– Шеф! Я плавать не умею, я же говорил! – взорвался Алексис. – Какие, к дьяволу, акваланги! Я ко дну с ними пойду!
– А мы тебя, значит, к катеру привяжем! – не сдавался Лысан. – Заодно и плавать научишься! – У Лысана вдруг прорезался тяжелый, черный юмор.
– Сам лезь под воду, сука лысая! – Алексис злобно оскалился и дерзко смотрел Лысану в глаза. – Идиот! Из-за тебя лезем в петлю, а он тут еще шутки шутит! – Алексис хрипло рычал, а Шакал со страхом и восхищением жмурил глаза и подрагивал плечами. Осуществлялась его хрустальная мечта – стравить Лысана с Алексисом.
– Ну-ну, я пошутил! – перепугался Лысан, опасливо посматривая на рассвирепевшего Алексиса. – Все вместе тут на катере, значит, будем. Да и, я так чувствую, не тронет он нас, побоится… – и Лысан положил на Алексиса мрачный взгляд. Его слишком много раз в жизни ругали идиотом, и он болезненно реагировал на это слово.
Катер приближался к мысу, за которым начинался таинственный зловещий залив Раздавленного таракана. «Передавят нас там, как тараканов!» – с такой мыслью, обжигавшей изнутри его большую кокосовую голову, Алексис всматривался вперед, пока из-за мыса не открылась отсвечивающая серебром пустынная гладь залива.
– Первыми, значит, пришли! – выдохнул Лысан, обливаясь липким потом.

* * *
Уже четверть часа, как Луис ушел в изумрудно-голубую воду залива, а майор Кастельянос продолжал оставаться на катере. Он сидел в кресле у штурвала и следил за передвижениями двух оранжевых поплавков, которые сопровождают пловца на поверхности, чтобы в случае несчастья можно было быстро найти потерпевшего.
Маневры Луиса были непонятны майору. Вместо того чтобы отправиться в сторону обширного травянистого подводного поля, где они обычно охотились, Луис топтался на месте, часто всплывая на поверхность и оглядываясь на катер, где оставался майор. Рассматривая в бинокль катер с «ударной группой», Роберто обратил внимание на то, что самый большой член экипажа сидел, согнувшись под грузом надетых аквалангов, и держал в руке ружье для подводной охоты.
Когда Луис в очередной раз всплыл на поверхность и оглянулся, майор стоял на корме с аквалангами за спиной, готовый к погружению. И как только голова Луиса совершила поворот, майор плюхнулся в воду, подняв вокруг себя фонтаны брызг.
Пробыл под водой майор совсем недолго, буквально одну-две минуты. Он подплыл к катеру и медленно развернул его так, чтобы корма была скрыта от наблюдения со стороны катера Лысана высокой рубкой. Затем майор медленно вполз на катер через заранее снятый задний борт. Задыхаясь под тяжестью аквалангов и царапая живот о шершавый пол, он прополз в кабину, не видимый ни Луису, ни Лысану, и только там смог освободиться от тяжелых баллонов. Немного отдышавшись, майор Роберто Кастельянос вытер лицо оказавшейся под рукой рубашкой Луиса, поднес к глазам бинокль и приник к штормовому иллюминатору.
То, что увидел майор в небольшое круглое окошко, заставило его учащенно дышать. Два оранжевых поплавка, привязанных шнуром к свинцовому поясу Луиса, стремительно приближались к катеру Лысана. Метрах в пятидесяти от катера поплавки прекратили свое движение и замерли на изумрудно-голубой поверхности. Так продолжалось несколько минут. Два оранжевых поплавка спокойно лежали на воде и не двигались с места.
Три фигуры, суетившиеся за толстым стеклом кабины, застыли в ожидании. Лысан, лысина которого хорошо была видна майору, отрывал бинокль от лица только для того, чтобы смахнуть заливавший ему глаза пот.
«Может быть, у этого Адама какой-то хитрый бинокль, который позволяет видеть сквозь толщу воды! – пошутил сам с собой майор. – Какого черта он пялится в бинокль, если поплавки у него под носом?» Оранжевые пенопластовые шары были уже совсем близко от катера «ударной группы».
