Наш корреспондент Артем Муллоджанов также сообщает, что пленных (всего их до пятисот человек), а также принудительно призванных молодых людей мятежники под охраной отправляют на машинах куда-то на север республики, вероятно, в свои тренировочные лагеря...»
– Завтра они будут здесь! – покачал головой заметно побледневший Бельмондо. – Представьте себе – тысяча новоиспеченных зомберов натаскивается на нашей травле.
– Если мы сегодня Али-Бабу не замочим – хана нам всем! – нахмурился Баламут. – Предлагаю вам идти под прикрытием зомберов в кишлак, а я вас с винтовкой прикрою...
Мы согласились – после вчерашнего похода к кишлаку у Баламута здорово распухла нога, вывихнутая при высадке с вертолета, и, случись у Али-Бабы в гостях что-нибудь экстраординарно-мордобойное, вряд ли Баламут был бы нам полезен.
* * *
Вместо завтрака зомберы получили по уколу.
– Последний раз балдеете! – усмехнулся я, приступая к ставшей уже привычной для меня процедуре. – Нету больше вина! Все вы, нехристи, выжрали! Но если сегодня меня не подведете, обещаю прислать вам из Душанбе самое красное вино, которое только там найду!
Спустившись в долину, мы с Ольгой и Бельмондо спрятали пистолеты под рубашками, а автоматы сдали зомберам.
– Ты только посмотри на них! – поморщилась Ольга, рассматривая довольные лица моих подопечных. – Они больше напоминают подвыпивших матросов. Я видела точно такие рожи в Марселе. Ох, вляпаемся мы, Евгений, с твоими опытами!
Да, моим подопытным не хватало только гюйсов и матросских шапочек с помпончиками. Они глупо улыбались и озирались по сторонам, как бы высматривая вывески кабаков и борделей.
– А чем тебе матросы не нравятся? – улыбнулся я. – В бою они злющие.
И повелел зомберам вести нас под прицелом автоматов к Али-Бабе. Но они, вмиг отрезвев, испуганно замотали головами и стали делать нам знаки, что идти в кишлак не следует.
– Опасность чувствуют, – поняла Ольга. – В отличие от нас, ущербных...
– Для себя они опасность чувствуют! – огрызнулся я и зло погрозил взбунтовавшимся монстрам указательным пальцем.
Как только мы вошли в кишлак и приблизились к резиденции Али-Бабы, к нам подошли трое вооруженных до зубов охранников. Главный из них, высокий пузатый детина с зеленой, испещренной арабской вязью повязкой на голове, смерил нас презрительным взглядом и по-таджикски приказал зомберам немедленно удалиться в казарму. Но зомберы не подчинились – они явно чувствовали неладное – и, заслонив нас своими телами, ощетинились дулами автоматов.
Охранники отступили. Один из них, подозрительно оглядываясь, направился в резиденцию и через минуту вернулся с Али-Бабой. Как только последний вышел из двери, правое его ухо взорвалось кровавыми плевками и ошметками хрящей.
– Это Коля! – вскричал я, поняв, что Баламут наконец-то поймал нашего врага в оптический прицел своей винтовки. И, указывая на Али-Бабу, закричал своим зомберам во всю глотку:
– Огонь! Огонь, вашу мать!
Зомберы мгновенно повиновались и застрочили из автоматов, но Али-Баба молниеносно прикрылся охранником и упал в открытую дверь своей резиденции. И тут же, перепрыгивая через его ползущее внутрь тело, из дома высыпало около трех десятков вооруженных людей.
«Зомберы! – подумал я, увидев их звериные лица. – За ночь он сделал новых!»
Да, это были новоиспеченные зомберы. Засомневавшийся в подпорченных мною монстрах, Али-Баба зомбировал всех дехкан, которые обеспечивали маскировку его ставки под обычный кишлак...
Господи, какая была в то утро мочиловка!
Стреляя из автоматов, зомберы сошлись в рукопашной. Они мутузили друг друга прикладами и ногами, душили, кусались, отрывали уши и выламывали пальцы. Но нападающих было много, и все больше и больше моих подопечных падало наземь со сломанными позвоночниками и шеями...
