- Я убила его, - просто и устало сказала она, - убила как библейская Юдифь царя Олоферна. Он молчал и ждал, что будет дальше.
- Эту ночь мы провели вместе, и он был очень доволен моими ласками, - она криво усмехнулась, - тем более что я трудилась как настоящая шлюха. А когда под утро эта скотина наконец заснула, устав от минетов, я просто воткнула ему свои маникюрные ножницы вот сюда, - и она, оглянувшись на Дмитрия, дотронулась рукой до выемки шеи у самого ее основания…
- Где ты был весь день? Я тебе звонила из автомата, моталась целый день по городу и не решалась ехать сюда…
- Пистолет покупал.
- Что?
- Вот, смотри, - и он протянул ей, держа его на ладони.
- И ты умеешь им пользоваться?
- Конечно. Три года в стрелковой секции. Давно, правда…
- Ну-ну. Что теперь будем делать?
Этот вопрос повис в воздухе, потому что прямо под окнами заурчал мотор. Он встал и подошел к окну - во дворе стоял белый «феррари» как знак того, что главное испытание еще впереди.
Глава 10.
КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС
Сначала они звонили в дверь, звонили долго и настойчиво, затем попытались отмычкой открыть замок, но она была заперта на засов и не поддавалась. Пока они приглушенно матерились и стучали, Дмитрий, взведя курок, стоял в прихожей, готовясь стрелять, как только начнут ломать дверь.
- Звони в милицию, - сказала Светлана, но он только отрицательно покачал головой.
- С ума сошла?
Наконец, все звуки стихли и Дмитрий выглянул в окно. На этот раз их было уже трое: один - тот самый бугай, который грозился перерезать Дмитрию горло, второй - высокий, постоянно жующий парень лет двадцати, а третьего он не успел рассмотреть, потому что тот очень быстро сел в машину.
- Надо собираться и ехать в Козельск, - отрывисто сказал Дмитрий, увидев, что машина не тронулась с места, - здесь нас просто убьют.
- А как мы выйдем?
- В Москве введено чрезвычайное положение и комендантский час. Рано или поздно им придется уехать.
- А если нет?
- А если нет, то это уже моя забота. Собирай вещи.
Раскрасневшаяся и похорошевшая, она сосредоточенно сложила все в свою сумку и, надавив на нее коленом, с трудом застегнула молнию. Дмитрий проделал то же самое, не взирая на ее протесты при виде того, как небрежно он складывает собственные вещи.
- И что теперь?
Он посмотрел на часы - половина девятого вечера.
- Во сколько уходит автобус в Козельск?
- Первый утренний, кажется, в восемь с чем-то.
- Нам придется провести ночь на автовокзале. Днем нам отсюда незамеченными не выбраться.
У него уже созрел план, он произносил слова холодно и отчетливо. Тут она спохватилась:
- Говори тише, они же нас подслушивают.
- Не бойся, я выкинул этот чертов микрофон.
- Объясни, наконец, что ты собираешься делать.
- Сейчас ты все поймешь. Давай присядем на дорожку.
Взволнованная, с горящими глазами, она была так хороша, что Дмитрий, волнуясь не меньше ее, понял, что только две вещи могут придать сил настоящему мужчине - это красота любимой женщины и холодная тяжесть оружия. Все примитивные американские боевики оказались правы именно в этом.
- Поцелуй меня.
Он осторожно прикоснулся губами к ее губам, а затем опустился перед ней на пол и стал целовать колени. Желание и ненависть сделали его готовым к борьбе.
Поднявшись на ноги, он осторожно подошел к окну маленькой комнаты, в которой был погашен свет, и, прячась за стену, выглянул во двор. Машина с потушенными фарами стояла прямо против подъезда. «Ну, Господи, если ты есть, помоги мне, грешному, тем более что я стараюсь не только ради себя», - мысленно взмолился он и одной рукой взялся за ручку окна, держа в другой руке пистолет. Но тут Светлана вцепилась ему в рукав и оттащила в глубь комнаты.
- Объясни наконец, что ты собираешься делать? - почти в истерике закричала она.
- Успокойся, - сквозь зубы яростно прошипел он. - Сиди в прихожей и будь готова немедленно выйти, - и более ласково добавил, видя, что она собирается расплакаться, - ты же у меня мужественная женщина, так позволь и мне быть достойным тебя мужчиной.
Чувствуя, что она продолжает смотреть на него из прихожей, он осторожно вернулся к окну и медленно, стараясь не шуметь, левой рукой приоткрыл раму - в темную комнату ворвалась струя холодного октябрьского ветра.
