– Я думаю, у тебя нет слов просто потому, что это застало тебя врасплох. Ты будешь мне даже благодарен, когда полностью все осознаешь. Прежде всего, у тебя в доме не будет бультерьеров, а я знаю, ты никогда их особо не любил.
– И это все, что ты можешь мне сказать? – спросил он. – И это единственная кроха утешения, которую ты можешь найти для меня?
Джайлзу было очевидно, что Мезурьер в значительной степени получал удовольствие от своей роли. Он встал, чувствуя, что обманутый любовник заслуживал по крайней мере того, чтобы в последний раз царить на сцене одному.
– Мне очень жаль, Мезурьер, – сказал он любезно. – Но Тони сделала ошибку. Я думаю, вы хотите немного поговорить с ней. Пойду попрошу Мергатройд помочь уложить чемодан Кеннета.
Мезурьера это настолько заинтересовало, что на минуту он забыл свою роль.
– Почему? Что случилось? Кеннет уезжает?
– Его нет, – ответила Антония, вдруг возвращаясь к испытаниям настоящего дня. – Он арестован, как хочешь, так и понимай.
– Боже мой! – сказал Мезурьер хрипло.
Джайлз вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Через двадцать минут к нему присоединилась Антония, со вздохом облегчения заметив, что Рудольф ушел.
– И очень хорошо! – сказала Мергатройд, засовывая пухлый мешочек с губкой в наполовину полный чемодан, лежавший на краю кровати. – Если бы не эта ужасная история, я бы от всего сердца поздравила вас, мисс Тони. Но как подумаю о моем бедном мистере Кеннете, запертом в ужасной камере, где, я на девяносто процентов уверена, нет нормальной постели или вообще чего-либо, ну это уж слишком для меня! Я, кажется, уже ничего не соображаю. Не эту рубашку, пожалуйста, мистер Джайлз; она только что из прачечной.
– Джайлз говорит, он не верит, что это сделал Кеннет, – сказала Антония.
– Покорно благодарю, – язвительно заметила Мергатройд. – Сказал бы он что другое, вот мое слово! Он или кто иной. Мистер Джайлз, для этих кистей есть коробка. Оставьте это мне.
Антония взяла с постели складную кожаную рамку с фотографией и состроила гримасу классически правильным чертам Вайолет.
– Джайлз, с какой стати ты хочешь положить это? – поинтересовалась она. – Как раз когда он, кажется, тоже собирается се бросить. Она ему не нужна.
– Трудно сказать, – ответил Джайлз. – Положи. Скоро чемодан был уложен, и через несколько минут Джайлз запер его и поставил на пол.
– Мне нужно идти, Тони, – сказал он. – Обещай, что не будешь волноваться!
– Постараюсь, – с сомнением сказала Антония. – Что ты собираешься делать?
– Избавлю констебля или кого-то еще от необходимости забирать вещи Кеннета, – ответил он.
Она подняла на пего глаза.
– Я увижу тебя завтра? Он помедлил с ответом.
– Не уверен. Думаю, может быть, поздно вечером, а может, и вовсе нет, – ответил он. – Я буду очень занят.
– Делами Кеннета? – быстро спросила она.
– Да, делами Кеннета. – Он взял ее руки и прижал их к груди. – Старайся улыбаться, цыпленок. Все совсем не так страшно.
– Ты что-то нашел! – сказала она. – О Джайлз, что это?
– Нет, пока ничего не нашел, – ответил он. – Но как раз это я надеюсь сделать! В настоящий момент у меня только возникло подозрение. Я не буду тебе ничего говорить – вдруг я ошибаюсь. Но я прошу тебя не волноваться.
– Хорошо, – пообещала она. – Раз ты говоришь, что я не должна, я не буду.
Джайлз ушел из мастерской после шести. Сначала он доставил чемодан, а потом, поглядев на часы, поехал в Темпл и переоделся в вечерний костюм. Последующая его деятельность могла бы быть расценена Антонией, как не соответствующая цели спасения ее брата. Он посетил три коктейль-бара, четыре отеля, один ночной клуб и два танцевальных зала. Во всех этих местах он подкреплялся и вступал с разными официантами, помощниками официантов, носильщиками и мальчиками па побегушках в разговоры, которые, по крайней мере, они находили весьма полезными. Добравшись до квартиры после полуночи, он проглотил пару таблеток аспирина в надежде приглушить неизбежную головную боль и с облегчением лег в постель.
