-- бросил Егоров. -- Вы свой полиграф на пол не роняли?
-- Прибор ни при чем. Он фиксировал восемнадцать параметров. Ответ в другом. Обследуемый об этом не думает.
-- О чем именно? -- уточнил Профессор. -- Богатый он или бедный?
-- Да. Для него этих вопросов не существует. Точно так же, как вопросов об убийствах.
-- Фрейдистские штучки? -- с иронией поинтересовался Егоров. --Замещение, вытеснение, подмена?
-- Нет. Реакция на такого рода раздражители принципиально иная. Дело проще и одновременно сложней. Это для него работа. И только.
-- Убийца-автомат? -- предположил Профессор.
-- Исключено. Мы проводили обследование наших летчиков, бомбивших Грозный. Для них это тоже была работа. Более того, служба. А кривые там метались, как молнии в грозу. Моральный фактор.
-- А здесь, выходит, морального фактора нет?
-- Есть. Но он позитивен. Иными словами, объект верит в правильность того, что делает.
-- А сразу не могли так и сказать? -- раздраженно спросил Егоров.
-- Вы бы мне не поверили.
-- Я и сейчас не верю. Так не бывает.
-- Бывает. В психологии не меньше тайн, чем, скажем, в истории.
Профессор жестом прервал перепалку.
-- Что из этого следует? -- спросил он.
Оператор снова пожал плечами:
-- Вы не объяснили мне цели обследования. Но если вы хотели узнать, является ли он наемным убийцей, могу твердо ответить: нет. И в будущем на эту роль не годится.
Профессор откинулся на спинку кресла и некоторое время молчал, нахохлившись. Потом сказал:
-- Спасибо, доктор. Проводите его сюда. Минут через десять.
Оператор собрал графики и молча вышел.
-- Вы уверены, что вам следует с ним встречаться? -- поинтересовался Егоров.
И вновь ответ последовал не сразу.
-- Я ни в чем не уверен. Поэтому, должен на него посмотреть.
Егоров включил монитор:
-- Смотрите.
На экране появилась комната с полиграфом и компьютерами. Возле окна, спиной к камере, сложив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках кроссовок, стоял молодой человек в джинсовом костюме.
-- Хорошо держится. Спокойный парень, -- заметил Профессор. -- Даже не пытается заглянуть в бумаги на столе. Что было бы вполне естественно.
-- Он же просек телекамеру.
-- Как вы на него вышли?
-- Я представил отчет.
-- Повторите.
-- Через отдел кадров училища. Невольно подсказал бывший замполит, полковник Митюков. Он следит за успехами выпускников. Даже оборудовал стенд "Наша гордость". Довольно безобидный вид показухи. Этот парень сначала заинтересовал меня из-за слома карьеры. Это хорошо ложилось в нашу
разработку. Но решающим фактором, конечно, стала его поездка в Японию. На юбилее училища я на него посмотрел. Подходит.
-- Мы не знаем причины слома его карьеры.
-- Я надеялся, выясним.
-- Не выяснили. "Невыполнение боевого приказа". За этим может быть что угодно. Зато выяснили чертову дюжину странностей. Откуда у него такая дорогая машина, деньги на строительство дома? На какие шиши и за каким чертом он раскатывает по Европам? Участие в евразийском ралли для
собственного удовольствия. Это как прикажете понимать? -- Профессор помолчал и с нескрываемым раздражением закончил: -- И главное, все эти вопросы встают тогда, когда человек практически уже включен в нашу комбинацию!
Егоров напомнил -- не оправдываясь, но словно бы возвращая Профессора к реальности:
-- Времени было в обрез. Но не поздно и переиграть.
-- Я вас не обвиняю. Я пытаюсь понять, что происходит и что необходимо предпринять. Отменять операцию мы не можем. Об этом и речи нет. Нам не могли его подсунуть? Этот ваш Митюков?
-- Он такой же мой, как и ваш. Исключено.
-- В нашей работе исключать нельзя ничего. И никогда. Вы знаете об этом не хуже меня.
-- Об операции известно только вам и мне. Или это не так?
-- О деталях -- да, так.
-- А в целом?
Профессор недовольно поморщился:
-- Не задавайте таких вопросов.
-- Тогда не о чем беспокоиться. Подсовывают серых воробышков, а не таких экзотических фруктов -- с новым "террано" и женой в норке. Он, кстати, и не делает тайны из своего образа жизни. Это лучшая гарантия, что он не подстава. Вас что-то смущает?
