Мысли о нем ускользали, как мыло из пальцев.
Ванная была небольшой, но роскошной. Все было зеленым, только пол был отделан белыми и зелеными кафельными плитками. Половина пола была покрыта толстым зеленым ковром, у стены стоял небольшой туалетный столик, тоже зеленый. Там было множество косметики и парфюмерии.
Грейс часто видела в кино подобную обстановку, но мысль о том, что она сама сможет побывать в таких условиях, не приходила ей в голову. Грейс была ошеломлена происшедшей переменой. Еще несколько часов назад она пряталась в канаве, воровала одежду, а потом бежала от полиции. А теперь она в атмосфере чистоты, безопасности и доброжелательства.
Она читала, как влюбляются люди с первого взгляда, часто видела это в кино, но не верила, что это возможно. Теперь она догадывалась, что это происходит с ней. Она сказала Эллису: «Никто не был добр ко мне». И она была благодарна ему даже за то, что тот швырнул ей в лицо торт, когда она умирала от голода. Она считала этот акт жестом доброты, поскольку у нее не было выбора. Потом в ее жизнь вошел Ричард Крейн. Он спас ее от полиции, привел в свой дом и дал насладиться невиданной роскошью. Да еще к тому же не заставлял отвечать на его вопросы и не обижался из-за ее глухоты…
Не влюбился ли он в нее? Станет ли мужчина рисковать из-за девушки, о которой ничего не знает, если он в нее не влюблен?
Подобно большинству девушек из низших классов, Грейс была романтичной. Она жадно читала романы и смотрела фильмы, а потом все это переживала, представляя себя в роли героинь. Сказочный парень находит ее и уносит от бедности к счастливой и здоровой жизни и любви. Потом она отрезвела, а с тех пор как потеряла слух, поняла, что ее шанс иметь мужа и квартиру — ничтожен.
Но теперь в ней против воли вспыхнула яркая надежда. Несмотря на свой романтичный характер, Грейс была практичной девушкой и далеко не дурой. Она решила, что единственное объяснение странному поведению Крейна — это любовь.
«Я некрасива, — говорила Грейс сама себе. — Но, может, он не считает красоту обязательной. Возможно, он видит, что такая девушка готова сделать для него все, готова любить его и хранить верность до самой смерти…»
Она вздохнула, закрыла глаза, вдруг наполнившиеся слезами при мысли о смерти. Потом она вспомнила о своей ответственности. Она не должна нежиться в ванной, пока Ричард — она уже называла его Ричардом — возится с Эллисом. Ее место — рядом с ним.
Она вышла из ванны, торопливо обтерлась, но не могла не задержаться у зеркала. Нагая, с переброшенным через плечо желтым полотенцем… Даже критический взгляд признал бы, что у нее красивое тело. И у нее появилось дикое желание, едва сдерживаемое, — оказаться в объятиях Крейна. Но она тут же отогнала эту мысль. Широкий ремень отца оставил след в душе Грейс. Отец порол ее, не скрывая, что ее мать ложилась в постель к любому, кто взглянет на нее. Грейс приняла его доктрину, что нет хуже греха, чем отдаться мужчине. С чувством вины она торопливо уселась перед зеркалом. Ее волосы после шампуня стали мягкими и волнистыми. Она колебалась, стоит ли красить губы, но, увидев в зеркале свой бледный рот, решила, что надо.
Она выскользнула из ванной и стала подбирать себе подходящую одежду. Она выбрала платье голубого цвета, с узким вырезом и полудлинным рукавом. Оно оказалось впору и очень ей шло — она едва узнала себя в зеркале.
Наконец она была готова и, открыв задвижку, вышла в коридор. Откуда-то долетел запах бекона, и Грейс пошла на этот запах к полуоткрытой двери. Внезапный страх охватил ее. А вдруг она посмотрит в глаза Крейна и не увидит в них никакой любви, и он даже не найдет ее привлекательной после всех неприятностей, которые она принесла с собой.
Она робко толкнула дверь и вошла в прекрасно оборудованную кухню. Крейн стоял у электрической плиты и держал в руке вилку, а во рту сигарету. Он с улыбкой обернулся, услышав ее шаги, но улыбка тотчас же застыла у него на лице, и он содрогнулся. Наступила долгая пауза. Грейс похолодела, увидев, что его лицо стало серым. Совершенно ясный ужас появился вдруг в его глазах, рот искривился; казалось, он потерял способность дышать. Стук упавшей вилки привел его в чувство. Он попытался улыбнуться, но ничего, кроме гримасы, не получилось.
