Чой изменился в лице. Он не думал, что о выходе в эфир станет известно, и потому не позаботился о том, чтобы позаимствовать препарат для очищения организма в чужой аптечке.
— А знаешь, Чой, мне ведь придется тебя арестовать, — сказал Лим. — Не знаю, чей ты шпион, только мне приказано допросить тебя с пристрастием. Ты ведь знаешь, что это означает?
Чой знал. Это означало сыворотку правды. А если не поможет — то разные другие, гораздо менее приятные средства.
Но он знал также еще две вещи. Во-первых, спец-назовцев специально учили концентрации воли и это до некоторой степени снижало эффект от сыворотки правды. А во-вторых, в аптечке у каждого спецназовца среди прочих лекарств были таблетки, которые на несколько часов делали человека вообще неуязвимым для препаратов, развязывающих язык.
Когда Чен вбежал в радиорубку с аптечкой Чоя в руках, сержант напрягся. Стоя неподвижно, он подождал, пока Лим откроет аптечку, убедится, что одной таблетки для очищения организма не хватает, и продолжит допрос.
— Сержант Чой, потрудитесь объяснить мне, зачем вам понадобился этот препарат?
— Много шлаков накопилось, — ответил Чой и прыгнул.
Его скрутили в три секунды — вокруг ведь тоже были не глупые малыши, а такие же, как он, спецназовцы, — однако Чой успел добраться до заветной трубочки с таблетками синего цвета и засунуть сразу две из них в рот. Это было рискованно — препарат тормозил психические процессы и мог вызвать серьезные осложнения при передозировке. Но сейчас Чою было важнее, чтобы никто не узнал, чей он шпион.
— Черт! — воскликнул Лим, прочитав надпись на трубочке с таблетками. — Он проглотил «слипинг брейн». Дня три будет беседовать с тенями мертвых. Интересно, что я скажу генералу?
123
Когда воротимся мы в Портленд,
Нас примет Родина в объятья,
Да только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда.
Булат Окуджава
Профессора держали двое спецназовцев. Он пытался кусаться, но ему засунули в рот кляп в форме шарика. Брыкаться он тоже пытался, но это дело быстро прекратили, скрутив его намертво.
Укол следовало делать в вену, причем так, чтобы клиент все время оставался в сознании. Вероятно, профессор об этом знал, поскольку пытался симулировать обморок. Но это у него не получилось. Не такой человек был сержант Ян Чжоу, чтобы поверить в этот спектакль. И вообще плевать он на это хотел. Генерал сказал вколоть профессору сыворотку правды — значит, сыворотка будет вколсна в полном объеме, даже если Лемье скончается прямо туг, на месте.
Получив дозу, профессор заметно повеселел. Ему вынули изо рта кляп и отпустили конечности. И тотчас же полился поток слов, прислушавшись к которому, присутствующие несказанно удивились. Профессор Лемье признавался спецназовцам, а также матросам и офицерам подлодки в вечной любви и приглашал их в ресторан сегодня вечером, делая недвусмысленные намеки глазами и телодвижениями. Со стороны казалось, что профессор окончательно и бесповоротно сошел с ума и к тому же выпил лишнего.
— Спутник «Янг Игл», — отчетливо произнес Ян Чжоу первую наводящую фразу.
— А что? Я его сделал. Отличная штука получилась, правда, — профессор расхохотался. — Как-нибудь я вас туда свожу. С ним можно делать ужасно забавные вещи. Так смешно: жмешь на кнопку, а какой-то другой спутник — кряк! — и отрубается. Никогда не пробовали? Я вас научу, это же очень просто!
— Это вы похитили «Янг Игл»?
— Я? Я в жизни ничего не воровал. Мне мама запретила. Знаете, какая у меня мама! У меня така мама, что вам всем и мечтать не снилось…
— Кто украл «Янг Игл»?
— А я почем знаю? Разве его украли? Ах да, я помню, мне говорили. Я еще хотел украсть его обратно. Но не стал. Мне мама запретила. Только я не поэтому не стал. Просто мои программы утонули, а без них я как без рук.
— Вы ьамекаете, что вернуть «Янг Игл» невозможно?
