренными повязками. Он хотел уже открыть крышку, как вдруг в памяти Нефрет возникла картина. Она схватила Пазаира за руку и удержала его.
– Позови слугу, пусть придет с палкой и ножом. Я поняла, зачем приходил тот, кто выдавал себя за торговца сыром.
Она словно вновь переживала каждое мгновение испытания, когда ей нужно было поймать змею и отобрать яд, чтобы приготовить лекарство. Змея била хвостом о стены корзины, куда ее спрятали. Именно этот звук только что и услышал Пазаир.
Визирь вернулся с управляющим и садовником.
– Осторожно, – предупредила Нефрет. – В сундуке – разъяренная змея.
Управляющий приподнял крышку концом длинной палки. Из корзины высунулась шипящая голова черной гадюки. Садовник, привыкший справляться с подобными непрошеными тварями, разрубил ее надвое... Пазаир несколько раз чихнул и закашлялся.
– Пойду принесу лекарство, – сказала Нефрет.
Они не прикоснулись к аппетитному ужину, приготовленному поваром. Смельчак, напротив, воздал должное жареной корейке. Насытившись, он положил морду на лапы, наслаждаясь заслуженным отдыхом у ног хозяина.
В хранилище, уставленном пузырьками самых различных форм из дерева, слоновой кости, разноцветного стекла и алебастра, Нефрет выбрала бриониевую настойку, снимавшую хроническое воспаление, которым страдал Пазаир.
– С завтрашнего дня, – заявил визирь, – я прикажу Кему обеспечить охрану нашего дома надежными людьми. Подобного больше не произойдет.
Нефрет накапала десяток капель в кубок, добавила воды и подала мужу:
– Выпей это. Через час выпьешь еще такую же дозу.
Пазаир в задумчивости взял кубок:
– Этот убийца, видимо, находится на содержании Бел-Трана. Не было ли его среди тех заговорщиков, что похитили Завещание богов? Вряд ли. Пожалуй, он не связан с заговором напрямую. Из этого следует, что существуют еще и другие...
Смельчак зарычал, оскалив зубы. Это удивило супругов: никогда собака не вела себя так по отношению к хозяевам.
– Спокойно, – приказал визирь.
Смельчак поднялся на лапы и зарычал еще громче.
– Что с тобой?
Смельчак подскочил и схватил Пазаира за запястье. От удивления тот выронил кубок и замахнулся на пса.
Нефрет, бледная как полотно, встала между ними:
– Не бей его! Кажется, я поняла...
Глядя на хозяина с любовью, Смельчак лизнул его ногу.
– Это не запах бриониевой настойки, – голос Нефрет дрогнул. – Убийца подменил лекарство, которое ты обычно принимаешь, ядом, украденным в лечебнице. Заботясь о тебе, именно я должна была тебя убить.
12
Пантера жарила зайца, а Сути заканчивал мастерить лук из ветки акации, который походил на его любимое оружие, способное метать стрелы на шестьдесят метров при прямом выстреле и более чем на сто пятьдесят метров при навесной стрельбе. Еще подростком Сути проявил недюжинные способности к стрельбе, поражая дальние и малоразмерные цели. Он был счастлив, ощущая себя хозяином этого скромного оазиса, с чистой водой, сочными финиками и дичью, приходившей к водопою. Сути любил пустыню, ее мощь, ее пожирающий огонь, увлекавший мысли в бесконечность. Долгими часами он наблюдал восходы и заходы солнца, едва различимые движения дюн, танцующий с ветром песок. Погрузившись в молчание, Сути соединялся с обжигающей бесконечностью, где безраздельно властвовало солнце. Ему казалось, что он прикасается к абсолюту, неподвластному богам. Стоит ли покидать этот заброшенный людьми клочок земли?
– Ну и когда мы отправимся дальше? – спросила Пантера, прильнув к нему.
– Возможно, никогда.
– Ты хочешь навеки застрять здесь?
– А почему бы и нет?
– Сути, но это же безумие!
– А чего нам не хватает?
– Нашего золота.
– Ты не счастлива?
– Этого счастья мне недостаточно; я хочу быть богатой и повелевать армией слуг в огромном поместье. Ты будешь подносить мне дорогие вина и смазывать ноги ароматными маслами, а я буду петь тебе песни любви.