Утром, когда слуга принес поднос с чаем, он проснулся с большой неохотой и сказал:
– О Боже! Только не чай. Какое-нибудь из твоих бодрящих средств. И наполни мне ванну.
– Да, сэр, – сказал слуга, думая про себя, что довольно странно со стороны мистера Каррингтона кутить, когда его семья попала в такой переплет.
Ванна и последовавшее за ней прекрасное бодрящее средство более или менее привели Джайлза в нормальное состояние. Он смог справиться с бритьем и даже вслед за этим съесть весьма скромный завтрак. Попивая мелкими глотками крепкий кофе, он попросил слугу соединиться со Скотленд-Ярдом и позвать суперинтенданта Ханнасайда.
Однако суперинтенданта Ханнасайда не было в здании, попытка связаться с сержантом Хемингуэем также оказалась безрезультатной. На другом конце провода ответили вежливо, но ничем не могли помочь, и после некоторого раздумья Джайлз, поблагодарив неизвестного, повесил трубку. Потом он позвонил в свою контору, и любопытство слуги, который крутился в глубине комнаты, было возбуждено сообщением для мистера Каррингтона, что мистера Джайлза Каррингтона не будет сегодня, так как у него важные дела за городом. Это было, конечно, странно, и одному Богу известно, что задумал мистер Джайлз Каррингтон.
В половине шестого Джайлз вошел в здание Скотленд-Ярда и еще раз спросил суперинтенданта Ханнасайда. На этот раз ему больше повезло: суперинтендант пришел не более получаса назад. В данный момент у него был помощник комиссара, но если мистер Каррингтон может подождать… Мистер Каррингтон кивнул; он сел и прождал двадцать минут. Затем его проводили в кабинет Ханнасайда; суперинтендант стоял у стола с пачкой бумаг в руке.
– Добрый день, мистер Каррингтон, – сказал Ханнасайд, поднимая глаза. – Жаль, меня не было, когда вы звонили утром. Был довольно трудный день. – Он внимательнее взглянул на Джайлза и заметил: – Садитесь. Похоже, что у вас тоже был трудный день.
– Действительно трудный, – сказал Джайлз, опускаясь в кресло. – И еще более трудная ночь. Я хочу знать одно – нашли ли ваши люди что-нибудь, имеющее отношение к делу, когда обыскивали вчера квартиру Роджера Верикера?
Ханнасайд покачал головой.
– Нет, ничего. За этим я нужен был вам утром?
– Отчасти за этим, а отчасти затем, чтобы сообщить вам, чем я занимаюсь. – Он нахмурился и беспокойно заерзал в кресле. – Кстати, я хочу видеть этого привратника. Жаль, что меня не было при обыске квартиры!
Ханнасайд смотрел на него немного удивленно.
– Мой дорогой мистер Каррингтон, там было только то, что мы с вами видели.
– Трубка Кеннета? О нет, не то! Кеннет не имеет никакого отношения ни к одному из убийств. Я хотел, чтобы вы поехали со мной сегодня уточнить картину первого преступления, но, не застав вас, решил: чем часами болтаться в ожидании, лучше сделаю это сам.
Ханнасайд с минуту изумленно смотрел на него, затем выдвинул из-за стола свое кресло и сел.
– Простите меня, мистер Каррингтон, вы немного пьяны или просто подшучиваете надо мной? – спросил он.
Джайлз устало улыбнулся.
– Говоря откровенно, я пил, – ответил он. – Только не сейчас, а вчера, с семи вечера. Видите ли, нужен был большой такт, чтобы вести эту охоту, которая могла оказаться дикой и скандальной.
– Мистер Каррингтон, что вы нашли? – спросил Ханнасайд.
– Надеюсь, убийцу Арнольда Верикера.
– Убийцу Арнольда Верикера? – воскликнул Ханнасайд.
– И Роджера. Но если в квартире не было найдено никакой улики…
Ханнасайд сделал глубокий вдох.
