Кажется, я вам это говорил. – Он вскинул руку, когда Кармен хотела встать из-за стола. – Сидите, я сам налью себе кофе. – Феррис взял чашку из сушилки, налил кофе и подошел к столу. – Крепкий, и пахнет вкусно. Я пью без сахара и без сливок. – Он снова улыбнулся ей.
– Вы намерены входить без стука всякий раз, когда вам вздумается? Если да, то мы поищем другое место. – Ей пришлось откинуть назад голову, потому что он стоял совсем близко к столу, и это ее злило. – Мы в любом случае уедем отсюда. Я не затем приехала сюда, чтобы работать уборщицей на министерство юстиции.
Перестав улыбаться, Феррис наморщил лоб, отчего его лицо приобрело одно из свойственных ему выражений. Кармен решила, что у него их четыре: невозмутимое, с открытым ртом, вот это самое и идиотски улыбающееся.
– Стало быть, не уборщица, да? – Он поставил чашку на стол, обвел взглядом кухню, кивнул, потом снова посмотрел на нее. – Ни пылинки, ни соринки! Вы могли бы время от времени убираться и у меня в доме. – У него на лице снова заиграла улыбка. Сняв спортивный пиджак, он аккуратно сложил его, явно чувствуя себя как дома. – Я пошутил. Вы что, шуток не понимаете?
Она молча смотрела, как он уселся за стол, положив пиджак на колени. Смотрела на его волнистые волосы, шею борца, красный галстук и плечи, обтянутые белой рубашкой с короткими рукавами. Подвинув к себе чашку, он положил руки на край стола.
– Я стучал. Должно быть, вы не слышали, – сказал он после паузы.
– Вы не стучали и не звонили, а просто взяли и вошли.
– Я услышал, что вы с кем-то говорите, и решил узнать, кто это, не стряслось ли чего и не требуется ли моя помощь. Поэтому и вошел. – Он взял чашку обеими руками, поднес ко рту, отхлебнул. – Отменный кофе. Всю неделю проторчал в суде, из-за этого и не приходил. Потом мне не повезло. Я заходил пару раз, где-то около восьми вечера, но вас дома не было. Пикап стоял на месте. Чудеса, да и только! Я подумал, домом ошибся.
– Вы заглядывали к нам в окна?
– Только в гостиную. Где вы были?
– Если нас не было дома, значит, мы уходили.
– Ну, это понятно. Куда именно?
Кармен хотела было сказать, что это не его дело, но передумала. Что с него взять? Тупица – он и есть тупица! Из тех, кто слишком рьяно относится к своей службе и даже не осознает того, что вторгается в чужую личную жизнь.
– Дайте подумать, – произнесла она миролюбивым тоном. – Мы ходили по магазинам, купили новую шторку для ванной, несколько кухонных полотенец. Я звонила маме… Уэйн купил пару рабочих перчаток. – Она помолчала, глядя на раздражавшее ее невозмутимое выражение лица помощника маршала. – Мы хотели было сходить на какое-либо шоу, но воздержались, не зная, позволяется нам это или нет.
– Конечно позволяется, – сказал Феррис. – Только звякните мне и скажите, на какое. Понимаете, я должен знать, где вы, на тот случай, если что произойдет. Кажется, я подыскал работенку вашему старику на мысе Барж, если он не боится испачкаться, лазая под буксирами. Суходоки – последнее место, где я хотел бы работать. Помнится, он говорил мне, что раньше работал монтажником. Я не спрашивал, но Уэйн индеец, да?
– Индеец? С чего вы взяли?
– Я когда-то слышал, что на монтажные работы берут одних индейцев, то ли потому что они слегка чокнутые и не боятся высоты, то ли потому что устойчивые. Может быть, потому, что носят мокасины и реже срываются вниз.
– Мне говорили, что они срываются не реже, чем все остальные, – возразила Кармен. – А вы слышали, что нельзя смотреть с большой высоты вниз?
– Да, может возникнуть желание прыгнуть…
– В таком случае вы не монтажник. Монтажник быстрее свалится, если будет смотреть на то, как движутся облака.
– В любом деле без сноровки не обойтись, – усмехнулся Феррис. – А что ваш старик делал до того, как стал монтажником?
