Однако ж чин у него был высокий — генеральский, а опыта в разведывательно-подрывной деятельности хватило бы на целую дюжину молодых сотрудников ФСБ.
Генерал-майор в ответ на обращение старшего по званию попытался встать, да Сергей Николаевич энергично остановил:
— Нет-нет, не следует устраивать строевых собраний — рабочая обстановка должна предполагать удобство и комфорт. Докладывайте сидя и по возможности кратко. А то уважаемый профессор от медицины и так уж косит в мою сторону.
Альфред Анатольевич повиновался, мельком заглянул в объемную тетрадь и начал:
— Изучив предложенные нам документы, сводки и донесения, а так же сопоставив с коллегами некоторые факты, могу предположить следующее: в последние полгода в Чечне не отмечено активных действий бандформирований и не выявлена подготовка к организации каких-либо терактов. Однако следует отметить: на юге республики — в ее горных районах, происходит едва заметная перегруппировка сил сепаратистов.
— Которая из разведок предоставила эти данные? — настороженно и быстро спросил Серебряков.
— Аэрокосмическая.
— Понятно… Так что, по-вашему, затевают нечто серьезное?
— Пока, Сергей Николаевич, известны самые общие тенденции. Для подобного смелого вывода нужны более подробные, свежие и точные данные.
— Ну, таковых в нашем распоряжении пока нет, — с налетом безысходности вздохнул генерал-лейтенант.
Подтянутый седой разведчик, сидевший рядом с самым молодым сотрудником Центра — Антоном и до сего момента молчавший, вскользь заметил:
— Зимой крупные бригады моджахедов предпочитают не ввязываться в широкомасштабные акции: залечивают раны, обучают молодое пополнение, запасаются оружием и боеприпасами. А некоторые и вовсе уходят за кордон
— в Грузию, Афганистан, Пакистан…
— Согласен, — подтвердил Альфред Анатольевич, — в тамошних лагерях подготовки им повольготней, да и поспокойнее, чем в горах Чечни.
— Если это не подготовка к масштабному контрнаступлению, то… — задумчиво молвил Серебряков, потом устремил прямой взгляд на старого коллегу: — А другие версии вами рассматривались? Скажем, приготовления к масштабным терактам, наподобие Беслановского или Ингушского?
— Эта вероятность обсуждалась, но серьезных зацепок, прямо указывающих на такую подготовку, мы не нашли. Так что, полагаю, бить тревогу рановато.
Генерал-лейтенант ФСБ с минуту расхаживал по бывшей ординаторской и безмолвствовал. Затем вдруг встрепенулся, словно о ком-то вспомнив. Обратив взор на молодое дарование, с надеждой полюбопытствовал:
— А у вас, Антон, нет ли каких-нибудь наблюдений, заключений?
Специалист по прогнозам оторвался от странного занятия — от бездумного черчения замысловатых фигур, похожих на шахматные, на чистом листе бумаги и глуховатым, но вполне уверенным голосом отвечал:
— Пока группа не получила полного объема необходимой информации, я анализировал прошлогоднюю ситуацию того же периода.
— Так-так, — заинтересовался Серебряков, — и что же?
— Тогда наблюдалось аналогичное брожение в горах. Из поля зрения разведки исчез Главный штаб вооруженных сил Ичкерии, обнаруженный только спустя полгода спецгруппой подполковника Извольского; большая часть бригады Басаева ушла в Панкисское ущелье и вернулась лишь к концу апреля, а три-четыре банды вообще были распущены по домам до появления «зеленки».
Странно, но успокоили генерала не заверения опытных и проверенных коллег, а твердый, убежденный тон Князева, по отзывам московских знакомцев Сергея Николаевича никогда не ошибавшегося в анализе и прогнозах. «Ладно, — решил он, прекращая променад и усаживаясь на стул,
— кажется, я действительно сгущаю краски и накачиваю сам себя. Через полчаса снова разболится голова — будь она неладна! Так что надо бы успеть решить вопрос с последним донесением Константина».