– Сын старой шлюхи! – вскричал майор, впиваясь глазами в поплавки. В бинокль стали отчетливо видны вяло всплывшие на поверхность лимонно-желтые шнуры, которыми поплавки были соединены с поясом Луиса. – Он отвязал поплавки! Карахо, что на уме у этого парня! – возбужденно восклицал майор, разговаривая сам с собой так, как обычно делают все жители Эль-Параисо. Майор перевел взгляд с поплавков на катер Лысана и заметил, что с катером происходит что-то странное. Несмотря на то что вода залива была подернута нежной рябью, которую язык не повернулся бы назвать волной, катер Лысана начал раскачиваться из стороны в сторону. Майор видел, как заметались внутри кабины кокаиновые бандиты.
– Он решил утопить их, как котят! Сукин сын! – заорал майор Кастельянос и, не пытаясь больше скрываться, бросился вытаскивать якорь…
Майору нельзя было отказать в проницательности. Он с ходу понял и объяснил события очень близко к истине. Рассмотрев в окуляры бинокля мокрую лысину руководителя «ударной группы», Луис вышел из себя от ярости. Он молча закончил сборы и ушел под воду, пробурчав на прощание, что желает майору счастливой охоты. Фразу Луис позаимствовал у Киплинга и обычно произносил ее по-английски.
Погрузившись метров на пятнадцать, Луис остановился и попытался овладеть собой. Эти мерзавцы не только не убрались из Ринкон Иносенте, но и продолжают охотиться за ним. Это было уже верхом наглости! Возбуждение, охватившее Луиса, было такой силы, что он упустил из вида совершенно очевидное: «ударная группа» пришла в залив Раздавленного таракана раньше, чем они с Роберто. Отвращение и ярость, смешавшиеся в душе Луиса при виде потной красной лысины Адама Бочорносо, замутили его ясный рассудок.
«Я покажу этим ублюдкам, как играть со мной! – восклицал про себя Луис, при этом его губы шевелились, рискуя выпустить резиновый мундштук акваланга. Он всплыл на поверхность и увидел, как майор продолжает возиться с аквалангами в кабине. – Я их искупаю!» – осенило Луиса. Тунцовые катера не имели ни глубокой посадки, ни серьезного киля, так как то и другое лишило бы их главного достоинства – скорости. Луис решил перевернуть катер вместе с «ударной группой», но приступить к исполнению этого жестокого замысла мешал майор, продолжавший зачем-то оставаться на катере.
«Ну давай, чико, давай! Какого черта сидеть в кабине, когда вокруг столько рыбы!» – мысленно уговаривал Луис майора, и тот словно услышал его заклинания и прямо на глазах у Луиса плюхнулся в воду.
Луис ушел еще на несколько метров в глубину и направился к катеру Лысана. Когда наверху показался корпус катера, выглядевший как расплывчатое белое пятно, Луис вспомнил о поплавках и отвязал их. Сердце его ускоряло ритм, пальцы напряженно вздрагивали. Луис готовился к атаке.
«А ведь Роберто знал, что они здесь! – Мучившее Луиса подозрение вдруг оформилось в твердую догадку. – Он специально потащил меня сюда! Но зачем? Чего он добивается? Эти ублюдки, похоже, ждут здесь кого-то. Не нас ли? Откуда может знать об этом Роберто? И почему он молчит? Притащил меня сюда и молчит! – Луис вскипел от раздражения. – И пусть посмотрит, как я переверну этих ублюдков! Может быть, тогда у него пропадет охота играть со мной в кошки-мышки!»
Луис подобрался к катеру одним броском из глубины так, что его нельзя было заметить сквозь прозрачную воду залива. Обнимая руками дно катера, он прислушался и не услышал ничего. Там, за тонкой перегородкой из прочнейшего белого пластика, было тихо, как в гробу. Луис попробовал качнуть катер, и сделать это оказалось удивительно легко.
Сверху, над его головой, раздались испуганные крики. Луис подождал, пока киль катера возвратится назад, и повторил толчок. Он азартно раскачивал катер. Амплитуда колебаний увеличивалась, и вместе с ней становились все громче и пронзительнее крики и визги наверху. Катер раскачивался уже только за счет усилий мечущегося с одного борта на другой экипажа.
«Ну, покачались – и хватит!» – решил Луис и рывком положил катер на воду так, что короткий тупой киль и часть днища оказались на поверхности. Луис вынырнул наверх и, возбужденно улыбаясь, обогнул лежащий на воде катер.