– Что вы там видели, мистер Каррингтон? – терпеливо сказал он. – Вы видели трубку, пистолет, неоконченное письмо в папке, стакан виски с содовой и записку от… Нет, вы ее не видели, я думаю, вы ее не видели. Хемингуэй нашел ее после того, как вы ушли. Это была просто записка от мисс Верикер, где она благодарит своего сводного брата за… – Он замолчал, так как сонные глаза Джайлза Каррингтона вдруг широко раскрылись.
– Записка от мисс Верикер… – повторил Джайлз. – Где ее нашли?
– Скомканной в шарик за ящиком для угля. Я думаю, Роджер Верикер хотел бросить ее в огонь, но промахнулся. Вы хотите сказать…
– А где был конверт? – прервал его Джайлз.
– Мы его не нашли. Полагаю, что Верикер бросил его точнее. Хватит тайн, скажите, к чему вы клоните.
– Скажу, – ответил Джайлз. – Но когда я думаю о том, что если бы присутствовал при обыске квартиры, то вы, а не я провели бы эти прямо-таки адские двадцать четыре часа, пытаясь заставить разных недоумков узнать лицо на фотографии… Тем не менее я рад, что нашел связь между этими двумя убийствами. Меня беспокоило, что я не мог предоставить вам все факты. – Он заметил в глазах Ханнасайда огонек и улыбнулся. – Ну ладно, – сказал он примирительно. – Вайолет Уильямс.
Ханнасайд с недоумением смотрел па него.
– Вайолет Уильямс? – переспросил он. – Вы серьезно говорите, что она убила Роджера Верикера?
– И Арнольда Верикера, – ответил Джайлз.
– Но она никогда не встречалась с Арнольдом Верикером!
– Нет, она встречалась с ним, – возразил Джайлз. – Это она была той темноволосой девушкой, на чей след вам не удалось напасть.
Ханнасайд вертел в пальцах карандаш, но при этих словах он положил его и выпрямился в кресле.
– Вы уверены в этом? – спросил он, напряженно наблюдая за Джайлзом.
– Я нашел двух официантов, одного швейцара и руководителя оркестра, игравшего на танцах, которые опознали ее по фотографии, – ответил Джайлз. – Один из официантов сообщил, что он видел ее много раз с Арнольдом Верикером, постоянным посетителем этого ресторана. Швейцар тоже сказал, что он видел ее с Арнольдом. Руководитель оркестра не знал имени Арнольда, но узнал его по фотографии. Он сразу же сказал, что это тот человек, который был с самой привлекательной женщиной в зале в тот вечер. Он умный парень, этот музыкант; я записал для вас его имя и адрес. Он не только узнал обоих по фотографиям, но смог вспомнить, в какой день их видел. Это место, дорогой мой Ватсон, называется «Рингли-Холт», и, как вы, возможно, знаете, это очень популярный придорожный ресторан, расположенный в двадцати милях восточнее Ханборо. А было это семнадцатого июня. Этот день запомнился моему наблюдательному другу, потому что именно тогда пианист из его оркестра растянул руку, и ему пришлось искать замену.
– Боже милостивый! – очень медленно произнес Ханнасайд. – Но она ни разу не возникала в этом деле!
– Ни разу, – согласился Джайлз. – И если бы не совершила второе убийство, то никогда и не возникла бы. Она говорила, что в глаза не видела Арнольда, то же самое говорили мои кузен и кузина, и ни одна душа не попыталась разрушить это заблуждение. Более того, никто и не стал бы этого делать. Понимаете, никто из моих свидетелей не имел понятия, как ее зовут.
– Но как она встретилась с ним? – Ханнасайд пытался распутать эту загадку. – И, встретившись с ним, почему держала это в такой тайне? Вы полагаете, она с самого начала задумала познакомиться с ним, чтобы его убить? Но это почти невероятно!
– Нет, не думаю, что это было так. Насколько я могу судить о ней, она завела знакомство с Арнольдом, чтобы женить его на себе. Но когда речь зашла о женитьбе, Арнольд стал очень осмотрительным. Он никогда бы не попался в лапы девице ее типа. Я не сомневаюсь, что она быстро поняла это. Она сообразительная, хотя и не умная. А тогда она решила избавиться от него.
– Когда у вас возникло это подозрение? Джайлз задумался.
