- Ты решил смыться. Тата, не впутывай меня, они ведь за мной тоже следят. Тата, если ты сбежишь, здесь такое поднимется…
- Нет, клянусь. Клянусь могилой отца и памятью великого Маркса, я остаюсь верным долгу. Просто по некоторым техническим причинам я буду очень занят, а сегодня ночью у меня дежурство в «Винном погребе». Я…
- Тата, я…
- Я знаю, что ты дежурила этой ночью, но так как после дежурства ты день отдыхаешь, то тебе в любом случае придется заменять меня. Я просто прошу тебя отдежурить за меня. Можешь позвонить Климову и передать, что я звонил тебе, сказал, что меня задерживают дела, могу опоздать, поэтому попросил тебя выйти на дежурство. А больше ты обо мне ничего не слышала. Мне кажется, он с радостью согласится.
- Тата, я…
- Прошу тебя, дорогая. С меня обед. Я поведу тебя обедать в самый роскошный и дорогой ресторан в Джорджтауне. Я тут кое-что заначил, так что могу себе это позволить, обещаю тебе.
- Тата…
- Магда, ты же знаешь, что не можешь отказать мне в таком простом деле. Не в твоем характере отказывать мне.
- Ты просто нытик и трусливый глупец.
- Магда, ты просто не представляешь, как сильно я нуждаюсь в помощи. Ты поможешь?
Наконец она сдалась.
- Ладно.
- Я люблю тебя, дорогая.
- Это значит, завтра мне предстоит двойное дежурство. Все мои планы рушатся.
- Выбирай ресторан, Магда, и будешь иметь все, что пожелаешь.
Григорий повесил трубку. А сейчас, если он дозвонится до другой женщины, игравшей важную роль в его жизни, до Молли Шройер, и если она раздобыла для него что-нибудь важное, то, может быть, может быть, он приобретет вес в глазах Климова, и молодой убийца даст задний ход.
Он набрал следующий номер. Молли ответила сразу. Григорий назвал ей номер автомата, повесил трубку и стал ждать. Ждал он долго. Небезопасно было занимать туалет столько времени, его могли арестовать по подозрению в сексуальных извращениях, могли избить водители грузовиков или…
Телефон зазвонил.
Григорий схватил трубку.
- Григорий, у меня всего несколько секунд, - предупредила Молли.
- Дорогая, я…
- Заткнись, Григорий! В Мэриленде происходит что-то важное, настолько важное, что даже нам не говорят. Все сенаторы и руководство поспешили в Белый дом, чтобы выслушать какие-то важные новости, но никто ничего не говорит. Единственное, знаю, что это очень, очень важные новости.
- В Мэриленде? - Григорий вспомнил, как над «Колумбия Мэлл» с шумом пронеслись самолеты. - Но что может…
- Григорий, как только я узнаю, я тебе сообщу. А сейчас нужно бежать, любимый. На самом деле, происходит что-то серьезное.
- Да, я…
Телефон замолчал.
Проклятье, подумал Григорий, надо выпить.

Фуонг любила темноту, тишину, ощущение полного одиночества. В темноте она чувствовала себя прекрасно.
Стены шахты, похоже, начали сужаться. Фуонг слышала тяжелое дыхание напарника и чувствовала его страх.
Сама она не боялась. Тоннели для Фуонг означали безопасность. Там, наверху, напалм превратил в пепел ее ребенка, наверху умерли отец, мать, стал калекой брат. Эти ужасные бомбардировки не оставили и следа от ее солнечной деревни, а потом на вертолетах прилетели жестокие люди, чтобы убивать и отравить джунгли. Так что темнота для нее была равносильна спокойствию. Ноги ее сами находили дорогу, она кожей чувствовала стены, низкий потолок, неровности пола.
Тигарден боялся темноты, луч его фонарика отчаянно протестовал против нее, словно молил о милосердии. Луч нервно метался из стороны в сторону. В катакомбах на ее родине никогда не пользовались светом, это было изобретение американцев, изобретение людей, боящихся темноты. Фуонг, как все женщины и мужчины, сражавшиеся вместе с ней в течение многих лет, научились находить путь с помощью рук. Научились по колебаниям воздуха и запаху чувствовать приближение врага.
«Мама, ты чувствуешь его запах? - спросил из глубины сердца голос дочери. - Он перепуган, его тело пахнет страхом».
Я чувствую это, ответила Фуонг. Тоннель впереди продолжал сужаться.
