Если вы любите царя, Изэт, если вы любите Египет и желаете ему счастья, единственное решение: освободить Рамзеса от Нефертари.
Красавица Изэт закрыла глаза.
— Долент, это невозможно!
— Я вам помогу. Любое преступление — отвратительно, оно ведет к разрушению сознания, души, имени... Посягнуть на Великую Супругу Фараона и погубить себя для вечности?
— Кто узнает об этом? Когда вы решитесь нанести удар, нужно будет действовать исподтишка, чтобы не оставить никаких следов.
— Это воля вашего бога, Долент?
— Нефертари — порочная женщина, оскверняющая сердце Рамзеса и ведущая его к совершению серьезных ошибок. Мы обязаны объединиться, чтобы помешать ей навредить Фараону; именно так мы и будем верны царю.
— Мне необходимо подумать.
— Естественно. Я очень надеюсь на вас, Изэт, и знаю, что вы примете верное решение. Каким бы оно ни было, вы снискали мою привязанность.
У Красавицы Изэт была такая жалкая улыбка, что, прежде чем уйти, Долент поцеловала ее в обе щеки.
Вторая супруга Рамзеса задыхалась; неверным шагом она подошла к окну, выходившему в дворцовый сад, и подставила лицо под теплые и ласковые лучи солнца, но это не помогло ей успокоиться.
В ней поднялась мольба к силам, скрытым на небесах, к тем силам, которые решают судьбу живых, определяют длительность их существования и час кончины. Имеет ли она право действовать вместо них, прервав жизнь Нефертари только потому, что Великая Супруга Фараона была недостойна Рамзеса?
Соперница! Впервые Изэт увидела в Нефертари соперницу. Их молчаливое соглашение разбилось, и открытая вражда выплескивалась с неистовой силой, сдерживаемой столько лет. Изэт была матерью двух сыновей Рамзеса, первой женщиной, которую он любил, той, которая должна была царствовать рядом с ним. Долент открыла ей правду. Эту правду Изэт пыталась до сих пор заглушить в себе.
Нефертари будет повержена, Рамзес наконец осознает, что эта любовь — только мимолетный эпизод в его жизни; освобожденный от чар этой колдуньи, он вернется к Красавице Изэт, к страсти юности, к той, которую он никогда не переставал любить.
ГЛАВА 43
Испытывая глубокое презрение к евреям, Офир принимал во внимание, что квартал еврейских каменщиков предоставил ему надежное пристанище, несмотря на то, что приходилось часто менять жилище, чтобы добиться полной безопасности. Благодаря умело поданным свидетельствам Серраманна вынужден был поверить, что ливийский маг покинул Египет; и, смирившись с этим фактом, он прекратил серьезные поиски. Угрозу представляли только стражники, обязанные предотвращать любые ночные беспорядки.
Однако маг не спешил обнаруживать себя. Многие месяцы положение оставалось неизменным; на пятнадцатом году царствования Рамзеса, достигшего тридцати семи лет, Египетское царство процветало.
Сообщения, приходившие из Хеттской империи, были странными и малоутешительными; конечно, Урхи-Тешшуб все еще жаждал войны с Египтом, но, однако, не предпринимал никаких действий. Более того, система защиты, сформированная Южной Сирией и Ханааном, контролировались египетскими войсками, закаленными и способными отразить любое массированное наступление. Почему же Урхи-Тешшуб прибегал к уверткам? Очень короткие послания, которые передавали бедуины Офиру, не могли ничего объяснить.
На юге Шенару никак не удавалось поднять мятежи среди нубийских племен, поскольку их вожди не могли прийти к согласию.
Долент продолжала поддерживать дружеские связи с Изэт, пытаясь убедить ее действовать против Нефертари, но вторая супруга царя так и не решилась на это. Что касается Меба, то он пребывал в отчаянии, чувствуя свою бесполезность и ненужность: он так и не смог раскрыть содержание посланий Аша, а сведения о магических талисманах Ка, защищавших сына Фараона от темных сил, добытые для Офира, также не принесли пользы. Магу не удалось нарушить защиту Ка, созданную для него Сетау.
