Но все четверо на восходе солнца снова повернули к квадрату 94-13 и резко приземлились на подходе к нему, в пяти километрах от меня. Я двинулся к месту приземления и потом целый день выслеживал их в квадрате 01-13. Это самый интересный квадрат. Веду здесь наблюдение до сих пор. Огня не открывал. На связь выйти не мог, снова не было радиопроходимости. Витязь.
И спросил, нет ли для него каких-то дополнительных заданий.
— При невыясненных обстоятельствах в районе Одинозера исчез шеф, сообщила Татьяна. — Прими меры к розыску.
— Понял! — чему-то обрадовался пилот. — Приступаю!
Она не имела права не только отдавать ему распоряжения, но даже сообщать информацию о шефе. И единственное, что могла — положить его «на дно», чтобы спрятался в сопках, затих и ни на что не обращал внимания, ибо в «треугольнике» сейчас работали профессионалы из группы быстрого реагирования.
Переговоры писались на пленку и тут же отщелкивались текстом на принтере.
Татьяна сорвала бумажную полосу, аккуратно отрезала лишнее вместе со своими распоряжениями и усеченный этот доклад передала оперу Коле.
— Будет связь с шефом — передашь.
Он видел, что на его глазах творится какая-то подтасовка, но смущенно молчал, согласно кивал головой и взирал на молодую женщину с легким, подростковым страхом: вероятно, Татьяна казалась ему старым и прожженным разведчиком, расчетливым и безбоязненным игроком, ведущим некую сверхсекретную операцию. Он готов был служить ей, выполнять всякую волю, забыв о собственных инструкциях, и «жена» резидента этим воспользовалась и еще больше напустила тумана, когда принесла Коле зашифрованную информацию для Зарембы о плененном Ворожцове.
— А это передашь лично руководителю «Грозы». Оригинал после передачи уничтожить.
Перед обедом она нашла великолепную причину исчезнуть с фермы кончился хлеб!
Проголодавшийся мальчик Коля умял за завтраком последнюю краюшку. Татьяне запрещалось на период действия «Грозы» оставлять усадьбу, но она решила «забыть» об этом, допустить оплошность. Да и в доме оставался опер-связист…
— Коля, — сказала она. — Будь как дома, ничего не бойся. Я поехала за хлебом в Верхние Сволочи. Мне же надо кормить тебя.
Она выгнала из гаража «парадно-выходную» машину, еще не засвеченную в округе — почти новую «газель» с брезентовым кузовом. Дождей давно не было, дороги просохли, окреп грунт даже в болотинах. В Верхних Сволочах, в продуктовом магазине, работала продавщица, та самая, которой пришлось раскрасить ноготками бесстыжую физиономию. Согласно операции по адаптированию. Получилось же натурально: девочка ревела, грозилась написать заявление в милицию, но местные женщины Татьянино возмущение и действия поддержали. Продавщица заткнулась, и когда, в редкие случаи, фермерша являлась в магазин, немедленно убегала в подсобку.
Лишь однажды осмелела и, стоя на безопасном расстоянии, грубо фыркнула:
— Дура! Нужен мне твой козел!
Это уже было личное оскорбление, поскольку Георгия можно бы назвать как угодно, но только некозлом. Не походил он на козла ни обликом, ни характером. Другое дело — кобель… Татьяна молча взяла селедку из блюда с рассолом и швырнула ее в лицо продавщице. Та уклонилась и больше уже не задирала.
На сей раз Татьяна вошла в магазин с заведомо рассерженным видом. Продавщица хотела было юркнуть в подсобку, чтобы не связываться с фермершей, однако та поманила ее.
— Иди-ка сюда, подружка.
— Что это вам надо? — спросила она недоверчиво.
— Иди, пошепчемся. Не бойся, дело есть.
В магазине были две бабки и старший продавец — сенокосная пора разогнала сельскую публику по лугам.
— Какое дело? — недоверчивым шепотом спросила девица.
— У кого мой кобель тут ночует? — в упор спросила Татьяна.
— Не знаю. Я за твоим кобелем не смотрю.
— Знаешь, знаешь. Ты все знаешь. У кого?
— Не видела, не знаю.
— А к кому ряньше наведывался?
Продавщица секунду поколебалась и выдала свою соперницу с удовольствием. Заодно и бывшего ухажера.
— К медичке ездил. Все знают…
— И сейчас у нее?