– И твое поместье обширней пустыни?
– А где здесь садовники, живописные водоемы, музыканты, пиршественные залы...
– Сколько всего, совершенно нам ненужного! – прервал ее Сути.
– Говори за себя. Жизнь нищенки мне отвратительна. Я не для того тебя вытащила из той тюрьмы, чтобы гнить в этой!
– Никогда еще мы не были так свободны. Оглянись вокруг: ничто не мешает, никто не досаждает, мир предстает перед нами во всей своей красоте и первозданности. Зачем расставаться с этим великолепием?
– Заключение сделало тебя слишком слабым, бедненький ты мой.
– Не смейся над моими словами, я влюблен в пустыню.
– А как же я, не в счет?
– Ты – беглая ливийка, кровный враг Египта.
– Чудовище, злодей! – гневно воскликнула Пантера и ударила его кулаком.
Сути схватил ее за руку и опрокинул на спину. Пантера отбивалась, но мужчина был сильнее.
– Либо ты станешь моей рабыней песков, либо я откажусь от тебя.
– Ты не властен надо мной, лучше умереть, чем подчиниться тебе!
Они ходили совершенно обнаженными, прячась от солнца в самые жаркие часы, наслаждаясь тенью пальмовых ветвей и листвы акаций. Когда желание охватывало их, их тела снова и снова сливались с неистощимой страстью.
– Ты все думаешь о той потаскухе, твоей законной супруге, о Тапени? – спросила Пантера.
– Иногда, признаюсь.
– Ты изменяешь мне в мыслях!
– Не обманывай себя. Если бы госпожа Тапени была поблизости, я бы принес ее в жертву демонам пустыни.
Пантера вдруг в беспокойстве нахмурила брови.
– А ты их видел?
– Ночью, пока ты спишь, я смотрю на вершину большого бархана. Они появляются там. Один с телом льва и головой змеи, другой – крылатый лев с головой ястреба, третий – с острой мордой, большими ушами и раздвоенным хвостом. Ни одна стрела не сможет их настигнуть, ни один аркан – поймать, ни одна собака – догнать.
– Ты смеешься надо мной!
– Эти демоны нас защищают, мы оба из их породы, такие же непокорные и дикие.
– Тебе приснилось, таких существ нет.
– Но ты же есть.
– Отпусти меня, ты слишком тяжел.
– Ты действительно этого хочешь? – Он сделался нежным.
– Нет! – закричала Пантера и резко повернулась на бок.
Лезвие топора, едва задев висок Сути, вонзилось в песок в нескольких сантиметрах от места, где они находились еще секунду назад. Краем глаза Сути увидел нападавшего: рослый нубиец схватил свое оружие за рукоятку и одним прыжком оказался перед своей добычей. Их взгляды, наполненные жаждой смерти, встретились: бесполезно думать о переговорах.
Нубиец, уверенный в своей силе и ловкости, улыбаясь и поигрывая топором, заставлял противника отступать. Сути уперся спиной в ствол акации. Нубиец занес топор, но в тот же момент Пантера повисла у него на шее. Недооценив силу молодой женщины, он попытался сбросить ее, ударив локтем в грудь. Не чувствуя боли, Пантера вцепилась ему ногтями в глаза. Ревя от боли, нубиец выронил топор. Сути ударил головой врага в живот и повалил его наземь. Пантера стала душить его палкой. Нубиец пытался отбиваться, но силы оставляли его. Сути оставил возлюбленной самой завершить победный бой. Их враг неподвижно лежал на песке, горло его было раздавлено.
– Он один? – с беспокойством спросила Пантера.
– Нубийцы обычно охотятся бандами.
– Боюсь, как бы дорогой твоему сердцу оазис не превратился в поле битвы.
– Ты и вправду демон! Ведь это ты нарушила мой покой и навлекла их сюда.
– Не пора ли сматываться, и как можно быстрее?! – воскликнула Пантера.
– А если он пришел один?
– Ты только что говорил обратное! Оставь свои мечтания – и пойдем.
– Куда?
– На север.
– Нас схватят египетские солдаты. Они уже наверняка прочесывают окрестности.
