Как будто ты меня поймал совсем!
Графиня улеглась на Луиса, и он послушно обнял ее и прижал к себе руками. Графиня забарахталась и начала вырываться из рук Луиса, смеясь и приговаривая:
– Ах ты, какой сильный, Котйнук! Ах ты, как меня поймал! А я все равно вырвусь! Вот так, первую лапку уже вытащила, и вторую!.. А-а-ах ты какой, опять мои лапы схватил! А я тебя сейчас кусну! – и графиня довольно крепко цапнула зубами соленое плечо Луиса. Когда Люси начинала кусаться, ее следовало отпускать. Луис ослабил захват и дал графине возможность вылезти.
Граф с улыбкой наблюдал за возней «котят». Сам он не умел играть и возиться с графиней так, как это делал Луис. Ему не хватало артистизма, темперамента, не хватало той детской легкости, которой был с избытком наделен Луис. Отношения между графом и дочерью все больше начинали напоминать отношения между графом Сантосом Родригесом и Хуаном, когда он был ребенком. Граф часто возвращался к мысли, прочитанной в книге, написанной американцем Споком. Начиная книгу о воспитании детей, этот очень мудрый доктор писал, что, какие бы советы ни давали папам и мамам, они будут воспитывать своих детей в основном так, как воспитывали их самих родители. Спок не выводил из этой мысли ничего больше. Это была простая констатация существующего порядка вещей…
Графиня вырвалась из рук Луиса и побежала в воду, поднимая фонтаны белых брызг. Луис погнался за ней, и граф проводил их глазами. Окружающим часто казалось, что не он, а Луис отец графини, хотя черты лица Люси абсолютно ничем не напоминали Луиса. «Просто они красивы, синеглазы, жизнерадостны и поэтому кажутся похожими!» – объяснял себе это Хуан, но зависть к Луису больно колола его, хотя граф отгонял зависть, говоря себе, что знакомство с Луисом – одна из больших удач в его жизни и завидовать ему потому, что он красив и полон радости и счастья, недостойно порядочного человека.
Графине все же удалось растормошить своего Котенка. Из воды она выехала верхом на Луисе, осторожно подергивая его за уши.
– Папочка! Смотри, Луиси как будто слон! Я его за правое ушко тяну – он едет направо! А если потянуть за левое, поедет налево! Правда, Луиси? А задней скорости у него, между прочим нет! Назад этот слоник не едет!
– Скорости бывают только у машины, – поправил ее граф, с удовольствием отмечая, что Луис повеселел.
– Луиси мне расскажет сказку про серебристого слона! Правда, Котйнук? Такая красивая сказка! Такая жалобная даже!.. – Люси слезла со спины Луиса и приготовилась слушать.
Граф, зная о том, что Луис не любит, когда кто-нибудь еще слушает сказки, которые он сочинял специально для графини, поднялся и, отряхивая с себя песок, сказал, что он пойдет домой и может захватить с собой бегемота, потому что может случиться так, что графиня поедет домой верхом и бегемот будет мешать. От пляжа до дома графа было не более полумили, и часто Люси, пользуясь покладистостью Луиса, возвращалась домой верхом. В обмен на транспортные услуги Котенук Мурлыка требовал, чтобы по дороге ему почесывали за ушами, что графиня охотно исполняла.
– Бегемот еще не накупался! – возразила графиня. – И потом, я на Луиси не поеду! Он такой грустный сегодня, усталый даже очень. Так что я ножками пойду вместе с бегемотом.
– Хорошо, я пошел! – согласился граф и зашагал в сторону дома.
* * *
– Это было давно-давно, когда все люди жили на одном маленьком острове посреди океана и нигде на земле не было больше людей, – начал рассказывать Луис, и графиня притихла, широко раскрыв огромные синие глаза в сторону такого же синего океана. Только ее загорелые, бархатные пальцы тихо загребали мягкий песок. – Эти люди жили трудно и невесело. У них было мало земли, а их самих было много. Они думали так, потому что не знали, что их остров – только маленькая часть большой Земли.