Конца побоища мы не видели – бочком, бочком мы подобрались к резиденции и проникли внутрь... Но никого там не обнаружили – дом был пуст. И опять наш ущербный внутренний голос заговорил слишком поздно – лишь когда мы осознали, что Али-Баба, воспользовавшись подземным ходом, ускользнул из наших рук, он злорадно шепнул нам, что дом окружен и ничего для своего освобождения мы сделать не сможем.
И действительно, выглянув из окна, мы увидели, что новоиспеченные зомберы Али-Бабы, потеряв больше половины личного состава, одержали полную и безоговорочную победу над своими собратьями-еретиками и собираются одержать таковую же над нами.
Мы держались до последнего патрона. Ольга, поняв, что схватка проиграна, хотела застрелиться, но мы с Баламутом и Бельмондо отняли у нее пистолет. Через секунду в дом ворвались зомберы, и с нашим сопротивлением было мгновенно покончено...
6. Посадить на кол... – Отрубленные головы и мадемуазель Ява. – Али-Баба говорит «Cancel»
Связанный по рукам и по ногам, я очнулся на пушистом персидском ковре. По обе стороны от меня лежали мои товарищи. Судя по их виду, встреча с сознанием была у них далеко впереди. В дальнем углу комнаты на низкой просторной софе сидел надутый Али-Баба с залепленным пластырем ухом. Вокруг него вертелись его весьма привлекательные наложницы. Правее вдоль стены на полу последовательно сидели худой белобрысый европеец, как потом оказалось, переводчик, двое дюжих таджиков-охранников и какой-то бородатый человек со старинной саблей на коленях. Он показался мне знакомым.
«Наверное, это один из моих давних дехколонских знакомых, когда-то работавший на кумархских штольнях горнорабочим», – подумал я и, решив игнорировать окружающих, закрыл глаза.
Но только я сделал это, рядом заворочался Баламут. Поняв по моему лицу, что я нахожусь в сознании, он спросил:
– Ну что, опять помирать будем?
– Да надоело уже, – проворчал я, не открывая глаз.
– А мне, знаешь, нет, – неожиданно весело прыснул Коля. – Я бы попробовал еще пару-тройку раз!
Али-Бабе нас синхронно переводили.
– Вряд ли это у вас получится, – насмешливо проговорил он по-английски, лишь только понял смысл нашего с Колей разговора. – Во дворе этого дома вот уже полчаса, как врыты колья для вас. Четыре очень острых крепких кола для четырех ваших, ха-ха, незадачливых задниц. Ровно через... – Али-Баба посмотрел на часы, – ровно через пятнадцать минут вы будете сидеть на них, и вряд ли вам в голову придет мысль, что жизнь прекрасна и удивительна и достойна хоть какого-нибудь продолже...
– Да что вы с ним разговариваете! – прервал Али-Бабу возмущенный голос лежавшей за Баламутом Ольги. – Ничего он с нами не сделает.
Лично я знаю, что завтра, точно в это время, я буду, я буду... В общем, мы все будем живы.
– Вы хотите сказать, – насмешливо проговорил Али-Баба, – что через сутки пребывания на колах вы еще не умрете? Что ж, бывали у меня и такие случаи. Живучесть человека иногда вызывает просто недоумение.
В это время очнулся Бельмондо. Приподняв голову, он с минуту рассматривал наложниц.
– А ничего у тебя девочки. Клевые, – прервал он по-русски Али-Бабу, продолжавшего измываться над нами. – Дашь одну побаловаться перед смертью?
Наложницы дружно захихикали и начали строить Борису интересные глазки.
– К сожалению, у вас осталось только пять минут, – нахмурился Али-Баба, поняв, о чем говорит Бельмондо. – Вам их хватит только на то, чтобы добраться до своих колов.
Он жестом приказал охранникам вынести нас во двор. Те молча встали, подошли к Бельмондо и хотели уже взяться за его ноги и плечи, как вдруг бородатый человек, показавшийся мне знакомым, распрямившейся пружиной сорвался с места, молниеносным движением выхватил из ножен саблю – и через секунду, не больше, отсеченные головы охранников лежали на ковре с выпученными от неожиданности глазами и судорожно заглатывали ненужный уже им воздух...
«Это Сергей Кивелиди! – мелькнуло у меня в голове. – Только он может так орудовать саблей».