— Сейчас нету. С неделю не был…
Эту информацию можно было не проверять и не подвергать никаким сомнениям.
Татьяна купила хлеба, оставила его в машине и не спеша, пешком отыскала медпункт. Ромул вела прием, однако в покосную пору никто не болел и в помещении было пусто. Санитарка что-то стирала во дворе, склонившись над оцинкованной ванной.
Эффекта неожиданности не произошло: значит, Поспелов рассказал, кто у него «жена», и Ирина подспудно ждала и готовилась к этой встрече.
— Здравствуй, Ирочка, — приветливо и тихо сказала Татьяна. — Сто лет тебя не видела.
Ромул мгновенно оценила положение, брякнула ключами в кармане халата.
— Пойдем ко мне.
Татьяна будто бы с интересом осмотрела жилье Ромула, но взгляд сам собой цеплялся и притягивался только к кровати: как они тут, интересно, поладили?
Тесная кроватка, одной спать — рук не разбросаешь…
— Я живу очень скромно, — улыбнулась Ирина. — Простая фельдшерица городского образца в сельской местности.
— Ой, Ирка, как ты улыбаешься! — восхитилась Татьяна. — Мне так нравится! Научи!
— Если нас застукают вместе — Поспелову голову отвинтят, — сказала Ромул, включая электрический самовар.
— А что ты так переживаешь? — бездумно проронила «жена» и спохватилась. Ах да!
Вы же любовники. Я как-то упустила… Ну-ну-ну! Информация из первых уст, чистосердечное признание.
— Он что, сам сказал? — помедлив, спросила Ромул.
— Ты же в курсе: мне еще никто не врал.
— Значит, мы с тобой сестры, — нашлась Ирина, выставляя на стол бутылку вина. — Надо это дело отметить.
— Во-первых, я за рулем, — скрывая злорадство, проговорила Татьяна. Во-вторых, я тебе не сестра.
— Ты хочешь сказать, что…
— Хочу сказать: с Поспеловым не спала.
— Танька, ты же врешь.
— А что, Поспелов заливал тебе, что спит со мной? — тихо рассмеялась «жена». — Как же!.. Я ему однажды сделала крутой облом и больше никаких поползновений. Неужто Поспелов тебе похвастался…
— Нет, наоборот. Говорил, что ни одного эпизода… Только я ему не поверила.
— Вот и зря. Ему можно верить, он почти не врет.
— И ты к нему никаких…
— Никаких! Абсолютно! По нулям! Чисто служебные отношения. — Татьяна благосклонно потрепала соперницу по щеке. — А ты, дурочка, влюбилась, а? Влюбилась?
Ромул налила себе вина в чайную чашку и выпила.
— Я, Тань, три года в этой дыре. Осатанела…
— Хороший он мужик, Поспелов? — по-дружески спросила Татьяна.
— Как любовник?.. Как любовник он просто… фонтан! Как с голодного мыса.
— Он на самом деле… с голодного мыса!
— И потрясающе ласковый. У меня таких не бывало. Хочется прилипнуть к нему и не отлипаться.
— Так не отлипайся, чего ты? Мужик свободный, с женой развелся. Знаешь, кто у него была жена? Не поверишь.
— Кто? Он не говорил…
— Мисс Очарование восемьдесят восемь.
— А кто такая? Их развелось в последнее время, этих очарований…
— Некая Соломина, Нина. Он простушек не любит, ему подавай звезд.
Ирина о чем-то подумала, вдруг спохватилась.
— Ты что, знала про меня? Что я здесь?
— Вычислила. Зная кое-что о тебе и вкус своего «законного мужа».
— На него бабы, как мухи на мед. Сволочь он, конечно. Да все они сволочи, молодые, старые. Пользуются нашими слабостями… Ты как там устроилась, на ферме? Одной-то не страшно, когда Поспелов уезжает?
— Что ты? Я уже вышла из того возраста, когда боятся.
— А мне бывает страшно, особенно по ночам, — призналась Ромул, наливая вина. — И я нашла способ: стакан водки и под одеяло. И пошли они все!
Она залпом выпила всю чашку, лихо тряхнула головой.
— Эх, давай погуляем, Танюшка!
— Погоди, Ирина. — Татьяна обняла ее за плечи. — Мы сидим тут, лясы точим, вино пьем. А сволочь Поспелов воюет. А может, и в живых его нет.
