И он произнес слова, которые произносили все его предшественники, совершая те же таинства: «Чтобы мне был дан свет на небе, созидательная сила на земле, справедливость голоса в царстве потустороннего мира и способность путешествовать во главе звезд; чтобы я мог схватить носовую веревку на лодке ночи и кормовую — в лодке дня».
ГЛАВА 32
Урхи-Тешшуб был в ярости.
Гадание другого прорицателя в храме бога грозы закончилось тем же результатом: мрачные предсказания, запрещение предпринимать наступление. Большинство воинов были настолько суеверны, что Урхи-Тешшуб не мог идти дальше. И ни один жрец не в состоянии указать дату, когда предсказание станет благоприятным.
Хотя лекари двора оказались не способны улучшить состояние Муваттали, император не соглашался умирать. По правде говоря, эта долгая агония была на руку Урхи-Тешшубу: никто не обвинит его в убийстве. Лекари определили, что император страдает от сердечного приступа и хвалили преданность сына, который каждый день наносил визит больному. Урхи-Тешшуб был недоволен отсутствием Хаттусили, тот словно бы насмехался над здоровьем своего брата.
Когда он столкнулся с благородной и гордой Путухепой, супругой Хаттусили, сын императора не преминул съязвить.
— Где прячется ваш муж?
— Хаттусили находится в провинции по приказу императора.
— Мой отец мне об этом не говорил.
— По мнению лекарей, Муваттали не сможет больше произнести ни слова.
— Вы неплохо осведомлены.
— Однако вы запретили посещать покои императора и присвоили себе одному право ходить туда.
— Муваттали нуждается в отдыхе.
— Все мы желаем, чтобы он поскорее вернулся к своим обязанностям.
— Конечно, но представьте себе, что эта болезнь продлится еще долго. Нужно будет принять решение.
— Без Хаттусили это невозможно.
— Заставьте его вернуться во дворец.
— Это приказ или совет?
— Как вам нравится, Путухепа.
Путухепа покинула столицу ночью в сопровождении нескольких охранников, еще раз удостоверившись, что Урхи-Тешшуб не послал за ней соглядатаев.
При виде мрачной крепости, где скрывался Хаттусили, она задрожала; не захватил ли отряд ее мужа в плен, чтобы расположить к себе главнокомандующего. В этом случае ее жизнь, так же, как и жизнь Хаттусили, окончилась бы самым жестоким образом за этими серыми стенами.
У Путухепы не было желания умирать. Она чувствовала в себе силы послужить империи, хотела пережить еще много жарких лет, еще тысячи раз преодолеть дикие тропы Анатолии и увидеть Хаттусили владыкой хеттов. Если бы существовал шанс, каким бы маленьким он ни был, победить Урхи-Тешшуба, она ухватилась бы за него обеими руками.
Встреча воинов крепости успокоила жрицу; она была сразу же проведена в центральную башню в покои коменданта.
Хаттусили вышел ей навстречу, они обнялись.
— Урхи-Тешшуб уже властвует в столице.
— Здесь мы в безопасности; все воины этого отряда его ненавидят. Многие из них испытали на себе несправедливость и жестокость Урхи-Тешшуба. Путухепа заметила присутствие человека, сидевшего перед очагом.
— Кто это? — спросила она тихим голосом.
— Аша, верховный сановник Фараона и чрезвычайный посол.
— Он здесь!
— Он — может быть, и есть наш шанс.
— Но... что предлагает он?
— Мир.
Хаттусили был поражен. Темно-карие глаза его супруги засияли, как если бы их озарил внутренний свет.
— Мир с Египтом, — повторила она. — Мы знаем, что это невозможно!
— Не должны ли мы использовать этого неожиданного союзника в наших интересах?
Путухепа отстранила Хаттусили и подошла к Аша. Дипломат поднялся и приветствовал красавицу-хеттку.
— Извините меня, Аша, я должна была поприветствовать вас раньше.
— Кто не поймет радости встречи супругов?
— Вы очень рискуете, находясь здесь.
— Я рассчитывал направиться в столицу, но Хаттусили убедил меня дождаться вашего прибытия.
— О болезни императора вам уже известно?
