Сходство будет еще большим, когда они подсохнут и их покроют лаком. Разные смеси красок сохнут неодинаково, это зависит также и от количества использованных масла и скипидара. Но можно было утверждать, что все три картины были завершены пять-шесть дней тому назад. Краски были в одной и той же стадии высыхания. Наверное, подумал я, их рисовали одновременно, поставив в ряд. Как на конвейере. Красная шапочка на одной, красная шапочка на другой и такая же на третьей. Так экономилось время и краски.
Мазки были аккуратными и сдержанными. Ничего не делалось наспех, небрежно. Добротная работа, как и копия Милле в Алис-Спрингсе.
Передо мной был подлинный Харли Ренбо.
Все три картины были вполне легальны. Закон никогда на запрещал копировать, он только не позволял выдавать копии за оригинал.
Я еще кое-что обдумал, а потом быстро принялся за работу. И когда через час спустился со своей просьбой вниз, персонал отеля был полон желания помочь мне.
Разумеется, они могут сделать все то, о чем я прошу. Разумеется, я могу воспользоваться ксероксом, пожалуйста, все к вашим услугам. Разумеется, я могу оплатить счет сейчас, а выехать потом, в течение дня.
- Рады быть вам полезными, - заявил портье, и было похоже, что им и вправду было приятно выполнять мои желания.
Оказавшись снова в номере, я, в ожидании Джика и Сары, уложил свои вещи. Справившись с этим, я снял пиджак и рубашку и, используя запасные бинты, снова соорудил нечто похожее на больничную повязку, зафиксировав руку в локте. Так было удобнее, потому что, когда рука болталась, меня мучила тупая боль. Застегивая рубашку, я прикидывая, сколько понадобится времени, чтобы при таком движении Джик добрался до отеля.
Расслабившись, я приготовился ждать и просидел в кресле пять минут. Внезапно зазвонил телефон.
Тон Джика был диктаторским:
- Чарльз, немедленно зайди к нам!
- А-а-а, - заколебался я, - очень нужно?
- Чертов оксид хрома! - взорвался он. - Ты способен что-нибудь делать, не препираясь?
- Дай мне десять минут! Мне нужно десять минут… Я еще в трусах.
- Ладно, - милостиво согласился он и бросил трубку.
В голове у меня пронеслась целая куча ругательств Джика, отнимая драгоценное время. Сейчас нам как никогда раньше нужна была помощь Божья.
Борясь со страхом, который свел мои внутренности, я снял трубку и стал звонить по внутреннему телефону:
- Пожалуйста, пришлите носильщика в номер 1718 забрать веши мистера Кассаветза.
- Хозяйственная служба? Пожалуйста, пошлите кого-нибудь в номер 1718. Нужно прибрать, мистеру Кассаветзу было плохо…
- Пожалуйста, пошлите сестру в 1718-й. У мистера Кассаветза сильные боли…
- Пожалуйста, пришлите четыре бутылки лучшего шампанского в 1718-й. Срочно!..
- Пожалуйста, принесите как можно скорее в 1718-й кофе на три персоны…
- Электрик? В 1718-м короткое замыкание…
- В номере 1718 заливает ванную комнату. Пришлите слесаря…
Кого бы еще вызвать? Я пробежал глазами список прислуги. Педикюрш, массажистов, парикмахеров по тревоге не вызывают. Но почему не вызвать телевизионного мастера?
- Пожалуйста, посмотрите телевизор в номере 1718. Идет дым, будто что-то горит!..
«Хватит», - подумал я. Последний заказ я сделал для себя, попросив носильщика забрать мои вещи. «Сейчас!» - ответили мне. Я пообещал десять долларов, если мои вещи будут в холле через пять минут… «Не беспокойтесь, - ответил мне голос с австралийским акцентом, - я уже бегу!..»
Я оставил дверь открытой настежь для носильщика и спустился вниз на два этажа, где нумерация апартаментов начиналась с 1700. В широком коридоре возле номера Джика было пусто, еще никто не появлялся.
Десять минут истекли. Я волновался.
Первым прибыл официант с шампанским. Он явился не с подносом, а с тележкой. На ней стояла корзинка со льдом и с десяток бокалов. Лучше не могло и быть!
Не успел он подъехать и остановиться возле номера Джика, как в коридоре появились еще два очень спешивших человека, на некотором расстоянии от них неторопливо продвигалась уборщица с тележкой, на которой лежали щетки, белье и ведра.