— Ох, не смеши! Мне думается, он завербовал еще какого-нибудь…агента, из местных продавщиц. И из постели не вылазит.
— Ну что ты мелешь? Ведь и сама не веришь.
Ирина покачала головой.
— Ох, Танюха, ты пропала!
— Глупости! Ты с ним спишь, а я пропала!
— Я с ним сплю, а ты его любишь.
Татьяна засмеялась и, видно, переборщила, показывая равнодушие, потому что сослуживица вдруг обняла ее, сказала клятвенно:
— Если бы я знала, Тань! На выстрел бы не подпустила!
— Да ладно тебе! — увернулась та. Давай выпьем. Чтоб Георгий вернулся. Остальное — все суета. Конечно, он сволочь. Но мы живем возле него, работаем, крутимся и все разговоры — о нем. Боже упаси, конечно, а убьют? И все рухнет… Пусть он лучше спит, любит, гуляет и живет! И мы будем жить.
Татьяна опрокинула свою чашку, утерлась по-мужски, а Ромул достала новую бутылку.
— Постой, Ирка! Я же не на разборки приехала. Дело обсудить. Мне ситуация не нравится. И этадолбаная «Гроза». Примчались какие-то пацаны. Скоро двое суток, а Поспелова найти не могут. И Заремба куда-то исчез, пятнадцать часов не выходит на связь. Что творится? Плохо дело, Ромул, надо искать мужика.
Ирина глотнула из чашки и неожиданно озлилась:
— Сама хотела! Потому и обстановку у тебя запросила. А если мы вдвоем? Тань, давай на фиг этот «бермудский треугольник» ликвидируем? В печенках сидит! Три года жизни отнял!.. Только оружия у меня — один пистолет.
— Оружие есть! Какое хочешь! — поддержала Татьяна.
— Так вези сюда и пойдем! Ну, честное слово, выть хочется! Какие-то пришельцы тут рыскают, авиатехника пропадает, люди… Да ну их в ним дырявый! Поехали! Мы этот «треугольник» в блин раскатаем! Мы его на уши поставим!
Группа быстрого реагирования прибыла в «бермудский треугольник» под видом диких туристов-лодочников: привезли с собой надувные и сборные байдарки, палатки, спальные мешки и встали лагерем на берегу Одинозера неподалеку от метеостанции.
Изображали сытых, самодовольных молодых людей с явным криминальным уклоном, вроде бы приехали слегка «оторваться» на природе с молодыми телками, отдохнуть от казино, ночных клубов. «Пахан» Заремба имел запоминающуюся внешность, поэтому сильно не светился и на встречу с Римом послал оперативника. Через пару часов тот доложил обстановку и подробности исчезновения Поспелова. А также что пленный «дракон» обнаружен им в машине мертвым. По всей вероятности, резидент переоделся в его камуфляж и ушел в сопки.
Заремба приказал немедленно доставить труп в Петрозаводск и там тщательно исследовать, установить причину смерти. Агент Рим уверяла, что, исполняя распоряжение Поспелова, доставила пленного «тапера» в машину в бессознательном состоянии, заперла его в «ниве». Разумеется, она и не подозревала, что уродливая зеленая рожа — не что иное, как маска из очень качественной, тонкой резины. «Дракон» был живым, когда она уезжала, дышал нормально и состояние его не вызывало никаких опасений. А бессознательное состояние могло быть от легкого сотрясения мозга. До контрольного срока девять часов утра — Поспелов не появился на метеостанции, чтобы забрать динамик и магнитофон. Естественно, Рим дала сигнал тревоги на ферму.
Действия были правильными и вполне укладывались в логику поведения профессионалов. Сработали, разведчики хорошо, но, кажется, все время находились под наблюдением, которого не заметили. Заремба сразу же не поверил, что пленный умер сам. Даже поверхностный осмотр его медиком, имеющимся в группе, дал заключение, что смерть наступила от сильнодействующего яда, скорее всего, впрыснутого в рот. «Тапер» не сделал этого сам — руки его были связаны. Значит, в промежуток между тем, как Рим уехала на метеостанцию и появлением Поспелова, у машины побывал кто-то третий.
И если это так, если метеостанция находится под пристальным наблюдением, то этот турпоход группы быстрого реагирования давно расшифрован.
Становилось понятным, что работу в «бермудском треугольнике» одной команде быстрого реагирования не потянуть, и что нужно немедленно привлекать сюда службу контрразведки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68