Что в данном случае?
Адвокат пожал плечами.
— Пока трудно сказать…
— Видите…
— Но это как раз не имеет значения, потому что фонд готов оплатить вашу работу по самой высшей ставке, чего обычно мы не делаем… Все, что будет необходимо. Командировки, выезды за рубеж…
— Речь идет о сотруднике фонда?
— Да.
— Как давно это произошло?
— Свежий случай. Он исчез пару дней назад…
— Молодой человек?
— Средних лет. Мужчина в самом соку.
— А семья? Жена, дети?
Калиншевский только рукой махнул. Рембо продолжал допытываться:
— Может замешана женщина?
— Ходили слухи о какой-то девчонке. Студентке театрального училища… Это вам предстоит выяснить.
— Генерал Арзамасцев? — Рембо взглянул на него. — Значит, это правда? Сообщение об этом есть в интернете…
Калиншевский не сказал ни «да», ни «нет». Только спросил:
—Вы согласны сотрудничать?
—Мы должны посоветоваться… — Рембо кивнул в мою сторону: — Но есть необходимое условие…
Калиншевский насторожился.
—Я слушаю…
—В этом случае нам пришлось бы собирать сведения о частной жизни Арзамасцева, сведения, составляющие его личную или семейную тайну. Закон нас в этом смысле ограничивает. Кроме того, генерал Арзамасцев — заметная фигура…
Рембо сделал пометку в лежавшем перед ним блокноте.
— Мы готовы работать, но только, если будут вестись и официальные розыскные мероприятия. Для этого фонд или родственники генерала должны обратиться с заявлением о розыске в отделение милиции по месту его прописки. Как это принято…
По лицу Калиншевского было видно, что условие ему не по душе, но он не дал нам понять, что оно в принципе неприемлемо.
—Мы думали об этом… Но может, не следует сразу бить в большие колокола?! Это может нанести ущерб репутации фонда…
—Речь идет о взрослом человеке. Об известном генерале… Это не ребенок, не престарелый, о котором говорят «ушел и не вернулся…»
Я понял: Рембо нашел предлог, чтобы отказаться от предложения, и никакой гонорар его не соблазнит… «Лайнс» не работал с бандитами.
— Как только милиция начнет официальную проверку, мы тут же приступим к работе.Так и договоримся… Сколько вам надо времени, чтобы все согласовать? — Рембо уже захлопнул блокнот.
Адвокат был недоволен и не скрыл этого.
— Я дам ответ в ближайшие пару часов. Может, мы откажемся от предложения. В конце концов в Москве не одна сыскная фирма…
Я ждал, что он, как в прошлый раз, повторит: «Бала ган…»
— Ваше право. Может, по кофейку? — предложил Рембо. — Чая?
Калиншевский покачал головой. Он уже поднимался.
Я снова проводил нашего гостя до лестницы. Внизу его принял секьюрити.
Мы подождали, пока на мониторе снова не возник наш гость, садящийся в «Ауди». После этого Рембо коротко переговорил с дежурным.
— У Калиншевского два гражданства. — Он положил трубку. — Как я, впрочем, и предполагал. Он летает по миру без визы. По другому паспорту. В российском ему проставляют только «прилет» и «вылет» и не указывают страну прилета и вылета… За год он был за границей более десятка раз… — Он повернулся ко мне. У него было свежее лицо. Сегодня был его день. — Знаешь, мне вдруг захотелось снова посмотреть твое кино… — Упоминание о студентке театрального училища вызвали в нем неясные опасения. Он выложил на стол кассету с видеозаписью.
Это было как раз то, что я хотел сейчас.
— Если бы ты не предложил, я бы попросил об этом сам…
Он пристально взглянул на меня:
— Что-то есть?
КИНО
На этот раз мы смотрели только финал. Арзамасцев наполнил рюмки…
На генерале уже был костюм, галстук. Девушка быстро накрыла на стол. Она так и осталась в короткой кофточке, прикрывавшей только верхнюю часть бедер…
Теперь я словно смотрел телевизионный спектакль, рассчитанный на одного-единственного зрителя.
На меня. Так было с самого начала задумано.