— Я думал, что это Джулия, — прохрипел он. — Я… я действительно подумал, что вы Джулия.
Он быстро выскочил вон, оставив Грейс изумленной. Она с трудом сдерживала растущую панику. Машинально подняла вилку и перевернула ломтики ветчины. Электрический чайник издал свисток. Девушка стала готовить кофе, не позволяя себе ни о чем думать, кроме завтрака. Она полностью взяла себя в руки и даже не вздрогнула, когда вернулся Крейн. Он уже успокоился, и добродушное выражение вновь появилось у него в глазах. Но Грейс отошла при его приближении.
— Я не могу передать вам, как мне жаль, что я так напугал вас, — сказал он. Она ощутила запах бренди и отошла еще дальше. — Простите меня, — продолжал он. — Я задумался и не слышал, как вы вошли. Это платье было одним из ее любимых, и… в общем, вы очень на нее похожи. Странно, что она волосы укладывала так же. Вы испугали меня до глубины души.
— О… — сказала она, мгновенно пожалев его и доверившись ему снова, — простите меня тоже. Я не могла подумать… — Не представляя, что она делает, Грейс взяла его за руку.
— Это было глупо с моей стороны, — произнес он, вырывая руку и отступая.
Это было сделано очень дружелюбно, но Грейс потрясло, что он избегает ее прикосновения.
— Видите ли, — продолжал он, — Джулия умерла всего несколько месяцев тому назад, и я… мне так не хватало ее… И, увидев вас так неожиданно, я подумал… — На мгновение спокойное выражение исчезло с его лица, и на нем проступил ужас, но, снова овладев собой, Крейн закончил:
— ..что она вернулась. — Он взял кофейник. — Ну, давайте есть и пить. Я умираю от голода и думаю, что вы тоже. — Он быстро взглянул на нее. — Вы так напугали меня, что я даже не сказал вам, как вы красивы.
Впервые с момента их встречи она подумала, что он неискренен, что он вовсе не думает, будто она красива, и что он хотел бы, чтобы она не надевала больше это странное платье.
— Вы возьмите тарелки, а я понесу кофе, — сказал он, направляясь к двери.
Она взяла тарелки и пошла за ним в длинную, узкую гостиную. Крейн поставил кофе на стол и сел. Она тоже села. Но Грейс не могла есть, пока не снимет этого платья.
— Я ненадолго, — сказала она и кинулась в спальню. Грейс торопливо стянула с себя платье, каскад волос рассыпался… Потом она быстро выбрала простое клетчатое платье. Волосы оставила распущенными по плечам. В этом наряде она не так привлекательна, но ей не нужны были неискренние комплименты, и она не хотела напоминать Крейну о погибшей сестре.
Она вернулась в гостиную. Крейн посмотрел на нее, и лицо его просветлело.
— Какая вы хорошая! — сказал он. — И все это беспокойство из-за того, что я вел себя, как последний дурак. Идите и садитесь. Вы знаете, вы очень привлекательная, миленькая… но, возможно, вам уже кто-нибудь говорил об этом. Задыхаясь от счастья, Грейс приняла этот комплимент. Крейн продолжил, прежде чем она успела что-то сказать:
— Вы не сказали мне, как вас зовут?
— Грейс, — начала она решительно, но, вспомнив, что в газетах сообщалось ее имя, решила солгать. — Грейс Стюард. Он улыбнулся:
— Прекрасное, историческое имя. Можно мне вас звать просто Грейс?
— Да, — сказала она, опуская голову и краснея. — Да, пожалуйста… Он рассмеялся.
— У нас еще будет серьезный разговор, Грейс, — сказал он, — но пока надо заниматься делами. Вы продолжайте завтракать. Как только мы поедим, я вынесу отсюда носилки. Не надо, чтобы их нашли здесь.
Она вспомнила об Эллисе.
— Как… он?
Крейн покачал головой.
— Плохо. Но я его уложил в постель. Вам лучше присмотреть за ним, пока я буду занят. Я ненадолго. Он без сознания и бредит. Вы знаете, что он говорит по-немецки? Он что, немец?
Она испугалась его настойчивого взгляда.