– Пожалуй, я даже и не знаю. В первый раз мне это пришло в голову, когда был убит Роджер, но показалось до дикости невероятным. Потом я под каким-то предлогом наведался к ней, и мне бросилась в глаза – может, потому, что я уже подозревал ее – настойчивость, с которой она пыталась убедить меня в своем алиби на этот вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– И это все, что ты можешь мне сказать? – спросил он. – И это единственная кроха утешения, которую ты можешь найти для меня?
Джайлзу было очевидно, что Мезурьер в значительной степени получал удовольствие от своей роли. Он встал, чувствуя, что обманутый любовник заслуживал по крайней мере того, чтобы в последний раз царить на сцене одному.
– Мне очень жаль, Мезурьер, – сказал он любезно. – Но Тони сделала ошибку. Я думаю, вы хотите немного поговорить с ней. Пойду попрошу Мергатройд помочь уложить чемодан Кеннета.
Мезурьера это настолько заинтересовало, что на минуту он забыл свою роль.
– Почему? Что случилось? Кеннет уезжает?
– Его нет, – ответила Антония, вдруг возвращаясь к испытаниям настоящего дня. – Он арестован, как хочешь, так и понимай.
– Боже мой! – сказал Мезурьер хрипло.
Джайлз вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Через двадцать минут к нему присоединилась Антония, со вздохом облегчения заметив, что Рудольф ушел.
– И очень хорошо! – сказала Мергатройд, засовывая пухлый мешочек с губкой в наполовину полный чемодан, лежавший на краю кровати. – Если бы не эта ужасная история, я бы от всего сердца поздравила вас, мисс Тони. Но как подумаю о моем бедном мистере Кеннете, запертом в ужасной камере, где, я на девяносто процентов уверена, нет нормальной постели или вообще чего-либо, ну это уж слишком для меня! Я, кажется, уже ничего не соображаю. Не эту рубашку, пожалуйста, мистер Джайлз; она только что из прачечной.
– Джайлз говорит, он не верит, что это сделал Кеннет, – сказала Антония.
– Покорно благодарю, – язвительно заметила Мергатройд. – Сказал бы он что другое, вот мое слово! Он или кто иной. Мистер Джайлз, для этих кистей есть коробка. Оставьте это мне.
Антония взяла с постели складную кожаную рамку с фотографией и состроила гримасу классически правильным чертам Вайолет.
– Джайлз, с какой стати ты хочешь положить это? – поинтересовалась она. – Как раз когда он, кажется, тоже собирается се бросить. Она ему не нужна.
– Трудно сказать, – ответил Джайлз. – Положи. Скоро чемодан был уложен, и через несколько минут Джайлз запер его и поставил на пол.
– Мне нужно идти, Тони, – сказал он. – Обещай, что не будешь волноваться!
– Постараюсь, – с сомнением сказала Антония. – Что ты собираешься делать?
– Избавлю констебля или кого-то еще от необходимости забирать вещи Кеннета, – ответил он.
Она подняла на пего глаза.
– Я увижу тебя завтра? Он помедлил с ответом.
– Не уверен. Думаю, может быть, поздно вечером, а может, и вовсе нет, – ответил он. – Я буду очень занят.
– Делами Кеннета? – быстро спросила она.
– Да, делами Кеннета. – Он взял ее руки и прижал их к груди. – Старайся улыбаться, цыпленок. Все совсем не так страшно.
– Ты что-то нашел! – сказала она. – О Джайлз, что это?
– Нет, пока ничего не нашел, – ответил он. – Но как раз это я надеюсь сделать! В настоящий момент у меня только возникло подозрение. Я не буду тебе ничего говорить – вдруг я ошибаюсь. Но я прошу тебя не волноваться.
– Хорошо, – пообещала она. – Раз ты говоришь, что я не должна, я не буду.
Джайлз ушел из мастерской после шести. Сначала он доставил чемодан, а потом, поглядев на часы, поехал в Темпл и переоделся в вечерний костюм. Последующая его деятельность могла бы быть расценена Антонией, как не соответствующая цели спасения ее брата. Он посетил три коктейль-бара, четыре отеля, один ночной клуб и два танцевальных зала. Во всех этих местах он подкреплялся и вступал с разными официантами, помощниками официантов, носильщиками и мальчиками па побегушках в разговоры, которые, по крайней мере, они находили весьма полезными. Добравшись до квартиры после полуночи, он проглотил пару таблеток аспирина в надежде приглушить неизбежную головную боль и с облегчением лег в постель.