— Что ж, господа теоретики, — произнес он уже не мрачным, а вполне нормальным голосом. Водружая на нос очки, и освежая в памяти текст сеанса космической связи, проинформировал: — Командир разведгруппы майор Яровой, кандидатуру которого нам своевременно рекомендовал Антон Князев, понемногу входит в роль. Его отрядом безукоризненно осуществлен захват связного одного из амиров и добыт первый материал. Данные, к сожалению, мало отвечают глобальной задаче, но я надеюсь, Константин Евгеньевич не задержится и с получением сведений по-настоящему для нас ценных. Даст бог, прольет свет и на те хаотичные перемещения банд, отмеченные воздушной разведкой…
Руководитель операции зачитал дословно десятиминутный диалог с Яровым, снял и положил рядом с листком очки.
— Итак, ваши предложения? — обвел он присутствующих внимательным взором.
— А что тут предлагать? — откинулся на спинку стула подтянутый разведчик. — Вы опасаетесь засветить группу Ярового? Совершенно напрасно.
Альфред Анатольевич поддержал представителя разведки:
— Агент Мусы Докаева погиб вместе с охраной на горной дороге — нелепая, но самая тривиальная автомобильная катастрофа. А на хвост Тимуру Даутовичу «неожиданно» садится волгоградская контрразведка. По-моему, группа сработала безупречно и чисто.
Остальные согласно закивали.
— Значит, даем добро брать, — шумно захлопнул кожаную папку генерал-лейтенант и встал из-за стола.
Сотрудники Центра оперативного анализа последовали его примеру, собрали вещи и, распрощавшись до следующего совещания, отбыли в разных направлениях. И только Антон, покинув ординаторскую, не поспешил удалиться из клиники. Медперсонал уже узнавал его в лицо и уважительно здоровался, памятуя о высоком покровителе — генерале ФСБ Серебрякове. Молодому человеку нравилось и льстило такое к себе отношение, еще боле подхлестывало наращивать, приумножать успехи. Но в этот час вовсе не тщеславие вело его по длинному прямому коридору. Медленно и одержимо вышагивая по сиявшему глянцевой чистотой полу, он скользил цепким взглядом по бесчисленным дверям, отыскивая табличку «Хирург»…
* * *
По недавно отремонтированному шоссе от Буденновска до Азгира было не более семидесяти километров — на новой иномарке Тимура Даутовича полчаса езды. Он давно уж собирался наведаться к партнеру по бизнесу, да все не мог выбрать времени и обходился короткими телефонными разговорами. Однако понимал: дабы поддерживать тесные деловые отношения, необходимо хотя бы изредка встречаться воочию, ибо личный контакт с неповторимым букетом настоящего грузинского вина не заменят никакие современные средства связи и коммуникации. Аккуратно укутанная в белую солому, бутылка вина покоилась в фирменной деревянной упаковке; рядом с ней на сиденье правого кресла лежала черная бархатная коробочка с дорогими швейцарскими часами. Скоро партнеру предстояло отмечать пятидесятилетие, и вручить за столиком ресторана презент, лишний раз подчеркивая уважение и отдавая дань давней дружбе, будет весьма кстати.
Оставалось миновать милицейский пост на выезде из Буденновска и можно было разогнать «БМВ» восьмой серии до ста пятидесяти. Можно было сделать это и раньше — всех сотрудников местной автоинспекции Тимур Даутович знал преотлично — так же, как знали его и они. Сколько хорошего вина выпито вместе! Сколько общих родственников и приятелей — не перечесть. И все ж таки он старался воздерживаться от неоправданного риска и лишних неприятностей, полагая: коль ввязался в опасные игрища с перепродажей оружия и боеприпасов, так прими смиренный, законопослушный вид и не привлекай к себе внимания глупыми, детскими выходками.
Подъезжая к посту на положенной скорости, кавказец прищурился, пытаясь угадать в двух фигурах дэпээсников своих приятелей. Сержанта он вскоре узнал, а вот второго… Коротко свиснув, этот второй — совершенно незнакомый лейтенант, указал полосатой палкой на обочину.