– Он мой муж, а не старик…
– Но он старше вас, я прочел в объективке. Ему сорок один, а вам тридцать восемь. Только он на свой возраст и выглядит, а вы – нет. Вы скорее моя ровесница, мне в июне стукнуло тридцать один. Но я держу форму. Запросто могу присесть девятьсот раз без передышки. Собираюсь бегать, но пока не спешу с этим, потому что накачиваю мышцы ног. Надо вам показать мою тренажерную. До моего развода с женой там была кладовка. Моя бывшая благоверная вернулась в городишко Хьюз, в штате Арканзас. Это недалеко от Уэст-Мемфиса, где я родился и вырос.
– У меня девятнадцатилетний сын. Он служит в военно-морском флоте. Сейчас он на авианосце в Тихом океане.
– Да, я читал в объективке, что у вас во флоте сын, поэтому ожидал увидеть женщину в возрасте, но вы прекрасно выглядите. Должно быть, о своем теле заботитесь, как и я о своем. Гляньте-ка! – Феррис поднял правую руку, сжал кулак, и большой бицепс вздулся бугром из-под короткого рукава белой рубашки. – Видали? Па по заказу для вас. – Он перевел взгляд с руки на Кармен. – Любите танцевать?
– Иногда. Почему бы вам не опустить руку.
– Хотите потрогать?
– И так вижу.
Феррис выпрямил руку, поднял другую и, вытянув ее, произнес:
– О-го-го!
Затем положил руки на край стола.
– У вас есть стерео?
– Мы его не взяли с собой.
– А как насчет радиоприемника?
– Вы просто невыносимы, – сказала она и тут же пожалела.
Ему это понравилось, он снова улыбнулся ей.
– Моя бывшая тоже так говорила. Бывало, включу стерео, и мы танцевали вдвоем. После того как я развелся, я больше всего скучаю по танцам. Ну… и еще кое по чему. Мы не были женаты и года. Думаю, мы чаще занимались этим, пока встречались, я имею в виду не танцами. Когда жена всегда под. боком, стоит только руку протянуть, то воспринимаешь это как должное. Даже когда женат всего год. Могу себе представить, что, проживши двадцать лет, этим не занимаются так уж часто, по крайней мере не с тем, с кем состоишь в браке. Я прав?
Кармен старалась смотреть на него спокойно, без всякого выражения. Пусть этот обалдуй знает, что он для нее – пустое место. Да и вообще, он ее раздражает своей идиотской улыбочкой. Она что-то упустила в его почерке. Как может такой тупица, как он, чувствовать себя таким самоуверенным? Это не только раздражало ее, но и настораживало.
Кармен уже стало казаться, что его улыбка никогда не исчезнет, когда он, наконец, перестал улыбаться и сказал:
– Ладно, подумайте и дайте мне знать.
Он выбрался из-за стола вместе со своим спортивным пиджаком, а когда повернулся, то она успела заметить на его правом бедре пистолет в кобуре. Когда он вышел в коридор, она поднялась, намереваясь последовать за ним и убедиться, что он ушел. Неожиданно он обернулся, и она застыла на месте.
– Понимаете, вы кажетесь мне хорошим человеком, которого мне хотелось бы узнать ближе, – произнес он с улыбкой.
– Спасибо.
– Я догадываюсь, что между вами и вашим стариком не все шоколадно, принимая во внимание то, во что он втянут, всех тех людей, с которыми он якшается. Не могу сказать, что знаю, в чем тут дело…
Кармен потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного.
– Минутку! Уэйн ни во что не втянут.
– Я подозреваю, что он замешан в чем-то вроде рэкета и ФБР приперло его к стенке.
– Нет! Поверьте мне… Вы ошибаетесь.
– Но это близко?
– Он ни во что не втянут, и я хочу, чтобы вы себе это уяснили раз и навсегда.
Феррис нахмурился и наклонил голову.
– Странно, я полагал, ваш старик находится под программой защиты свидетелей.
Кармен почувствовала непреодолимое желание подойти к нему и со всей силы пнуть коленом в пах.
– Но для этого не обязательно быть преступником, разве нет?
– Думаю, это не исключается, так как никогда не слыхал ни о ком, кто находился бы под программой и не был бы в чем-то замешан, кроме родственников и жен, вот как вы, например. Поэтому и догадываюсь о ваших разногласиях, поскольку, как служитель закона, я привык иметь дела с такими типами, как ваш старик. Я поклялся охранять его жизнь, но это не означает, что я должен выказывать ему свое почтение.