Но не это было самое страшное. Люди работали много, очень много, но не все. Работали люди добрые и слабые, которые не хотели и не умели обижать друг-друга. Но жили очень плохо. Они мало ели, у них не было домов. Они жили прямо под открытым небом, и по ночам их дети и старики мерзли от холодного ветра…
– А почему эти люди жили так плохо очень, а-а-а, Котйнук? – заволновалась графиня.
– Сейчас, сейчас я расскажу почему! Слушай! Были на острове еще и другие люди, недобрые, злые люди, которые давным-давно договорились между собой и сказали всем, что это их остров, их земля, и поэтому они не должны работать. Они говорили, что они и так настолько добры, что разрешают другим жить и работать на своей земле. За свою доброту они забирали у остальных все зерно, которое росло на полях, все ткани, которые ткали женщины, – все…
Эти недобрые люди жили в красивых домах, у них было много-много еды, и они никогда не работали. Их было мало этих злых людей. Но их боялись все.
– Эти злые люди были «страшелюдки»! – догадалась графиня, которая каждый раз, слушая эту сказку, давала злым эксплуататорам новые имена.
– И так продолжалось много-много лет, и все думали, что так будет всегда. Но однажды, когда люди работали в поле, они увидели в море огромного серебристого слона, который плыл прямо к берегу. Это было самое красивое, что видели люди в своей жизни. Слон светился на солнце всеми цветами радуги, так, как светится морская вода, и плыл к людям. И хотя слон был огромный, никто его не испугался, потому что его голубые глаза показались всем очень добрыми. Слон вышел на берег, покачал головой, и люди догадались, что так он здоровается с ними, и закричали: «Здравствуй, прекрасный серебристый слон!»
Серебристый слон опять закачал головой и замахал хоботом. Он не умел разговаривать, но все понимал. Люди еще больше обрадовались и стали собирать крошки, которые у них оставались, чтобы угостить красивого серебристого слона. И даже маленькие дети говорили, что они не будут ужинать и отдадут свои кусочки этому доброму слону, который издалека приплыл к ним в гости. Люди принесли слону еду, и он съел все до последней крошки. Затем слон поднял вверх хобот и затрубил какую-то незнакомую людям прекрасную музыку, и люди увидели, как вокруг вырастают деревья, усыпанные разными фруктами, такими вкусными, что у детей потекли слюнки еще до того, как они успели попробовать их.
Слон трубил и трубил свою волшебную песню, и неизвестно откуда появлялась еда в таком количестве, что люди никогда бы не поверили, что где-то на свете может быть столько еды. А потом прямо из земли поднялись прекрасные дома из белого и розового камня, а вместо старой рваной одежды на людях стала появляться новая, красивая и крепкая…
Глаза графини излучали восторг. Она видела перед собой решительно все, о чем рассказывал Луис, и радовалась подаркам серебристого слона не меньше, чем бедные жители острова.
– Сначала люди бросились занимать дома, и некоторые даже подрались друг с другом, потому что хотели поскорее занять новый прекрасный дом и боялись, что им не хватит места. Но дома росли и росли из земли, как грибы, и скоро у всех был свой красивый дом, и люди перестали ссориться. Они собрались на главной площади и начали хором славить серебристого слона и благодарить его за то, что он сделал для них. И все были счастливы, и для серебристого слона выбрали большой, еще не занятый дом и торжественно проводили его туда.
Прошло время, неделя, две недели. Люди были очень довольны, но не все. Те самые, недобрые люди, которых было мало и которые никогда не работали, очень злились…
– Это «страшелюдки»! – уточнила графиня, и беспокойство отразилось в ее синих глазах.
