4. Удивляюсь я вам, женщинам.
Сонные и больные глаза пришельца смотрели на Дашу с обидой, но без удивления.
– Я так и знал... – наконец сказал он, рассматривая следы падения бутылки с вином.
– Что бутылка опрокинется?
"А он красавец, был красавцем, пока не спился", – думала Даша, рассматривая собеседника, не спешившего ответить.
– Да нет... – зевнул пришелец в кулак. – Впрочем, как хотите. Скажем, я увидел вас по всему этому... – он обвел взглядом комнату.
Даша сникла.
– Вы чувствовали, что я... что я именно такая?
– Да нет, ничего я не чувствовал. Я вообще мало чувствую, я преимущественно знаю...
Они помолчали. Когда молчанье затянулось, мужчина снова зевнул и сказал, глянув на бутылку "Души монаха":
– Может, пригласите к столу? Мне просто необходимо выпить, чтобы не говорить гадостей. Кстати, меня зовут Хирург.
– Это прозвище? Вы были хирургом?
Пришелец усмехнулся, взглянув исподлобья.
– Я и сейчас хирург...
– А как ваше имя-отчество?
– Я не хочу их произносить. Я – Хирург и все тут.
– Понимаю. Мне тоже иногда хочется все забыть и ничего не помнить...
– А вас как зовут?
– Дарья Павловна. Садитесь к столу, чахохбили остынет.
– А бутылка у вас одна? – смущенно посмотрел он.
– Одна.
Хирург огорченно сморщил лицо. Даша попыталась его успокоить:
– Есть еще медицинский спирт, граммов четыреста. По крайней мере, был до вашего прихода.
– Терпеть не могу спирта.
Даша не поверила, но виду не подала.
– Он напоминает вам больницу?
– Нет. Я просто не люблю просто напиваться. Я люблю напиваться со вкусом.
– Со вкусом? Я видела, что вы пьете. Поддельный пртвейн за двадцать пять рублей. Этим можно отравиться.
– А что поделаешь? Марочное вино мне не по карману.
– Тогда вы пейте вино, а я буду пить разведенный спирт, – поднялась она со стула. – Кстати, на что вы покупаете вино?
– Ворую по дачам. А иногда удается кого-нибудь подлечить. Геморрой, косоглазие, врожденные вывихи, в том числе и умственные...
Недослушав, Даша забегала глазами по комнате.
– У вас я взял лишь приемник и обогреватель, – виновато заулыбался незваный гость. – На месяц почти хватило.
Приемник стоил пятьсот рублей. Обогреватель – полторы тысячи.
– Ладно, сочтемся, – с трудом взяла себя в руки Даша. – Садитесь обедать.
Хирург подошел к столу, но не сел, а посмотрел виновато.
– Вы что-то хотите сказать?
– Видите ли, Дарья Павловна... У меня есть отвратительная черта, я всегда говорю правду...
– Ну, говорите вашу правду.
– Этот стол, чахохбили, вино... Я чувствую, у вас есть на меня виды ... Так имейте в виду, что с потенцией у меня проблемы. Это, во-первых. А во-вторых, я не сплю с женщинами, к которым не испытываю душевного влечения...
– Так значит, не в потенции дело...
– Не знаю. Я уже не помню, когда спал с женщиной.
Даша вспомнила запорожского казака. И его друга. Хирург посмотрел насмешливо:
– Ну так как, садиться мне за стол или развод и девичья фамилия?
– Садитесь.
Даша провалилась в себя обычную. Все вокруг посерело. Стало не хватать цветов за окном и одиночества.
Хирург сел. Открыл бутылку, поставил рядом и смущенно посмотрел на хозяйку.
– Вы что смотрите? – спросила она.
– А спирт? Вы сказали, что будете пить спирт.
Даша улыбнулась. Поднялась, пошла на кухню, вернулась с бутылкой спирта и водой в литровой банке.
– Давайте, я разбавлю, – предложил Хирург. – Это дело довольно тонкое. Спирт надо осторожно приливать в чуть подслащенную воду. Это я сам придумал.
Через пять минут перед Дашей стояла банка с самопальной водкой. Они выпили. Даша рюмку, Хирург стакан.
– Вам положить чахохбили? – спросила она, закусив маслиной.
– Да, да, пожалуйста, – закивал он.