Утром, когда слуга принес поднос с чаем, он проснулся с большой неохотой и сказал:
– О Боже! Только не чай. Какое-нибудь из твоих бодрящих средств. И наполни мне ванну.
– Да, сэр, – сказал слуга, думая про себя, что довольно странно со стороны мистера Каррингтона кутить, когда его семья попала в такой переплет.
Ванна и последовавшее за ней прекрасное бодрящее средство более или менее привели Джайлза в нормальное состояние. Он смог справиться с бритьем и даже вслед за этим съесть весьма скромный завтрак. Попивая мелкими глотками крепкий кофе, он попросил слугу соединиться со Скотленд-Ярдом и позвать суперинтенданта Ханнасайда.
Однако суперинтенданта Ханнасайда не было в здании, попытка связаться с сержантом Хемингуэем также оказалась безрезультатной. На другом конце провода ответили вежливо, но ничем не могли помочь, и после некоторого раздумья Джайлз, поблагодарив неизвестного, повесил трубку. Потом он позвонил в свою контору, и любопытство слуги, который крутился в глубине комнаты, было возбуждено сообщением для мистера Каррингтона, что мистера Джайлза Каррингтона не будет сегодня, так как у него важные дела за городом. Это было, конечно, странно, и одному Богу известно, что задумал мистер Джайлз Каррингтон.
В половине шестого Джайлз вошел в здание Скотленд-Ярда и еще раз спросил суперинтенданта Ханнасайда. На этот раз ему больше повезло: суперинтендант пришел не более получаса назад. В данный момент у него был помощник комиссара, но если мистер Каррингтон может подождать… Мистер Каррингтон кивнул; он сел и прождал двадцать минут. Затем его проводили в кабинет Ханнасайда; суперинтендант стоял у стола с пачкой бумаг в руке.
– Добрый день, мистер Каррингтон, – сказал Ханнасайд, поднимая глаза. – Жаль, меня не было, когда вы звонили утром. Был довольно трудный день. – Он внимательнее взглянул на Джайлза и заметил: – Садитесь. Похоже, что у вас тоже был трудный день.
– Действительно трудный, – сказал Джайлз, опускаясь в кресло. – И еще более трудная ночь. Я хочу знать одно – нашли ли ваши люди что-нибудь, имеющее отношение к делу, когда обыскивали вчера квартиру Роджера Верикера?
Ханнасайд покачал головой.
– Нет, ничего. За этим я нужен был вам утром?
– Отчасти за этим, а отчасти затем, чтобы сообщить вам, чем я занимаюсь. – Он нахмурился и беспокойно заерзал в кресле. – Кстати, я хочу видеть этого привратника. Жаль, что меня не было при обыске квартиры!
Ханнасайд смотрел на него немного удивленно.
– Мой дорогой мистер Каррингтон, там было только то, что мы с вами видели.
– Трубка Кеннета? О нет, не то! Кеннет не имеет никакого отношения ни к одному из убийств. Я хотел, чтобы вы поехали со мной сегодня уточнить картину первого преступления, но, не застав вас, решил: чем часами болтаться в ожидании, лучше сделаю это сам.
Ханнасайд с минуту изумленно смотрел на него, затем выдвинул из-за стола свое кресло и сел.
– Простите меня, мистер Каррингтон, вы немного пьяны или просто подшучиваете надо мной? – спросил он.
Джайлз устало улыбнулся.
– Говоря откровенно, я пил, – ответил он. – Только не сейчас, а вчера, с семи вечера. Видите ли, нужен был большой такт, чтобы вести эту охоту, которая могла оказаться дикой и скандальной.
– Мистер Каррингтон, что вы нашли? – спросил Ханнасайд.
– Надеюсь, убийцу Арнольда Верикера.
– Убийцу Арнольда Верикера? – воскликнул Ханнасайд.
– И Роджера. Но если в квартире не было найдено никакой улики…
Ханнасайд сделал глубокий вдох.
– Что вы там видели, мистер Каррингтон? – терпеливо сказал он. – Вы видели трубку, пистолет, неоконченное письмо в папке, стакан виски с содовой и записку от… Нет, вы ее не видели, я думаю, вы ее не видели. Хемингуэй нашел ее после того, как вы ушли. Это была просто записка от мисс Верикер, где она благодарит своего сводного брата за… – Он замолчал, так как сонные глаза Джайлза Каррингтона вдруг широко раскрылись.