– Боже, что я слышу! – воскликнула Кармен, вложив в это восклицание все свое негодование.
Феррис, который уже намеревался уйти, снова обернулся к ней:
– Между прочим, я не обязан выказывать свое почтение и вам, если я этого не захочу.
– О боже! – воскликнула Кармен не столько из – за того, что Уэйн качнулся и стукнулся о холодильник, сколько из-за покрытого грязью и копотью комбинезона, свернутого в рулон у него под мышкой.
– Я задержался. Не сильно опоздал, а?
– Куда? Мы вроде никуда не собирались. Дай-ка мне это. – Она забрала комбинезон и швырнула в темную, неприбранную комнату. – Ты где работал, на угольной шахте?
– Что-то вроде этого. Я провел все утро на барже с углем, сваривал металлическую обшивку. – Уэйн открыл холодильник. – Мастер суходока спросил: «Так, значит, ты сварщик, да?» Я сказал, что у меня лицензия монтажника. «А ты сможешь сварить обшивку?» Я ответил, что могу сваривать всякие балки зданий, чтобы они стояли крепко и не падали. Ему мой ответ понравился, и он поставил меня на сварку металлической обшивки.
Уэйн бедром прихлопнул дверцу холодильника, держа по банке пива в каждой руке. Он явно находился в приподнятом настроении из-за того, что снова начал работать и снова по старой привычке задержался пропустить по стаканчику.
Кармен все еще находилась под впечатлением визита помощника маршала и сгорала от нетерпения поделиться этим с Уэйном, но поняла, что время для этого еще не наступило. Усевшись за стол, он принялся открывать банки с пивом.
– Я работал на барже с углем, а потом с реки приходит этот огромный толкач, «Роберт Нэлли»…
Кармен понимала, что он захвачен своей новой работой, сыплет, как и Мэттью в своих письмах, новыми названиями и пояснениями. В другой раз она могла бы проявить заинтересованность, но только не сейчас. Сейчас ее это лишь раздражало.
И когда Уэйн сделал паузу, подняв брови и банку с пивом, она сказала:
– Феррис приходил.
– Когда, сегодня?
– Утром. Он считает, что ты мошенник, замешанный в чем-то вроде рэкета.
– Этот парень просто идиот. Представляет меня мастеру в суходоке и тут же докладывает ему, что я нахожусь под программой защиты свидетелей. Мастер удивляется: «О, неужели?» После того как Феррис ушел, мне пришлось сказать ему: «Хотите меня проверить? Позвоните в Детройт, позвоните в мой профсоюз». А он отвечает: «Ну, если вы справляетесь с работой…»
– Я сама звонила в Детройт, – сказала Кармен. – В Службу федеральных маршалов и поговорила с Макалленом. Рассказала, что случилось.
– Наконец-то у нас есть телефон. Прямо на кухне, а я и не заметил…
– Макаллен пообещал вмешаться.
– Посмотрим…
– Уэйн, я разговаривала с мамой по телефону, и в это время он вошел прямо в дом.
– Феррис, да?
– Не позвонил и не постучал, просто взял и вошел.
– Дверь была незапертой?
– Не знаю, ты уходил. Ты ее запирал? У него все равно есть ключ.
– Знаешь, после работы мы пропустили по стаканчику со стармехом и капитаном судна… Оба парня на реке больше сорока лет. Капитан, при полном параде, повел меня в рубку и стал показывать приборы…
Кармен повернулась к мужу спиной и открыла духовку. С помощью кухонных рукавиц извлекла противень с запеченной свининой с картофелем, поставила сверху плиты и не шевельнулась, продолжая стоять спиной к Уэйну.
– А потом капитан ведет меня в моторное отделение, там три дизеля, двенадцать лошадиных сил каждый, и показывает мне сработавшееся соединение…
Кармен достала из холодильника кочан салата-латука, положила на стойку рядом с раковиной и принялась делать салат.
– Что-то вроде решетки из коррозийно-стойкого металла…
Кармен бросила часть салатного кочана в раковину, подошла к столу и забрала у Уэйна банку с пивом, открытую для нее.
