Я надеялся, что там, наверху, она не устроит из передачи никакого грандиозного шоу, но на всякий случай решил, что буду держаться там, где она не сможет меня увидеть и указать на меня кому-нибудь из владельцев. Поэтому я вышел с ипподрома через центральный выход, нашел актерский автобус по флагу с надписью: «Скаковой поезд с таинственными приключениями» — влез в него, смешавшись с собиравшейся труппой.
Актеры большей частью ставили на Премьера (а как же иначе?), но утешились тем, что у них взяли довольно длинное интервью для телевидения. Как сказал Зак, многие лошадники из Виннипега спрашивали, как они могут попасть на поезд.
— Должен сказать, — заметил он, зевая, — что после всей этой шумихи дело пошло хорошо.
Как раз эта шумиха и успех всего предприятия, подумал я, таят в себе опасность. Чем больше взоры Канады, Австралии и Англии прикованы к поезду, тем сильнее Филмеру, возможно, захочется навлечь на него дурную славу. Возможно... возможно... я гоняюсь за тенью — пытаюсь предотвратить что-то такое, чего может и не случиться, и предугадать намерения преступника, чтобы он не совершил преступления.
Автобус высадил меня на углу поблизости от «Шератона», я пошел к себе в номер и оттуда позвонил миссис Бодлер.
— Билл звонил мне десять минут назад со скачек, — сказала она. — Он говорит, что вы передали ему пленку и не сообщили, куда послать фотографии.
— Он вам еще позвонит? — спросил я.
— Да, я сказала ему, что скоро буду с вами разговаривать.
— Правильно. Так вот, на пленке снят только один кадр. Остальные пустые. Пожалуйста, скажите Биллу, что человек на фотографии — сообщник нашего объекта. Его сообщник с поезда. И спросите, пожалуйста, не знает ли его Билл. Или кто-нибудь еще. И если про него известно что-то такое, что мне было бы полезно знать, пусть он сообщит это вам, а вы передадите мне.
— Господи, — сказала она. — Подождите, я сейчас разберусь. — Она умолкла и принялась писать. — В общем, кто он, чем занимается и не полезно ли будет вам это знать.
— Да, — подтвердил я. — А фотография вам нужна?
— Да, если можно. Спросите его, нельзя ли будет переправить ее Нелл Ричмонд в Лейк-Луиз, в отель «Шато», завтра вечером или послезавтра утром.
— Это будет трудно, — заметила она. — Почта работает отвратительно.
— Ну, может быть, кто-нибудь завтра утром летит в Калгари, — сказал я. — Возможно, там кто-то даже будет встречать наш поезд. Мы прибываем туда в двенадцать тридцать, отправляемся в час тридцать. Конечно, я понимаю, что времени осталось мало, но передайте Биллу, пусть он, если можно, адресует пакет главному кондуктору поезда Джорджу Берли. Я предупрежу Джорджа, что ему могут передать пакет.
— Дорогой мой, — сказала она, — дайте мне все это записать.
Я подождал.
— Давайте проверим, — сказала она. — Либо Джорджу Берли в поезде, либо Нелл Ричмонд в Лейк-Луиз, отель «Шато».
— Верно. Я скоро вам позвоню.
— Не кладите трубку, — сказала она. — Я должна вам кое-что передать от Вэла Коша.
— О, прекрасно.
— Он сказал... вот его точные слова: «Украденные вещественные доказательства не могут быть использованы в суде, но полученная информация может найти независимое подтверждение». — По ее веселому голосу было ясно, что она все поняла. — Это значит — посмотрите, но не трогайте.
— Хорошо.
— И еще он сказал, чтобы вы помнили его девиз.
— Ладно, — сказал я.
— А какой у него девиз? — с любопытством спросила она: очевидно, ей до смерти хотелось это узнать.
— Думай, прежде чем действовать, если у тебя есть на это время.
— Замечательно, — удовлетворенно сказала она. — Он велел передать вам, что вовсю занимается неизвестными цифрами и что вы не должны подвергать себя опасности ареста.
— Хорошо.
— Позвоните мне завтра из Калгари, — сказала она. — К тому времени в Англии будет вечер. У Вэла будет целый день на то, чтобы заниматься цифрами.
— Вы просто прелесть.