А Сергей (это действительно был он) уже стоял над Али-Бабой. Кончик его сабли задумчиво бродил по кадыку террориста, опутанного юбками наложниц.
– Где шприцы? – спросил Кивелиди девиц, вдоволь насладившись ужасом, застывшим в глазах побежденного врага.
– Вот они! – ответила худенькая яркая блондинка, подавая Сергею инкрустированную бирюзой коробочку, и попросила, с мольбой глядя ему в глаза:
– А можно, я его уколю?
– Что, достал он тебя? Или покорил сердечно? – усмехнулся Кивелиди, принимая левой рукой коробочку.
Блондинка густо покраснела, но продолжала просительно смотреть на Сергея.
– Нет уж! – покачал головой Сергей. – Бабе я этого паразита не доверю. Где там его шея?
И уколами сабли помог пленнику перевернуться на спину. Затем отложил саблю в сторону, достал из коробочки шприц с красной жидкостью и со словами «ханты-кранты тебе, Али-Баба», впрыснул ее в побагровевшую шею террориста.
И только потом обернулся к нам.
– Здравствуйте, что ли? – сказал он, срывая усы и бороду. – Как ваше «ничево»?
– Давай развязывай! – прокряхтел ему Бельмондо. – А девочки эти твои, что ли? Из борделя «Полуночный рассвет»?
– Угадал, бродяга! – осклабился Сергей, разрезая путы Бориса. – Знакомься: худенькая блондинка – это мадемуазель Ява, аппетитная толстушка – Бейсик-ханум, а те две – неродные сестрички фрау Кобол и фрау Алгол.
– А которая из них фрау Кобол? – полюбопытствовала Ольга, протягивая к сабле свои связанные руки.
– А фиг их знает! Их водой не разольешь, даже в служебной постели. – Подмигнув Бельмондо, он продолжал:
– Они только скопом трахаются, рекомендую. Незабываемые ощущения, наценка – десять с половиной баксов, для друзей – первые три часа бесплатно.
– А как ты здесь очутился? – спросил Баламут, когда Сергей принялся освобождать его от веревок.
– Как, как... Вас отправил, а к вечеру тем же вертолетом прилетел, с цыпочками своими, естественно, в кишлак Дагану. Знаете вы его, он отсюда чуть ниже по течению Ягноба. Оттуда пошли в Дехколон. Там нас приютила одна вдовушка-сводница, карга каргой, но по-своему добрая. Девочек ей дочками своими приемными представил. Жертвами гражданской войны не с женским лицом. А сводница навела на нас Али-Бабу, который и прикупил всех нас на свою голову...
– Саблю-то где зацепил? – спросил Баламут, завистливо разглядывая ножны, украшенные серебром и золотом.
– А это подарок от него. Он как только мою Явочку увидел, так расчувствовался, что хотел мне всамделишного зомбера подарить. Но я саблю попросил. Слабость у меня к ним, ты знаешь.
Через пять минут мы, потирая онемевшие запястья, стояли вокруг Али-Бабы, продолжавшего лежать на животе.
– А зачем ты его зомбировал? – спросила Ольга, пнув террориста ногой. – Надо было его на кол посадить...
– Вы разъедетесь через пару дней, а я останусь в Таджикистане, – ответил Кивелиди. – Родина есть Родина, и я, извините, решил этого паразита использовать на ее благо.
И, перевернув новоиспеченного зомбера на спину, привел его в чувство увесистыми оплеухами. Али-Баба открыл глаза и уставился на Сергея рабски покорным взглядом. Удовлетворившись этим, Кивелиди нежно потрепал его по щеке и с чувством сказал по-английски:
– Назначаю тебя полноправным жителем Ягнобской долины. Отныне и навсегда единственным твоим желанием будет превратить этой край в цветущую жемчужину Таджикистана. Ты будешь пахать и сеять, ты будешь заботиться о каждом ребенке и каждом квадратном метре этой долины. Понял, гад?
Али-Баба радостно закивал и попытался встать на ноги, намереваясь немедленно приступить к выполнению приказа. Но Сергей придавил его плечо саблей и продолжал отдавать приказы:
– Назначаю тебя пожизненным падишахом всех твоих зомберов. И тех, которые здесь, и тех, которые в Душанбе. Немедленно прикажи тем, которые сейчас в Душанбе, возвращаться сюда со всеми потрохами и оружием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Завтра они будут здесь! – покачал головой заметно побледневший Бельмондо. – Представьте себе – тысяча новоиспеченных зомберов натаскивается на нашей травле.