– Они собрались в одном богатом доме и стали говорить. «Что случилось! – удивлялись они. – Раньше были богатыми и жили хорошо только мы. А теперь! Этот проклятый слон сделал богатыми всех и каждого. Никто не работает! Что мы будем делать теперь! Что мы будем есть!» Еды и домов, которые дал людям слон, хватало и на них тоже, но злые люди кричали: «Не надо нам ничего от этого проклятого слона! Пусть он подавится своими подарками! Пусть построенные им дома развалятся и придавят тех, кто в них живет! Эти дома построены на нашей земле! Мы по своей доброте разрешали этим беднякам кормиться и жить на нашей земле, а теперь они все живут на нашей земле в таких же богатых, как у нас, домах!» – так кричали эти люди, но кричали тихо, спрятавшись от чужих глаз за толстыми стенами. Они боялись, что их кто-нибудь услышит. Их было мало, очень мало, а тех, кому слон подарил хорошую жизнь, было много, очень много.
Потом взял слово самый хитрый и злой и сказал так: «Мы ничего не сможем изменить, пока этот проклятый слон живет здесь. Мы не можем прогнать его, потому что он намного сильнее каждого из нас и всех нас, взятых вместе. Давайте сделаем так, чтобы слона стали ненавидеть все люди! Давайте подстроим так, чтобы все увидели, что слон совсем не добрый, что он только притворяется добрым. Давайте скажем, что он кормит людей для того, чтобы потом всех их съесть, что он строит людям дома и дает еду для того, чтобы разводить их, как мы разводим коров и свиней, чтобы потом, когда они станут толстыми и вкусными, съесть их!»
И они придумали хитрый и злой план. Они знали, что слоны никогда не спят лежа. Слоны слишком большие, и если они заснут лежа, то потом не смогут подняться утром. Поэтому слоны спят стоя. Иногда во сне они переступают с одной ноги на другую и так дают всем четырем ногам по очереди отдохнуть.
Однажды ночью, когда все спали, злые люди украли из одного дома ребенка, совсем маленького, который еще не умел ни говорить, ни ходить. Они вытащили его из кроватки так, что никто не заметил этого, потому что его мама и папа спали и сам он продолжал спать и не знал даже, что его украли. Самый хитрый и злой, тот, кто придумал сделать это, принес ребенка к дому серебристого слона и потихоньку пробрался туда, где спал стоя слон…
Графиня часто дышала. Беспокойство и тоска отражались на ее побледневшем лице, но она жадно схватывала каждое слово Луиса.
– Когда серебристый слон во сне переступал с ноги на ногу, этот хитрый и злой человек быстро подложил спящего ребенка под огромную ногу слона. Он хотел, чтобы слон раздавил ребенка. Но слон спал чутко. Даже во сне он почувствовал, что наступает на что-то живое, и задержал свою огромную, как ствол пальмы, ногу, которая уже опускалась на малыша. Слон открыл глаза. Внизу громко плакал ребенок. Слон осторожно поднял его хоботом и увидел, что у малыша повреждена ножка, ему больно и поэтому он плачет. И серебристый слон понял все…
– Тем временем самый хитрый и злой выбежал на главную площадь и начал будить людей, выкрикивая: «Сюда! Все скорее сюда! Посмотрите на это кровожадное чудовище, на этого проклятого слона! Он прокрадывается по ночам в наши дома, уносит наших детей, чтобы потом мучить их, чтобы поедать их! Слон только что раздавил малыша, которого ночью, как вор, украл из детской кроватки, бедного беззащитного ребенка!»
– Это неправда! – вскричала графиня. – Ты все врешь, «страшелюдка» злая! Слон никогда детишек не обижает! – и крупные, как горошины, прозрачные слезы брызнули из голубых глаз графини.
– И люди выбегали из своих красивых домов, которые им построил серебристый слон, и бежали на крик. Они видели стоящего посреди площади слона, окруженного плачущими и кричащими людьми. В хоботе слон держал плачущего ребенка и старался успокоить его, покачивая из стороны в сторону. Но малышу было больно, и он плакал. Прибежали мама и папа украденного малыша, и слон передал им ребенка. Из синих глаз серебристого слона текли маленькие, никому не видимые слезы. Он плакал, потому что думал о том, что если бы наступил на малыша, то раздавил бы его.