— Новенький, что ли?.. — проворчал Тимур Даутович, принимая вправо. — И откуда ты взялся?! Придется и с этим дружбу заводить…
— Старший дежурного наряда лейтенант Кондратьев, — козырнув, заученно представился инспектор. — Ваши документы, пожалуйста.
— Что-то я вас раньше не видел, — миролюбиво улыбнулся владелец крутой иномарки, подавая права и техпаспорт.
Приступая к их изучению, тот мимоходом объяснил:
— На усиление перекинули. Очередной месячник безопасности…
— Ясненько, — кивнул бизнесмен, встревожено ища взглядом сержанта.
С правами и техпаспортом проблем не предвиделось, а вот по страховке у лейтенанта, возможно, появятся вопросы. Потому-то Тимур и забегал глазами по сторонам.
— Кого-то ищете? — справился мент, возвращая документы.
— Напарника вашего — сержанта. Я… Мы с ним давние приятели.
— Он, кажется, отправился внутрь поста — попить чайку. Что-то я не вижу страховочку на лобовом стекле.
— Э-э… Понимаете ли… Я, собственно, потому и хотел увидеть сержанта.
— Так он ваш друг, что ли? — нехотя переспросил офицер. — Ладно, пройдемте на пост, поговорим с сержантом.
Лейтенант Кондратьев вальяжно, вразвалочку направился к высокому «скворечнику» со сплошь остекленным вторым этажом. Следом, понуро опустив плечи и заискивающе заглядывая в каменное лицо дорожного стража, пустился буденновский делец.
«Ерунда, сейчас все уладим. Минутное дело, — на ходу думал он. — Зато уж больше не остановит, не посмеет!..»
Тем Тимур Даутович себя и тешил, покуда не оказался в темном «предбаннике» будки со стеклянным верхом. А потом случилось то, чего бедолага не мог представить и в страшном сне: с двух сторон внезапно навалились здоровые мужики в масках, в одно мгновение подмяли, сбили с ног, со страшными криками заломили назад руки. Кто-то пару раз с лихим возгласом заехал по почкам… Потом его так же бесцеремонно подняли и, со всего маху грохнув лицом о каменную стену, замкнули на запястьях наручники. Обыскав, ловко затолкали в подруливший «уазик» и в гробовом безмолвии повезли куда-то в западном направлении.
Должно быть в Ставрополь, где уж с нетерпением дожидался следователь по особо важным делам…
* * *
Двумя днями позже на территорию небольшого рынка, организованного на южной волгоградской оконечности — близ Судоверфи и между улицей Латвийской и проспектом Героев Сталинграда, вошли двое русских мужчин. Изящный молодой очкарик нес тонкий портфель и пугливо оглядывался на выкрики кавказцев, зазывающих немногочисленных покупателей. Рядом важно шествовал человек поуверенней и возрастом постарше — дородный низкорослый дядька с глянцевым, неулыбчивым лицом.
Они прошли пару мясных рядов от начала и до конца, иногда задерживаясь у некоторых точек. Очкастый при этом склонялся над кусками темной говядины, белесой свинины и костлявой баранины, с интересом разглядывал товар, словно видел таковой впервые, а его полноватый спутник выспрашивал цены и скупо торговался…
— Нет, это слишком дорого. И мясо у вас старое — заветренное, — всякий раз объявлял он вердикт, ощущая себя профессионалом в сравнении с интеллигентным напарником и, степенно шествовал дальше.
— Ты что, дарагой! Какое оно старое!! — кричали ему вслед продавцы. — Эта корова еще вчера траву-мураву жевала.
Но тот, не обращая внимания на увещевания, уже выискивал следующий лоток. Наконец, после получаса бесплодных мытарств, их фигуры задержались около юного чеченца, ассортимент у которого на первый взгляд ничем не отличался от тех, что предлагался соседями слева и справа.
— Если много возьмете — я уступлю, — угодливо заверил паренек. — Хорошо уступлю.