- Благодарю за оперативность, - сказал я официанту и дал ему десять долларов, что его очень удивило. - Пожалуйста, войдите и сразу же подавайте шампанское.
Он улыбнулся и постучал в дверь номера. После паузы Джик открыл дверь. Вид у него был напряженный и сдержанный.
- Ваше шампанское, сэр, - заявил официант.
- Но я… - начал он и тут заметил меня неподалеку.
Я сделал ему рукой знак, он чуть заметно усмехнулся и, слегка расслабившись, вернулся в номер в сопровождении тележки и официанта.
Затем бегом примчался электрик, телемастер и слесарь. Я дал каждому по десятке и поблагодарил за скорость.
- Выигрыш на скачках! - сказал я им.
Радостно улыбаясь, они взяли деньги, и Джик открыл дверь на их стук.
- Электрик… слесарь… телемастер…
Его брови полезли на лоб. Он посмотрел на меня с возрастающим пониманием, распахнул широко дверь и пригласил их всех.
- Угости их шампанским!
- Боже…
Немного погодя один за другим пришли носильщик, официант с кофе и медсестра. Я дал каждому из них по десять долларов из своего мифического выигрыша и пригласил присоединиться к компании. Последней прибыла уборщица, толкая впереди себя тяжелую тележку. Она взяла десять долларов, сердечно поблагодарила и вошла в номер, где уже собралась шумная компания.
«Теперь очередь Джика, - подумал я. - Все, что возможно, я сделал».
Неожиданно он и Сара вылетели из номера и нерешительно остановились посреди коридора. Ухватив Сару за руку, я без разговоров потащил ее за собой.
- Толкни тележку уборщицы к двери и переверни ее, - приказал я Джику.
Он не стал тратить время на размышление. Щетки полетели на ковер, и Джик захлопнул за собой дверь.
Мы с Сарой уже бежали к лифту. Она была необычно бледна, в глазах застыл ужас. Я понял, что происходившее в номере было для нее нелегким испытанием.
Джик понесся за нами. На семнадцатый этаж поднимали четыре лифта. Все они оказались внизу. Секунды, прошедшие после вызова, тянулись для нас часами, хотя в действительности мы ждали немного.
Двери гостеприимно раздвинулись, мы кинулись в кабину, и я быстро нажал кнопку первого этажа.
Двери закрылись, и лифт стал плавно спускаться.
- Где машина? - спросил я.
- На стоянке.
- Быстро подъезжай к боковому входу.
- Сара! - Она со страхом посмотрела на меня. - Возьми мою сумку. Она в холле.
Она медленно перевела взгляд на мою единственную руку и пустой рукав пиджака.
- Сара!..
- Да, конечно… Ладно…
Мы выскочили в холл, где было полно людей, возвратившихся со скачек. Люди переговаривались, собираясь группами и расходясь, и охватить взглядом всех было невозможно.
«Тем лучше», - подумал я.
Чемодан и сумка ждали нас возле входа. Их сторожил юноша в форме носильщика. Я подошел к нему с десятью долларами.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил он. - Может, поймать вам гакси?
Я отрицательно мотнул головой, взял чемодан, а Сара - сумку, и мы вышли на улицу, а потом свернули направо, где должны были встретиться с Джиком.
- Его нет. - Она была близка к панике.
- Приедет! - подбодрил я ее. - Мы сейчас пойдем ему навстречу. Гляди веселее!
Я нервно озирался, ожидая погони, но ее не было. Джик на двух колесах вывернул из-за угла и затормозил возле нас.
Сара мгновенно забралась на переднее сиденье, а я с чемоданом - на заднее. Джик лихо совершил разворот на сто восемьдесят градусов, и мы помчались прочь от «Хилтона», пренебрегая правилами ограничения скорости.
- Ну вот, - проговорил он наконец и рассмеялся, позволив себе расслабиться. - Как ты все-таки до всего додумался?
- «Братья Маркс». Помнишь?
- Да. Дурацкая комедия.
- А куда мы едем? - спросила Сара.
- Заметил ли ты, как моя супруга возвращает нас к действительности? - пошутил Джик.
Мельбурн протянулся на много километров.
Сначала мы ехали на север, а потом на восток по, казалось, нескончаемым пригородным районам, где всюду шло строительство - дома, магазины, гаражи, - все выглядело процветающим и неожиданным, на мой взгляд, очень по-американски.