— Невозможно. Или возможно. Какая разница?
— Очекь большая. Расскажите нам, как вернуть контроль над спутником.
— Проще простого. Наводите антенну на спутник, запускаете программу контроля, она просит у вас идентификацию личности. Вы идентифицируетесь — тогда она просит коды доступа. Их там много. Одни надо вводить вручную, другие — автоматически, с си-ди-рома. А когда он все съест — вуаля! — спутник ваш.
— Это мы сами знаем. Где взять коды доступа?
— А откуда это вы сами знаете? Это же государственный секрет. Вас надо сдать в ФБР. Вы опасные типы! Вы арестованы! Руки вверх, а то застрелю.
При этих словах профессор наставил на Ян Чжоу указательный палец, и присутствующие при допросе с трудом удержались от смеха.
— Где взять коды доступа? — настойчиво повторил сержант-китаец. — Где вы храните коды доступа?
Он правильно сделал, что уточнил вопрос. Иначе Лемье мог еще час разглагольствовать про систему безопасности проекта «Орлиное гнездо», не сообщая ничего нового.
— Я где храню? Этого никто не знает и никто никогда яе узнает. Знаете где? В Интернете — вот где. У меня там есть одно место — в жизни никто не докопается. Заходите на огонек, не пожалеете. Tops — это Top Secret, понятно, да? Туда так просто не заберешься. Пароль надо знать, даже несколько. Он все время пароль спрашивает. Как сумасшедший часовой — смешно даже. А еще у меня внутри там все так зашифровано — никто, кроме меня, не разберется. А я разберусь. Я код потому что знаю…
Через полчаса сержант Ян Чжоу знал и пароли, открывающие доступ на Web-страничку профессора Лемье в Интернете, и расположение тайных кнопок на этой страничке, и пароли, открывающие доступ к тайным хранилищам информации, и коды расшифровки секретных файлов. Он знал все, и только главное оставил напоследок:
— А вы уверены, что эти ваши коды помогут вернуть контроль над спутником?
— Кто вам сказал такую чушь? Ничего они не помогут. Кое давно перекодировано б тридцать третий режим, а из него так просто не выйдешь. Нужен мой легальный диск, а он в море утонул. Ну да это ерунда. Зачем вам какой-то диск, если у вас есть я? Полгодика повожусь, и никуда от меня этот спутник не денется. Не верите? — Верим, — обреченно сказал Ян Чжоу и обратился к своим подчиненным: — Эй, кто-нибудь. Заткните ему рот. Он мне надоел.
124
Сначала генерал Макферсон планировал управлять всей операцией по захвату профессора Л емье и утаиванию его от властей из своей секретной резиденции на ферме в штате Вашингтон (который, если кто не знает, не имеет ничего общего с городом Вашингтоном и располагается на противоположном конце Соединенных Штатов). Здесь было все необходимое для того, чтобы наблюдать за развитием операции и корректировать данные спутниковой разведки.
Чтобы данные космической разведки стали вдруг противоречить тому, что есть на самом деле, вовсе не обязательно перепрограммировать спутники. Достаточно быть начальником управления космической разведки и иметь полномасштабный доступ к компьютерным сетям этого ведомства. Ну и еще иметь под рукой хорошего программиста, который вставит в систему сетевой защиты несколько «закладок», которые позволят изменять данные в сети, не оставляя следов.
На то, чтобы изменить сводки местонахождения своих и чужих подводных лодок по данным спутникового наблюдения таким образом, чтобы «Тритон» из этих сводок исчез, личному программисту генерала Макферсона понадобилось не больше часа.
Перед этим генерал побеседовал с Ян Чжоу и узнал от него неутешительные новости о допросе профессора Лемье. Ждать полгода генерал не мог. Хотя как знать. Если махинации со связью и злостный обман президента сойдут Макферсону с рук, а захватить похитителей «Янг Игла» не удастся, то Лемье очень даже может пригодиться. Пусть копается свои полгода на тайной базе — главное, чтобы спутник в конце концов достался Макферсону.
Так что генерал решил продолжать операцию «Мануэль Дик» по плану. Капитан «Тритона» получил приказ погрузиться на триста метров и всплывать под перископ только раз в сутки для связи на случай корректировки плана. А в компьютеры управления космической разведки пошли искаженные сведения.