После долгого путешествия, во время которого было основано много храмов, Рамзес вернулся в столицу. Нефертари светилась от счастья. Несмотря на угрозу войны, царская чета пользовалась огромной популярностью; каждый был убежден, что они сохранят стране длительное процветание и сумеют защитить ее от любой внешней опасности.
Размышляя, Офир пришел к неутешительным выводам. С каждым годом надежда уничтожить Рамзеса становилась все меньше и меньше. Все его уловки и хитросплетения ни к чему не привели, он впал в уныние.
Офир сидел в глубине комнаты, в темноте, когда к нему вошел человек.
— Я хотел бы поговорить с вами.
— Моисей...
— Вы заняты?
— Нет, я думал.
— Рамзес, наконец, вернулся, а я, как вы советовали, терпеливо ждал этого.
Уверенный тон Моисея придал сил Офиру. Неужели еврей наконец-то решился восстать против Фараона?
— Я собрал совет старейшин, — продолжил пророк, — и они решили назначить меня посланником к Фараону.
— Исход все еще тревожит умы евреев?
— Еврейский народ уйдет из Египта, потому что такова воля Яхве. Вы сдержали свои обещания?
— Наши друзья бедуины доставили оружие; оно спрятано в подвалах.
— Мы не желаем насилия, но было бы предпочтительней располагать средствами защиты в случае, если нас будут преследовать.
— Вас будут преследовать! Рамзес не согласится с исходом целого народа.
— Мы хотим не воевать, а уйти из этой страны и достичь земли, обещанной нам.
Офир ликовал. Наконец представился случай для осуществления всего, что им было задумано! Моисей создаст обстановку, благоприятную для вторжения Урхи-Тешшуба.
Перед фризом двенадцати богов святилища Язылыкая Путухепа распростерлась на каменном ложе, как мертвая.
Она выпила опасный напиток, погрузивший ее в глубокий сон на три дня и три ночи. Не существовало более верного способа войти в контакт с силами судьбы и узнать их волю.
Обычного гадания оракулов, которое указывало на неблагоприятное время для действий Урхи-Тешшуба, было недостаточно, чтобы принять решение; поэтому она прибегнула к этому опасному методу.
Конечно, большинство торговцев и немалая часть армии благодаря их усилиям оказались на стороне Хаттусили, но не обманулись ли они в своем будущем? Благодаря золоту египетского посла Аша многие военачальники выступили за усиление границ Хеттской империи и отказались от наступления на Египет. Но не изменят ли они свое мнение, если Урхи-Тешшуб прозреет и обнаружит заговор, зреющий против него?
Оспаривание власти у Урхи-Тешшуба рано или поздно приведет к войне; поэтому Хаттусили, несмотря на большое количество сторонников, еще был не готов предпринимать серьезные действия, во время которых погибнут тысячи хеттов.
Вот почему Путухепа пожелала прибегнуть к вещему сну, откроющему ей будущее.
Это действо представляло большую опасность для гадающего, он мог не проснуться или потерять рассудок, поэтому Хаттусили, боясь за жизнь супруги, долгое время не соглашался на подобный опыт. Но Путухепа настаивала, и Хаттусили сдался.
И вот она лежала на каменном ложе, погруженная в глубокий сон, сон, который, согласно пророческим книгам, поведает ей о событиях будущего, силы судьбы подскажут ей правильные действия.
Хаттусили нервно сжал полы шерстяного платья.
— Путухепа... Просыпайся, прошу тебя!
Ему показалось, что рука ее дрогнула. Нет, он ошибся... Она не шевелилась. Да, все-таки рука ее дрогнула! Путухепа открыла глаза, остановила взгляд на изображении лиц двенадцати богов.
Вдруг из ее уст раздался голос, медленный и глубокий, Хаттусили вздрогнул, это был не ее голос, силы извне говорили с ним!
— Я видела бога грозы и богиню Иштар... И он, и она сказали мне: «Я поддерживаю твоего мужа, и вся страна пойдет за ним, тогда как его враг будет походить на кабана в своем логове».
Нежная рука, такая нежная, что заставляет думать о меде и весеннем тростнике; ласки такие настойчивые, что вызывают в нем все новые ощущения и наслаждение, полностью захватывающее его. Пятая хеттская любовница Аша была так же хороша, как и предыдущие, но он начинал скучать о египтянках, о берегах Нила и пальмах.