– Знаешь, что они делают? Они сначала наполняют док водой, и он весь тонет в реке…
– Этот тип вошел к нам в дом, – прервала его Кармен, стукнув о стол пивной банкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Вы намерены входить без стука всякий раз, когда вам вздумается? Если да, то мы поищем другое место. – Ей пришлось откинуть назад голову, потому что он стоял совсем близко к столу, и это ее злило. – Мы в любом случае уедем отсюда. Я не затем приехала сюда, чтобы работать уборщицей на министерство юстиции.
Перестав улыбаться, Феррис наморщил лоб, отчего его лицо приобрело одно из свойственных ему выражений. Кармен решила, что у него их четыре: невозмутимое, с открытым ртом, вот это самое и идиотски улыбающееся.
– Стало быть, не уборщица, да? – Он поставил чашку на стол, обвел взглядом кухню, кивнул, потом снова посмотрел на нее. – Ни пылинки, ни соринки! Вы могли бы время от времени убираться и у меня в доме. – У него на лице снова заиграла улыбка. Сняв спортивный пиджак, он аккуратно сложил его, явно чувствуя себя как дома. – Я пошутил. Вы что, шуток не понимаете?
Она молча смотрела, как он уселся за стол, положив пиджак на колени. Смотрела на его волнистые волосы, шею борца, красный галстук и плечи, обтянутые белой рубашкой с короткими рукавами. Подвинув к себе чашку, он положил руки на край стола.
– Я стучал. Должно быть, вы не слышали, – сказал он после паузы.
– Вы не стучали и не звонили, а просто взяли и вошли.
– Я услышал, что вы с кем-то говорите, и решил узнать, кто это, не стряслось ли чего и не требуется ли моя помощь. Поэтому и вошел. – Он взял чашку обеими руками, поднес ко рту, отхлебнул. – Отменный кофе. Всю неделю проторчал в суде, из-за этого и не приходил. Потом мне не повезло. Я заходил пару раз, где-то около восьми вечера, но вас дома не было. Пикап стоял на месте. Чудеса, да и только! Я подумал, домом ошибся.
– Вы заглядывали к нам в окна?
– Только в гостиную. Где вы были?
– Если нас не было дома, значит, мы уходили.
– Ну, это понятно. Куда именно?
Кармен хотела было сказать, что это не его дело, но передумала. Что с него взять? Тупица – он и есть тупица! Из тех, кто слишком рьяно относится к своей службе и даже не осознает того, что вторгается в чужую личную жизнь.
– Дайте подумать, – произнесла она миролюбивым тоном. – Мы ходили по магазинам, купили новую шторку для ванной, несколько кухонных полотенец. Я звонила маме… Уэйн купил пару рабочих перчаток. – Она помолчала, глядя на раздражавшее ее невозмутимое выражение лица помощника маршала. – Мы хотели было сходить на какое-либо шоу, но воздержались, не зная, позволяется нам это или нет.
– Конечно позволяется, – сказал Феррис. – Только звякните мне и скажите, на какое. Понимаете, я должен знать, где вы, на тот случай, если что произойдет. Кажется, я подыскал работенку вашему старику на мысе Барж, если он не боится испачкаться, лазая под буксирами. Суходоки – последнее место, где я хотел бы работать. Помнится, он говорил мне, что раньше работал монтажником. Я не спрашивал, но Уэйн индеец, да?
– Индеец? С чего вы взяли?
– Я когда-то слышал, что на монтажные работы берут одних индейцев, то ли потому что они слегка чокнутые и не боятся высоты, то ли потому что устойчивые. Может быть, потому, что носят мокасины и реже срываются вниз.
– Мне говорили, что они срываются не реже, чем все остальные, – возразила Кармен. – А вы слышали, что нельзя смотреть с большой высоты вниз?
– Да, может возникнуть желание прыгнуть…
– В таком случае вы не монтажник. Монтажник быстрее свалится, если будет смотреть на то, как движутся облака.
– В любом деле без сноровки не обойтись, – усмехнулся Феррис. – А что ваш старик делал до того, как стал монтажником?