– Если мы сегодня Али-Бабу не замочим – хана нам всем! – нахмурился Баламут. – Предлагаю вам идти под прикрытием зомберов в кишлак, а я вас с винтовкой прикрою...
Мы согласились – после вчерашнего похода к кишлаку у Баламута здорово распухла нога, вывихнутая при высадке с вертолета, и, случись у Али-Бабы в гостях что-нибудь экстраординарно-мордобойное, вряд ли Баламут был бы нам полезен.
* * *
Вместо завтрака зомберы получили по уколу.
– Последний раз балдеете! – усмехнулся я, приступая к ставшей уже привычной для меня процедуре. – Нету больше вина! Все вы, нехристи, выжрали! Но если сегодня меня не подведете, обещаю прислать вам из Душанбе самое красное вино, которое только там найду!
Спустившись в долину, мы с Ольгой и Бельмондо спрятали пистолеты под рубашками, а автоматы сдали зомберам.
– Ты только посмотри на них! – поморщилась Ольга, рассматривая довольные лица моих подопечных. – Они больше напоминают подвыпивших матросов. Я видела точно такие рожи в Марселе. Ох, вляпаемся мы, Евгений, с твоими опытами!
Да, моим подопытным не хватало только гюйсов и матросских шапочек с помпончиками. Они глупо улыбались и озирались по сторонам, как бы высматривая вывески кабаков и борделей.
– А чем тебе матросы не нравятся? – улыбнулся я. – В бою они злющие.
И повелел зомберам вести нас под прицелом автоматов к Али-Бабе. Но они, вмиг отрезвев, испуганно замотали головами и стали делать нам знаки, что идти в кишлак не следует.
– Опасность чувствуют, – поняла Ольга. – В отличие от нас, ущербных...
– Для себя они опасность чувствуют! – огрызнулся я и зло погрозил взбунтовавшимся монстрам указательным пальцем.
Как только мы вошли в кишлак и приблизились к резиденции Али-Бабы, к нам подошли трое вооруженных до зубов охранников. Главный из них, высокий пузатый детина с зеленой, испещренной арабской вязью повязкой на голове, смерил нас презрительным взглядом и по-таджикски приказал зомберам немедленно удалиться в казарму. Но зомберы не подчинились – они явно чувствовали неладное – и, заслонив нас своими телами, ощетинились дулами автоматов.
Охранники отступили. Один из них, подозрительно оглядываясь, направился в резиденцию и через минуту вернулся с Али-Бабой. Как только последний вышел из двери, правое его ухо взорвалось кровавыми плевками и ошметками хрящей.
– Это Коля! – вскричал я, поняв, что Баламут наконец-то поймал нашего врага в оптический прицел своей винтовки. И, указывая на Али-Бабу, закричал своим зомберам во всю глотку:
– Огонь! Огонь, вашу мать!
Зомберы мгновенно повиновались и застрочили из автоматов, но Али-Баба молниеносно прикрылся охранником и упал в открытую дверь своей резиденции. И тут же, перепрыгивая через его ползущее внутрь тело, из дома высыпало около трех десятков вооруженных людей.
«Зомберы! – подумал я, увидев их звериные лица. – За ночь он сделал новых!»
Да, это были новоиспеченные зомберы. Засомневавшийся в подпорченных мною монстрах, Али-Баба зомбировал всех дехкан, которые обеспечивали маскировку его ставки под обычный кишлак...
Господи, какая была в то утро мочиловка!
Стреляя из автоматов, зомберы сошлись в рукопашной. Они мутузили друг друга прикладами и ногами, душили, кусались, отрывали уши и выламывали пальцы. Но нападающих было много, и все больше и больше моих подопечных падало наземь со сломанными позвоночниками и шеями...
Конца побоища мы не видели – бочком, бочком мы подобрались к резиденции и проникли внутрь... Но никого там не обнаружили – дом был пуст. И опять наш ущербный внутренний голос заговорил слишком поздно – лишь когда мы осознали, что Али-Баба, воспользовавшись подземным ходом, ускользнул из наших рук, он злорадно шепнул нам, что дом окружен и ничего для своего освобождения мы сделать не сможем.
