– Ты сдурел? – Урядник вскочил.
– Святое у меня есть. – Морфий вытащил из кармана пиджака небольшой револьвер с глушителем. Он подул в ствол и с сожалением начал осматривать карман пиджака. – Только купил, – пробормотал он, – а карман продырявил.
– Ты, в натуре, с башкой не дружишь! – выдохнул Урядник.
– Прежде чем что-то говорить, – Морфий сунул револьвер в карман, – надо думать, не обидит ли это собеседника. А у меня святое есть. Надеюсь, больше в этом никто не сомневается?
– Так, – кивнул Урядник второму здоровяку, – вызывай своих, вывезите его – и в любую воду. Ты бы дурочку выбросил, – посоветовал он Морфию, – а то если попадешь ментам с ней…
– Не попаду, – ответил Морфий.
– Ну ты, Валек, и тип! – усмехнулся Урядник. – Замочил…
– Я не терплю, когда меня задевают. – Морфий вышел из комнаты.
– Принять дозу пошел, – тихо проговорил Урядник. – Ну и придурок – у наркомана вдруг святое что-то есть. Хреновину городит.
– А ты ему это скажи, – усмехнулся здоровяк.
– У него крыша съехала, завалит.
– Боишься, Толик?
– Не хочу по дурости сдохнуть, – спокойно ответил Урядник.
– А кто такой Артур? – спросил парень.
– Ударная сила Пахана. А ты, Вол, без дела о нем не вспоминай. Ему многое позволено. В общем, о нем особо не базарь.
– Ясно? – строго спросил Грознов.
– Да понятно, конечно, – услышал он голос Суслина. – Только…
– Все! – Грознов отключил сотовый. – Ну смотри, Рафик, – процедил он, – если что-то всплывет, тебе же хуже будет. Я сумею чистым уйти.
Красноярск
– Хрен поймешь, – пожал плечами Суслин. – Отбой насчет Кирки дали. И вообще его не трогать. То взбесился – мочить, и все дела. А теперь даже пальцем не трогать.
– Будем говорить о нем красноярским? – спросил Геракл.
– Нет. Сказано – не трогать. А если шепнем кому, обязательно его под пресс пустят. Надо Лохматому рот закрыть.
* * *
– Да, были менты, – кивнул Митрич. – Антон сам вышел. Но ничего от него они не узнали. А почему ты так забеспокоился-то? – Он внимательно посмотрел сыну в глаза. – Али шепнул кому про слова Кирки?
– Да так, – нехотя проговорил Василий, – мимоходом…
– Ну ты и сучий потрох! В кого ты такой уродился-то? Запомни, сынок, ежели твои отморозки сунутся, я их картечью встречу. И тебя до отвала накормлю. Ментам не ты шепнул?
– Ты, батя, не заговаривайся! – возмутился Лохматый.
– А что? – криво улыбнулся отец. – Кентам, значит, запросто, ну и ментам не западло. Сгинь с глаз моих! – Он махнул рукой на дверь.
– Да хорош, батя, – попросил сын. – Просто заговорили об этих душителях, ну я и вспомнил базар Киркин.
– Короче, вот что, Васька, если с Киркой что произойдет, я тебя, сучонка, кастрирую. Уловил?
– А чего ты так за него переживаешь? – зло спросил сын.
– Он мне жизнь спас, – процедил Митрич и вышел.
– Во, блин, дела! – удивился Василий. – Батя чем-то обязан Кирке. Он особо никого не принимает, а тут пожалуйста. Что же теперь делать?
– Уходить тебе нужно, – нехотя проговорил Митрич. – Васька своим про твой базар упомянул. Тоже нашел с кем…
– Выходит, сын твой не в отца. А идти мне некуда. Да и не надо. Они же Пашку моего хапнут. Сейчас, сам знаешь, детишками вопросы решаются.
– Да на хрен он им нужен? – отмахнулся Митрич. – Если б ты миллионер какой был, то могли. А так… Если Васька вякнул про твой базарок, то запросто могут тебя выхватить и выведать, что ты знаешь. А сын твой им на хрен не упал, это лишняя канитель. А может, и не заявятся. Может, того, что они от Васьки прознали, хватило им. В общем, так, Антон, ежели шухер какой, мы им грабки-то пообрежем. Пусть приезжают.
– Тебе это зачем? – усмехнулся Кирка.