Клон с детектива «Подстава».
Генерал играл самого себя — солидного, уже немолодого человека, пресыщенного ласками пылкой романтичной любовницы, которого теперь заботит только — когда прилично будет подняться, чтобы уйти домой, к жене.
Как самодеятельный актер Арзамасцев не использовал многообразие приемов театрального мастерства, ограничившись самыми простыми, любительскими: он то и дело, как бы украдкой, поглядывал на часы, интенсивно зевал…
Студентка театрального училища по сравнению со своим партнером выглядела настоящей профессиональной актрисой. Девушка была естественна, и игра доставляла ей радость. Легко верилось в ее открытую улыбку всем лицом, широко раскрытыми глазищами…
Как искренне радостно она бросилась к зеркалу примерять сверкающий камешками медальон и от зеркала вновь кинулась к Арзамасцеву…
— Какая прелесть! — В открытом вырезе кофточки мелькнула высокая девичья грудь. — Что это?
— Белое золото с аметистом. Гранат, синий топаз, бриллианты…
— Тут же целое состояние!..
Я смотрел видеозапись новыми глазами…
Нам показали спектакль, а в спектаклях бриллианты были, как правило, фальшивыми и коньяк, который пили актеры, не настоящим.
Я еще не привык к новой оценке событий.
Разговор за столом увял, практически не начавши расцветать. Арзамасцев уже несколько раз смотрел на часы. Он поспешил наполнить рюмки. В тосте за здоровье именинницы — так было задумано — не было теплоты. Арзамасцев ничего не ел, тарелка перед ним оставалась пустой…
Своей кульминации действие достигло внезапно:
— Сегодня вы останетесь здесь и никуда не пойдете… Никуда! Сегодня я имею на это право…
Уже знакомый диалог.
Быстрые реплики. Генерала — урезонивающие, мягкие, девушки — категоричные, бескомпромиссные, злые:
— Ты знаешь: мне надо. У меня утром самолет…
— Нет!
Вот актриса выскочила в переднюю, вернулась с генеральским пальто.
— Я выброшу его в окно…
— Перестань!..
Вот она подскочила к окну, резко раскрыла его.
— Бросить?!
— Ради Бога, успокойся!..
— Скажите, что вы останетесь… Отец меня каждый раз по телефону спрашивает, когда мы поженимся… Я ему все время вру-вру… Матери тоже! А вы врете мне! Не надо мне этого подарка! Возьмите!..
Из девушки могла бы выйти неплохая актриса! А может, она уже и была ею до того, как выступила в этом спектакле в роли убийцы…
Вот она выпивает одну за другой две рюмки фальш-коньяка…
Реплика Арзамасцева:
— Бог с ним! Оставь себе, если так тебе хочется…
— Сволочь!
Арзамасцев отошел к месту, где он до этого сидел. Впереди у генерала как актера самый трудный эпизод — сыграть собственную смерть…
— Сволочь!
Вот она поискала глазами.
Электроутюг, пресс…
И вот этот момент!
Тяжелая зобастая жаба из зеленого оникса в замахнувшейся руке…
Падающий на пол Арзамасцев, заструившийся от головы черный ручеек…
«Краска? Чернила?..»
На этот раз мы с Рембо досмотрели всю запись до конца. Бутылка с нашатырем, попытки искусственного дыхания…
Арзамасцев не шевелится.
Девушка разревелась. Слезы залили лицо… Вот она подошла к столу, налила коньяку в фужер, с ходу выпила. Она выглядит абсолютно трезвой и начинает действовать как человек, не потерявший голову…
Вот она уносит второй прибор, запирает в ванной собаку.
«Для меня! Чтобы я мог подняться в квартиру за жучками!..»
Вот возвращается уже в резиновых перчатках — быстро замывает пол вокруг бездыханного тела.
Мы любуемся ее игрой.
Девушка действует сноровисто — она сунула в полиэтиленовый пакет перчатки, вышла в переднюю. Оттуда вернулась уже одетой — в шубке, в сапожках. Выключила свет. Решительно нагнулась над трупом.