- Сестра Фуонг, подожди, пожалуйста, - попросил американец по-вьетнамски. - Мне нужно доложить наверх.
Он опустился на колени и выключил фонарик, их окутала сплошная темнота.
Фуонг услышала, как он забормотал:
- Крыса-6, я Альфа, мы продвинулись примерно на семьсот ярдов, пока никаких признаков штольни Элис. Как поняли, шестой?
- Понял вас, Альфа.
- Шестой, мы продолжаем движение.
- Продолжайте, Альфа. Мы на вас надеемся. Как твоя напарница?
- Держится уверенно, хотелось бы и мне так себя чувствовать. Конец связи, шестой.
- Понял, конец связи, Альфа.
Тигарден снова включил фонарик.
- Ты готова, сестра? - спросил он на вьетнамском.
- Да.
- Тогда пошли.
- Брат Ди-гар-дан, почему ты пошел со мной? Почему не остался наверху? Я сама справлюсь. Ты ведь очень напуган, брат. Я найду дорогу, не заблужусь.
- Я выполняю работу радиста, сестра.
- Брат, тоннели не место для ужаса. Страх, да, страх всегда бывает. Но только не ужас, потому что ужас приводит к панике. Немногие люди могут воевать в тоннелях, так что не стыдно не быть одним из них. Мы учились этому, потому что это был единственный способ уцелеть от ваших летающих демонов и страшных бомбежек.
- Я не из тех, о ком ты говоришь.
- Но ты же боишься, брат, я чувствую это.
- Нет, все в порядке. Это просто прогулка, я могу ее выдержать. Это не бой, а прогулка. - И Тигарден через силу улыбнулся.
- Тогда пошли, брат-американец, - сказала Фуонг.

Во время затишья, наступившего после неудачной атаки, Алекс пробежался по позициям, проверяя людей, хваля и подбадривая их.
- Как вы думаете, они больше не полезут? - спросил его кто-то.
- Нет, они вернутся. И будут атаковать снова и снова. Думаю, в следующий раз они пошлют более умелых солдат, а напоследок бросят в атаку самых лучших. Нам предстоит ночной бой, это здорово.
Моральный дух его солдат был на высоте, ребята держались отлично. Генерал сообщил, что внизу дела по вскрытию хранилища для ключей тоже продвигаются.
Хранилище будет вскрыто раньше, чем предполагали. Алекс потерял убитыми всего десять человек, одиннадцать были ранены - так закончился массированный воздушный налет и атака пехоты. Боеприпасов осталось вполне достаточно, так что их положение вполне прочное. По-настоящему Алекса беспокоили только две вещи.
Во-первых, во время атаки пехоты они лишились одного из двух пулеметов, а во-вторых, во время воздушного налета было выпущено слишком много «стингеров».
Осталось всего семь ракет.
- Сэр, вам пришлось изрядно пострелять по этой последней птичке, - заметил кто-то из солдат. - Видите, вон она горит на поле. - Дым от разбитого, горящего самолета поднимался в яркое небо, попадая во власть ветра.
- Ничего особенного, - ответил Алекс, - просто повезло. - И ему действительно повезло. Когда последний самолет зашел на атаку, Алекс с пулеметом М-60, несмотря на рвущиеся вокруг снаряды, был единственный, кто не прыгнул в укрытие. Он выцеливал атакующий самолет, и когда тот резко отвернул влево, Алекс вскочил и, словно охотник на уток, держа пулемет в руках, открыл по самолету огонь. Он видел, как трассеры впились в фонарь кабины, самолет завилял, не смог выйти из пике и врезался в землю.
Алексу никогда раньше не приходилось сбивать самолет, поэтому он был чрезвычайно доволен.
- А теперь продолжайте окапываться, - приказал он. - Хватит поздравлений, пора возвращаться к работе. Чья сейчас смена? Красного взвода?
- Синего взвода, - крикнул кто-то. - Красный взвод уже до преисподней докопался.
Раздался смех.
- Ладно, - добродушно согласился Алекс. - Синий взвод в окопы под брезент. Красный взвод отправляется загорать на периметр.
- Но Синий взвод сбил вертолет. Разве мы не заслужили награду?
- Подумаешь, один удачный выстрел, - крикнул кто-то из солдат Красного взвода. - А теперь копайте, пока у вас мозоли не будут размером с монеты, как…
Но Алекс оборвал их треп.