Вдруг толпа расступилась, и к слону вышла девочка. Ей было лет пять, не больше. Она была испугана и дрожала. Папа и мама этой девочки давно-давно уплыли в море и не вернулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Графиня улеглась на Луиса, и он послушно обнял ее и прижал к себе руками. Графиня забарахталась и начала вырываться из рук Луиса, смеясь и приговаривая:
– Ах ты, какой сильный, Котйнук! Ах ты, как меня поймал! А я все равно вырвусь! Вот так, первую лапку уже вытащила, и вторую!.. А-а-ах ты какой, опять мои лапы схватил! А я тебя сейчас кусну! – и графиня довольно крепко цапнула зубами соленое плечо Луиса. Когда Люси начинала кусаться, ее следовало отпускать. Луис ослабил захват и дал графине возможность вылезти.
Граф с улыбкой наблюдал за возней «котят». Сам он не умел играть и возиться с графиней так, как это делал Луис. Ему не хватало артистизма, темперамента, не хватало той детской легкости, которой был с избытком наделен Луис. Отношения между графом и дочерью все больше начинали напоминать отношения между графом Сантосом Родригесом и Хуаном, когда он был ребенком. Граф часто возвращался к мысли, прочитанной в книге, написанной американцем Споком. Начиная книгу о воспитании детей, этот очень мудрый доктор писал, что, какие бы советы ни давали папам и мамам, они будут воспитывать своих детей в основном так, как воспитывали их самих родители. Спок не выводил из этой мысли ничего больше. Это была простая констатация существующего порядка вещей…
Графиня вырвалась из рук Луиса и побежала в воду, поднимая фонтаны белых брызг. Луис погнался за ней, и граф проводил их глазами. Окружающим часто казалось, что не он, а Луис отец графини, хотя черты лица Люси абсолютно ничем не напоминали Луиса. «Просто они красивы, синеглазы, жизнерадостны и поэтому кажутся похожими!» – объяснял себе это Хуан, но зависть к Луису больно колола его, хотя граф отгонял зависть, говоря себе, что знакомство с Луисом – одна из больших удач в его жизни и завидовать ему потому, что он красив и полон радости и счастья, недостойно порядочного человека.
Графине все же удалось растормошить своего Котенка. Из воды она выехала верхом на Луисе, осторожно подергивая его за уши.
– Папочка! Смотри, Луиси как будто слон! Я его за правое ушко тяну – он едет направо! А если потянуть за левое, поедет налево! Правда, Луиси? А задней скорости у него, между прочим нет! Назад этот слоник не едет!
– Скорости бывают только у машины, – поправил ее граф, с удовольствием отмечая, что Луис повеселел.
– Луиси мне расскажет сказку про серебристого слона! Правда, Котйнук? Такая красивая сказка! Такая жалобная даже!.. – Люси слезла со спины Луиса и приготовилась слушать.
Граф, зная о том, что Луис не любит, когда кто-нибудь еще слушает сказки, которые он сочинял специально для графини, поднялся и, отряхивая с себя песок, сказал, что он пойдет домой и может захватить с собой бегемота, потому что может случиться так, что графиня поедет домой верхом и бегемот будет мешать. От пляжа до дома графа было не более полумили, и часто Люси, пользуясь покладистостью Луиса, возвращалась домой верхом. В обмен на транспортные услуги Котенук Мурлыка требовал, чтобы по дороге ему почесывали за ушами, что графиня охотно исполняла.
– Бегемот еще не накупался! – возразила графиня. – И потом, я на Луиси не поеду! Он такой грустный сегодня, усталый даже очень. Так что я ножками пойду вместе с бегемотом.
– Хорошо, я пошел! – согласился граф и зашагал в сторону дома.
* * *
– Это было давно-давно, когда все люди жили на одном маленьком острове посреди океана и нигде на земле не было больше людей, – начал рассказывать Луис, и графиня притихла, широко раскрыв огромные синие глаза в сторону такого же синего океана. Только ее загорелые, бархатные пальцы тихо загребали мягкий песок. – Эти люди жили трудно и невесело. У них было мало земли, а их самих было много. Они думали так, потому что не знали, что их остров – только маленькая часть большой Земли.