Любовь была единственным развлечением в давящей и скучной атмосфере хеттской столицы. К этому добавлялись еще и многочисленные встречи с торговцами и молчаливыми военачальниками. Аша вел двойную игру: с одной стороны, он проводил переговоры с Урхи-Тешшубом о мире, и, заключив мнимое соглашение с сыном Муваттали, выслеживал Хаттусили, которого Урхи-Тешшуб намеревался уничтожить, с другой — поддерживал Хаттусили, предупреждая его о действиях Урхи-Тешшуба.
Трижды воины Урхи-Тешшуба пытались задержать Хаттусили, но всякий раз ему удавалось ускользнуть.
На этот раз Аша и его любовница успели закончить свои забавы, когда Урхи-Тешшуб вошел в комнату египетского посла.
Взгляд полководца был тяжелым, почти неподвижным.
— У меня хорошие новости, — сказал Аша, натиравший руки благовонным маслом.
— У меня тоже, — объявил Урхи-Тешшуб тоном победителя, — Мой отец, Муваттали, наконец-то скончался, и я единственный хозяин в стране!
— Мои поздравления... Но остается Хаттусили.
— Скоро он будет в моих руках, не сомневайтесь. Вы говорили о хороших новостях?
— Они касаются именно Хаттусили; благодаря заслуживающему доверия информатору я знаю, где находится брат Муваттали. Но...
— Но что, Аша?
— Когда Хаттусили будет схвачен, обещаете ли вы мне, что мы заключим мир?
— Вы сделали хороший выбор, друг, будьте уверены; Египет не будет обманут. Где прячется этот предатель?
— В святилище Язылыкая.
Урхи-Тешшуб сам возглавил небольшой отряд из десяти человек, чтобы не вызвать никаких подозрений. Он боялся, что кто-нибудь их тайных сторонников Хаттусили предупредит его об опасности.
Итак, это жрецы, находившиеся под началом Путухепы, предоставили убежище брату почившего императора; Урхи-Тешшуб сурово накажет их за предательство.
Хаттусили совершил ошибку, расположившись недалеко от столицы. На этот раз он не ускользнет. Урхи-Тешшуб еще не решил, как поступить с Хаттусили: убить его или учинить над ним суд. Но немного поразмыслив, он выбрал первое решение. В силу сложившегося положения он вынужден был, к несчастью, отказаться от мысли собственноручно перерезать горло Хаттусили и возложил эту обязанность на одного из своих воинов. Возвратившись в Хаттусу Урхи-Тешшуб организует грандиозные похороны Муваттали, и он, любимый сын императора, станет его бесспорным преемником.
Хеттская армия, готова сражаться, он захватит Южную Сирию, установит связь с бедуинами, разгромит Ханаан, перейдет египетскую границу и нападет на Рамзеса, совершившего ошибку — поверив в мир, который он якобы обещал его послу.
Он, Урхи-Тешшуб, властелин империи хеттов! Его мечта осуществилась, и ему не было дела до союзной армии, сформированной Хаттусили, Урхи-Тешшуб чувствовал себя достаточно сильным, чтобы покорить Ассирию, Нубию и всю Азию; его слава затмит славу других хеттских императоров.
Отряд Урхи-Тешшуба приблизился к священной скале Язылыкая, где был выстроен храм. Там, говорили, располагалась верховная божественная сила, бог грозы и его супруга; Урхи-Тешшуб носил; имя этого грозного и опасного бога. Да, он сам был божественной Грозой, чей гнев падет на его врагов.
На пороге святилища замерли мужчина, женщина и ребенок.
Хаттусили, его супруга Путухепа и их девочка восьми лет. Безумцы сдались, полагаясь на великодушие Урхи-Тешшуба!
Он приказал всадникам остановиться, чтобы насладиться триумфом. Аша предоставил ему прекрасный случай избавиться от последних противников. Эта проклятая семья будет уничтожена, он прикажет убить египетского посла, ставшего ненужным. Подумать только, что этот наивный дурак поверил, будто Урхи-Тешшуб желал мира! Столько лет ожидания, столько лет испытаний, чтобы, наконец, прийти к абсолютной власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Красавица Изэт закрыла глаза.