— Я постараюсь все же поговорить с ним.
— Бесполезно, он умирает: империя принадлежит Урхи-Тешшубу.
— Я приехал, чтобы предложить мир, и я его добьюсь.
— Вы забываете, что единственная цель Урхи-Тешшуба — разрушение Египта? Я не одобряю его упорства, хотя сознаю, что мощь нашей империи порождена войной.
— Вы знаете о настоящей опасности, которая угрожает вам?
— Нападение египетской армии!
— Не забывайте и о другой опасности: Ассирия может стать достойным противником.
Хаттусили и Путухепа озадаченно переглянулись. Аша знал гораздо больше, чем они предполагали.
— Рано или поздно Ассирия нападет на вас, и вы окажетесь между двух огней, вести войну на два фронта очень затруднительно. Глупо было бы полагать, что хеттская армия сможет разрушить Египет; наученные уроками прошлого, мы создали мощный заслон в наших провинциях. Преодолев его, вы будете встречены основными силами нашей армии. К тому же вы уже на собственном опыте убедились в магической силе Рамзеса, благодаря покровительству Амона он один способен противостоять тысячам воинов.
— Таким образом, вы пытаетесь предсказать гибель Хеттской империи!
— Нет, госпожа Путухепа, Египет не заинтересован в гибели вашего царства. Напротив, Рамзес мечтает о мире и сотрудничестве, и Великая Супруга Нефертари не станет отговаривать его от этого.
— Что думает об этом царица-мать Туйя?
— Она разделяет мое мнение, осознавая, что Ассирия скоро будет представлять страшную угрозу для всех. В первую очередь — для хеттов, затем это коснется и египтян.
— Союз против Ассирии... Это именно то, что вы нам предлагаете?
— Мир и союз, чтобы защитить наши народы от нашествия. И будущий император хеттов должен принять решение.
— Никогда Урхи-Тешшуб не откажется от нападения на Египет!
— А каков ваш ответ, Хаттусили?
— Мы с Хаттусили больше не обладаем реальной властью.
— Ваш ответ, — настаивал Аша.
— Мы бы согласились начать переговоры, — заявил Хаттусили, — но имеет ли смысл этот спор?
— Меня только забавляет игра случая, — сказал египтянин, улыбаясь, — сегодня вы ничто, но именно с вами я хочу вести переговоры, чтобы сделать светлым будущее моей страны. Пусть Хаттусили станет императором, и наши предложения приобретут неоценимое значение.
— Это только мечта, — возразила Путухепа.
— Чтобы мечта стала действительностью, за нее нужно бороться, а не бежать от нее.
Гордость прекрасной хеттки была уязвлена.
— Что вы имеете в виду, Аша?
— Хаттусили и вы должны завоевать или купить доверие большинства военачальников. Командующие крепостями перейдут на вашу сторону, поскольку Урхи-Тешшуб относится к ним с презрением, недооценивая их службу. С помощью торговцев, которые почти все относятся к вам благожелательно, распространяйте слухи, что страна не выдержит еще одной войны и что конфликт с Египтом приведет к разрухе и нищете. Эти слухи породят волнения среди купцов и ремесленников, они обвинят Урхи-Тешшуба во всех своих бедствиях.
— Это дело требует много времени.
— Это цена вашего успеха и мира.
— Как рассчитываете действовать вы? — спросила Путухепа.
— У меня есть идея, довольно рискованная; я намереваюсь обольстить Урхи-Тешшуба.
Аша разглядывал окрестности Хаттусы. Ему не нравилась мрачная панорама города, окруженного скалистыми горами. Он попытался представить себе хеттскую столицу, украшенную флагами, на улицах которой прогуливаются обворожительные женщины, но появившийся отряд вооруженных до зубов всадников развеял это прекрасное видение.
Аша сопровождали только конюх и носитель сандалий. Остальные спутники его вернулись в Египет. Когда Аша показал свою печать на первом охранном посту нижнего города, военный был ошеломлен.
— Будьте добры предупредить императора о моем прибытии.
— Но... вы египтянин!
— Чрезвычайный посол. Поспешите, прошу вас.