– Он мой муж, а не старик…
– Но он старше вас, я прочел в объективке. Ему сорок один, а вам тридцать восемь. Только он на свой возраст и выглядит, а вы – нет. Вы скорее моя ровесница, мне в июне стукнуло тридцать один. Но я держу форму. Запросто могу присесть девятьсот раз без передышки. Собираюсь бегать, но пока не спешу с этим, потому что накачиваю мышцы ног. Надо вам показать мою тренажерную. До моего развода с женой там была кладовка. Моя бывшая благоверная вернулась в городишко Хьюз, в штате Арканзас. Это недалеко от Уэст-Мемфиса, где я родился и вырос.
– У меня девятнадцатилетний сын. Он служит в военно-морском флоте. Сейчас он на авианосце в Тихом океане.
– Да, я читал в объективке, что у вас во флоте сын, поэтому ожидал увидеть женщину в возрасте, но вы прекрасно выглядите. Должно быть, о своем теле заботитесь, как и я о своем. Гляньте-ка! – Феррис поднял правую руку, сжал кулак, и большой бицепс вздулся бугром из-под короткого рукава белой рубашки. – Видали? Па по заказу для вас. – Он перевел взгляд с руки на Кармен. – Любите танцевать?
– Иногда. Почему бы вам не опустить руку.
– Хотите потрогать?
– И так вижу.
Феррис выпрямил руку, поднял другую и, вытянув ее, произнес:
– О-го-го!
Затем положил руки на край стола.
– У вас есть стерео?
– Мы его не взяли с собой.
– А как насчет радиоприемника?
– Вы просто невыносимы, – сказала она и тут же пожалела.
Ему это понравилось, он снова улыбнулся ей.
– Моя бывшая тоже так говорила. Бывало, включу стерео, и мы танцевали вдвоем. После того как я развелся, я больше всего скучаю по танцам. Ну… и еще кое по чему. Мы не были женаты и года. Думаю, мы чаще занимались этим, пока встречались, я имею в виду не танцами. Когда жена всегда под. боком, стоит только руку протянуть, то воспринимаешь это как должное. Даже когда женат всего год. Могу себе представить, что, проживши двадцать лет, этим не занимаются так уж часто, по крайней мере не с тем, с кем состоишь в браке. Я прав?
Кармен старалась смотреть на него спокойно, без всякого выражения. Пусть этот обалдуй знает, что он для нее – пустое место. Да и вообще, он ее раздражает своей идиотской улыбочкой. Она что-то упустила в его почерке. Как может такой тупица, как он, чувствовать себя таким самоуверенным? Это не только раздражало ее, но и настораживало.
Кармен уже стало казаться, что его улыбка никогда не исчезнет, когда он, наконец, перестал улыбаться и сказал:
– Ладно, подумайте и дайте мне знать.
Он выбрался из-за стола вместе со своим спортивным пиджаком, а когда повернулся, то она успела заметить на его правом бедре пистолет в кобуре. Когда он вышел в коридор, она поднялась, намереваясь последовать за ним и убедиться, что он ушел. Неожиданно он обернулся, и она застыла на месте.
– Понимаете, вы кажетесь мне хорошим человеком, которого мне хотелось бы узнать ближе, – произнес он с улыбкой.
– Спасибо.
– Я догадываюсь, что между вами и вашим стариком не все шоколадно, принимая во внимание то, во что он втянут, всех тех людей, с которыми он якшается. Не могу сказать, что знаю, в чем тут дело…
Кармен потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного.
– Минутку! Уэйн ни во что не втянут.
– Я подозреваю, что он замешан в чем-то вроде рэкета и ФБР приперло его к стенке.
– Нет! Поверьте мне… Вы ошибаетесь.
– Но это близко?
– Он ни во что не втянут, и я хочу, чтобы вы себе это уяснили раз и навсегда.
Феррис нахмурился и наклонил голову.
– Странно, я полагал, ваш старик находится под программой защиты свидетелей.
Кармен почувствовала непреодолимое желание подойти к нему и со всей силы пнуть коленом в пах.
– Но для этого не обязательно быть преступником, разве нет?
– Думаю, это не исключается, так как никогда не слыхал ни о ком, кто находился бы под программой и не был бы в чем-то замешан, кроме родственников и жен, вот как вы, например. Поэтому и догадываюсь о ваших разногласиях, поскольку, как служитель закона, я привык иметь дела с такими типами, как ваш старик. Я поклялся охранять его жизнь, но это не означает, что я должен выказывать ему свое почтение.