– А от ножа или пули и умирать веселее, – улыбнулся Митрич. – А то парализует, к едрене фене, и будешь подвывать. И поделать ничего не сможешь. Я вот не пойму, как люди без надежды живут. Сунул себе ножик промеж ребер слева – и упокой душу, Господи. А вообще-то старухи говорили, что Бог против того, чтоб человек сам себя жизни лишал. Но на кой хрен тогда мучения разные подает? Раз – и привет, кладите в гроб. А то ведь годами помирают. Нет, я, ежели со мной какая хворь смертная случится, мучиться не стану.
– Чего это ты, Митрич, про болячки заговорил? Ты мужик крепкий.
– Да так просто. В общем, если заявятся, мы им всю охоту поотбиваем незвано появляться. Не зря же в старину говорили – незваный гость хуже татарина. А татары триста лет матушку Русь…
– Силен ты в истории! – засмеялся Кирка.
– Не так, как хотелось бы, – подмигнул Митрич. – Но кое-что знаю.
– Вообще его не трогать? – удивился Геракл.
– А тебе что, – усмехнулся Суслин, – не терпится киллером побыть? Скучное это занятие. Хотя, если честно, потолковать с этим Киркой мне бы хотелось. Он все-таки хоть что-то знает. А тут вообще не трогать… – Не находя слов, он выматерился.
– Привет! – войдя, кивнул Лохматый и протянул руку Гераклу.
– Про базар с Киркой забудь. Въехал? – Геракл пожал ему руку.
– А почему? – Пожав руку Суслину, Лохматый удивленно посмотрел на него.
– Забудь, и все дела, – недовольно повторил Геракл.
– Лады, – кивнул Лохматый.
– Вообще не мешало бы тебе его как-то разговорить, – вмешался Суслин. – Может, назовет кого. Ну так, не в кипеш, вроде бы вспомнил и заинтересовался. Поставь пару бутылочек и не сразу, а когда чуток развезет Кирку, вспомни базарок тот. Он, может, назовет кого. Ты, кстати, не вспомнил?
– Да пытался, – нехотя проговорил Лохматый, – но что-то не припоминаю. Кажется, кликуха… как национальность какая. Мордвин? Нет, не помню.
– Я тебе говорю, – повторил Суслин, – бухни с ним. Повод придумай какой-нибудь и разговори.
– Здравствуйте, – кивнул вошедший Борисов.
– Добрый день, – вытирая руки о передник, сказала Олеся. – Вы кто будете?
– Следователь по особо важным делам, – Игорь Васильевич показал удостоверение. – Где мы можем поговорить?
– Так хоть здесь, а хотите – в комнате…
– Чаю можно? – застенчиво улыбнулся Борисов.
– Сделаю, – кивнула Олеся. – Вы идите в комнату, я сейчас.
– Думаешь, узнает что-нибудь? – прикурив, спросил сидевший за рулем Цыгин.
– Кто знает, – пожал плечами Арин. – Борисов опытный следователь. А с этой бабой надо уметь говорить. Знаешь, каждый раз, когда звонят, беру трубку и думаю: неужели снова кого-то повесили? И никакой зацепки.
– Я, например, думаю об Угле, – вздохнул Цыгин. – Если и не сам он вешает, то причастен к этому. Его отца вздернули, вот он и ищет виноватых.
– Свидетелей-то зачем? – возразил Арин. – Не Угол это. Хотя найти его очень не помешало бы. Он наверняка что-то знает и, может, сам ищет убийц отца. Возможно, даже знает, кто именно виноват в гибели Сергея Петровича, но не может достать. К тому же Бунин… Конечно, маловероятно, что его убил Угол, но его искали приятели Буна и почему-то не нашли. – Алексей усмехнулся. – И на зоне никто ничего не предъявлял. А ведь Бун авторитетом пользовался. В общем, одни вопросы и ни одного ответа.
– Честное слово, не знаю, где он, – говорила Борисову Олеся. – Он был у меня…
– Отличный чай! – похвалил следователь. – Какую травку добавляете? – Олеся удивленно смотрела на него. – У каждого свой секрет, – допив чай, улыбнулся Борисов. – Спасибо. И до свидания. – Он шагнул к двери.
– У деда он, – тихо сказала Олеся. – В Курыше. Там еще река такая рядом.
– Спасибо, – кивнул Борисов. – Он нам нужен, чтобы кое-что выяснить и, возможно, спасти ему жизнь. В том, что Вениамин не виновен, я почти уверен. Спасибо за чай. И еще раз до свидания.