-- Конкретно -- ничего. Мне он даже нравится. Да, нравится, -- повторил Профессор, разглядывая на экране монитора Пастухова, который уже начал нетерпеливо поглядывать на часы. -- Нормальный молодой человек. Настолько нормальный, что невольно ищешь серьгу в ухе. Или в ноздре. Экзотический
фрукт, говорите? Вы правы, пожалуй. Таких не подсовывают. А это, в конце концов, главное. Что ж, давайте с ним поговорим.
На экране монитора было видно, как в комнату вошел оператор, что-то сказал Пастухову. Тот довольно равнодушно кивнул и вышел из процедурной.
Егоров выключил телевизор.
Через несколько минут оператор ввел в кабинет Пастухова и остановился в дверях, выжидающе глядя на Профессора.
-- Можете быть свободны, -- кивнул тот.
-- Слушаюсь, -- сказал оператор и вышел.
-- Садитесь, Сергей Сергеевич. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов. Не возражаете?
Пастухов оглянулся на подполковника Егорова:
-- Вы нас не познакомили.
-- Называйте меня Профессором.
-- Профессором чего?
-- Это важно?
-- Интересно.
-- Социологии, -- подсказал Егоров.
-- Понятно.
-- Что вам понятно? -- заинтересовался Профессор.
-- То, что вы хотите остаться инкогнито. До свиданья, Профессор. Всего хорошего, подполковник. Позвоните на вахту, чтобы меня выпустили.
-- Вы хотите уйти? -- спросил Профессор.
-- Я не люблю иметь дело с таинственными незнакомцами.
Профессор нахмурился.
-- Не выступал бы ты, рейнджер, а? -- посоветовал Егоров.
-- Так я могу уйти? -- повторил Пастухов.
-- Разумеется, -- кивнул Профессор. -- В любой момент. Но я попросил бы вас не спешить. Как знать, не окажется ли наше предложение для вас интересным. Что же до инкогнито -- вы правы. Но есть ситуации, когда, чем меньше мы знаем друг о друге, тем лучше.
-- Это игра в одни ворота. Обо мне вы хотите знать все. Поэтому и предложили проверку на полиграфе.
-- Ты же согласился, -- напомнил Егоров.
-- Просто хотел понять, что вас интересует.
-- Понял?
-- Это было нетрудно.
-- Ну, хватит, -- поморщился Егоров. -- Полиграф -- это был лишь способ проверить твою откровенность. Мы и без него знаем о тебе все.
-- Рад за вас. Тогда переходите к делу.
-- Не торопитесь, подполковник, -- проговорил Профессор. -- Сергей Сергеевич совершенно прав: все о человеке не знает никто. Даже он сам. Мы знаем о вас далеко не все. И кое-что хотели бы узнать.
-- Спрашивайте.
-- На какие средства вы живете?
-- Работаю. Сейчас, например, заканчиваю оборудовать столярную мастерскую. Буду делать оконные рамы, дверные блоки. Без заказов, рассчитываю, не останусь.
-- Не сомневаюсь, что вы разбогатеете, -- проговорил Профессор. - Но это в будущем. На что вы живете сейчас?
-- На трудовые сбережения.
-- Накопил в Чечне? -- с иронией поинтересовался Егоров. - Сэкономил из офицерского жалованья?
-- Я и после армии не сидел без дела.
-- Пас деревенское стадо. Прибыльное занятие, а? Настолько, что позволил себе слетать в Японию за "ниссан-террано"!
-- Брать машину на заводе-изготовителе -- почти вдвое, если не более того, дешевле, чем у московских дилеров. И можно самому выбрать комплектацию. Без кондишен и квадрозвуков. Это тоже снижает цену.
-- Учту. Когда заработаю хотя бы на вшивенькую "хонду". Не подскажешь, как это сделать?
-- Вы всегда плаваете кругами? Почему бы вам прямо не спросить, откуда у меня трудовые сбережения.
-- Вот именно. Откуда? -- спросил Егоров.
-- Я выполнил пару конфиденциальных поручений. Мне за них заплатили.
-- Это уже лучше. Каких поручений? Чьих?
-- Вы не расслышали? Я сказал. Конфиденциальных.
-- Иными словами, вы не хотите сообщить нам об этом, -- вмешался Профессор. -- Не будем настаивать. Тем более что наши вопросы преследовали другую цель: выяснить, нужны ли вам деньги.