— Долент, это невозможно!
— Я вам помогу. Любое преступление — отвратительно, оно ведет к разрушению сознания, души, имени... Посягнуть на Великую Супругу Фараона и погубить себя для вечности?
— Кто узнает об этом? Когда вы решитесь нанести удар, нужно будет действовать исподтишка, чтобы не оставить никаких следов.
— Это воля вашего бога, Долент?
— Нефертари — порочная женщина, оскверняющая сердце Рамзеса и ведущая его к совершению серьезных ошибок. Мы обязаны объединиться, чтобы помешать ей навредить Фараону; именно так мы и будем верны царю.
— Мне необходимо подумать.
— Естественно. Я очень надеюсь на вас, Изэт, и знаю, что вы примете верное решение. Каким бы оно ни было, вы снискали мою привязанность.
У Красавицы Изэт была такая жалкая улыбка, что, прежде чем уйти, Долент поцеловала ее в обе щеки.
Вторая супруга Рамзеса задыхалась; неверным шагом она подошла к окну, выходившему в дворцовый сад, и подставила лицо под теплые и ласковые лучи солнца, но это не помогло ей успокоиться.
В ней поднялась мольба к силам, скрытым на небесах, к тем силам, которые решают судьбу живых, определяют длительность их существования и час кончины. Имеет ли она право действовать вместо них, прервав жизнь Нефертари только потому, что Великая Супруга Фараона была недостойна Рамзеса?
Соперница! Впервые Изэт увидела в Нефертари соперницу. Их молчаливое соглашение разбилось, и открытая вражда выплескивалась с неистовой силой, сдерживаемой столько лет. Изэт была матерью двух сыновей Рамзеса, первой женщиной, которую он любил, той, которая должна была царствовать рядом с ним. Долент открыла ей правду. Эту правду Изэт пыталась до сих пор заглушить в себе.
Нефертари будет повержена, Рамзес наконец осознает, что эта любовь — только мимолетный эпизод в его жизни; освобожденный от чар этой колдуньи, он вернется к Красавице Изэт, к страсти юности, к той, которую он никогда не переставал любить.
ГЛАВА 43
Испытывая глубокое презрение к евреям, Офир принимал во внимание, что квартал еврейских каменщиков предоставил ему надежное пристанище, несмотря на то, что приходилось часто менять жилище, чтобы добиться полной безопасности. Благодаря умело поданным свидетельствам Серраманна вынужден был поверить, что ливийский маг покинул Египет; и, смирившись с этим фактом, он прекратил серьезные поиски. Угрозу представляли только стражники, обязанные предотвращать любые ночные беспорядки.
Однако маг не спешил обнаруживать себя. Многие месяцы положение оставалось неизменным; на пятнадцатом году царствования Рамзеса, достигшего тридцати семи лет, Египетское царство процветало.
Сообщения, приходившие из Хеттской империи, были странными и малоутешительными; конечно, Урхи-Тешшуб все еще жаждал войны с Египтом, но, однако, не предпринимал никаких действий. Более того, система защиты, сформированная Южной Сирией и Ханааном, контролировались египетскими войсками, закаленными и способными отразить любое массированное наступление. Почему же Урхи-Тешшуб прибегал к уверткам? Очень короткие послания, которые передавали бедуины Офиру, не могли ничего объяснить.
На юге Шенару никак не удавалось поднять мятежи среди нубийских племен, поскольку их вожди не могли прийти к согласию.
Долент продолжала поддерживать дружеские связи с Изэт, пытаясь убедить ее действовать против Нефертари, но вторая супруга царя так и не решилась на это. Что касается Меба, то он пребывал в отчаянии, чувствуя свою бесполезность и ненужность: он так и не смог раскрыть содержание посланий Аша, а сведения о магических талисманах Ка, защищавших сына Фараона от темных сил, добытые для Офира, также не принесли пользы. Магу не удалось нарушить защиту Ка, созданную для него Сетау.
