– Впрочем, дух это подымает. Ну, пока.
Дав отбой, она несколько секунд, собираясь с силами, не выходила из машины. А уже в доме, включив свет, огляделась, почти всерьез ожидая увидеть сцену разгрома из фильмов про мафию.
Все было так, как она оставила.
Ничего не сдвинуто с места.
Ничего даже не тронуто.
Катарина быстро собрала в небольшую дорожную сумку кое-какую одежду, будто собиралась провести в поместье несколько дней. Потом, подумав о том, что ей нужно будет сделать, прибавила еще несколько предметов.
Уже через пять минут она сидела в машине и твердой рукой вела ее к тому, что ждало ее во владениях Йошихары.
Глава 31
Телефон запищал.
– Я уже почти у ворот, – произнесла Катарина еще до того, как заговорил Роб.
– Ну как, открываются?
– Не то проблема, как сюда войти, а то, как выйти. И еще – не представляю, каким способом общаться с Майклом. – Убийство Кихей-Кена явно доказывало, что видеокамера подсмотрела в записки, которыми обменивались они с Майклом. Ни малейшего сомнения, что будет подслушано и каждое слово.
– Что-нибудь да придумаешь, – утешил Роб.
– Надеюсь.
Тут она и впрямь подъехала к самым воротам, и, как всегда, они широко распахнулись.
Катарина перевела дыхание.
– Ну, я уже на территории, Роб. Позвоню, если получится, и не удивляйся, пожалуйста, что бы я ни несла. А может, вообще буду молчать, ладно?
– Употреблю все силы, чтобы расшифровать.
Откладывая телефон, Катарина поймала себя на том, что следит в зеркало, как закрываются за ней ворота.
Словно тюремные.
Хотя автомобильная стоянка сегодня была еще пустынней, чем даже вчера, машин на ней было все-таки больше, чем хотелось бы. Отвага, которую она по крупицам собирала последние полчаса, испарялась.
Не сметь! Пока мы с Майклом не выберемся отсюда, не сметь, велела она себе. Вот выберемся, тогда трясись, сколько хочешь, тогда можно. А сейчас – ни-ни!
Припарковав форд, она взяла с заднего сиденья дорожную сумку, заперла машину и пошла к главному входу в исследовательский центр. Может, если повезет, дежурить будет тот парень, с которым она уже подружилась, – Боже милосердный, да неужто это было только сегодня утром?
Когда за ней хлопнула входная дверь, охранник на посту поднял голову. Лицо было незнакомое. Но когда он поднялся с места и заговорил, она поняла, что он-то ее знает.
– Доктор Сандквист? Меня предупредили, что вы приедете.
Предупредили! Кто предупредил-то? Охрана?
Стивен Джеймсон?
Сам Такео Йошихара?
– Мой сын, – произнесла она, впервые надеясь, что выглядит столь же встревоженной, как на самом деле. Раз она собирается вытащить отсюда Майкла, хорошо бы казаться расстроенной до такой степени, что даже не в силах говорить связно. – Он... он... – она нарочно запнулась, оставив фразу оборванной, будто не знала, насколько может быть откровенна.
– Все в порядке, доктор Сандквист, – уверил ее охранник. – Мне рассказали, что с вашим мальчиком. Я сейчас провожу вас до лифта, и вы спуститесь.
Лифт! Она совсем забыла, что есть еще лифт!
Впрочем... У нее ведь есть пропуск Стивена Джеймсона.
А вдруг Джеймсон заметил пропажу? Вдруг он о ней уже доложил? Сможет ли пропуск Джеймсона вызвать лифт или его код уже изъят из компьютера?
Не думай об этом, велела она себе. И не вздумай экспериментировать с пропуском. Если телекамеры поймают тебя на этом, все пропало.
Компьютер! Совсем забыла! Надо же зайти в офис Роба хоть на пару минут. С рассеянной улыбкой Катарина обернулась к охраннику и поставила дорожную сумку на пол.
– Я могу оставить это здесь ненадолго? Мне нужно зайти в офис доктора Силвера.
– Да ради Бога, – ответил тот, снова садясь в кресло.
Интересно, собирается он следить за ней по монитору? Может, надо выдумать какой-нибудь предлог? Нет! С какой стати ей перед ним оправдываться? Только вызовешь лишние подозрения.