— Нам нужно прилично, — впервые опередив дядьку, кивнул очкарик. Блуждание средь представителей Кавказа ему поднадоело, да и денек выдался морозный, посему ткнув тонким бледным пальцем в заиндевевшую грудинку, он смело спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Генерал-майор в ответ на обращение старшего по званию попытался встать, да Сергей Николаевич энергично остановил:
— Нет-нет, не следует устраивать строевых собраний — рабочая обстановка должна предполагать удобство и комфорт. Докладывайте сидя и по возможности кратко. А то уважаемый профессор от медицины и так уж косит в мою сторону.
Альфред Анатольевич повиновался, мельком заглянул в объемную тетрадь и начал:
— Изучив предложенные нам документы, сводки и донесения, а так же сопоставив с коллегами некоторые факты, могу предположить следующее: в последние полгода в Чечне не отмечено активных действий бандформирований и не выявлена подготовка к организации каких-либо терактов. Однако следует отметить: на юге республики — в ее горных районах, происходит едва заметная перегруппировка сил сепаратистов.
— Которая из разведок предоставила эти данные? — настороженно и быстро спросил Серебряков.
— Аэрокосмическая.
— Понятно… Так что, по-вашему, затевают нечто серьезное?
— Пока, Сергей Николаевич, известны самые общие тенденции. Для подобного смелого вывода нужны более подробные, свежие и точные данные.
— Ну, таковых в нашем распоряжении пока нет, — с налетом безысходности вздохнул генерал-лейтенант.
Подтянутый седой разведчик, сидевший рядом с самым молодым сотрудником Центра — Антоном и до сего момента молчавший, вскользь заметил:
— Зимой крупные бригады моджахедов предпочитают не ввязываться в широкомасштабные акции: залечивают раны, обучают молодое пополнение, запасаются оружием и боеприпасами. А некоторые и вовсе уходят за кордон
— в Грузию, Афганистан, Пакистан…
— Согласен, — подтвердил Альфред Анатольевич, — в тамошних лагерях подготовки им повольготней, да и поспокойнее, чем в горах Чечни.
— Если это не подготовка к масштабному контрнаступлению, то… — задумчиво молвил Серебряков, потом устремил прямой взгляд на старого коллегу: — А другие версии вами рассматривались? Скажем, приготовления к масштабным терактам, наподобие Беслановского или Ингушского?
— Эта вероятность обсуждалась, но серьезных зацепок, прямо указывающих на такую подготовку, мы не нашли. Так что, полагаю, бить тревогу рановато.
Генерал-лейтенант ФСБ с минуту расхаживал по бывшей ординаторской и безмолвствовал. Затем вдруг встрепенулся, словно о ком-то вспомнив. Обратив взор на молодое дарование, с надеждой полюбопытствовал:
— А у вас, Антон, нет ли каких-нибудь наблюдений, заключений?
Специалист по прогнозам оторвался от странного занятия — от бездумного черчения замысловатых фигур, похожих на шахматные, на чистом листе бумаги и глуховатым, но вполне уверенным голосом отвечал:
— Пока группа не получила полного объема необходимой информации, я анализировал прошлогоднюю ситуацию того же периода.
— Так-так, — заинтересовался Серебряков, — и что же?
— Тогда наблюдалось аналогичное брожение в горах. Из поля зрения разведки исчез Главный штаб вооруженных сил Ичкерии, обнаруженный только спустя полгода спецгруппой подполковника Извольского; большая часть бригады Басаева ушла в Панкисское ущелье и вернулась лишь к концу апреля, а три-четыре банды вообще были распущены по домам до появления «зеленки».
Странно, но успокоили генерала не заверения опытных и проверенных коллег, а твердый, убежденный тон Князева, по отзывам московских знакомцев Сергея Николаевича никогда не ошибавшегося в анализе и прогнозах. «Ладно, — решил он, прекращая променад и усаживаясь на стул,
— кажется, я действительно сгущаю краски и накачиваю сам себя. Через полчаса снова разболится голова — будь она неладна! Так что надо бы успеть решить вопрос с последним донесением Константина».