-- А они кому-нибудь не нужны? -- удивился Пастухов.
-- Кто-нибудь нас не интересует. Нас интересуете вы.
-- Нужны, конечно. Весь вопрос, какие это деньги. И за что.
-- Вот мы и подошли к сути, -- констатировал Профессор. -- Объясните, подполковник, нашему гостю, в чем будет заключаться его работа.
-- Но после этого ты уже не сможешь дать задний ход, -- предупредил Егоров. -- Согласен?
-- Нет. Я не играю втемную.
-- Но бабки-то тебе нужны? Сам сказал.
-- У меня есть работа. И она мне нравится. Через неделю запущу столярку. На жизнь заработаю.
-- Не пудри нам мозги. И себе тоже. Работа у него есть! --пренебрежительно повторил Егоров. -- И она ему нравится! Только не пытайся нас убедить, что тебе не хочется заняться серьезным делом. Себя убеждай. Если сможешь. Не сможешь, рейнджер. Мы уже отравлены этим до печенок. Почище
любого алкаша или наркомана. И ты сам это прекрасно знаешь. Я же видел, как ты брал в руки "беретту"!
-- Возможно, -- кивнул Пастухов. -- Но втемную на серьезные дела подписываются только придурки. Вы сами бы подписались?
-- Если бы доверял заказчику.
-- А я могу вам доверять?
Егоров вопросительно взглянул на Профессора. Тот кивнул:
-- Без конкретики. В самых общих чертах.
-- Дело не слишком сложное, но требует определенных навыков, которыми ты обладаешь, -- начал Егоров. -- В некоей области в ноябре будут проходить выборы губернатора. Область не входила в так называемый "красный пояс", но сейчас ситуация может измениться. Причины стандартные: спад производства, задержка зарплаты и пенсий. И так далее. Было зарегистрировано пять кандидатов. Но реальные шансы только у двух. Один -- нынешний губернатор, его поддерживает "Наш дом -- Россия". Другой -- кандидат от КПРФ. Дальше разная мелочь. Надеюсь, ты уже понял, что мы заинтересованы в победе
демократического кандидата, то есть прежнего губернатора?
-- Тем самым вы хотите сказать, что представляете какую-то правительственную структуру? -- уточнил Пастухов.
-- Ты правильно понял, -- подтвердил Егоров. -- Наша задача --обеспечить все условия для свободного волеизъявления. Полный и абсолютный порядок на выборах.
-- Это задача милиции и прокуратуры, -- напомнил Пастухов.
-- Правильно. Но есть нюансы. Мы получили информацию, что будет предпринята попытка сорвать второй тур выборов, если окажется, что шансы демократического кандидата предпочтительнее. Ты имеешь представление, как
это можно сделать?
-- Нет. В этих делах я разбираюсь не больше, чем любой телезритель.
-- Объясняю. Если перед вторым туром один из кандидатов снимет свою кандидатуру, что будет?
-- Победит оставшийся кандидат, -- предположил Пастухов.
-- Нет, выборы будут отменены. Так как станут безальтернативными. И будут назначены новые выборы. Все с нуля. Это понятно?
-- Да. Непонятно другое. С какой стати кандидату отказываться от борьбы накануне решающего тура?
-- Разные могут быть причины. Может заболеть. Может попасть в автомобильную аварию. Или даже в самолетную катастрофу. В жизни все бывает.
-- И могут убить? -- предположил Пастухов.
-- Могут и убить, -- согласился Егоров.
-- Убьют демократа, если его шансы окажутся лучше?
-- Наоборот, -- поправил Егоров. -- Убьют коммуниста. И выборы будут сорваны. И не просто сорваны. Не понимаешь?
-- Нет.
-- Какой партии на новых выборах прибавит популярности убийство демократического кандидата?
-- Демократической?
-- Верно. НДР и всем, кто с ними блокируется. А убийство коммуниста?
-- КПРФ?
-- Вот ты и сам все понял.
-- Я слышал, что политика -- грязное дело, -- заметил Пастухов. - Вы лишь подтверждаете, что это и впрямь так.
-- Вы не правы, -- возразил Профессор. -- Любое дело может быть грязным. Политика -- не исключение. Важней другое. Политика -- это дело огромное. И чрезвычайно сложное, с множеством подводных течений. То, что вы видите на экранах телевизоров, -- итог противоборства глубинных сил. В политике есть только один критерий. Результат. Какими средствами он
достигается -- вопрос второй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
-- Прибор ни при чем. Он фиксировал восемнадцать параметров. Ответ в другом. Обследуемый об этом не думает.
