– Да, тут есть еще одно имя. Элвис Динкинс. Выехал из поместья пятнадцать минут назад. Будет лучше, если до Вайлуки он не доедет.
* * *
За те четверть мили, что они проехали, покинув поместье Йошихары, пикап Джоша дважды сносило в кювет, и второй раз Робу Силверу пришлось вытягивать его на буксире.
– Может, бросить твой лимузин здесь, а дальше отправиться в джипе? – предложил он, отвязывая от бампера буксирный трос.
– Доедем, – твердо сказал Джош. – Видали мы и похуже дорожки.
Вид при этом у него был такой, что Роб решил не настаивать. Бросил трос в багажник форда и двинул вперед, поглядывая в зеркальце заднего обзора, там ли еще Джошева развалюха.
Каким-то чудом пикап благополучно преодолел остаток пути и, дернувшись, затормозил на той поляне, где над столами с находками были натянуты навесы. Джош озирался, явно разочарованный видом каких-то несчастных камней.
– Это еще не раскопки, – сказала Катарина, выходя к мальчикам из-под навеса. – Нам сюда. Пошли.
Следуя за ней по крутой тропке в ущелье, Майкл снова ощутил в груди то странное чувство.
Не то чтобы боль.
Просто странное чувство, такое, будто он бежал и запыхался, хотя дышится вроде бы нормально.
Непонятно.
Решив не обращать внимания на эту ерунду, он спустился к выступу, на котором нашли скелет и кострище.
– Вот это да, – прошептал Джош, глядя на останки, лежащие точно в том положении, в каком Катарина их раскопала. – Что это? Шимпанзе?
– И не шимпанзе, и не горилла, – ответила Катарина, опустилась на колени и стала объяснять, в чем необычность скелета. Однако Майкл, едва увидев скелет, перестал ее слушать, потому что почувствовал вдруг что-то даже еще более странное, чем та, только что сдавившая грудь тяжесть.
Ледяной бег пальцев по позвоночнику.
Что-то вроде страха, но не совсем страх.
Он стоял, глядя на скелет, как завороженный, а потом с усилием отвел взгляд.
Огляделся.
Может, дело в том, что это место напоминает ему какое-то другое, где они с матерью были много лет назад, какой-нибудь другой раскоп, в Африке?
Но те места в Африке ни чуточки не походили на это. Там было знойно, пустынно, сухо, дождя выпадало так мало, что почти ничего не росло, а тут они в джунглях, деревья упираются кронами в небеса, стволы обвивают лианы, крутые стены ущелья украшены папоротником, всюду мох.
Ничего похожего на ту Африку, где он бывал, – и вообще ни на одно другое место.
Он снова посмотрел на скелет. Наклонился, потянулся рукой, положил ладонь на покатое надбровье черепа.
«Зачем?» – подумал он. «Зачем я это сделал?»
– Осторожней, – услышал он голос матери.
Виновато отдернув руку, он поднял на нее глаза.
– Кто это? – спросил он.
Катарина вскинула брови.
– Разве ты не слушал? Я только что говорила Джошу, что он не вписывается ни во что, с чем я раньше сталкивалась.
Но Майкл неотрывно смотрел на скелет. Его снова пробрала странная, холодная дрожь, и снова сдавило грудь. И невольно он потянулся к черепу, но на полпути замер, настигнутый голосом матери:
– Майкл? Милый, ты здоров?
Он отдернул руку и выпрямился. Как ему рассказать ей, что он чувствует? Как рассказать это кому бы то ни было, если он сам себя едва понимает? Он с усилием оторвался от черепа и посмотрел на мать.
– Что такое? – спрашивала она. – Что случилось?
Майкл лихорадочно искал ответа, но на выручку пришел Джош:
– Один наш друг вчера вечером умер.
У Катарины открылся рот.
– Ваш друг? – переспросила она, глядя то на Майкла, то на Джоша. – Ты хочешь сказать, один из тех, с кем вы были вчера вечером?
Майкл кивнул.
– Киоки Сантойя. Он был в нашей легкоатлетической команде.
Катарина без сил села на валун.
– Но как? Что случилось?
Мало-помалу мальчики рассказали ей то немногое, что знали о смерти Киоки.
– И что, он так и умер? – спросила она, все выслушав. – Посреди тростникового поля?
Мальчики кивнули, и Катарина, поднявшись с места, порывисто обняла Майкла.
– Какой ужас, – сказала она. – Наверно, тебе...