После долгого путешествия, во время которого было основано много храмов, Рамзес вернулся в столицу. Нефертари светилась от счастья. Несмотря на угрозу войны, царская чета пользовалась огромной популярностью; каждый был убежден, что они сохранят стране длительное процветание и сумеют защитить ее от любой внешней опасности.
Размышляя, Офир пришел к неутешительным выводам. С каждым годом надежда уничтожить Рамзеса становилась все меньше и меньше. Все его уловки и хитросплетения ни к чему не привели, он впал в уныние.
Офир сидел в глубине комнаты, в темноте, когда к нему вошел человек.
— Я хотел бы поговорить с вами.
— Моисей...
— Вы заняты?
— Нет, я думал.
— Рамзес, наконец, вернулся, а я, как вы советовали, терпеливо ждал этого.
Уверенный тон Моисея придал сил Офиру. Неужели еврей наконец-то решился восстать против Фараона?
— Я собрал совет старейшин, — продолжил пророк, — и они решили назначить меня посланником к Фараону.
— Исход все еще тревожит умы евреев?
— Еврейский народ уйдет из Египта, потому что такова воля Яхве. Вы сдержали свои обещания?
— Наши друзья бедуины доставили оружие; оно спрятано в подвалах.
— Мы не желаем насилия, но было бы предпочтительней располагать средствами защиты в случае, если нас будут преследовать.
— Вас будут преследовать! Рамзес не согласится с исходом целого народа.
— Мы хотим не воевать, а уйти из этой страны и достичь земли, обещанной нам.
Офир ликовал. Наконец представился случай для осуществления всего, что им было задумано! Моисей создаст обстановку, благоприятную для вторжения Урхи-Тешшуба.
Перед фризом двенадцати богов святилища Язылыкая Путухепа распростерлась на каменном ложе, как мертвая.
Она выпила опасный напиток, погрузивший ее в глубокий сон на три дня и три ночи. Не существовало более верного способа войти в контакт с силами судьбы и узнать их волю.
Обычного гадания оракулов, которое указывало на неблагоприятное время для действий Урхи-Тешшуба, было недостаточно, чтобы принять решение; поэтому она прибегнула к этому опасному методу.
Конечно, большинство торговцев и немалая часть армии благодаря их усилиям оказались на стороне Хаттусили, но не обманулись ли они в своем будущем? Благодаря золоту египетского посла Аша многие военачальники выступили за усиление границ Хеттской империи и отказались от наступления на Египет. Но не изменят ли они свое мнение, если Урхи-Тешшуб прозреет и обнаружит заговор, зреющий против него?
Оспаривание власти у Урхи-Тешшуба рано или поздно приведет к войне; поэтому Хаттусили, несмотря на большое количество сторонников, еще был не готов предпринимать серьезные действия, во время которых погибнут тысячи хеттов.
Вот почему Путухепа пожелала прибегнуть к вещему сну, откроющему ей будущее.
Это действо представляло большую опасность для гадающего, он мог не проснуться или потерять рассудок, поэтому Хаттусили, боясь за жизнь супруги, долгое время не соглашался на подобный опыт. Но Путухепа настаивала, и Хаттусили сдался.
И вот она лежала на каменном ложе, погруженная в глубокий сон, сон, который, согласно пророческим книгам, поведает ей о событиях будущего, силы судьбы подскажут ей правильные действия.
Хаттусили нервно сжал полы шерстяного платья.
— Путухепа... Просыпайся, прошу тебя!
Ему показалось, что рука ее дрогнула. Нет, он ошибся... Она не шевелилась. Да, все-таки рука ее дрогнула! Путухепа открыла глаза, остановила взгляд на изображении лиц двенадцати богов.
Вдруг из ее уст раздался голос, медленный и глубокий, Хаттусили вздрогнул, это был не ее голос, силы извне говорили с ним!
— Я видела бога грозы и богиню Иштар... И он, и она сказали мне: «Я поддерживаю твоего мужа, и вся страна пойдет за ним, тогда как его враг будет походить на кабана в своем логове».
Нежная рука, такая нежная, что заставляет думать о меде и весеннем тростнике; ласки такие настойчивые, что вызывают в нем все новые ощущения и наслаждение, полностью захватывающее его. Пятая хеттская любовница Аша была так же хороша, как и предыдущие, но он начинал скучать о египтянках, о берегах Нила и пальмах.