-- О чем именно? -- уточнил Профессор. -- Богатый он или бедный?
-- Да. Для него этих вопросов не существует. Точно так же, как вопросов об убийствах.
-- Фрейдистские штучки? -- с иронией поинтересовался Егоров. --Замещение, вытеснение, подмена?
-- Нет. Реакция на такого рода раздражители принципиально иная. Дело проще и одновременно сложней. Это для него работа. И только.
-- Убийца-автомат? -- предположил Профессор.
-- Исключено. Мы проводили обследование наших летчиков, бомбивших Грозный. Для них это тоже была работа. Более того, служба. А кривые там метались, как молнии в грозу. Моральный фактор.
-- А здесь, выходит, морального фактора нет?
-- Есть. Но он позитивен. Иными словами, объект верит в правильность того, что делает.
-- А сразу не могли так и сказать? -- раздраженно спросил Егоров.
-- Вы бы мне не поверили.
-- Я и сейчас не верю. Так не бывает.
-- Бывает. В психологии не меньше тайн, чем, скажем, в истории.
Профессор жестом прервал перепалку.
-- Что из этого следует? -- спросил он.
Оператор снова пожал плечами:
-- Вы не объяснили мне цели обследования. Но если вы хотели узнать, является ли он наемным убийцей, могу твердо ответить: нет. И в будущем на эту роль не годится.
Профессор откинулся на спинку кресла и некоторое время молчал, нахохлившись. Потом сказал:
-- Спасибо, доктор. Проводите его сюда. Минут через десять.
Оператор собрал графики и молча вышел.
-- Вы уверены, что вам следует с ним встречаться? -- поинтересовался Егоров.
И вновь ответ последовал не сразу.
-- Я ни в чем не уверен. Поэтому, должен на него посмотреть.
Егоров включил монитор:
-- Смотрите.
На экране появилась комната с полиграфом и компьютерами. Возле окна, спиной к камере, сложив руки за спиной и слегка покачиваясь на носках кроссовок, стоял молодой человек в джинсовом костюме.
-- Хорошо держится. Спокойный парень, -- заметил Профессор. -- Даже не пытается заглянуть в бумаги на столе. Что было бы вполне естественно.
-- Он же просек телекамеру.
-- Как вы на него вышли?
-- Я представил отчет.
-- Повторите.
-- Через отдел кадров училища. Невольно подсказал бывший замполит, полковник Митюков. Он следит за успехами выпускников. Даже оборудовал стенд "Наша гордость". Довольно безобидный вид показухи. Этот парень сначала заинтересовал меня из-за слома карьеры. Это хорошо ложилось в нашу
разработку. Но решающим фактором, конечно, стала его поездка в Японию. На юбилее училища я на него посмотрел. Подходит.
-- Мы не знаем причины слома его карьеры.
-- Я надеялся, выясним.
-- Не выяснили. "Невыполнение боевого приказа". За этим может быть что угодно. Зато выяснили чертову дюжину странностей. Откуда у него такая дорогая машина, деньги на строительство дома? На какие шиши и за каким чертом он раскатывает по Европам? Участие в евразийском ралли для
собственного удовольствия. Это как прикажете понимать? -- Профессор помолчал и с нескрываемым раздражением закончил: -- И главное, все эти вопросы встают тогда, когда человек практически уже включен в нашу комбинацию!
Егоров напомнил -- не оправдываясь, но словно бы возвращая Профессора к реальности:
-- Времени было в обрез. Но не поздно и переиграть.
-- Я вас не обвиняю. Я пытаюсь понять, что происходит и что необходимо предпринять. Отменять операцию мы не можем. Об этом и речи нет. Нам не могли его подсунуть? Этот ваш Митюков?
-- Он такой же мой, как и ваш. Исключено.
-- В нашей работе исключать нельзя ничего. И никогда. Вы знаете об этом не хуже меня.
-- Об операции известно только вам и мне. Или это не так?
-- О деталях -- да, так.
-- А в целом?
Профессор недовольно поморщился:
-- Не задавайте таких вопросов.
-- Тогда не о чем беспокоиться. Подсовывают серых воробышков, а не таких экзотических фруктов -- с новым "террано" и женой в норке. Он, кстати, и не делает тайны из своего образа жизни. Это лучшая гарантия, что он не подстава. Вас что-то смущает?