– Все в порядке, мам, – перебил ее Майкл, жарко покраснел и вывернулся из объятья. – Я... я почти и не знал его. – Тут взгляд его метнулся к Джошу, и он тут же пожалел, что эти слова у него вырвались. – Я хочу сказать... – он запнулся, – ой, да не знаю я, что я хочу сказать! – Повернулся и, спотыкаясь, стал карабкаться тропкой к тому разлому в стене ущелья, где теплилась древняя фумарола. Там, скрытый листвой, уселся на поваленный ствол.
Черт!
Да что с ним такое? Почему он это сказал?
Вдруг он заметил движение ярдах в пяти ниже по тропке. Только этого не хватало! Теперь еще мама пойдет его искать, будто он маленький.
Или будто у него астма.
Но из зарослей вышел Джош Малани, и Майкл опять залился краской:
– Послушай, я не хотел этого, про Киоки. Я хотел...
– Да брось ты, – сказал Джош, садясь рядом с ним на ствол. – Я говорю вещи, которых не думаю, не переставая.
Жару в щеках поубавилось:
– Мир?
– Думаешь, так легко от меня отделаться? – ухмыльнулся Джош. Ребята посидели молча немного, слушая, как заливаются птицы, как плещется водопад. Потом Джош снова заговорил: – Слушай, а почему тебе неприятно, когда мама тебя обнимает?
Майкл нахмурился.
– Ну я же уже больше не маленький, – простонал он. – Разве не ясно, Джош! Разве тебе нравится, когда твоя мама обнимает тебя у всех на глазах?
Джош посмотрел Майклу прямо в глаза.
– Не знаю, – сказал он. – Моя меня никогда не обнимает. – Он поднялся. – Ну что, может, пойдем?
Они начали спуск, когда из-за поворота вышел Роб Силвер.
– Эй, что вы там затеваете?
– Ничего, – сказал Майкл. – Просто сидели себе, разговаривали.
– Это здесь-то?! – изумился Роб, скривясь от густого запаха серы. – Да как вы выносите эту вонь?
Майкл и Джош переглянулись.
– Какую вонь? – спросил Майкл.
– Из фумаролы, – ответил Роб. – Разве не слышишь серы? Мы с твоей мамой весь день попросту задыхаемся!
Майкл собирался ответить, когда снова вмешался Джош.
– Да не такой он и сильный, запах. Бывает куда хуже.
– Ну, разве что на помойке, – хмыкнул Роб. – Ладно, пошли отсюда.
Они спустились на поляну, к скелету, и Майкл, не в силах сопротивляться желанию, все смотрел и смотрел на череп, и прежнее чувство охватывало его даже с большей силой, веля склониться ниже, вглядеться. Затем, заставив себя отвести глаза, он понял вдруг, что та странная тяжесть в груди, будто он вот-вот собьется с дыхания, – отпустила.
Немного спустя, когда они усаживались в пикап Джоша, Катарина спросила:
– Как, ребятки, будете отбивные на ужин?
Майкл глянул на Джоша, тот кивнул.
– Конечно.
– Тогда заедете по дороге домой в Макавао и купите, ладно?
– Какие проблемы! – откликнулся Джош, включил зажигание, нажал на акселератор и пулей исчез с поляны.
Катарина только головой покачала.
– Как ты думаешь, он всегда так ездит или только сейчас выпендривается?
Роб обнял ее за плечи.
– Да что ж ты такая беспокойная! Поверь мне, Джош мастерски водит эту колымагу. По дороге сюда мне всего раз пришлось вытягивать его из канавы.
Катарина так и не поняла, шутит он или нет.
* * *
Пикап так мотало на колдобинах, что Майкл вцепился в приборную доску и жалел, что нет привязных ремней.
– Может, слегка сбавишь? – не выдержал он. – И что, если полетит ось?
Джош заливисто засмеялся.
– С какой стати! А если и полетит, подумаешь! До твоего дома здесь пешком близко!
– Рехнулся, что ли? – удивился Майкл. – Да мы Бог знает где от дома!
Джош помотал головой.
– Это мы сделали круг. Если пойти от поляны в другую сторону, придешь к тропинке. Только и надо, что перелезть через пару-другую заборов, и она выведет тебя к месту полумилей выше твоего дома. Я в этом ущелье бывал раз сто. Только, конечно, не знал, что там кто-то похоронен.
* * *
Сгущались сумерки, когда Джош выехал из эвкалиптовой рощи и остановил пикап перед домом Сандквистов. Но вместо того, чтобы выйти, Майкл остался сидеть, глядя на лежащую внизу долину.