– А в чем Веньку подозревают? – не поднимая глаз, негромко спросила Олеся.
– Конкретно ни в чем, – ушел от прямого ответа Борисов. – Просто надо кое-что выяснить.
– Кажется, нашли сына Ороновой, – услышал Алексей в сотовом голос Александра. – Висит на танцплощадке в старом парке. Передай Борисову.
– Обязательно, – поморщился Алексей и отключил телефон. – Есть повешенный, – отвечая на вопросительный взгляд Цыгина, кивнул он. – Оронов.
– Еще один, – вздохнул Цыгин. – Остался только Лиров. Его жену убили не вешатели. А вот где сам Лиров, неизвестно.
– Таисию Сарину тоже удавили не вешатели. Суцкий у родителей. И есть данные, что за ним приглядывают люди из частного детективного агентства. Видимо, Топорик решил этих вешателей на живца поймать. Суцкий в панике из дома вообще не выходит, а отец его поедом ест. Надо бы нам тоже там людей…
– Бесполезно, – возразил Цыгин. – Закон не позволяет. Да, если честно, надо бы эту тварь давно хлопнуть. Скольких подонков он от тюрьмы спас.
– Точно. Не хотел бы я быть на месте судьи. Понимаешь, что перед тобой мерзавец, место их за решеткой, а приходится выпускать. Свидетели дают показания, которые оправдывают подсудимых. И наверняка судья понимал, что свидетелей подкупили, помнишь, сколько раз он прерывал заседание? И все равно пришлось выпустить. Прокурор, я думал, застрелится от бессильной ярости.
– Да, можно представить, каково ему, – согласился Цыгин. – И главное – вроде все законно. Ведь сколько раз проверяли и свидетелей предупреждали об ответственности за дачу ложных показаний…
– Борисов идет. – Алексей кивнул на вышедшего из подъезда следователя. – Узнал, – удивленно произнес он.
– Как вы сумели ее разговорить? – спросил Цыгин садившегося на заднее сиденье Борисова.
– Поехали, – хмуро буркнул тот.
– Уже знаете? – взглянул на него Арин.
– Да, – кивнул Игорь Васильевич. – Едем к старому парку.
– Нет! – раздался истошный женский крик. – Феликс! Милый мой! Нет!
Двое милиционеров с трудом удерживали рвущуюся вперед женщину.
– Они, – кивнул эксперт. – Все так же. И веревка из одного клубка. Наверное, закупили целую бухту. И плакат такой же.
– Видимо, начали они с Тупика, – сказала Кудрявцева.
– Скорее всего да, – согласился эксперт. – Видимо, серьезно взялись за это дело. И умело, ничего не скажешь. Все-таки прежде чем повесить человека, надо его где-то держать. И наверняка каждый знал, что его убьют. Кстати, за это время не совершено ни одного тяжкого преступления. Ну, два заказных убийства – это уже другой профиль. А местные блатные притихли. Ждут, кто будет следующим.
– И народ в основном одобряет, – проговорил старший лейтенант.
– Поэтому и повесили двух женщин те, кто может оказаться в петле, – процедил седой полковник. – Брать их надо, и чем скорее, тем лучше. А там пусть суд разбирается, что с ними делать.
– Ну уж к награде точно не представят, – рассмеялся подошедший Букин и тут же нахмурился. – Извините, – пробормотал он.
– Да понятно, – успокоил его эксперт.
– Игорь Васильевич, – Варвара подошла к Борисову, – матери Оронова плохо, «скорую» вызвали.
– Что известно о Лирове? – спросил он.
– Ничего. Его никто не видел. Однако имеются новые факты, касающиеся убийства Зинаиды Лировой. Например, она никогда не открывала дверь незнакомым. Даже когда звонила соседка, ее подруга, она обязательно смотрела в глазок. Выходит, открыть она могла только мужу. Четверо жильцов дома видели, что он уходил раздраженным. Вполне возможно…
– Его надо найти, – недовольно перебил ее Борисов.
– Но тогда получается, – сказал Соколов, – что и Сарину убил Лиров. Убийства женщин идентичны. Что-то здесь не клеится.
– Мне нужен Лиров, – жестко проговорил Борисов. – А предположения оставьте на потом. – Он пошел к машине.
– Съел? – подмигнул Андрею эксперт.
– Ну что? – спросил по телефону Топорик.
– Никого не было, – ответил ему мужчина. – Я, наверное, сниму своих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55