Любовь была единственным развлечением в давящей и скучной атмосфере хеттской столицы. К этому добавлялись еще и многочисленные встречи с торговцами и молчаливыми военачальниками. Аша вел двойную игру: с одной стороны, он проводил переговоры с Урхи-Тешшубом о мире, и, заключив мнимое соглашение с сыном Муваттали, выслеживал Хаттусили, которого Урхи-Тешшуб намеревался уничтожить, с другой — поддерживал Хаттусили, предупреждая его о действиях Урхи-Тешшуба.
Трижды воины Урхи-Тешшуба пытались задержать Хаттусили, но всякий раз ему удавалось ускользнуть.
На этот раз Аша и его любовница успели закончить свои забавы, когда Урхи-Тешшуб вошел в комнату египетского посла.
Взгляд полководца был тяжелым, почти неподвижным.
— У меня хорошие новости, — сказал Аша, натиравший руки благовонным маслом.
— У меня тоже, — объявил Урхи-Тешшуб тоном победителя, — Мой отец, Муваттали, наконец-то скончался, и я единственный хозяин в стране!
— Мои поздравления... Но остается Хаттусили.
— Скоро он будет в моих руках, не сомневайтесь. Вы говорили о хороших новостях?
— Они касаются именно Хаттусили; благодаря заслуживающему доверия информатору я знаю, где находится брат Муваттали. Но...
— Но что, Аша?
— Когда Хаттусили будет схвачен, обещаете ли вы мне, что мы заключим мир?
— Вы сделали хороший выбор, друг, будьте уверены; Египет не будет обманут. Где прячется этот предатель?
— В святилище Язылыкая.
Урхи-Тешшуб сам возглавил небольшой отряд из десяти человек, чтобы не вызвать никаких подозрений. Он боялся, что кто-нибудь их тайных сторонников Хаттусили предупредит его об опасности.
Итак, это жрецы, находившиеся под началом Путухепы, предоставили убежище брату почившего императора; Урхи-Тешшуб сурово накажет их за предательство.
Хаттусили совершил ошибку, расположившись недалеко от столицы. На этот раз он не ускользнет. Урхи-Тешшуб еще не решил, как поступить с Хаттусили: убить его или учинить над ним суд. Но немного поразмыслив, он выбрал первое решение. В силу сложившегося положения он вынужден был, к несчастью, отказаться от мысли собственноручно перерезать горло Хаттусили и возложил эту обязанность на одного из своих воинов. Возвратившись в Хаттусу Урхи-Тешшуб организует грандиозные похороны Муваттали, и он, любимый сын императора, станет его бесспорным преемником.
Хеттская армия, готова сражаться, он захватит Южную Сирию, установит связь с бедуинами, разгромит Ханаан, перейдет египетскую границу и нападет на Рамзеса, совершившего ошибку — поверив в мир, который он якобы обещал его послу.
Он, Урхи-Тешшуб, властелин империи хеттов! Его мечта осуществилась, и ему не было дела до союзной армии, сформированной Хаттусили, Урхи-Тешшуб чувствовал себя достаточно сильным, чтобы покорить Ассирию, Нубию и всю Азию; его слава затмит славу других хеттских императоров.
Отряд Урхи-Тешшуба приблизился к священной скале Язылыкая, где был выстроен храм. Там, говорили, располагалась верховная божественная сила, бог грозы и его супруга; Урхи-Тешшуб носил; имя этого грозного и опасного бога. Да, он сам был божественной Грозой, чей гнев падет на его врагов.
На пороге святилища замерли мужчина, женщина и ребенок.
Хаттусили, его супруга Путухепа и их девочка восьми лет. Безумцы сдались, полагаясь на великодушие Урхи-Тешшуба!
Он приказал всадникам остановиться, чтобы насладиться триумфом. Аша предоставил ему прекрасный случай избавиться от последних противников. Эта проклятая семья будет уничтожена, он прикажет убить египетского посла, ставшего ненужным. Подумать только, что этот наивный дурак поверил, будто Урхи-Тешшуб желал мира! Столько лет ожидания, столько лет испытаний, чтобы, наконец, прийти к абсолютной власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44