- Вы говорите, что сбили вертолет? Но я не видел, как он упал.
Внезапно наступила тишина.
- Сэр, мы сбили вертолет. Он перевалил через гору и упал.
Алекс слушал внимательно. Он помнил, как перед началом атаки в воздух поднялся санитарный вертолет, но он должен был зависнуть над склоном. Это явно был не боевой вертолет, потому что он не вел никакого огня. Но зачем понадобилось санитарному вертолету пролетать над зоной огня, когда вполне можно было избежать этого? Чем больше Алекс думал, тем больше его тревожила эта мысль.
- Подойдите, пожалуйста, ко мне все, кто стрелял по вертолету.
Возле Алекса собралось около двадцати солдат из Синего взвода.
- Расскажите мне об этом вертолете, - приказал он. - Помедленнее, не все сразу, кто-нибудь один. Пусть рассказывает тот, кто первым заговорил о вертолете.
- Сэр, - медленно начал один из солдат, - во время последнего воздушного налета вертолет летел низко над деревьями. Мы заметили его уже поздно, потому что все находились в укрытии. Ну и, естественно, - солдат махнул карабином, - я начал стрелять по нему.
- Что за вертолет?
- UH-IВ. «Хью», самый известный вертолет времен вьетнамской войны.
- Ты сбил его?
- Я… думаю, да, сэр.
- Сколько ты сделал выстрелов?
- Что, сэр?
- Сколько ты сделал по нему выстрелов? Какой был прицел? Режим стрельбы автоматический или полуавтоматический? Откуда ты стрелял?
Смущенный солдат молчал.
- Прошу тебя, расскажи мне все честно. Я не говорю, что ты врешь, ты храбрый и преданный солдат. Но я должен получить полные ответы на свои вопросы.
- Сэр, сказать по правде, я стрелял, не целясь. Режим огня полуавтоматический, я сделал, наверное, семь или восемь выстрелов.
- А ты видел какие-нибудь повреждения? Пробоины, дым, пламя, сломанные лопасти или что-то вроде этого?
- На самом деле, нет, сэр. Все произошло так быстро.
- А как остальные? Кто из вас считает, что он попал в вертолет?
Поднялось несколько рук.
- Режим огня автоматический или полуавтоматический?
Режим огня у всех был полуавтоматический, все рассказывали одно и то же: стреляли, торопясь, как следует не целились, выпустили примерно по половине магазина.
- Так вертолет разбился?
- Да, сэр. Он перевалил через хребет и полетел вниз, неуправляемый. Потом он исчез из вида, но у подножия горы раздался взрыв.
- Вы видели, как он врезался в землю?
- Нет, сэр. Он упал за деревьями. Можете посмотреть, какие там толстые деревья. Вот он как раз там и упал. А через несколько секунд раздался взрыв.
- Взрыв был точно в месте падения вертолета?
- Трудно сказать, сэр. Примерно в том месте. Может быть, он подпрыгнул от удара, отлетел в сторону и потом взорвался. Это…
Но Алекс уже не слушал.
- Сержант, - крикнул он, - возьмите с собой десять лучших человек. Что-то мне это не нравится, хотя сам не знаю почему. Спуститесь вниз и проверьте, действительно ли вертолет разбился.
16.00
- Не знаю, - сказал Дельта-3, - терпеть не могу действовать вслепую. Это противоречит всему, чему нас учили.
Он смотрел в бинокль на дом Джека Хаммела из комнаты дома по Мейн-стрит, находившегося примерно на расстоянии двухсот ярдов вниз по дороге от дома Хаммела.
- У нас нет времени на рекогносцировку, - возразил Акли. - Послушайте, вполне вероятно, что там никого нет, за исключением матери и двух ее заболевших дочек.
- А что, если я замечу сбоку какое-то движение, обернусь, открою огонь и попаду в детей? Это плохо, мистер Акли. Я не могу рисковать жизнью гражданских людей. Никогда себе не прощу, если…
Вот тебе и Дельта - подумал Акли.
- Послушайте, у нас совсем мало времени. Мы должны помочь ребятам, штурмующим гору. Надо что-то придумать.
- Я не пойду внутрь без плана дома, без точной информации о том, сколько там человек, где они находятся и где могут быть дети. Атаку надо будет проводить одновременно с нескольких направлений, а вы слишком заметная цель. Я не против рискнуть, меня, кстати, два раза ранило во Вьетнаме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65