Его глазам предстала уморительная картина, которая смотрелась еще смешнее сквозь толстое стекло кабины. Трое мужчин образовали огромный живой клубок и пытались одновременно вырваться через узкую дверь. Самые серьезные шансы вылезти первым имел Алексис. Он отшвыривал Шакала и Лысана, но никак не мог протиснуться в дверь. Ему мешали застегнутые на спине акваланги и ружье для подводной охоты, которое он судорожно сжимал в руке. Наконец Алексис сумел отстегнуть баллоны, протиснуться в дверь и вывалиться в воду рядом с перевернутым набок катером.
Луис хохотал, наблюдая, как Алексис, не отпуская ружье от себя, цепляется за борт катера, а просунувший в дверцу свою голую голову Лысан отчаянно кричит Алексису, чтобы тот не двигался, потому что «катер, значит, совсем перевернется». Потом Лысан свалился в воду рядом с Алексисом, облегченный катер качнулся и проявил желание принять исходное нормальное положение.
– Сейчас мы его назад, значит, перевернем! – срывающимся голосом кричал Лысан, бешено вертя головой в разные стороны, пока не увидел в нескольких метрах от себя улыбающееся лицо Луиса. Маска болталась на шее Луиса и была похожа на причудливый оранжевый галстук.
– Стреляй в него, в гадюку! – просипел Лысан Алексису в ухо, но так громко, что Луис услышал, и улыбка сползла с его лица.
– Как это «стреляй»! – выкрикнул Луис. – Ты знаешь, что будет, если я сейчас всажу тебе в зад вот это! – И он поднял высоко над водой свое ружье. Идея Лысана выстрелить в человека из такого страшного оружия потрясла Луиса своей жестокостью. – Вот это прошьет тебя насквозь! – Луис продолжал возмущенно кричать, указывая оскалившимся на него Лысану и Алексису на наконечник гарпуна. – Войдет в зад и выйдет изо рта! Ты понимаешь это, сукин сын!
Алексис, не выдержавший угрожающей речи Луиса, направил на него под водой ружье и нажал на спусковой крючок. Все это он проделал одной правой рукой, левой цепко держась за борт катера. То, что Алексис не умел плавать, спасло Луису жизнь. На таком расстоянии даже дилетант не смог бы промахнуться, если хотя бы на мгновение зафиксировал ружье двумя руками.
Нажав на спусковой крючок, Алексис заревел от дикой боли. Стрела, пройдя несколько метров под водой, вылетела на воздух и с дьявольским жужжанием пронеслась рядом с головой Луиса, увлекая за собой привязанное шнуром ружье, рукоятку которого сжимал Алексис. Сначала Алексису показалось, что его рука оторвалась и улетела вместе с ружьем. Продолжая реветь от боли, он вытащил руку из воды и с ужасом смотрел, как на глазах синеют скрюченные пальцы.
Когда до сознания Луиса дошло, что Алексис выстрелил в него с явным, нескрываемым намерением убить, лицо Луиса побелело, и он ушел под воду, машинально засунув себе в рот мундштук и с трудом проглатывая пенящийся кислород. Погрузившись метров на десять, Луис посмотрел вверх на барахтающиеся над ним две пары ног, потом на свое ружье, и тошнота подступила к его горлу. Луиса начало рвать. Чтобы не забить мундштук, он вытолкнул его изо рта и в перерывах между приступами рвоты подносил ко рту и глотал кислород.
Рвало Луиса оттого, что он представил, как направляет ружье вверх, целится в это бледное тело и нажимает на курок. Сделать так, выстрелить в Алексиса, был первый ответный импульс, и этот импульс потряс Луиса больше, чем безжалостное покушение на его жизнь.
Внезапно ноги наверху исчезли. Совместными усилиями Лысан и Алексис вернули катер в нормальное положение. «Сейчас они запустят двигатель и уйдут… Они второй раз чуть не убили меня, и они опять спокойно уйдут!» Тошнота отступила перед горячей волной ярости. Луис устремился вверх. Достигнув катера, он выхватил из чехла стилет подводного охотника, острый, как бритва, и твердый, как алмаз, и вонзил лезвие в пластиковое дно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54