Оставив сумку рядом с постом, она прошла северным коридором к офису Роба, где включила свет, а потом компьютер. Открыла программу внешней связи, быстро набила номер, который дал Роб, стукнула по клавише «Ввод». Связь с компьютером в Кихее установилась практически сразу. На экране открылось окошко с двумя строчками текста, причем последняя цифра в первой строчке менялась с каждой секундой:
Сбор: 04:00:00 Текущее время: 22:16:53 Подтвердить «Вводом»
Она сразу схватила суть. Глянула на наручные часики. По сравнению с компьютерными они отставали ровно на две с половиной минуты. Подвела их и снова нажала на «Ввод». Открылось новое окно, в нем побежали буквы – это Эл Калама приступил к поискам пароля к директории «Серинус». Прежде чем он закончил первую строчку команд, Катарина с помощью мыши свернула окно – так, чтобы, на посторонний взгляд, на экране была просто обложка программы.
Потом монитор потух – включился «хранитель экрана», Катарина погасила свет и вернулась в холл.
– Порядок? – спросил охранник.
Она кивнула, подхватила свою сумку, еще раз глянула на часы и пошла за охранником в конец коридора южного крыла, к лифту.
– Ничего нет хуже, когда дети болеют, – сказал тот, проводя своим пропуском по серой панели у двери лифта. Катарина, вздохнув, молча кивнула головой. Ей казалось, что лифт добирается к ним целую вечность. Но он наконец пришел, двери раздвинулись, она ступила внутрь.
На счастье, охранник с ней не поехал. Лишь кивнул на прощанье и еще до того, как двери закрылись, повернулся, чтобы идти на свое место.
Она посмотрела на часы: «вечность» длилась 52 секунды.
Засекла, сколько времени займет спуск.
15 секунд, включая открывание дверей.
Вышла из лифта и коридором направилась к двери, за которой был Майкл.
Вход к нему был не сразу, а еще через одну комнатку, вроде предбанника. Там стоял стол с телефоном, за столом сидела женщина. Не то сиделка, не то надзирательница. Хотя на ней был белый халат, осанка и стальной взгляд подсказывали, что это отнюдь не ангел милосердия. Не будет бездействовать, если они с Майклом выйдут из заточения.
Если Майкл сможет выйти.
– Можете войти, доктор Сандквист, – позволили ей. – С вашим сыном сейчас доктор Джеймсон.
Катарина вошла и, увидев Майкла, задохнулась от ярости.
Атмосфера в камере была так насыщенна, что на ее внутренних стенках осела бурая пленка, кое-где плотная до такой степени, что под собственной тяжестью длинными грязными струйками стекала вниз.
И у Джеймсона хватило наглости, оторвавшись от компьютера, ей улыбнуться!
– Майкл у нас молодцом, – сказал он. – Отличный парень.
Словно Майкл выиграл какой-нибудь там забег, подумала Катарина, закусила губу и взяла себя в руки.
Вот тут-то она впервые пришла к абсолютной уверенности, что вытащит своего сына из этой клоаки. Уж как-нибудь. Даже если для этого придется убить и Джеймсона, и надзирательницу. И всякого, кто попробует ей помешать. И правда, в этот момент она с явным наслаждением прикончила бы человека, который относится к ее мальчику так, словно это подопытный кролик.
– Мужества ему всегда было не занимать, – сказала она, стараясь скрыть свои мысли. – Я могу с ним поговорить?
– Ну, разумеется!
Подходя к Майклу, она исподтишка озиралась в поисках телекамеры, которая точно была где-то здесь, но, как и в первый раз, не увидела ее.
– Здравствуй, родной, – тихо сказала она. – Ну, как ты?
Майкл, внутри стекляшки, кивнул.
– Вроде ничего. – И, помолчав, прибавил: – А я смогу когда-нибудь дышать нормальным воздухом?
У Катарины сердце перевернулось. Сегодня же, хотелось ей закричать, сегодня же я вытащу тебя отсюда и отвезу туда, где ты сможешь переждать, пока мы не выясним, что они с тобой сделали! Но, конечно, она не сделала ничего подобного.
И тут, в затянувшемся молчании, заметила, что Майкл поводит головой. Словно показывает на свои же колени.
Она опустила взгляд, увидела, что он шевелит указательным пальцем правой руки, и не сразу, но поняла.