"Душа монаха" испарилась в пять минут. Глаза гостя повеселели. Он смотрел то на Дашу, то на банку с водкой. Она испугалась. "Напьется пьяный, драться полезет. И я стану такая же, как те дамы на Ярославском вокзале".
– Да вы не бойтесь, – прочитал Хирург ее мысли. – Я поговорю немного, да засну.
– Вы ешьте, остынет... – водка расслабила Дашу. Ей стало хорошо. Так хорошо, как давно не было. А ведь она могла сидеть одна.
Сидеть одна, бессмысленно глядя в окно.
Сидеть одна, приклеивая морковные семена к полоскам туалетной бумаги.
Сидеть, записывая, что привезти в следующий раз. Из одного пустого дома в другой.
Хирург съел несколько кусочков курицы, восторженно двинул головой и потянулся за банкой.
Выпив стакан, он съел чахохбили, все салаты, раздобревший, осел на стуле и стал смотреть на Дашу.
– Вы что смотрите? – спросила она, усмотрев во взгляде что-то для себя новое.
Интерес, попытку проникнуть в душу, в сердце? В ее душу?! В ее сердце?!
– Удивляюсь я вам женщинам. Какие-то вы в большинстве своем неподъемные. Не умеете вы себя подать...
"А может, получится? – не слушала Даша. – А у меня простыни не свежие, а чистых я не захватила".
И покраснела: "Вот дожила! Только об этом и думаю".
– Совсем не умеете... – закончил Хирург и посмотрел на водку, оставшуюся в банке.
Даша налила ему две трети стакана. Себе плеснула на донышко. Они чокнулись, выпили, закусили маслинами.
– Что вы имели в виду? – спросила она, подумав, что вряд ли гость обратил бы внимание на несвежие простыни.
– Видите ли, каждая нормальная женщина мечтает иметь несколько нормальных рядовых вещей. Во-первых, она мечтает иметь идиллическую семью, во-вторых, мечтает тратить деньги, не заглядывая в кошелек, в-третьих, мечтает нравиться мужчинам. Мужчинам она мечтает нравиться, чтобы иметь семью или иметь возможность в любой момент ее завести, и чтобы выбрать такого мужчину, который без разговоров наполнял бы ее кошелек...
"Заговаривается, – подумала Даша. – Интересно, как у него пахнет из подмышек?"
У казака подмышки пахли так, что она теряла себя и чуть не кончала. Хирург прочитал первую часть ее мысли, хотя был пьян.
– Да нет, просто я хотел сказать, что женщина всего может добиться, в том числе, мудрости и порядочности, только будучи при... привлекательной. А привлекательной по своей простоте душевной женщина может быть только по... по рождению. Что-то мысли у меня заплетаются. Вы меня поняли?
– Нет. Что вы имеете в виду?
– А то, что практически каждая женщина может стать красивой. Но не может. Вот вас можно сделать кра... красивой к Новому году, но ведь вы этого не захотите... Да, не захотите.
– Почему не захочу?
– Потому что вам придется со... согласиться на парочку-тройку бо-болезненных операций... Потому что при... придется доставать деньги и уйти с работы, потому что придется нарушить свой такой мра-а-чный , такой проти-ивный, но такой привычный образ жизни...
Даша закусила губу. Она поняла, о чем помышляет проникший в ее дом человек. Он жулик, шарлатан! Он представляется женщинам хирургом, потом обещает им парочку мастерских косметических операций и просит на них денег.
Хирург прочел и эту мысль. И, смявшись вмиг, спрятал глаза. Посидев несколько минут в молчании, вылил в свой стакан остатки водки и торопливо выпил.
– Ну и какие операции могут сделать меня красивой? – спросила Даша, придя к мысли, что на сегодняшний день ее задача не стать красивой, а полежать в постели с мужчиной, полежать впервые за пять лет, хоть просто так полежать.
"Интересно, храпит он или нет?"
Хирург перестал запинаться.
– Во-первых, вам надо выпрямить большие и малые берцовые кости... Это возможно. Я учился у Илизарова, и кое в чем превзошел его.
– Выпрямить за десять тысяч долларов?
– Можно дешевле. Но это будут уже не ноги.
Даша вспомнила выражение: "Хорошая жизнь дорога. Можно дешевле, но это уже не жизнь". И спросила, скептически:
– И что еще мне надо выпрямить?
– Больше выпрямлять ничего не надо. Надо поправить носик, это просто. Зубы на место поставить – это тоже пустяк, была бы проволока. Потом пять-шесть раз пройтись скальпелем по личику, и конечно, вставить контактные линзы – с такими затравленными глазами неприлично выходить на улицу...