— Что ж, господа теоретики, — произнес он уже не мрачным, а вполне нормальным голосом. Водружая на нос очки, и освежая в памяти текст сеанса космической связи, проинформировал: — Командир разведгруппы майор Яровой, кандидатуру которого нам своевременно рекомендовал Антон Князев, понемногу входит в роль. Его отрядом безукоризненно осуществлен захват связного одного из амиров и добыт первый материал. Данные, к сожалению, мало отвечают глобальной задаче, но я надеюсь, Константин Евгеньевич не задержится и с получением сведений по-настоящему для нас ценных. Даст бог, прольет свет и на те хаотичные перемещения банд, отмеченные воздушной разведкой…
Руководитель операции зачитал дословно десятиминутный диалог с Яровым, снял и положил рядом с листком очки.
— Итак, ваши предложения? — обвел он присутствующих внимательным взором.
— А что тут предлагать? — откинулся на спинку стула подтянутый разведчик. — Вы опасаетесь засветить группу Ярового? Совершенно напрасно.
Альфред Анатольевич поддержал представителя разведки:
— Агент Мусы Докаева погиб вместе с охраной на горной дороге — нелепая, но самая тривиальная автомобильная катастрофа. А на хвост Тимуру Даутовичу «неожиданно» садится волгоградская контрразведка. По-моему, группа сработала безупречно и чисто.
Остальные согласно закивали.
— Значит, даем добро брать, — шумно захлопнул кожаную папку генерал-лейтенант и встал из-за стола.
Сотрудники Центра оперативного анализа последовали его примеру, собрали вещи и, распрощавшись до следующего совещания, отбыли в разных направлениях. И только Антон, покинув ординаторскую, не поспешил удалиться из клиники. Медперсонал уже узнавал его в лицо и уважительно здоровался, памятуя о высоком покровителе — генерале ФСБ Серебрякове. Молодому человеку нравилось и льстило такое к себе отношение, еще боле подхлестывало наращивать, приумножать успехи. Но в этот час вовсе не тщеславие вело его по длинному прямому коридору. Медленно и одержимо вышагивая по сиявшему глянцевой чистотой полу, он скользил цепким взглядом по бесчисленным дверям, отыскивая табличку «Хирург»…
* * *
По недавно отремонтированному шоссе от Буденновска до Азгира было не более семидесяти километров — на новой иномарке Тимура Даутовича полчаса езды. Он давно уж собирался наведаться к партнеру по бизнесу, да все не мог выбрать времени и обходился короткими телефонными разговорами. Однако понимал: дабы поддерживать тесные деловые отношения, необходимо хотя бы изредка встречаться воочию, ибо личный контакт с неповторимым букетом настоящего грузинского вина не заменят никакие современные средства связи и коммуникации. Аккуратно укутанная в белую солому, бутылка вина покоилась в фирменной деревянной упаковке; рядом с ней на сиденье правого кресла лежала черная бархатная коробочка с дорогими швейцарскими часами. Скоро партнеру предстояло отмечать пятидесятилетие, и вручить за столиком ресторана презент, лишний раз подчеркивая уважение и отдавая дань давней дружбе, будет весьма кстати.
Оставалось миновать милицейский пост на выезде из Буденновска и можно было разогнать «БМВ» восьмой серии до ста пятидесяти. Можно было сделать это и раньше — всех сотрудников местной автоинспекции Тимур Даутович знал преотлично — так же, как знали его и они. Сколько хорошего вина выпито вместе! Сколько общих родственников и приятелей — не перечесть. И все ж таки он старался воздерживаться от неоправданного риска и лишних неприятностей, полагая: коль ввязался в опасные игрища с перепродажей оружия и боеприпасов, так прими смиренный, законопослушный вид и не привлекай к себе внимания глупыми, детскими выходками.
Подъезжая к посту на положенной скорости, кавказец прищурился, пытаясь угадать в двух фигурах дэпээсников своих приятелей. Сержанта он вскоре узнал, а вот второго… Коротко свиснув, этот второй — совершенно незнакомый лейтенант, указал полосатой палкой на обочину.