— О нет… Его зовут Дэвид Эллис. Я видела его удостоверение.
— Странно. Он говорит какую-то чушь по-немецки.
— Чушь?
— Не будем об этом, — резко произнес он, допил кофе и встал. — Я пойду, если вы не возражаете. Хочу убрать носилки, а также всю позаимствованную одежду. Когда я вернусь, мы поговорим.
Он ушел. Она видела, как он прошел в ворота.
"Я не понимаю, что случилось с ним», — думала она, сжав зубы. Вспомнила, как напугала его. Теперь она не думала о его любви. В его глазах не было света, когда он смотрел на нее. И тем не менее он был добр и внимателен. Нет, его можно понять. Он выглядел страшно… Ужасно, испуганно, как бы… Она вздрогнула. Как будто бы — виноват? Что он сделал с ней?
Она уставилась на стол. Потом встала и быстро отнесла все на кухню.
Лучше всего, если она сейчас проведает Эллиса, хотя Эллис теперь ничего не значил для нее. Ее мысли были заняты Крейном, а Эллис — досадная помеха, препятствие для планов Крейна относительно нее.
Она вошла к Эллису. Он лежал на спине, руки были раскинуты, лицо пылало. Он раскрыл глаза и уставился на нее.
— Я ждал тебя, — сказал он. — Где ты была?
— Все в порядке, — ответила она. — Вы больны, но теперь выздоравливаете… — Она говорила, не задумываясь.
— Откуда ты знаешь, что я выздоравливаю? — спросил он, и глаза его гневно блеснули.
— Вы должны успокоиться, — начала она, но он резко схватил ее за горло и с неожиданной силой втянул на постель. Она упала поперек кровати.
— Сука! — рявкнул он. — Ты нашла мужчину и продалась ему. Теперь тебе ничего не надо, кроме него. Ты ведь продалась? Я знаю, вы все одинаковы! Ты продалась за одежду и жратву. Тебя не волнует, что сейчас будет со мной. Ты думаешь, что все будет в порядке? Да он выдаст меня полиции.
Грейс, ужаснувшись, стала вырываться у него из рук и ударила его кулаком в лицо — его руки освободили ее горло, и она соскользнула с кровати.
— Вы не правы. — С трудом она вдохнула в себя воздух. — Я сделала все для вас… Я дала слово и держу его… Вы не должны так разговаривать со мной. — Она неожиданно рассердилась. — Как вы смеете говорить что-либо против него? Он добрый! Слышите? Он очень добрый!
Эллис закрыл глаза.
— Заткнись, — сказал он устало. — Он хочет только одного, и он это получит. Ты маленькая слабая дура. Убирайся.
— Вы не должны так говорить, — прошептала она, потрясенная. — Я хочу вам помочь, но, если вы будете так говорить, я не буду вам помогать. Кроме того, вам вредно волноваться.
Эллис махнул рукой, но тут же замер.
— Что это? — спросил он, прислушиваясь. — Кто-то идет! Грейс подбежала к окну и выглянула. Ее сердце оборвалось, когда она увидела высокую фигуру полицейского в форме.
— Это полиция! — сказала она, кидаясь к Эллису.
— Дай же, дура, мне что-нибудь в руки, — сказал он. — Дай мне нож или что-нибудь еще. Они не возьмут меня живым.
Казалось, с его ужасом к ней вернулись силы.
— Молчите, ни звука, — прошептала она. — Я не позволю ему войти. Если я заговорю его до прихода Ричарда…
— Давай нож! — бешено зашипел Эллис.
Раздался звонок. Не глядя на Эллиса, побледневшая Грейс вышла из комнаты и направилась через коридор открывать дверь.
Глава 12
Инспектор Джеймс был седым тощим мужчиной лет шестидесяти, который служил в армии старшим сержантом еще во время первой мировой войны.
Высокий, прямой, он стоял у порога и с интересом и вежливой настойчивостью разглядывал Грейс. Бесцветный отчет констебля Роджерса вызвал у него любопытство, а частный разговор с мистером Уэстом и Мальколмом потряс его моральные устои.