Еще через секунду, взявшись обеими руками за воротник пиджака, она уже тащит тело Арзамасцева к входной двери.
Рембо остановил запись. Экран запестрел прерывистой черной строчкой.
Глава «Лайнса» снял трубку:
— Танечка, как у нас?… — продолжать не пришлось. У секретаря все уже было готово. Он положил трубку и обернулся ко мне.
— Арзамасцев ни разу не называл девушку по имени. Заметил?
Он вернулся за стол.
Танечка уже входила с заваркой легендарного «бро-кен оренж пико» прославленной лондонской фирмы «Вытард» в Челси, поставляющей знаменитый час во все концы света в известных всему миру неизменных темно-синих мешочках…
— Даже в самый критический момент!.. Почему? Как считаешь?
В свое время я тоже обратил на это внимание.
— Боялся проговориться. Мог нечаянно назвать настоящее имя… — Рембо стоял на пороге разгадки. — А это значит…
Я положил перед ним детектив из «Нового русского слова».
ФОТО
Мы пили кофе.
Рембо дочитывал «Подставу».
Видеофильм, который мы только что видели, был снят на его основе.
В сценарии для видео изменились только детали: вместо крупного банкира и кандидата в вице-мэры Энди Киршоу был генерал Арзамасцев — глава солидного фонда по проблемам региональной миграции и вместо подставной сотрудницы банка Сары Стоппард — безымянная девушка, по непроверенным нами данным студентка одного из московских театральных училищ. Кроме того, в обоих случаях в качестве свидетеля выступал частный детектив, специалист по оперативной технике с богатыми связями в полиции. Точнее, в криминальной милиции…
Если задуматься, это, в сущности, не противоречило характеристикам ни Арзамасцева, ни девушки…
При нашей единственной встрече, в тот день, когда мы вернули ему украденный кейс, тут, в «Лайнсе», генерал заявил о себе как о фанате остросюжетного жанра. Его подарком мне стали непереведенные пока на русский детективы Алекса Аусвакса «Прикол с бриллиантами» и «Сестра Брона»…
В том же ряду стоял и «Очередь на убийство» Мериэн Бэбсон на языке оригинала, который я прихватил в квартире у девушки, при последнем проникновении в нее.
Строго говоря, это совпадение — в обоих случаях детективные романы на английском и присутствие и там, и здесь генерала Арзамасцева — должно было навести меня на размышления. Это был единственный мой прокол, но какой!
А кроме того, посещение девушкой издательства детективной литературы «Тамплиеры» на Ленинградке…
«Болезненное влечение к жанру…»
—Это побег… — Рембо отложил нью-йоркскую «Новое русское слово». — Они разыграли гибель Арзамасцева. Генералу не осталось другого. Он понял, что его противники по фонду не успокоятся, пока не отправят своего Исполнительного директора на Ваганьковское кладбище. По-хорошему уйти ему не дали бы. Слишком много знал… Кстати, он чуть не опоздал. Он заказал тебя за неделю до покушения… Еще немного, и финал мог быть иным. В сущности, я рад, что он жив и ушел.
—Я тоже.
—А тут… — Рембо тоже заметил недостающий в полосе квадрат. — Тут было объявление адвокатской компании…
—Адвокат Голдберг…
—Точно. «Вильям Голдберг, эсквайр»… Арзамасцев не зря спрятал рекламу в секретной части кейса. Он решил воспользоваться услугами Вильяма…
«Тайное становится явным…»
Я допил кофе. Отставил чашку.
Теперь я мог объяснить себе вещи, с самого начала казавшиеся мне странными.
Нежелание заказчика нормально заключить договор, его переговоры со мной с гостиничных телефонов с платком у рта.
Даже долгое пребывание девушки, а потом и обоих любовников в ванной…
О чем-то похожем я читал в фантастическом детективе Бредбэри.