Убедившись, что все идет как надо, Макферсон связался с президентом и сообщил, что связь с «Тритоном» пропала и дежурный по управлению космической разведки сообщил, что спутники, наблюдающие за соответствующей областью океана, эту лодку не видят.
— Я решил выехать в Вашингтон и встретиться с вами лично. Дело принимает очень скверный оборот, — сказал генерал президенту, на что тот хмуро проворчал:
— Оно приняло скверный оборот еще в тот день, когда я разрешил вашей шайке делать этот чертов спутник.
— Вы правы, сэр. Это была наша ошибка. Я выезжаю в столицу. Не буду сообщать вам подробный план поездки. Похитители могут слушать этот канал и вторгаться в него.
— Знаю. Я могу оказаться совсем не президентом Клиффордом, а вы — вовсе не генералом Макферсоном… Тем не менее жду вас в Белом доме немедленно по прибытии в Вашингтон.
125
— Все, сказка кончилась, — сказал майор Хантер, известный в этом мотеле под именем Грегори Гана, юриста, выгоняя из своего номера девушку по имени Дженнифер, которая пишет научную работу о психологии проституток.
— Сказка никогда не кончается! — сказала сама себе Дженнифер и проследила за Хантером до аэропорта.
Билет ей купил юноша, у которого на лице были написаны все его сексуальные проблемы. Проблем было много, но сводились они в конечном счете к одному: трахаться охота, а никто не дает.
До самолета оставалось полтора часа, и за это время Дженни успела отдаться несчастному мальчику чуть ли не прилюдно — в такси, водитель которого согласился за энную сумму погулять в сторонке.
В самолете Дженни всячески демонстрировала, что летит с этим мальчиком и к Хантеру никакого отношения не имеет. Но майор все прекрасно понял и подошел к ним обоим, чтобы разъяснить свою позицию в этом деле.
Дженни и Джереми как раз целовались. Они всю дорогу целовались, и Джереми очень смущался, а Дженни — уже не очень.
— Слушай меня, девочка, — сказал Хантер, оторвав Дженни от поцелуя. — Когда я говорю, что сказка кончилась, то значит, так оно и есть. И не вздумай гоняться за мной по стране, а то у тебя будут неприятности. Очень серьезные.
Дженни приняла серьезный вид, поправила очки и спросила таким тоном, словно увидела Хантера впервые:
— А в чем, собственно, дело, сэр? И тут же с кресла за ее спиной поднялся какой-то бугай ростом на голову выше Хантера и грозно пробасил:
— Мисс, этот парень к вам пристает?
— Нет, он, наверное, просто обознался.
— В общем, ты меня поняла, — оставил последнее слово за собой Хантер, после чего вернулся на свое место.
Но Дженнифер не поняла. Когда ночью Хантер выехал из Финикса на машине в сторону Эль-Пасо, он заметил, что негодная девчонка катит за ним на мотоцикле. Когда и где она сумела раздобыть мотоцикл, майор представить себе не мог. В голове вертелось только одно объяснение — подстава. Кто-то сильно интересуется, чем занят командир отряда «Саймак» в эти горячие дни — вот и подослал к нему эту девчонку. Однако даже это объяснение выглядело более чем странно. Серьезные спецслужбы так не работают. Ведь нейтрализовать Дженнифер, прямо хоть сейчас, не стоит никакого труда.
Хантер свернул на второстепенную дорогу, ведущую к индейской резервации. На этой дороге ночью не было ни единой машины и ни единого человека.
Дженнифер повернула следом.
Майор разогнал свою машину до скорости, небезопасной на такой дороге, а потом резко затормозил, следя, однако, чтобы мотоцикл не врезался в его машину сзади.
Они остановились впритык друг к другу, и Хантер пулей вылетел из автомобиля. Дженни попыталась развернуть мотоцикл, чтобы отъехать на безопасное расстояние, однако не успела. Хантер выдернул ее из седла, заломил руку назад, а свободной рукой стал манипулировать с двигателем мотоцикла, приводя его в негодность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58