Даша понурилась, ей захотелось напиться, но в бутылках ничего не осталось.
"Точно храпит!"
– Ну, можно, конечно, и без линз обойтись, но это сложнее...
– Что сложнее? Глаза мне поменять?
Даша посмотрела на Хирурга. По щеке ее бежала слеза.
– Ну зачем вы так? – морщась, покачал он головой. – Я так хорошо выпил, настроение хорошее... Вы все портите.
– Я схожу в магазин.
– Да? Это совсем другое дело! Вы мне нравитесь все больше и больше.
Даша подумала, что с этим человеком можно менять секс на портвейн. И повела головой, вспомнив, что собеседник импотент.
– Ты, знаешь, не напрягайся, – опять видимо, прочитав мысль, перешел Хирург на "ты". – Возможности человека безграничны. Вот ты знаешь, что такое стигматы?
– Нет, – покачала головой Даша, думая, что он видит ее всю как на ладони.
– Это язвы такие на руках и ногах. Они появляются у людей, сочувствующих распятому Христу. Ты представляешь, появляются язвы, настоящие сквозные язвы. Причем у тех, кто верит, что Христос был распят четырьмя гвоздями, появляется четыре язвы. А у тех, кто верит в большее количество гвоздей, ран, естественно, больше...
– Причем тут Христос? – механически спросила Даша. Она почувствовала, что к вечеру у нее начнутся менструации.
– А при том. Представь, что ты поверила в себя, красивую, так же свято как эти люди верят во Христа...
– И вместо сквозных язв у меня появится симпатичный носик и откроются жгучие глаза?
– Совершенно верно! И это вовсе не сказка. Стигматы наблюдались многими уважаемыми врачами. Стоит тебе поверить в себя, точнее, в то, что ты достигнешь цели, то она будет достигнута. Главное поверить.
– И ноги у меня выпрямятся.
– Факт. И ноги выпрямятся, и жизнь, и вы пойдете по ней хозяйкой, – перешел Хирург на "вы", как бы увидев распрекрасную будущую Дашу.
– И мужчины будут ходить за мной толпами?
– Если вы этого захотите.
Даша подумала, глядя в стол, и сказала:
– Ну, к примеру, я согласилась стать красавицей. Что дальше?
"Какие у него нежные руки".
Хирург на глазах отрезвел и сказал серьезно:
– Я вам сразу скажу – у вас тяжелый случай. Девяносто процентов тех, которые считают себя некрасивыми, я сделал бы фифочками наподобие Шарон Стоун за семь недель. А вы запустили свою некрасоту. И потому вам придется пойти на жертвы. Во-первых, вы все продадите, все – квартиру, дачу, обстановку, платья, мебель. Все продадите, тем паче, что в другой жизни вам вся эта рухлядь не понадобится. Кстати, в пиратском мире было принято прорубать отверстия в днищах кораблей, идущих на абордаж. Это чтобы у атакующих не было и мысли об отступлении.
Даша покивала сама себе. "Точно жулик. Хочет по миру пустить. И, судя по всему, я у него не первая".
– Во-вторых, мы с вами кое-что купим из оборудования и медикаментов и уедем в медвежий угол, куда-нибудь на Валдай. Купим домик, оборудуем чистую операционную, и я начну вас ваять. На Новый год устроим ходовые испытания. И если после них вся Москва не ляжет к вашим ногам, то я зашью себе рот отечественным кетгутом.
– Все так просто получается... Почему же нас, невзрачных и некрасивых, пруд пруди?
– А вы не замечали, что среди мужчин меньше некрасивых индивидов, чем среди женщин? То есть в целом мужчины симпатичнее женщин?
– Это точно. Особенно после сорока.
– И знаете почему? Потому что большинство мужчин – это охотники на женщин. Подсознательные, не подсознательные, но охотники. Либо считают себя таковыми. И этот позыв, этот настрой делает их привлекательнее. Он воздействует на физиологию, осанку, придает особый блеск глазам и так далее. А большинство женщин не охотницы. Они жертвы. Жертвы эгоистических родителей и двуногих самцов, жертвы службы, дома, дачи, детей и близких, наконец. И все против них, все, в том числе и Природа, уверенная в том, что женщина должна быть сексапильной лишь в течение репродуктивного периода, то есть до тридцати – тридцати пяти лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39