Там, правда, речь шла о другой съемочной площадке — величиной в тысячи квадратных километров, но тоже утыканной кинокамерами. И там тоже были актеры, и за ними постоянно следили объективы. Непрерывная съемка. Вечный вестерн. Так вот, выйти из кадра там можно было, лишь уединившись в туалете. Киногерои даже проводили там заседание своего актерского профсоюза…
Ванная в квартире девушки играла роль такой актерской уборной. Единственное место, кроме туалета, где не было моих жучков…
Потому любовники так часто и охотно уединялись в ванной, где никто их не видел и не слышал… Там они могли спокойно общаться, обсуждать дальнейшие сцены спектакля, отдыхать между действиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Адвокат пожал плечами.
— Пока трудно сказать…
— Видите…
— Но это как раз не имеет значения, потому что фонд готов оплатить вашу работу по самой высшей ставке, чего обычно мы не делаем… Все, что будет необходимо. Командировки, выезды за рубеж…
— Речь идет о сотруднике фонда?
— Да.
— Как давно это произошло?
— Свежий случай. Он исчез пару дней назад…
— Молодой человек?
— Средних лет. Мужчина в самом соку.
— А семья? Жена, дети?
Калиншевский только рукой махнул. Рембо продолжал допытываться:
— Может замешана женщина?
— Ходили слухи о какой-то девчонке. Студентке театрального училища… Это вам предстоит выяснить.
— Генерал Арзамасцев? — Рембо взглянул на него. — Значит, это правда? Сообщение об этом есть в интернете…
Калиншевский не сказал ни «да», ни «нет». Только спросил:
—Вы согласны сотрудничать?
—Мы должны посоветоваться… — Рембо кивнул в мою сторону: — Но есть необходимое условие…
Калиншевский насторожился.
—Я слушаю…
—В этом случае нам пришлось бы собирать сведения о частной жизни Арзамасцева, сведения, составляющие его личную или семейную тайну. Закон нас в этом смысле ограничивает. Кроме того, генерал Арзамасцев — заметная фигура…
Рембо сделал пометку в лежавшем перед ним блокноте.
— Мы готовы работать, но только, если будут вестись и официальные розыскные мероприятия. Для этого фонд или родственники генерала должны обратиться с заявлением о розыске в отделение милиции по месту его прописки. Как это принято…
По лицу Калиншевского было видно, что условие ему не по душе, но он не дал нам понять, что оно в принципе неприемлемо.
—Мы думали об этом… Но может, не следует сразу бить в большие колокола?! Это может нанести ущерб репутации фонда…
—Речь идет о взрослом человеке. Об известном генерале… Это не ребенок, не престарелый, о котором говорят «ушел и не вернулся…»
Я понял: Рембо нашел предлог, чтобы отказаться от предложения, и никакой гонорар его не соблазнит… «Лайнс» не работал с бандитами.
— Как только милиция начнет официальную проверку, мы тут же приступим к работе.Так и договоримся… Сколько вам надо времени, чтобы все согласовать? — Рембо уже захлопнул блокнот.
Адвокат был недоволен и не скрыл этого.
— Я дам ответ в ближайшие пару часов. Может, мы откажемся от предложения. В конце концов в Москве не одна сыскная фирма…
Я ждал, что он, как в прошлый раз, повторит: «Бала ган…»
— Ваше право. Может, по кофейку? — предложил Рембо. — Чая?
Калиншевский покачал головой. Он уже поднимался.
Я снова проводил нашего гостя до лестницы. Внизу его принял секьюрити.
Мы подождали, пока на мониторе снова не возник наш гость, садящийся в «Ауди». После этого Рембо коротко переговорил с дежурным.
— У Калиншевского два гражданства. — Он положил трубку. — Как я, впрочем, и предполагал. Он летает по миру без визы. По другому паспорту. В российском ему проставляют только «прилет» и «вылет» и не указывают страну прилета и вылета… За год он был за границей более десятка раз… — Он повернулся ко мне. У него было свежее лицо. Сегодня был его день. — Знаешь, мне вдруг захотелось снова посмотреть твое кино… — Упоминание о студентке театрального училища вызвали в нем неясные опасения. Он выложил на стол кассету с видеозаписью.
Это было как раз то, что я хотел сейчас.
— Если бы ты не предложил, я бы попросил об этом сам…
Он пристально взглянул на меня:
— Что-то есть?