-- Конкретно -- ничего. Мне он даже нравится. Да, нравится, -- повторил Профессор, разглядывая на экране монитора Пастухова, который уже начал нетерпеливо поглядывать на часы. -- Нормальный молодой человек. Настолько нормальный, что невольно ищешь серьгу в ухе. Или в ноздре. Экзотический
фрукт, говорите? Вы правы, пожалуй. Таких не подсовывают. А это, в конце концов, главное. Что ж, давайте с ним поговорим.
На экране монитора было видно, как в комнату вошел оператор, что-то сказал Пастухову. Тот довольно равнодушно кивнул и вышел из процедурной.
Егоров выключил телевизор.
Через несколько минут оператор ввел в кабинет Пастухова и остановился в дверях, выжидающе глядя на Профессора.
-- Можете быть свободны, -- кивнул тот.
-- Слушаюсь, -- сказал оператор и вышел.
-- Садитесь, Сергей Сергеевич. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов. Не возражаете?
Пастухов оглянулся на подполковника Егорова:
-- Вы нас не познакомили.
-- Называйте меня Профессором.
-- Профессором чего?
-- Это важно?
-- Интересно.
-- Социологии, -- подсказал Егоров.
-- Понятно.
-- Что вам понятно? -- заинтересовался Профессор.
-- То, что вы хотите остаться инкогнито. До свиданья, Профессор. Всего хорошего, подполковник. Позвоните на вахту, чтобы меня выпустили.
-- Вы хотите уйти? -- спросил Профессор.
-- Я не люблю иметь дело с таинственными незнакомцами.
Профессор нахмурился.
-- Не выступал бы ты, рейнджер, а? -- посоветовал Егоров.
-- Так я могу уйти? -- повторил Пастухов.
-- Разумеется, -- кивнул Профессор. -- В любой момент. Но я попросил бы вас не спешить. Как знать, не окажется ли наше предложение для вас интересным. Что же до инкогнито -- вы правы. Но есть ситуации, когда, чем меньше мы знаем друг о друге, тем лучше.
-- Это игра в одни ворота. Обо мне вы хотите знать все. Поэтому и предложили проверку на полиграфе.
-- Ты же согласился, -- напомнил Егоров.
-- Просто хотел понять, что вас интересует.
-- Понял?
-- Это было нетрудно.
-- Ну, хватит, -- поморщился Егоров. -- Полиграф -- это был лишь способ проверить твою откровенность. Мы и без него знаем о тебе все.
-- Рад за вас. Тогда переходите к делу.
-- Не торопитесь, подполковник, -- проговорил Профессор. -- Сергей Сергеевич совершенно прав: все о человеке не знает никто. Даже он сам. Мы знаем о вас далеко не все. И кое-что хотели бы узнать.
-- Спрашивайте.
-- На какие средства вы живете?
-- Работаю. Сейчас, например, заканчиваю оборудовать столярную мастерскую. Буду делать оконные рамы, дверные блоки. Без заказов, рассчитываю, не останусь.
-- Не сомневаюсь, что вы разбогатеете, -- проговорил Профессор. - Но это в будущем. На что вы живете сейчас?
-- На трудовые сбережения.
-- Накопил в Чечне? -- с иронией поинтересовался Егоров. - Сэкономил из офицерского жалованья?
-- Я и после армии не сидел без дела.
-- Пас деревенское стадо. Прибыльное занятие, а? Настолько, что позволил себе слетать в Японию за "ниссан-террано"!
-- Брать машину на заводе-изготовителе -- почти вдвое, если не более того, дешевле, чем у московских дилеров. И можно самому выбрать комплектацию. Без кондишен и квадрозвуков. Это тоже снижает цену.
-- Учту. Когда заработаю хотя бы на вшивенькую "хонду". Не подскажешь, как это сделать?
-- Вы всегда плаваете кругами? Почему бы вам прямо не спросить, откуда у меня трудовые сбережения.
-- Вот именно. Откуда? -- спросил Егоров.
-- Я выполнил пару конфиденциальных поручений. Мне за них заплатили.
-- Это уже лучше. Каких поручений? Чьих?
-- Вы не расслышали? Я сказал. Конфиденциальных.
-- Иными словами, вы не хотите сообщить нам об этом, -- вмешался Профессор. -- Не будем настаивать. Тем более что наши вопросы преследовали другую цель: выяснить, нужны ли вам деньги.