— Он сказал, что эта женщина его сестра, — заявил Уэст, а Мальколм надменно улыбнулся. — Я не верю ему. Она одета хорошо — это верно, но за милю видно, что она не похожа на его сестру. Похожа не больше, чем я; кроме того, она напоминает мне обыкновенную продавщицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Ванная была небольшой, но роскошной. Все было зеленым, только пол был отделан белыми и зелеными кафельными плитками. Половина пола была покрыта толстым зеленым ковром, у стены стоял небольшой туалетный столик, тоже зеленый. Там было множество косметики и парфюмерии.
Грейс часто видела в кино подобную обстановку, но мысль о том, что она сама сможет побывать в таких условиях, не приходила ей в голову. Грейс была ошеломлена происшедшей переменой. Еще несколько часов назад она пряталась в канаве, воровала одежду, а потом бежала от полиции. А теперь она в атмосфере чистоты, безопасности и доброжелательства.
Она читала, как влюбляются люди с первого взгляда, часто видела это в кино, но не верила, что это возможно. Теперь она догадывалась, что это происходит с ней. Она сказала Эллису: «Никто не был добр ко мне». И она была благодарна ему даже за то, что тот швырнул ей в лицо торт, когда она умирала от голода. Она считала этот акт жестом доброты, поскольку у нее не было выбора. Потом в ее жизнь вошел Ричард Крейн. Он спас ее от полиции, привел в свой дом и дал насладиться невиданной роскошью. Да еще к тому же не заставлял отвечать на его вопросы и не обижался из-за ее глухоты…
Не влюбился ли он в нее? Станет ли мужчина рисковать из-за девушки, о которой ничего не знает, если он в нее не влюблен?
Подобно большинству девушек из низших классов, Грейс была романтичной. Она жадно читала романы и смотрела фильмы, а потом все это переживала, представляя себя в роли героинь. Сказочный парень находит ее и уносит от бедности к счастливой и здоровой жизни и любви. Потом она отрезвела, а с тех пор как потеряла слух, поняла, что ее шанс иметь мужа и квартиру — ничтожен.
Но теперь в ней против воли вспыхнула яркая надежда. Несмотря на свой романтичный характер, Грейс была практичной девушкой и далеко не дурой. Она решила, что единственное объяснение странному поведению Крейна — это любовь.
«Я некрасива, — говорила Грейс сама себе. — Но, может, он не считает красоту обязательной. Возможно, он видит, что такая девушка готова сделать для него все, готова любить его и хранить верность до самой смерти…»
Она вздохнула, закрыла глаза, вдруг наполнившиеся слезами при мысли о смерти. Потом она вспомнила о своей ответственности. Она не должна нежиться в ванной, пока Ричард — она уже называла его Ричардом — возится с Эллисом. Ее место — рядом с ним.
Она вышла из ванны, торопливо обтерлась, но не могла не задержаться у зеркала. Нагая, с переброшенным через плечо желтым полотенцем… Даже критический взгляд признал бы, что у нее красивое тело. И у нее появилось дикое желание, едва сдерживаемое, — оказаться в объятиях Крейна. Но она тут же отогнала эту мысль. Широкий ремень отца оставил след в душе Грейс. Отец порол ее, не скрывая, что ее мать ложилась в постель к любому, кто взглянет на нее. Грейс приняла его доктрину, что нет хуже греха, чем отдаться мужчине. С чувством вины она торопливо уселась перед зеркалом. Ее волосы после шампуня стали мягкими и волнистыми. Она колебалась, стоит ли красить губы, но, увидев в зеркале свой бледный рот, решила, что надо.
Она выскользнула из ванной и стала подбирать себе подходящую одежду. Она выбрала платье голубого цвета, с узким вырезом и полудлинным рукавом. Оно оказалось впору и очень ей шло — она едва узнала себя в зеркале.
Наконец она была готова и, открыв задвижку, вышла в коридор. Откуда-то долетел запах бекона, и Грейс пошла на этот запах к полуоткрытой двери. Внезапный страх охватил ее. А вдруг она посмотрит в глаза Крейна и не увидит в них никакой любви, и он даже не найдет ее привлекательной после всех неприятностей, которые она принесла с собой.
Она робко толкнула дверь и вошла в прекрасно оборудованную кухню. Крейн стоял у электрической плиты и держал в руке вилку, а во рту сигарету. Он с улыбкой обернулся, услышав ее шаги, но улыбка тотчас же застыла у него на лице, и он содрогнулся. Наступила долгая пауза. Грейс похолодела, увидев, что его лицо стало серым. Совершенно ясный ужас появился вдруг в его глазах, рот искривился; казалось, он потерял способность дышать. Стук упавшей вилки привел его в чувство. Он попытался улыбнуться, но ничего, кроме гримасы, не получилось.