Он писал пальцем по простыне, так незаметно, что никто бы не догадался.
– Конечно, сможешь, – сказала она. – И доктор Джеймсон говорит, что ты молодец. «ЗАБЕРИ МЕНЯ», – сказали его пальцы. Быстро глянув на Джеймсона, чтобы убедиться, что тот целиком погружен в работу на компьютере, она со значением наклонила голову, потом, не отрывая взгляда от сына, сказала: – Сегодня, – и подняла правую руку к животу, растопырив четыре пальца так, что большой оказался спрятанным за ладонью. – Сегодня я останусь здесь с тобой. Ты рад?
Катарине показалось, что когда она сказала «сегодня», глаза Майкла метнулись на ее растопыренную ладонь. Понял ли он, что она сообщила: побег назначен на четыре часа утра?
Он подмигнул ей. Значит, и впрямь понял.
* * *
– Готово!
Значение этого слова не сразу дошло до Роба. В течение трех часов, которые Эл провел за терминалом по соседству с тем, за которым трудился Фил Хауэлл, Роб, как завороженный, следил за бесчисленными списками файлов, бегущими перед глазами астронома. Они текли час за часом, пока суперкомпьютер, расположенный в соседнем зале, прочесывал все доступные ему компьютеры в поисках файлов, имеющих данные о коде ДНК. Когда он находил эти данные, то сравнивал их не только с тем файлом, который сам же определил как на 97 процентов соответствующий формуле ДНК неведомого организма, но и с остальными 23 созданными им файлами.
К тому времени, как Эл подал голос, были обработаны тысячи файлов, и каждый из них удлинял список выраженных в цифрах формул ДНК – генетических кодов крошечных одноклеточных, тысяч подвидов водорослей, мхов, папоротников, кустарников и деревьев, а также червей, насекомых, пауков, рептилий, амфибий, рыб и всех известных человеку теплокровных созданий.
Самым же захватывающим было то, что в каждом файле обязательно обнаруживалась формула, хотя бы отчасти дублирующая ту или иную последовательность знаков, полученную компьютером при обработке сигнала из даль-р него космоса. Компьютер педантично указывал процент таких совпадений для каждого файла. Хотя полного совпадения данных, по мнению компьютера, не было даже в первом приближении, все больше и больше сегментов сигнала, пришедшего к нам из удаленной на 15 миллионов световых лет спиральной галактики, соответствовали тому или иному сегменту ДНК различных земных организмов.
В целом, Фил Хауэлл был уже почти уверен, что доказательства неопровержимы: мало того, что жизнь существует не только на планете Земля. Ее базовые строительные элементы, то есть четыре выделенных земными учеными азотистых основания, были найдены и на других планетах.
Не только сама жизнь универсальна, но и формы ее, когда их наконец обнаружат, должны оказаться тождественными...
Ход мыслей Роба был резко прерван встряхнувшей его рукой.
– Роб, очнись! – повторил Эл Калама. – Я взломал директорию. Что теперь?
Роб стремительно повернулся к терминалу, над которым несколько часов кряду горбатился Эл. Директория «Серинус» наконец поддалась и разбилась на несколько субдиректорий, в каждой – десятки, а то и сотни файлов.
– Можешь там порыться? – озабоченно спросил он, пробегая взглядом по видимой части длинного списка файлов, скрытых под именами-шифрами.
– Запросто. А что искать?
– Имена. Для начала – Майкл Сандквист, Джош Малани, Киоки Сантойя. Потом... поищи Марка Рейнолдса и еще одного... – Роб порылся в памяти, – Шелби. Шейн Шелби из Нью-Джерси. И пока хватит.
Пальцы Эла запорхали над клавиатурой, набирая имена. Потом он нажал на «Ввод», и появился список из 15 файлов, по пять в каждой из трех субдиректорий директории «Серинус».
Пока Роб раздумывал, в какой из файлов заглянуть первым, от соседнего терминала донесся тихий перезвон, и Фил Хауэлл тихо, тоном глубочайшего благоговения вымолвил:
– О, Боже...
Роб не сразу понял, что этот звук значит.
Это был сигнал, запрограммированный Хауэллом на тот случай, если суперкомпьютер найдет совпадение с тем файлом, который он обрабатывает, среди сотен тысяч других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45