Но не это было самое страшное. Люди работали много, очень много, но не все. Работали люди добрые и слабые, которые не хотели и не умели обижать друг-друга. Но жили очень плохо. Они мало ели, у них не было домов. Они жили прямо под открытым небом, и по ночам их дети и старики мерзли от холодного ветра…
– А почему эти люди жили так плохо очень, а-а-а, Котйнук? – заволновалась графиня.
– Сейчас, сейчас я расскажу почему! Слушай! Были на острове еще и другие люди, недобрые, злые люди, которые давным-давно договорились между собой и сказали всем, что это их остров, их земля, и поэтому они не должны работать. Они говорили, что они и так настолько добры, что разрешают другим жить и работать на своей земле. За свою доброту они забирали у остальных все зерно, которое росло на полях, все ткани, которые ткали женщины, – все…
Эти недобрые люди жили в красивых домах, у них было много-много еды, и они никогда не работали. Их было мало этих злых людей. Но их боялись все.
– Эти злые люди были «страшелюдки»! – догадалась графиня, которая каждый раз, слушая эту сказку, давала злым эксплуататорам новые имена.
– И так продолжалось много-много лет, и все думали, что так будет всегда. Но однажды, когда люди работали в поле, они увидели в море огромного серебристого слона, который плыл прямо к берегу. Это было самое красивое, что видели люди в своей жизни. Слон светился на солнце всеми цветами радуги, так, как светится морская вода, и плыл к людям. И хотя слон был огромный, никто его не испугался, потому что его голубые глаза показались всем очень добрыми. Слон вышел на берег, покачал головой, и люди догадались, что так он здоровается с ними, и закричали: «Здравствуй, прекрасный серебристый слон!»
Серебристый слон опять закачал головой и замахал хоботом. Он не умел разговаривать, но все понимал. Люди еще больше обрадовались и стали собирать крошки, которые у них оставались, чтобы угостить красивого серебристого слона. И даже маленькие дети говорили, что они не будут ужинать и отдадут свои кусочки этому доброму слону, который издалека приплыл к ним в гости. Люди принесли слону еду, и он съел все до последней крошки. Затем слон поднял вверх хобот и затрубил какую-то незнакомую людям прекрасную музыку, и люди увидели, как вокруг вырастают деревья, усыпанные разными фруктами, такими вкусными, что у детей потекли слюнки еще до того, как они успели попробовать их.
Слон трубил и трубил свою волшебную песню, и неизвестно откуда появлялась еда в таком количестве, что люди никогда бы не поверили, что где-то на свете может быть столько еды. А потом прямо из земли поднялись прекрасные дома из белого и розового камня, а вместо старой рваной одежды на людях стала появляться новая, красивая и крепкая…
Глаза графини излучали восторг. Она видела перед собой решительно все, о чем рассказывал Луис, и радовалась подаркам серебристого слона не меньше, чем бедные жители острова.
– Сначала люди бросились занимать дома, и некоторые даже подрались друг с другом, потому что хотели поскорее занять новый прекрасный дом и боялись, что им не хватит места. Но дома росли и росли из земли, как грибы, и скоро у всех был свой красивый дом, и люди перестали ссориться. Они собрались на главной площади и начали хором славить серебристого слона и благодарить его за то, что он сделал для них. И все были счастливы, и для серебристого слона выбрали большой, еще не занятый дом и торжественно проводили его туда.
Прошло время, неделя, две недели. Люди были очень довольны, но не все. Те самые, недобрые люди, которых было мало и которые никогда не работали, очень злились…
– Это «страшелюдки»! – уточнила графиня, и беспокойство отразилось в ее синих глазах.