— Я думал, что это Джулия, — прохрипел он. — Я… я действительно подумал, что вы Джулия.
Он быстро выскочил вон, оставив Грейс изумленной. Она с трудом сдерживала растущую панику. Машинально подняла вилку и перевернула ломтики ветчины. Электрический чайник издал свисток. Девушка стала готовить кофе, не позволяя себе ни о чем думать, кроме завтрака. Она полностью взяла себя в руки и даже не вздрогнула, когда вернулся Крейн. Он уже успокоился, и добродушное выражение вновь появилось у него в глазах. Но Грейс отошла при его приближении.
— Я не могу передать вам, как мне жаль, что я так напугал вас, — сказал он. Она ощутила запах бренди и отошла еще дальше. — Простите меня, — продолжал он. — Я задумался и не слышал, как вы вошли. Это платье было одним из ее любимых, и… в общем, вы очень на нее похожи. Странно, что она волосы укладывала так же. Вы испугали меня до глубины души.
— О… — сказала она, мгновенно пожалев его и доверившись ему снова, — простите меня тоже. Я не могла подумать… — Не представляя, что она делает, Грейс взяла его за руку.
— Это было глупо с моей стороны, — произнес он, вырывая руку и отступая.
Это было сделано очень дружелюбно, но Грейс потрясло, что он избегает ее прикосновения.
— Видите ли, — продолжал он, — Джулия умерла всего несколько месяцев тому назад, и я… мне так не хватало ее… И, увидев вас так неожиданно, я подумал… — На мгновение спокойное выражение исчезло с его лица, и на нем проступил ужас, но, снова овладев собой, Крейн закончил:
— ..что она вернулась. — Он взял кофейник. — Ну, давайте есть и пить. Я умираю от голода и думаю, что вы тоже. — Он быстро взглянул на нее. — Вы так напугали меня, что я даже не сказал вам, как вы красивы.
Впервые с момента их встречи она подумала, что он неискренен, что он вовсе не думает, будто она красива, и что он хотел бы, чтобы она не надевала больше это странное платье.
— Вы возьмите тарелки, а я понесу кофе, — сказал он, направляясь к двери.
Она взяла тарелки и пошла за ним в длинную, узкую гостиную. Крейн поставил кофе на стол и сел. Она тоже села. Но Грейс не могла есть, пока не снимет этого платья.
— Я ненадолго, — сказала она и кинулась в спальню. Грейс торопливо стянула с себя платье, каскад волос рассыпался… Потом она быстро выбрала простое клетчатое платье. Волосы оставила распущенными по плечам. В этом наряде она не так привлекательна, но ей не нужны были неискренние комплименты, и она не хотела напоминать Крейну о погибшей сестре.
Она вернулась в гостиную. Крейн посмотрел на нее, и лицо его просветлело.
— Какая вы хорошая! — сказал он. — И все это беспокойство из-за того, что я вел себя, как последний дурак. Идите и садитесь. Вы знаете, вы очень привлекательная, миленькая… но, возможно, вам уже кто-нибудь говорил об этом. Задыхаясь от счастья, Грейс приняла этот комплимент. Крейн продолжил, прежде чем она успела что-то сказать:
— Вы не сказали мне, как вас зовут?
— Грейс, — начала она решительно, но, вспомнив, что в газетах сообщалось ее имя, решила солгать. — Грейс Стюард. Он улыбнулся:
— Прекрасное, историческое имя. Можно мне вас звать просто Грейс?
— Да, — сказала она, опуская голову и краснея. — Да, пожалуйста… Он рассмеялся.
— У нас еще будет серьезный разговор, Грейс, — сказал он, — но пока надо заниматься делами. Вы продолжайте завтракать. Как только мы поедим, я вынесу отсюда носилки. Не надо, чтобы их нашли здесь.
Она вспомнила об Эллисе.
— Как… он?
Крейн покачал головой.
— Плохо. Но я его уложил в постель. Вам лучше присмотреть за ним, пока я буду занят. Я ненадолго. Он без сознания и бредит. Вы знаете, что он говорит по-немецки? Он что, немец?
Она испугалась его настойчивого взгляда.