— И тогда я смогу сказать вам, как вы получите свои фотографии.
В трубке щелкнуло, и ее голос умолк. Теперь мне уже было непонятно, как это я мог усомниться в том, что она станет надежным посредником.
Поезд уже подали с бокового пути на станцию, и он стоял живой и теплый, с прицепленным вновь локомотивом. Лошади и конюхи вернулись в свой вагон, в рестораны загрузили свежие продукты и лед.
Это было похоже на встречу со старым другом, у которого чувствуешь себя уютно, как дома. Я переоделся у себя в купе в форменную одежду Томми и пошел в вагон-ресторан, где Эмиль, Оливер и Кейти на ходу поздоровались со мной, словно я уже стал полноправным членом команды. Мы тут же принялись стелить розовые скатерти и ставить в вазочки свежие цветы, а скроенный клубами пара Ангус в высоком белом колпаке, насвистывая шотландскую песенку, упражнялся в своем мастерстве, готовя дикий водяной рис и эскалопы под соусом пармезан, в то время как Симона с довольно мрачным видом резала салат.
Пассажиры стали возвращаться задолго до восьми часов в прекрасном расположении духа. Мерсер привел с собой носильщика, который вез на тележке ящик отменного шампанского, чтобы выпить за успех Ануинов. Сами Ануины — и тут никто не мог на них за это обижаться — снова и снова повторяли, как замечательно, как просто замечательно, что заезд выиграла одна из лошадей, прибывших на этом поезде, как уже одно это обеспечивает безусловный успех всему предприятию, и общество, собравшееся в ресторане в поистине праздничном настроении, соглашалось и аплодировало.
Расставляя бокалы, я с интересом отметил, что Филмер расточает во все стороны вежливые улыбки, хотя огромный успех затеи с поездом, вероятно, меньше всего соответствовал его расчетам.
Даффодил, переодевшуюся в сверкающее темно-красное платье, казалось, ничуть не расстроило то, что ее Неженка пришла пятой. Она, как и раньше, дружески болтала с Бемби, от чьего светло-бирюзового костюма с жемчугами веяло холодом.
Мерсер подошел к Эмилю и высказал беспокойство, что вино не успеет охладиться, но Эмиль заверил его, что положил на каждую из двенадцати бутылок по пластиковому пакету со льдом, так что к отправлению поезда все будет в порядке.
Бурно торжествующие Ануины приняли в свои объятия Янгов, чей Слипперклаб финишировал третьим, и пригласили их за свой столик, предоставив бедным владельцам Флокати искать утешения у других, чьи надежды так же рухнули на последнем повороте. Шеридан повествовал многострадальной добродушной супружеской чете о своих подвигах в хоккее, а Занте, надутая и недовольная тем, что миссис Янг на время ее покинула, оказалась соседкой Джайлза-убийцы, который в реальной жизни, как мне удалось выяснить, предпочитал мальчиков.
Поезд отправился из Виннипега вовремя, в восемь двадцать, и я приложил всю свою энергию и старание, чтобы превратиться в незаметного и умелого официанта, хотя все время ощущал зловещее присутствие человека, который сидел лицом по ходу поезда у прохода через три столика от кухни. Я ни разу не встретился с ним взглядом, и он, по-моему, не обращал на меня особого внимания, однако все мы — Эмиль, Оливер, Кейти и я — неизбежно понемногу становились для пассажиров все более узнаваемыми. Кое-кто из них поинтересовался, были ли мы на скачках (мы все там были) и ставили ли на победителя (нет, не ставили). К счастью, на эту тему заговорил с Эмилем сам Мерсер, а значит, ему не нужно было спрашивать меня, и мне не пришлось чересчур явно демонстрировать за его столиком свой английский акцент.
Праздничная атмосфера царила на протяжении всего ужина, включая короткую сценку, разыгранную Заком, чтобы сообщить, что человек из Королевской конной полиции остался в Виннипеге продолжать расследование, а потом была еще больше подогрета в салон-вагоне, где, несмотря на тряску, шли танцы и раздавался смех.
Нелл выглядела уже не такой накрахмаленной — к своей белой шелковой блузке она надела более свободную черную юбку. Проходя мимо меня, она на ходу сообщила, что Кит и Роза хотят устроить такой же прием в Лейк-Луиз, в отеле «Шато».