– Они собрались в одном богатом доме и стали говорить. «Что случилось! – удивлялись они. – Раньше были богатыми и жили хорошо только мы. А теперь! Этот проклятый слон сделал богатыми всех и каждого. Никто не работает! Что мы будем делать теперь! Что мы будем есть!» Еды и домов, которые дал людям слон, хватало и на них тоже, но злые люди кричали: «Не надо нам ничего от этого проклятого слона! Пусть он подавится своими подарками! Пусть построенные им дома развалятся и придавят тех, кто в них живет! Эти дома построены на нашей земле! Мы по своей доброте разрешали этим беднякам кормиться и жить на нашей земле, а теперь они все живут на нашей земле в таких же богатых, как у нас, домах!» – так кричали эти люди, но кричали тихо, спрятавшись от чужих глаз за толстыми стенами. Они боялись, что их кто-нибудь услышит. Их было мало, очень мало, а тех, кому слон подарил хорошую жизнь, было много, очень много.
Потом взял слово самый хитрый и злой и сказал так: «Мы ничего не сможем изменить, пока этот проклятый слон живет здесь. Мы не можем прогнать его, потому что он намного сильнее каждого из нас и всех нас, взятых вместе. Давайте сделаем так, чтобы слона стали ненавидеть все люди! Давайте подстроим так, чтобы все увидели, что слон совсем не добрый, что он только притворяется добрым. Давайте скажем, что он кормит людей для того, чтобы потом всех их съесть, что он строит людям дома и дает еду для того, чтобы разводить их, как мы разводим коров и свиней, чтобы потом, когда они станут толстыми и вкусными, съесть их!»
И они придумали хитрый и злой план. Они знали, что слоны никогда не спят лежа. Слоны слишком большие, и если они заснут лежа, то потом не смогут подняться утром. Поэтому слоны спят стоя. Иногда во сне они переступают с одной ноги на другую и так дают всем четырем ногам по очереди отдохнуть.
Однажды ночью, когда все спали, злые люди украли из одного дома ребенка, совсем маленького, который еще не умел ни говорить, ни ходить. Они вытащили его из кроватки так, что никто не заметил этого, потому что его мама и папа спали и сам он продолжал спать и не знал даже, что его украли. Самый хитрый и злой, тот, кто придумал сделать это, принес ребенка к дому серебристого слона и потихоньку пробрался туда, где спал стоя слон…
Графиня часто дышала. Беспокойство и тоска отражались на ее побледневшем лице, но она жадно схватывала каждое слово Луиса.
– Когда серебристый слон во сне переступал с ноги на ногу, этот хитрый и злой человек быстро подложил спящего ребенка под огромную ногу слона. Он хотел, чтобы слон раздавил ребенка. Но слон спал чутко. Даже во сне он почувствовал, что наступает на что-то живое, и задержал свою огромную, как ствол пальмы, ногу, которая уже опускалась на малыша. Слон открыл глаза. Внизу громко плакал ребенок. Слон осторожно поднял его хоботом и увидел, что у малыша повреждена ножка, ему больно и поэтому он плачет. И серебристый слон понял все…
– Тем временем самый хитрый и злой выбежал на главную площадь и начал будить людей, выкрикивая: «Сюда! Все скорее сюда! Посмотрите на это кровожадное чудовище, на этого проклятого слона! Он прокрадывается по ночам в наши дома, уносит наших детей, чтобы потом мучить их, чтобы поедать их! Слон только что раздавил малыша, которого ночью, как вор, украл из детской кроватки, бедного беззащитного ребенка!»
– Это неправда! – вскричала графиня. – Ты все врешь, «страшелюдка» злая! Слон никогда детишек не обижает! – и крупные, как горошины, прозрачные слезы брызнули из голубых глаз графини.
– И люди выбегали из своих красивых домов, которые им построил серебристый слон, и бежали на крик. Они видели стоящего посреди площади слона, окруженного плачущими и кричащими людьми. В хоботе слон держал плачущего ребенка и старался успокоить его, покачивая из стороны в сторону. Но малышу было больно, и он плакал. Прибежали мама и папа украденного малыша, и слон передал им ребенка. Из синих глаз серебристого слона текли маленькие, никому не видимые слезы. Он плакал, потому что думал о том, что если бы наступил на малыша, то раздавил бы его.
Вдруг толпа расступилась, и к слону вышла девочка. Ей было лет пять, не больше. Она была испугана и дрожала. Папа и мама этой девочки давно-давно уплыли в море и не вернулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54