И действительно, выглянув из окна, мы увидели, что новоиспеченные зомберы Али-Бабы, потеряв больше половины личного состава, одержали полную и безоговорочную победу над своими собратьями-еретиками и собираются одержать таковую же над нами.
Мы держались до последнего патрона. Ольга, поняв, что схватка проиграна, хотела застрелиться, но мы с Баламутом и Бельмондо отняли у нее пистолет. Через секунду в дом ворвались зомберы, и с нашим сопротивлением было мгновенно покончено...
6. Посадить на кол... – Отрубленные головы и мадемуазель Ява. – Али-Баба говорит «Cancel»
Связанный по рукам и по ногам, я очнулся на пушистом персидском ковре. По обе стороны от меня лежали мои товарищи. Судя по их виду, встреча с сознанием была у них далеко впереди. В дальнем углу комнаты на низкой просторной софе сидел надутый Али-Баба с залепленным пластырем ухом. Вокруг него вертелись его весьма привлекательные наложницы. Правее вдоль стены на полу последовательно сидели худой белобрысый европеец, как потом оказалось, переводчик, двое дюжих таджиков-охранников и какой-то бородатый человек со старинной саблей на коленях. Он показался мне знакомым.
«Наверное, это один из моих давних дехколонских знакомых, когда-то работавший на кумархских штольнях горнорабочим», – подумал я и, решив игнорировать окружающих, закрыл глаза.
Но только я сделал это, рядом заворочался Баламут. Поняв по моему лицу, что я нахожусь в сознании, он спросил:
– Ну что, опять помирать будем?
– Да надоело уже, – проворчал я, не открывая глаз.
– А мне, знаешь, нет, – неожиданно весело прыснул Коля. – Я бы попробовал еще пару-тройку раз!
Али-Бабе нас синхронно переводили.
– Вряд ли это у вас получится, – насмешливо проговорил он по-английски, лишь только понял смысл нашего с Колей разговора. – Во дворе этого дома вот уже полчаса, как врыты колья для вас. Четыре очень острых крепких кола для четырех ваших, ха-ха, незадачливых задниц. Ровно через... – Али-Баба посмотрел на часы, – ровно через пятнадцать минут вы будете сидеть на них, и вряд ли вам в голову придет мысль, что жизнь прекрасна и удивительна и достойна хоть какого-нибудь продолже...
– Да что вы с ним разговариваете! – прервал Али-Бабу возмущенный голос лежавшей за Баламутом Ольги. – Ничего он с нами не сделает.
Лично я знаю, что завтра, точно в это время, я буду, я буду... В общем, мы все будем живы.
– Вы хотите сказать, – насмешливо проговорил Али-Баба, – что через сутки пребывания на колах вы еще не умрете? Что ж, бывали у меня и такие случаи. Живучесть человека иногда вызывает просто недоумение.
В это время очнулся Бельмондо. Приподняв голову, он с минуту рассматривал наложниц.
– А ничего у тебя девочки. Клевые, – прервал он по-русски Али-Бабу, продолжавшего измываться над нами. – Дашь одну побаловаться перед смертью?
Наложницы дружно захихикали и начали строить Борису интересные глазки.
– К сожалению, у вас осталось только пять минут, – нахмурился Али-Баба, поняв, о чем говорит Бельмондо. – Вам их хватит только на то, чтобы добраться до своих колов.
Он жестом приказал охранникам вынести нас во двор. Те молча встали, подошли к Бельмондо и хотели уже взяться за его ноги и плечи, как вдруг бородатый человек, показавшийся мне знакомым, распрямившейся пружиной сорвался с места, молниеносным движением выхватил из ножен саблю – и через секунду, не больше, отсеченные головы охранников лежали на ковре с выпученными от неожиданности глазами и судорожно заглатывали ненужный уже им воздух...
«Это Сергей Кивелиди! – мелькнуло у меня в голове. – Только он может так орудовать саблей».
А Сергей (это действительно был он) уже стоял над Али-Бабой. Кончик его сабли задумчиво бродил по кадыку террориста, опутанного юбками наложниц.