– Джош, а, Джош, – позвал он.
Что-то в его голосе заставило мальчика помедлить.
– Да?
– Там, наверху, у серной трещины, – проговорил Майкл, переведя наконец взгляд на лицо друга, – ты там в самом деле чувствовал запах?
Джош подумал и помотал головой.
– Ни чуточки.
– Так почему ж соврал?
Джош пожал плечами.
– Как-то не было настроения спорить. Как-то подумал, что лучше согласиться, и все.
– Так ты думаешь, Роб в самом деле чувствовал вонь?
– Конечно. Зачем бы ему врать?
Майкл поежился от предчувствия.
– Тогда почему ж ее не чувствовали мы? Почему мы с тобой не чувствовали ну совсем никакого запаха?
По лицу Джоша разлилось удивление.
– Да что с тобой? Похоже, ты будто испуган?
Майкл покачал головой.
– Нет, я не испуган. Просто я думаю о Киоки, и...
Джош дернул за ручку дверцы и выскочил из машины.
– Может, хватит ломать себе голову? Говорю же тебе, то, что случилось с Киоки, нам без разницы! Мы ни при чем, понял? Все в порядке!
Но Майкл, выбираясь из пикапа, просто не мог не думать.
Если все, в порядке, отчего же тогда умер Киоки?
Глава 14
Дым и пар рвались из огромной расщелины, перерезавшей горный склон, и зарево заливало ночное небо. Сама гора, казалось, вот-вот взорвется. Катарина, глядя на экран, поежилась.
Сидящий рядом с ней на диване Роб Силвер тут же уловил ее страх.
– Ну, не дрейфь, – сказал он. – На вид это страшней, чем на самом деле.
Уже с полчаса они наблюдали прямую трансляцию с места извержения, и хотя Роб третий раз пытался ее урезонить, Катарина все-таки, холодея от ужаса, смотрела на этот ад, разгоревшийся на соседнем Большом Острове, который внезапно стал казаться куда ближе, чем всего час назад.
– Я все понимаю, – сказала она в ответ, – я знаю, что этот вид вулканов не взрывоопасен. Но, согласись, выглядит жутковато.
Джош Малани, который валялся на полу рядом с Майклом, не мог отвести глаз от экрана.
– Вот бы здорово там оказаться, а? Можно было бы подойти прямо к потоку и заглянуть в трещины, пока они еще красные от жара.
– Может, можно полетать над вулканом? – предложил Майкл. – Может...
– Может, Джошу отправиться домой, а тебе – в постель? – перебила Катарина, выключая телевизор кнопкой дистанционного управления. – Вам завтра в школу, забыли?
– Ну, мам, включи еще ненадолго, – попросил Майкл. – Сейчас всего только десять, и...
– И это образовательная программа? – перебила Катарина, читая мысль сына. – Давай не будем, дорогой, а?
Джош Малани, уловив нотку напряжения в голосе Катарины, поднялся на ноги.
– Пожалуй, я пойду, – сказал он, и чуть позже, когда Майкл провожал его до пикапа, прибавил: – Классная у тебя ма.
– Еще бы, – хмыкнул Майкл. – Она ведь только что выставила тебя из дому!
– Ну и что? Зато позволила мне остаться на ужин, и никто не напился и не переругался.
– А что, у тебя так бывает? – посмотрел на него Майкл.
– Ну, не каждый же день, – поспешно отозвался Джош, уже пожалевший, что раскрыл рот. – В конце концов, иногда это бывает у всех, верно?
– Конечно, – отозвался в жизни не видевший ничего подобного Майкл и прибавил: – Эй, а может, останешься переночевать?
Джош поколебался, потом покачал головой.
– Нет, лучше поеду. Не хватало, чтоб твоя ма подумала, что я к вам вселился. – Сверкнул улыбкой. – А потом, знаешь, совсем не хочется спать. Пожалуй, поколесю немного по округе. Хочешь со мной?
– А то мне кто-нибудь разрешит!
Джош пожал плечами, запуская мотор.
– Тогда пока. Завтра увидимся.
Рывком двинув рычаг передачи, развернулся, нажал на газ, белозубо расхохотался, видя, как Майкл выскакивает из облака пыли, и умчался. Но когда он свернул на Олинда-роуд, улыбка сползла с лица и странное беспокойство, тревожившее душу весь вечер, вступило в свои права.
То есть это было как бы и не вполне беспокойство.
Что-то еще – что-то, имени чему он не знал.
Отчасти дело было в грудной клетке, которая была какая-то не своя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45