Обескураженный военный, оставив Аша под бдительным наблюдением охранников, отправился во дворец.
Аша не удивился, увидев отряд пехотинцев, вооруженных копьями, под командованием одного из тех служак, воинский долг для которых заключался в слепом подчинении приказам.
— Главнокомандующий хочет видеть посла.
Аша приветствовал Урхи-Тешшуба, но уклонился от перечисления его титулов.
— Самый блестящий сановник Рамзеса в Хаттусе... Какой сюрприз.
— А вы главнокомандующий армии, примите мои поздравления.
— Египет должен опасаться меня.
— Мы знаем вашу храбрость и дарования полководца и опасаемся их; вот почему я приказал увеличить отряды в наших провинциях.
— Я уничтожу их.
— Они готовы к любому натиску, каким бы сильным он ни оказался.
— Довольно болтовни. Какова причина вашего прибытия в Хаттусу?
— Я слышал, что император Муваттали болен.
— Все это только слухи; здоровье нашего властелина — государственная тайна.
— Властелин хеттов — наш враг, но мы уважаем его величие, вот почему я здесь.
— Что вы хотите этим сказать, Аша?
— У меня есть необходимые снадобья, чтобы излечить императора Муваттали.
ГЛАВА 33
Семилетний мальчик помнил завет своих предков, передававшийся из поколения в поколение: чем давать рыбу тому, кто голоден, лучше научить его самого ловить рыбу — и свято чтил его.
Став помощником рыбака, он со рвением стремился усвоить премудрости рыбной ловли: ударами палки по воде мальчик подгонял добычу к сети, которую натянул около высоких папирусов.
Вдруг он заметил их.
С севера приближалась флотилия, на главном корабле возвышался золотой сфинкс. Да, это, конечно, был корабль Фараона!
Забыв о рыбе и сети, помощник рыбака нырнул в Нил и поплыл к берегу, чтобы предупредить поселок. Много дней будет длится праздник в честь прибытия Рамзеса Великого.
Зал с могучими колоннами в храме Карнака предстал во всем своем великолепии; двенадцать колонн двадцатиметровой высоты демонстрировали мощь государства и начало сотворения мира.
Верховный жрец Амона Небу, помогая себе позолоченным посохом, вышел навстречу царской чете. Несмотря на возраст и слабое здоровье, ему удалось поклониться Фараону, Рамзес помог ему подняться.
— Я счастлив снова видеть вас, Ваше Величество, и я, как всегда, восхищен красотой царицы.
— Ты стал бы превосходным придворным, Небу!
— Отнюдь, Ваше Величество, я продолжал бы говорить то, что думаю, как только что сделал.
— Как твое здоровье?
— Нужно привыкать к старости, хотя она делает мои движения мучительными; но лекарь храма дает мне снадобье из листьев ивы, которое мне помогает. Сознаюсь, что у меня почти нет времени подумать о собственном благополучии... Вы мне доверили такое тяжелое дело!
— Кажется, у меня есть основательные причины быть довольным своим выбором.
Восемьдесят тысяч служащих, чью деятельность направлял верховный жрец, около миллиона голов скота, сотня грузовых кораблей, многочисленные строительные работы, огромное пространство возделываемой земли, рощи, фруктовые сады, виноградники — такова была вселенная Карнака, богатого владения Амона.
— Самое трудное, Ваше Величество, это направлять и контролировать работу писцов, кладовщиков, учетчиков... Без верховной власти этот маленький мир быстро стал бы похож на хаос, каждый думал бы только о своей выгоде.
— Благодаря твоим организаторским талантам Карнак процветает.
— Я знаю только две добродетели: подчиняться и служить. Остальное — лишь болтовня. А в моем возрасте нет на это времени.
Рамзес и Нефертари любовались величественными колоннами, своей формой напоминающими лианы, изображения, сделанные на них, перечисляли именах божеств, которым Фараон делал подношения. Эти каменные изваяния превратились в вечный символ, соединяющий землю, первозданное болото, и небо, сверкающее золотыми звездами.
Как этого и желал Сети, огромный колонный зал Карнака навсегда воплотит славу таинственного бога, раскрывающего свои тайны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44