-- А они кому-нибудь не нужны? -- удивился Пастухов.
-- Кто-нибудь нас не интересует. Нас интересуете вы.
-- Нужны, конечно. Весь вопрос, какие это деньги. И за что.
-- Вот мы и подошли к сути, -- констатировал Профессор. -- Объясните, подполковник, нашему гостю, в чем будет заключаться его работа.
-- Но после этого ты уже не сможешь дать задний ход, -- предупредил Егоров. -- Согласен?
-- Нет. Я не играю втемную.
-- Но бабки-то тебе нужны? Сам сказал.
-- У меня есть работа. И она мне нравится. Через неделю запущу столярку. На жизнь заработаю.
-- Не пудри нам мозги. И себе тоже. Работа у него есть! --пренебрежительно повторил Егоров. -- И она ему нравится! Только не пытайся нас убедить, что тебе не хочется заняться серьезным делом. Себя убеждай. Если сможешь. Не сможешь, рейнджер. Мы уже отравлены этим до печенок. Почище
любого алкаша или наркомана. И ты сам это прекрасно знаешь. Я же видел, как ты брал в руки "беретту"!
-- Возможно, -- кивнул Пастухов. -- Но втемную на серьезные дела подписываются только придурки. Вы сами бы подписались?
-- Если бы доверял заказчику.
-- А я могу вам доверять?
Егоров вопросительно взглянул на Профессора. Тот кивнул:
-- Без конкретики. В самых общих чертах.
-- Дело не слишком сложное, но требует определенных навыков, которыми ты обладаешь, -- начал Егоров. -- В некоей области в ноябре будут проходить выборы губернатора. Область не входила в так называемый "красный пояс", но сейчас ситуация может измениться. Причины стандартные: спад производства, задержка зарплаты и пенсий. И так далее. Было зарегистрировано пять кандидатов. Но реальные шансы только у двух. Один -- нынешний губернатор, его поддерживает "Наш дом -- Россия". Другой -- кандидат от КПРФ. Дальше разная мелочь. Надеюсь, ты уже понял, что мы заинтересованы в победе
демократического кандидата, то есть прежнего губернатора?
-- Тем самым вы хотите сказать, что представляете какую-то правительственную структуру? -- уточнил Пастухов.
-- Ты правильно понял, -- подтвердил Егоров. -- Наша задача --обеспечить все условия для свободного волеизъявления. Полный и абсолютный порядок на выборах.
-- Это задача милиции и прокуратуры, -- напомнил Пастухов.
-- Правильно. Но есть нюансы. Мы получили информацию, что будет предпринята попытка сорвать второй тур выборов, если окажется, что шансы демократического кандидата предпочтительнее. Ты имеешь представление, как
это можно сделать?
-- Нет. В этих делах я разбираюсь не больше, чем любой телезритель.
-- Объясняю. Если перед вторым туром один из кандидатов снимет свою кандидатуру, что будет?
-- Победит оставшийся кандидат, -- предположил Пастухов.
-- Нет, выборы будут отменены. Так как станут безальтернативными. И будут назначены новые выборы. Все с нуля. Это понятно?
-- Да. Непонятно другое. С какой стати кандидату отказываться от борьбы накануне решающего тура?
-- Разные могут быть причины. Может заболеть. Может попасть в автомобильную аварию. Или даже в самолетную катастрофу. В жизни все бывает.
-- И могут убить? -- предположил Пастухов.
-- Могут и убить, -- согласился Егоров.
-- Убьют демократа, если его шансы окажутся лучше?
-- Наоборот, -- поправил Егоров. -- Убьют коммуниста. И выборы будут сорваны. И не просто сорваны. Не понимаешь?
-- Нет.
-- Какой партии на новых выборах прибавит популярности убийство демократического кандидата?
-- Демократической?
-- Верно. НДР и всем, кто с ними блокируется. А убийство коммуниста?
-- КПРФ?
-- Вот ты и сам все понял.
-- Я слышал, что политика -- грязное дело, -- заметил Пастухов. - Вы лишь подтверждаете, что это и впрямь так.
-- Вы не правы, -- возразил Профессор. -- Любое дело может быть грязным. Политика -- не исключение. Важней другое. Политика -- это дело огромное. И чрезвычайно сложное, с множеством подводных течений. То, что вы видите на экранах телевизоров, -- итог противоборства глубинных сил. В политике есть только один критерий. Результат. Какими средствами он
достигается -- вопрос второй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55