– Боже, что я слышу! – воскликнула Кармен, вложив в это восклицание все свое негодование.
Феррис, который уже намеревался уйти, снова обернулся к ней:
– Между прочим, я не обязан выказывать свое почтение и вам, если я этого не захочу.
– О боже! – воскликнула Кармен не столько из – за того, что Уэйн качнулся и стукнулся о холодильник, сколько из-за покрытого грязью и копотью комбинезона, свернутого в рулон у него под мышкой.
– Я задержался. Не сильно опоздал, а?
– Куда? Мы вроде никуда не собирались. Дай-ка мне это. – Она забрала комбинезон и швырнула в темную, неприбранную комнату. – Ты где работал, на угольной шахте?
– Что-то вроде этого. Я провел все утро на барже с углем, сваривал металлическую обшивку. – Уэйн открыл холодильник. – Мастер суходока спросил: «Так, значит, ты сварщик, да?» Я сказал, что у меня лицензия монтажника. «А ты сможешь сварить обшивку?» Я ответил, что могу сваривать всякие балки зданий, чтобы они стояли крепко и не падали. Ему мой ответ понравился, и он поставил меня на сварку металлической обшивки.
Уэйн бедром прихлопнул дверцу холодильника, держа по банке пива в каждой руке. Он явно находился в приподнятом настроении из-за того, что снова начал работать и снова по старой привычке задержался пропустить по стаканчику.
Кармен все еще находилась под впечатлением визита помощника маршала и сгорала от нетерпения поделиться этим с Уэйном, но поняла, что время для этого еще не наступило. Усевшись за стол, он принялся открывать банки с пивом.
– Я работал на барже с углем, а потом с реки приходит этот огромный толкач, «Роберт Нэлли»…
Кармен понимала, что он захвачен своей новой работой, сыплет, как и Мэттью в своих письмах, новыми названиями и пояснениями. В другой раз она могла бы проявить заинтересованность, но только не сейчас. Сейчас ее это лишь раздражало.
И когда Уэйн сделал паузу, подняв брови и банку с пивом, она сказала:
– Феррис приходил.
– Когда, сегодня?
– Утром. Он считает, что ты мошенник, замешанный в чем-то вроде рэкета.
– Этот парень просто идиот. Представляет меня мастеру в суходоке и тут же докладывает ему, что я нахожусь под программой защиты свидетелей. Мастер удивляется: «О, неужели?» После того как Феррис ушел, мне пришлось сказать ему: «Хотите меня проверить? Позвоните в Детройт, позвоните в мой профсоюз». А он отвечает: «Ну, если вы справляетесь с работой…»
– Я сама звонила в Детройт, – сказала Кармен. – В Службу федеральных маршалов и поговорила с Макалленом. Рассказала, что случилось.
– Наконец-то у нас есть телефон. Прямо на кухне, а я и не заметил…
– Макаллен пообещал вмешаться.
– Посмотрим…
– Уэйн, я разговаривала с мамой по телефону, и в это время он вошел прямо в дом.
– Феррис, да?
– Не позвонил и не постучал, просто взял и вошел.
– Дверь была незапертой?
– Не знаю, ты уходил. Ты ее запирал? У него все равно есть ключ.
– Знаешь, после работы мы пропустили по стаканчику со стармехом и капитаном судна… Оба парня на реке больше сорока лет. Капитан, при полном параде, повел меня в рубку и стал показывать приборы…
Кармен повернулась к мужу спиной и открыла духовку. С помощью кухонных рукавиц извлекла противень с запеченной свининой с картофелем, поставила сверху плиты и не шевельнулась, продолжая стоять спиной к Уэйну.
– А потом капитан ведет меня в моторное отделение, там три дизеля, двенадцать лошадиных сил каждый, и показывает мне сработавшееся соединение…
Кармен достала из холодильника кочан салата-латука, положила на стойку рядом с раковиной и принялась делать салат.
– Что-то вроде решетки из коррозийно-стойкого металла…
Кармен бросила часть салатного кочана в раковину, подошла к столу и забрала у Уэйна банку с пивом, открытую для нее.
– Знаешь, что они делают? Они сначала наполняют док водой, и он весь тонет в реке…
– Этот тип вошел к нам в дом, – прервала его Кармен, стукнув о стол пивной банкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33