– Записка от мисс Верикер… – повторил Джайлз. – Где ее нашли?
– Скомканной в шарик за ящиком для угля. Я думаю, Роджер Верикер хотел бросить ее в огонь, но промахнулся. Вы хотите сказать…
– А где был конверт? – прервал его Джайлз.
– Мы его не нашли. Полагаю, что Верикер бросил его точнее. Хватит тайн, скажите, к чему вы клоните.
– Скажу, – ответил Джайлз. – Но когда я думаю о том, что если бы присутствовал при обыске квартиры, то вы, а не я провели бы эти прямо-таки адские двадцать четыре часа, пытаясь заставить разных недоумков узнать лицо на фотографии… Тем не менее я рад, что нашел связь между этими двумя убийствами. Меня беспокоило, что я не мог предоставить вам все факты. – Он заметил в глазах Ханнасайда огонек и улыбнулся. – Ну ладно, – сказал он примирительно. – Вайолет Уильямс.
Ханнасайд с недоумением смотрел па него.
– Вайолет Уильямс? – переспросил он. – Вы серьезно говорите, что она убила Роджера Верикера?
– И Арнольда Верикера, – ответил Джайлз.
– Но она никогда не встречалась с Арнольдом Верикером!
– Нет, она встречалась с ним, – возразил Джайлз. – Это она была той темноволосой девушкой, на чей след вам не удалось напасть.
Ханнасайд вертел в пальцах карандаш, но при этих словах он положил его и выпрямился в кресле.
– Вы уверены в этом? – спросил он, напряженно наблюдая за Джайлзом.
– Я нашел двух официантов, одного швейцара и руководителя оркестра, игравшего на танцах, которые опознали ее по фотографии, – ответил Джайлз. – Один из официантов сообщил, что он видел ее много раз с Арнольдом Верикером, постоянным посетителем этого ресторана. Швейцар тоже сказал, что он видел ее с Арнольдом. Руководитель оркестра не знал имени Арнольда, но узнал его по фотографии. Он сразу же сказал, что это тот человек, который был с самой привлекательной женщиной в зале в тот вечер. Он умный парень, этот музыкант; я записал для вас его имя и адрес. Он не только узнал обоих по фотографиям, но смог вспомнить, в какой день их видел. Это место, дорогой мой Ватсон, называется «Рингли-Холт», и, как вы, возможно, знаете, это очень популярный придорожный ресторан, расположенный в двадцати милях восточнее Ханборо. А было это семнадцатого июня. Этот день запомнился моему наблюдательному другу, потому что именно тогда пианист из его оркестра растянул руку, и ему пришлось искать замену.
– Боже милостивый! – очень медленно произнес Ханнасайд. – Но она ни разу не возникала в этом деле!
– Ни разу, – согласился Джайлз. – И если бы не совершила второе убийство, то никогда и не возникла бы. Она говорила, что в глаза не видела Арнольда, то же самое говорили мои кузен и кузина, и ни одна душа не попыталась разрушить это заблуждение. Более того, никто и не стал бы этого делать. Понимаете, никто из моих свидетелей не имел понятия, как ее зовут.
– Но как она встретилась с ним? – Ханнасайд пытался распутать эту загадку. – И, встретившись с ним, почему держала это в такой тайне? Вы полагаете, она с самого начала задумала познакомиться с ним, чтобы его убить? Но это почти невероятно!
– Нет, не думаю, что это было так. Насколько я могу судить о ней, она завела знакомство с Арнольдом, чтобы женить его на себе. Но когда речь зашла о женитьбе, Арнольд стал очень осмотрительным. Он никогда бы не попался в лапы девице ее типа. Я не сомневаюсь, что она быстро поняла это. Она сообразительная, хотя и не умная. А тогда она решила избавиться от него.
– Когда у вас возникло это подозрение? Джайлз задумался.
– Пожалуй, я даже и не знаю. В первый раз мне это пришло в голову, когда был убит Роджер, но показалось до дикости невероятным. Потом я под каким-то предлогом наведался к ней, и мне бросилась в глаза – может, потому, что я уже подозревал ее – настойчивость, с которой она пыталась убедить меня в своем алиби на этот вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36