– Где шприцы? – спросил Кивелиди девиц, вдоволь насладившись ужасом, застывшим в глазах побежденного врага.
– Вот они! – ответила худенькая яркая блондинка, подавая Сергею инкрустированную бирюзой коробочку, и попросила, с мольбой глядя ему в глаза:
– А можно, я его уколю?
– Что, достал он тебя? Или покорил сердечно? – усмехнулся Кивелиди, принимая левой рукой коробочку.
Блондинка густо покраснела, но продолжала просительно смотреть на Сергея.
– Нет уж! – покачал головой Сергей. – Бабе я этого паразита не доверю. Где там его шея?
И уколами сабли помог пленнику перевернуться на спину. Затем отложил саблю в сторону, достал из коробочки шприц с красной жидкостью и со словами «ханты-кранты тебе, Али-Баба», впрыснул ее в побагровевшую шею террориста.
И только потом обернулся к нам.
– Здравствуйте, что ли? – сказал он, срывая усы и бороду. – Как ваше «ничево»?
– Давай развязывай! – прокряхтел ему Бельмондо. – А девочки эти твои, что ли? Из борделя «Полуночный рассвет»?
– Угадал, бродяга! – осклабился Сергей, разрезая путы Бориса. – Знакомься: худенькая блондинка – это мадемуазель Ява, аппетитная толстушка – Бейсик-ханум, а те две – неродные сестрички фрау Кобол и фрау Алгол.
– А которая из них фрау Кобол? – полюбопытствовала Ольга, протягивая к сабле свои связанные руки.
– А фиг их знает! Их водой не разольешь, даже в служебной постели. – Подмигнув Бельмондо, он продолжал:
– Они только скопом трахаются, рекомендую. Незабываемые ощущения, наценка – десять с половиной баксов, для друзей – первые три часа бесплатно.
– А как ты здесь очутился? – спросил Баламут, когда Сергей принялся освобождать его от веревок.
– Как, как... Вас отправил, а к вечеру тем же вертолетом прилетел, с цыпочками своими, естественно, в кишлак Дагану. Знаете вы его, он отсюда чуть ниже по течению Ягноба. Оттуда пошли в Дехколон. Там нас приютила одна вдовушка-сводница, карга каргой, но по-своему добрая. Девочек ей дочками своими приемными представил. Жертвами гражданской войны не с женским лицом. А сводница навела на нас Али-Бабу, который и прикупил всех нас на свою голову...
– Саблю-то где зацепил? – спросил Баламут, завистливо разглядывая ножны, украшенные серебром и золотом.
– А это подарок от него. Он как только мою Явочку увидел, так расчувствовался, что хотел мне всамделишного зомбера подарить. Но я саблю попросил. Слабость у меня к ним, ты знаешь.
Через пять минут мы, потирая онемевшие запястья, стояли вокруг Али-Бабы, продолжавшего лежать на животе.
– А зачем ты его зомбировал? – спросила Ольга, пнув террориста ногой. – Надо было его на кол посадить...
– Вы разъедетесь через пару дней, а я останусь в Таджикистане, – ответил Кивелиди. – Родина есть Родина, и я, извините, решил этого паразита использовать на ее благо.
И, перевернув новоиспеченного зомбера на спину, привел его в чувство увесистыми оплеухами. Али-Баба открыл глаза и уставился на Сергея рабски покорным взглядом. Удовлетворившись этим, Кивелиди нежно потрепал его по щеке и с чувством сказал по-английски:
– Назначаю тебя полноправным жителем Ягнобской долины. Отныне и навсегда единственным твоим желанием будет превратить этой край в цветущую жемчужину Таджикистана. Ты будешь пахать и сеять, ты будешь заботиться о каждом ребенке и каждом квадратном метре этой долины. Понял, гад?
Али-Баба радостно закивал и попытался встать на ноги, намереваясь немедленно приступить к выполнению приказа. Но Сергей придавил его плечо саблей и продолжал отдавать приказы:
– Назначаю тебя пожизненным падишахом всех твоих зомберов. И тех, которые здесь, и тех, которые в Душанбе. Немедленно прикажи тем, которые сейчас в Душанбе, возвращаться сюда со всеми потрохами и оружием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38