Он еще только поднимал пистолет, как вдруг где-то невдалеке прогремели два выстрела, а вслед за ними автоматная очередь. «Боевиков ловят», - мгновенно подумал он, вздрогнув от неожиданности, тут же вскинул пистолет и два раза выстрелил, целясь по месту рядом с сиденьем водителя. Выстрелы прозвучали очень громко, так, что он на мгновение оглох. Внизу, в машине, на лобовом стекле которой были отчетливо видны трещины, кто-то закричал, затем смолк… Дмитрий вновь поднял пистолет, но тут резко вспыхнули фары, и в одно мгновение «феррари» рванул с места. Проследив за ним взглядом, насколько позволял оконный проем, Дмитрий поспешно закрыл окно, подобрал гильзы и бросился в прихожую, засовывая пистолет за пояс.
- Бери мою сумку и вниз, живо.
Она поспешно открыла дверь и вышла наружу, а Дмитрий подхватил ее большую зеленую сумку, погасил свет и последовал за ней. На выходе из подъезда он догнал Светлану и вышел первым - на улице никого не было, тогда он повел Светлану прямо через кусты, стараясь не выходить раньше времени на пешеходную дорожку, чтобы их не было видно из окон. Свернув за угол дома, они прибавили шагу и вскоре вышли на пустынную и темную - почему-то не горели фонари - дорогу, по которой издалека приближались одинокие огни фар. Дмитрий выскочил на проезжую часть и, стараясь не выдавать своего волнения, несколько раз махнул рукой. Водитель сначала вильнул было в сторону, но, разглядев Светлану, стоявшую неподалеку, остановился.
- Шеф… автовокзал… метро «Щелковская», - слегка задыхаясь, проговорил Дмитрий. Тот, оказавшись немолодым человеком, с сомнением покачал головой:
- До комендантского часа всего два часа осталось.
- Именно поэтому и торопимся.
- Сколько?
- Сколько хочешь.
- Пятьдесят кусков.
- Договорились.
- Ну садитесь. Он помахал рукой:
- Светик, иди сюда.
В дороге она заметно нервничала, курила одну сигарету за другой и, чтобы отвлечь ее мысли и не вызывать подозрений у водителя, Дмитрий нарочито веселым тоном сказал:
- А знаете ли вы, мадам, как я однажды чуть было не женился? - Она не отреагировала, но он, не обращая на это внимание, продолжал: - Уверяю тебя, это очень забавная история. Она была женщиной замужней, а потому каждый раз, когда выходила из дома, ей нужен был какой-нибудь предлог. В тот раз им оказалась необходимость вынести помойное ведро. Ну, действительно, какой муж охотно встанет с дивана, чтобы пойти это сделать?
Светлана уже начала прислушиваться. Дмитрий почувствовал это и с воодушевлением продолжал:
- Ведро было новенькое, пластмассовое, она спрятала его под кустом, и мы отправились гулять по бульвару. Все то время, пока я клялся ей в любви и предлагал уйти от мужа, она, оказывается, думала совсем о другом. Это выяснилось, когда она наконец не выдержала и вздохнула: «Как там мое ведро, его еще не украли?» После этого случая моя любовь пошла на убыль…
- Подумаешь, какие мы нежные, - и Светлана впервые улыбнулась, - как легко мы увлекаемся и охладеваем.
Он тоже улыбнулся и в темноте нашел и пожал ее руку:
- Но есть и исключения…
Доехали они быстро и без всяких происшествий, не считая того, что два раза их останавливали для проверки документов милицейские патрули, усиленные БТРами. И на автовокзал три раза заходили вооруженные автоматами омоновцы, проверяли документы и билеты, расталкивая спящих людей. Всех подозрительных тут же выводили и сажали в специальный автобус, стоявший снаружи. Омоновцы разглядывали разбитое лицо Дмитрия и - с особой придирчивостью - его паспорт, но Светлана уже почти успокоилась и так мило улыбалась солдатам, что все кончилось благополучно.
- Ты так жутко кокетничаешь, что меня нарочно заберут, - последний раз заметил по этому поводу Дмитрий.
- Извини, перестаралась, - со вздохом произнесла она, кладя голову ему на плечо. - Ох, что теперь с нами будет.
Он ласково поцеловал ее волосы, вдохнув сладкий аромат французских духов.
- Ерунда. А знаете ли вы, мадам верующая, что бы я попросил у вашего Бога, кроме, разумеется, бессмертия и вашей любви?
- Что?
- Умения превращать поражения в победы.
- Болтун!
- Ничего не болтун. Самое главное, что мы уже ничего не боимся, а потому все будет в порядке. Вот вернемся из моего злого города в твой злой город и никто нас там не найдет. Где же еще скрываться, как не в святой обители? Как там… дай вспомнить… «Привет тебе, тихое пристанище, где потрудилось для Бога столько высоких душ…»
Она замечательно улыбнулась и раскрыла губы:
- Я люблю тебя.
- Я тоже.
Он и сам не знал, как теперь сложится их будущее, но зато чувствовал спокойную и расчетливую уверенность. У него есть любовь и есть гордость, все остальное уже не так важно.
Ноябрь 1993 года

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17