— Кто-кто? — переспросил я.
— Кит и Роза. Мистер и миссис Янг.
— А-а...
— Я провела с ними почти весь день.
Она улыбнулась и пошла дальше. Я заметил, что папки при ней не было.
Кит и Роза, размышлял я, собирая пепельницы. Ну-ну. Миссис Янг это имя очень подходило. Мистеру Янгу — тоже, хотя он не производил впечатления чего-то громоздкого — может быть, характер у него и был немного тяжеловат, но он не выглядел ни грузным, ни неуклюжим.
Мерсер и Бемби снова пригласили Филмера и Даффодил к себе в вагон, хотя на этот раз их просьбу принести лед выполнил не я, а Оливер. Через некоторое время Мерсер вернулся за Ануинами и Янгами, и общее веселье продолжалось по всему поезду без всяких происшествий.
После полуночи Нелл сказала, что идет спать, и я проводил ее до купе, которое находилось почти напротив моего. В дверях она остановилась.
— Все идет хорошо, правда? — спросила она.
— Потрясающе, — ответил я, не покривив душой. — Вы прекрасно поработали.
Мы взглянули друг на друга — она в черно-белом деловом костюме, я в своем желтом жилете.
— Кто вы на самом деле? — спросила она.
— Всего-навсего молодой человек двадцати девяти лет от роду.
Она скривила губы:
— Когда-нибудь я пробьюсь через вашу броню.
— А вы своей уже наполовину лишились.
— Что вы хотите сказать?
Я сделал такой жест, словно прижимал что-то к груди:
— Вы без папки.
— А... Ну... сегодня она мне была не нужна.
Она не слишком смутилась: глаза ее смеялись.
— Нет, нельзя.
— Что нельзя?
— Поцеловать меня.
Именно этого мне и хотелось — она попала в самую точку.
— Если вы зайдете в мое логово, то можно будет.
Она со смехом покачала головой:
— Я не собираюсь опозориться в глазах всего поезда, когда меня застанут выходящей из купе кого-то из обслуги.
— Разговоры в коридоре — почти то же самое.
— Это верно, — согласилась она, кивнув. — Поэтому спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — с сожалением ответил я, и она, круто повернувшись, вошла к себе и закрыла дверь.
Со вздохом я прошел еще несколько шагов до купе Джорджа и застал его, как и ожидал, полностью одетым и дремлющим в кресле. Какие-то исписанные бумаги лежали на столе рядом с пустой чашкой из-под кофе.
— Заходите, — сказал он, мгновенно проснувшись. — Садитесь. Как идут дела?
— Пока ничего.
Я уселся на удобства и рассказал ему, что пробы воды из конского вагона оказались чистейшей аш-два-о.
— Это порадует нашего дракона, а? — заметил он.
— Вы были на скачках? — спросил я.
— Нет, у меня в Виннипеге семья, я ее навещал. И проспал почти целый день: эту ночь я всю проведу на ногах, будет много остановок.
Тем не менее он знал, что победил Высокий Эвкалипт.
— Вы бы видели, как веселятся в переднем салоне-ресторане. Все конюхи перепились. Драконша трезва, но очень сердита, а? Потому что они пытались угостить Эвкалипта ведром пива. В сидячем во все горло распевают золотоискательские песни, и их так качает, что я не понимаю, как поезд до сих пор не сошел с рельсов и не свалился под откос.
— Ну, я думаю, не так уж легко пустить поезд под откос, — задумчиво сказал я.
— Не так легко? — переспросил Джордж. — Да очень легко. Надо только слишком быстро выехать на крутую кривую.
— Ах, вот как... А представьте себе, что кто-то из пассажиров хочет не допустить, чтобы поезд благополучно прибыл в Ванкувер. Что он мог бы для этого сделать?
Он без всякого удивления весело посмотрел на меня.
— Помимо того, чтобы отравить воду для лошадей? Я бы сказал — сделать то, что показывают в этом представлении. Сбросить с поезда труп, а? Тогда всему веселью конец. — Он усмехнулся. — Можно сбросить кого-нибудь с моста через Стони-Крик — это высокий арочный мост за перевалом Роджера. Там глубокое узкое ущелье. Метров сто и еще немного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56