— О нет… Его зовут Дэвид Эллис. Я видела его удостоверение.
— Странно. Он говорит какую-то чушь по-немецки.
— Чушь?
— Не будем об этом, — резко произнес он, допил кофе и встал. — Я пойду, если вы не возражаете. Хочу убрать носилки, а также всю позаимствованную одежду. Когда я вернусь, мы поговорим.
Он ушел. Она видела, как он прошел в ворота.
"Я не понимаю, что случилось с ним», — думала она, сжав зубы. Вспомнила, как напугала его. Теперь она не думала о его любви. В его глазах не было света, когда он смотрел на нее. И тем не менее он был добр и внимателен. Нет, его можно понять. Он выглядел страшно… Ужасно, испуганно, как бы… Она вздрогнула. Как будто бы — виноват? Что он сделал с ней?
Она уставилась на стол. Потом встала и быстро отнесла все на кухню.
Лучше всего, если она сейчас проведает Эллиса, хотя Эллис теперь ничего не значил для нее. Ее мысли были заняты Крейном, а Эллис — досадная помеха, препятствие для планов Крейна относительно нее.
Она вошла к Эллису. Он лежал на спине, руки были раскинуты, лицо пылало. Он раскрыл глаза и уставился на нее.
— Я ждал тебя, — сказал он. — Где ты была?
— Все в порядке, — ответила она. — Вы больны, но теперь выздоравливаете… — Она говорила, не задумываясь.
— Откуда ты знаешь, что я выздоравливаю? — спросил он, и глаза его гневно блеснули.
— Вы должны успокоиться, — начала она, но он резко схватил ее за горло и с неожиданной силой втянул на постель. Она упала поперек кровати.
— Сука! — рявкнул он. — Ты нашла мужчину и продалась ему. Теперь тебе ничего не надо, кроме него. Ты ведь продалась? Я знаю, вы все одинаковы! Ты продалась за одежду и жратву. Тебя не волнует, что сейчас будет со мной. Ты думаешь, что все будет в порядке? Да он выдаст меня полиции.
Грейс, ужаснувшись, стала вырываться у него из рук и ударила его кулаком в лицо — его руки освободили ее горло, и она соскользнула с кровати.
— Вы не правы. — С трудом она вдохнула в себя воздух. — Я сделала все для вас… Я дала слово и держу его… Вы не должны так разговаривать со мной. — Она неожиданно рассердилась. — Как вы смеете говорить что-либо против него? Он добрый! Слышите? Он очень добрый!
Эллис закрыл глаза.
— Заткнись, — сказал он устало. — Он хочет только одного, и он это получит. Ты маленькая слабая дура. Убирайся.
— Вы не должны так говорить, — прошептала она, потрясенная. — Я хочу вам помочь, но, если вы будете так говорить, я не буду вам помогать. Кроме того, вам вредно волноваться.
Эллис махнул рукой, но тут же замер.
— Что это? — спросил он, прислушиваясь. — Кто-то идет! Грейс подбежала к окну и выглянула. Ее сердце оборвалось, когда она увидела высокую фигуру полицейского в форме.
— Это полиция! — сказала она, кидаясь к Эллису.
— Дай же, дура, мне что-нибудь в руки, — сказал он. — Дай мне нож или что-нибудь еще. Они не возьмут меня живым.
Казалось, с его ужасом к ней вернулись силы.
— Молчите, ни звука, — прошептала она. — Я не позволю ему войти. Если я заговорю его до прихода Ричарда…
— Давай нож! — бешено зашипел Эллис.
Раздался звонок. Не глядя на Эллиса, побледневшая Грейс вышла из комнаты и направилась через коридор открывать дверь.
Глава 12
Инспектор Джеймс был седым тощим мужчиной лет шестидесяти, который служил в армии старшим сержантом еще во время первой мировой войны.
Высокий, прямой, он стоял у порога и с интересом и вежливой настойчивостью разглядывал Грейс. Бесцветный отчет констебля Роджерса вызвал у него любопытство, а частный разговор с мистером Уэстом и Мальколмом потряс его моральные устои.
— Он сказал, что эта женщина его сестра, — заявил Уэст, а Мальколм надменно улыбнулся. — Я не верю ему. Она одета хорошо — это верно, но за милю видно, что она не похожа на его сестру. Похожа не больше, чем я; кроме того, она напоминает мне обыкновенную продавщицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25