- Где мы? - спросил Джик.
- Бокс-Хилл, - ответил я, прочитав название на вывеске магазина.
- Здесь или в другом месте - один черт!
Мы проехали еще несколько миль и остановились возле мотеля среднего класса, на фасаде которого развевались пестрые флажки. Мотелю было далеко до «Хилтона», хотя наши номера оказались чище и уютнее, чем мы предполагали.
Диваны без каких-либо затей, прямоугольник истертого коврика, прибитый по краям к полу, и настольная лампа, привинченная к столу. Зеркало, прикрепленное к стене, вращающееся кресло, пестрые занавески и горячий душ.
- Хозяева позаботились, чтобы мы тут не стибрили чего-нибудь, - ухмыльнулся Джик. - Давай нарисуем им фреску…
- Нет! - вскричала все еще не оправившаяся от испуга Сара.
- Есть чудесная австралийская поговорка, - проговорил Джик. - «Если оно двигается - стреляй, если растет - руби!»
- А почему ты ее вспомнил? - спросила она.
- Мне вдруг показалось, что Тодду будет приятно услышать ее.
- Нам необходимо все серьезно обдумать. - И мы, сидя в моем номере, старались придумать нетрадиционные способы отвлечься от создавшейся ситуации.
Джик крутился в кресле, Сара сидела на одном диване, а я - на другом. Мой чемодан и сумка стояли рядышком на полу.
- Вы понимаете, что мы смылись из отеля, не оплатив счета? - спросила Сара.
- Не волнуйся, - ответил Джик. - Мы не забрали багаж, так что пусть думают, что мы еще живем там. Через некоторое время я им позвоню.
- А как же Тодд?
- Я расплатился. До вашего возвращения. У Сары немного отлегло от сердца.
- А как Грин нашел вас? - спросил я.
- Одному Богу это известно, - отозвался Джик хмуро.
- Но как ты узнал про Грина? Это просто невероятно, - встрепенулась Сара. - Как ты узнал, что в номере есть еще кто-то, кроме нас с Джиком? И вообще, как ты узнал, что мы влипли?
- Джик мне сказал…
- Он не мог! Он не мог рисковать, предупреждая тебя! Он должен был просто пригласить тебя. Он так и сделал… - Ее голос задрожал, и на глаза навернулись слезы. - Ты понимаешь, они ведь заставили его…
- Джик все сказал мне. Во-первых, он назвал меня Чарльзом, чего никогда не делает, и я сразу понял, что здесь что-то не так. Во-вторых, он был груб со мной. Я знаю, ты считаешь, что он всегда ведет себя таким образом, но ты ошибаешься. Я догадался, что кто-то находится в вашем номере и вынуждает вас пригласить меня, чтобы я попал в западню. И наконец, он обозвал меня «чертов оксид хрома», а оксид хрома - пигмент в зеленой краске, грин. И тогда я понял, кто именно расставил свои сети.
- Да, зеленая краска - грин! - Слезы в ее глазах высохли. - Вы оба действительно необыкновенные парни!
- Профессиональные знания! - ответил Джик.
- Расскажите, что произошло? - попросил я. - Со всеми подробностями.
- Мы вышли перед последним заездом, чтобы избежать столпотворения на дороге, и без происшествий доехали до отеля. Я поставил машину. И как только поднялись в номер, в дверь ворвались они…
- Они?
- Да. Втроем. Один из них - Грин. Мы его сразу узнали по твоему рисунку. Второй - парень из Художественного центра. А третий состоял из бицепсов и лохматых бровей, без малейших признаков интеллекта, весь… - Он непроизвольно потер место под сердцем.
- Он ударил тебя? - уточнил я.
- Все произошло слишком быстро, - извиняющимся тоном продолжал Джик. - И тут же они набросились на Сару, заломив ей руки за спину. А потом заявили, что зальют ей глаза скипидаром, если я не приглашу тебя…
- У них был пистолет?
- Нет, только зажигалка… Послушай, ты уж меня прости, дружище. Но, понимаешь, они держали проклятую гигантскую зажигалку с пламенем, как у паяльной лампы, в нескольких дюймах от ее щеки… И я не мог на это смотреть. А тут еще Грин говорит, что они не пощадят ее, если я тебя не позову… Да и не мог же я одолеть сразу всех троих…
- Перестань ты оправдываться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30