— Новенький, что ли?.. — проворчал Тимур Даутович, принимая вправо. — И откуда ты взялся?! Придется и с этим дружбу заводить…
— Старший дежурного наряда лейтенант Кондратьев, — козырнув, заученно представился инспектор. — Ваши документы, пожалуйста.
— Что-то я вас раньше не видел, — миролюбиво улыбнулся владелец крутой иномарки, подавая права и техпаспорт.
Приступая к их изучению, тот мимоходом объяснил:
— На усиление перекинули. Очередной месячник безопасности…
— Ясненько, — кивнул бизнесмен, встревожено ища взглядом сержанта.
С правами и техпаспортом проблем не предвиделось, а вот по страховке у лейтенанта, возможно, появятся вопросы. Потому-то Тимур и забегал глазами по сторонам.
— Кого-то ищете? — справился мент, возвращая документы.
— Напарника вашего — сержанта. Я… Мы с ним давние приятели.
— Он, кажется, отправился внутрь поста — попить чайку. Что-то я не вижу страховочку на лобовом стекле.
— Э-э… Понимаете ли… Я, собственно, потому и хотел увидеть сержанта.
— Так он ваш друг, что ли? — нехотя переспросил офицер. — Ладно, пройдемте на пост, поговорим с сержантом.
Лейтенант Кондратьев вальяжно, вразвалочку направился к высокому «скворечнику» со сплошь остекленным вторым этажом. Следом, понуро опустив плечи и заискивающе заглядывая в каменное лицо дорожного стража, пустился буденновский делец.
«Ерунда, сейчас все уладим. Минутное дело, — на ходу думал он. — Зато уж больше не остановит, не посмеет!..»
Тем Тимур Даутович себя и тешил, покуда не оказался в темном «предбаннике» будки со стеклянным верхом. А потом случилось то, чего бедолага не мог представить и в страшном сне: с двух сторон внезапно навалились здоровые мужики в масках, в одно мгновение подмяли, сбили с ног, со страшными криками заломили назад руки. Кто-то пару раз с лихим возгласом заехал по почкам… Потом его так же бесцеремонно подняли и, со всего маху грохнув лицом о каменную стену, замкнули на запястьях наручники. Обыскав, ловко затолкали в подруливший «уазик» и в гробовом безмолвии повезли куда-то в западном направлении.
Должно быть в Ставрополь, где уж с нетерпением дожидался следователь по особо важным делам…
* * *
Двумя днями позже на территорию небольшого рынка, организованного на южной волгоградской оконечности — близ Судоверфи и между улицей Латвийской и проспектом Героев Сталинграда, вошли двое русских мужчин. Изящный молодой очкарик нес тонкий портфель и пугливо оглядывался на выкрики кавказцев, зазывающих немногочисленных покупателей. Рядом важно шествовал человек поуверенней и возрастом постарше — дородный низкорослый дядька с глянцевым, неулыбчивым лицом.
Они прошли пару мясных рядов от начала и до конца, иногда задерживаясь у некоторых точек. Очкастый при этом склонялся над кусками темной говядины, белесой свинины и костлявой баранины, с интересом разглядывал товар, словно видел таковой впервые, а его полноватый спутник выспрашивал цены и скупо торговался…
— Нет, это слишком дорого. И мясо у вас старое — заветренное, — всякий раз объявлял он вердикт, ощущая себя профессионалом в сравнении с интеллигентным напарником и, степенно шествовал дальше.
— Ты что, дарагой! Какое оно старое!! — кричали ему вслед продавцы. — Эта корова еще вчера траву-мураву жевала.
Но тот, не обращая внимания на увещевания, уже выискивал следующий лоток. Наконец, после получаса бесплодных мытарств, их фигуры задержались около юного чеченца, ассортимент у которого на первый взгляд ничем не отличался от тех, что предлагался соседями слева и справа.
— Если много возьмете — я уступлю, — угодливо заверил паренек. — Хорошо уступлю.
— Нам нужно прилично, — впервые опередив дядьку, кивнул очкарик. Блуждание средь представителей Кавказа ему поднадоело, да и денек выдался морозный, посему ткнув тонким бледным пальцем в заиндевевшую грудинку, он смело спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43