– Если ты пойдешь за мной, мы ускользнем от них и отыщем наше золото, – вдохновенно говорила Пантера, крепко прижимая к себе возлюбленного. – О тебе скоро забудут. Они думают, что ты заблудился или, возможно, уже мертв. Мы пройдем через линии оцепления, обогнем крепость и станем богаты!
Опасность возбудила ливийку. Только объятия Сути могли бы ее успокоить. Молодой человек уже был готов ответить ее ожиданиям, но вдруг заметил непонятное движение на вершине большого бархана.
– А вот и другие, – прошептал он.
– Сколько?
– Не знаю, они приближаются ползком.
– Пойдем по тропе орикса.
У Пантеры поубавилось самонадеянности, когда она увидела нескольких нубийцев, скрывавшихся за камнями на вершине бархана.
– Что ж, тогда идем на юг!
Но и это направление было для них заказано: враг окружил оазис.
– Я сделал двадцать стрел, – сказал Сути. – Но этого не хватит.
Пантера помрачнела:
– Я не хочу умирать.
Он прижал ее к себе.
– Я заберусь на вершину самого высокого дерева и оттуда уничтожу многих. Одному я дам возможность войти в оазис. Ты убьешь его топором, заберешь колчан со стрелами и принесешь мне.
– У нас нет ни малейшей надежды на успех.
– Я надеюсь на тебя, – сказал молодой человек и полез на дерево.
Сверху Сути хорошо различал врагов. Около пятидесяти человек, вооруженных дубинками, луками и стрелами. Уйти от них совершенно невозможно. Он будет биться до конца и сам убьет Пантеру, избавив ее от насилия и мучений. Последняя стрела предназначена ей.
Далеко за нубийцами, на вершине бархана, орикс, который вывел их к оазису, боролся с сильным ветром. Языки песка отрывались от холма и уносились к небу. Внезапно антилопа исчезла.
Три черных воина с криками бежали к оазису. Сути натянул тетиву, прицелился и трижды выпустил стрелы. Нубийцы упали с пронзенной грудью. За ними побежали еще трое.
Молодой человек поразил стрелами двух. Третий в ярости ворвался в оазис. Он выпустил стрелу в сторону вершины дерева, но, к счастью, промахнулся. Пантера набросилась на него. Их сцепившиеся тела выпали из поля зрения Сути. Внизу никто не вскрикнул.
Вдруг ствол дерева задрожал: кто-то карабкался наверх. Сути наставил лук.
Сквозь листву акации протиснулась рука с колчаном, полным стрел.
– Я его прикончила! – дрожа, вскричала Пантера.
Сути помог ей устроиться рядом.
– Ты не ранена? – взволнованно спросил он.
– Я оказалась расторопней его.
Но времени для взаимных поздравлений не было: началась новая атака. Несмотря на примитивность оружия, Сути стрелял очень метко. Правда, ему пришлось выстрелить дважды в целившегося в него лучника.
– Ветер, – объяснил он.
И действительно, ветки начали гнуться под порывами зарождавшегося урагана. Небо окрасилось в медный цвет. Воздух наполнился пылью. Ибис, попавший в вихрь, был прижат к земле.
– Спускаемся, – приказал Сути.
Деревья стонали и издавали зловещий треск. Сломанные пальмы исчезали в желтом вихре.
Едва Сути коснулся земли, как на него набросился нубиец с топором.
Дыхание пустыни оказалось столь мощным, что сдержало удар врага, но все же лезвие топора задело левое плечо египтянина. Тот, сцепив кисти рук в единый кулак, размозжил нос противника. Мощный порыв ветра растащил их. Нубиец исчез.
Сути поймал руку Пантеры. Если им и удалось уйти от убийц, страшный гнев пустыни их не пощадит. Песок, налетавший волнами необычайной силы, обжигал глаза и приковывал к земле. Пантера выпустила из рук топор, Сути – свой лук. Они присели у пальмы, едва различив ее ствол. Ни они, ни нападавшие уже не могли двигаться.
Ветер завывал, земля уходила из-под ног, небо исчезло. Прижавшись друг к другу, египтянин и ливийка, уже укрытые красновато-коричневым с золотым отливом саваном песка, жестоко хлеставшего их тела, чувствовали себя потерянными в разбушевавшемся океане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45