КИНО
На этот раз мы смотрели только финал. Арзамасцев наполнил рюмки…
На генерале уже был костюм, галстук. Девушка быстро накрыла на стол. Она так и осталась в короткой кофточке, прикрывавшей только верхнюю часть бедер…
Теперь я словно смотрел телевизионный спектакль, рассчитанный на одного-единственного зрителя.
На меня. Так было с самого начала задумано.
Клон с детектива «Подстава».
Генерал играл самого себя — солидного, уже немолодого человека, пресыщенного ласками пылкой романтичной любовницы, которого теперь заботит только — когда прилично будет подняться, чтобы уйти домой, к жене.
Как самодеятельный актер Арзамасцев не использовал многообразие приемов театрального мастерства, ограничившись самыми простыми, любительскими: он то и дело, как бы украдкой, поглядывал на часы, интенсивно зевал…
Студентка театрального училища по сравнению со своим партнером выглядела настоящей профессиональной актрисой. Девушка была естественна, и игра доставляла ей радость. Легко верилось в ее открытую улыбку всем лицом, широко раскрытыми глазищами…
Как искренне радостно она бросилась к зеркалу примерять сверкающий камешками медальон и от зеркала вновь кинулась к Арзамасцеву…
— Какая прелесть! — В открытом вырезе кофточки мелькнула высокая девичья грудь. — Что это?
— Белое золото с аметистом. Гранат, синий топаз, бриллианты…
— Тут же целое состояние!..
Я смотрел видеозапись новыми глазами…
Нам показали спектакль, а в спектаклях бриллианты были, как правило, фальшивыми и коньяк, который пили актеры, не настоящим.
Я еще не привык к новой оценке событий.
Разговор за столом увял, практически не начавши расцветать. Арзамасцев уже несколько раз смотрел на часы. Он поспешил наполнить рюмки. В тосте за здоровье именинницы — так было задумано — не было теплоты. Арзамасцев ничего не ел, тарелка перед ним оставалась пустой…
Своей кульминации действие достигло внезапно:
— Сегодня вы останетесь здесь и никуда не пойдете… Никуда! Сегодня я имею на это право…
Уже знакомый диалог.
Быстрые реплики. Генерала — урезонивающие, мягкие, девушки — категоричные, бескомпромиссные, злые:
— Ты знаешь: мне надо. У меня утром самолет…
— Нет!
Вот актриса выскочила в переднюю, вернулась с генеральским пальто.
— Я выброшу его в окно…
— Перестань!..
Вот она подскочила к окну, резко раскрыла его.
— Бросить?!
— Ради Бога, успокойся!..
— Скажите, что вы останетесь… Отец меня каждый раз по телефону спрашивает, когда мы поженимся… Я ему все время вру-вру… Матери тоже! А вы врете мне! Не надо мне этого подарка! Возьмите!..
Из девушки могла бы выйти неплохая актриса! А может, она уже и была ею до того, как выступила в этом спектакле в роли убийцы…
Вот она выпивает одну за другой две рюмки фальш-коньяка…
Реплика Арзамасцева:
— Бог с ним! Оставь себе, если так тебе хочется…
— Сволочь!
Арзамасцев отошел к месту, где он до этого сидел. Впереди у генерала как актера самый трудный эпизод — сыграть собственную смерть…
— Сволочь!
Вот она поискала глазами.
Электроутюг, пресс…
И вот этот момент!
Тяжелая зобастая жаба из зеленого оникса в замахнувшейся руке…
Падающий на пол Арзамасцев, заструившийся от головы черный ручеек…
«Краска? Чернила?..»
На этот раз мы с Рембо досмотрели всю запись до конца. Бутылка с нашатырем, попытки искусственного дыхания…
Арзамасцев не шевелится.
Девушка разревелась. Слезы залили лицо… Вот она подошла к столу, налила коньяку в фужер, с ходу выпила. Она выглядит абсолютно трезвой и начинает действовать как человек, не потерявший голову…
Вот она уносит второй прибор, запирает в ванной собаку.
«Для меня! Чтобы я мог подняться в квартиру за жучками!..»
Вот возвращается уже в резиновых перчатках — быстро замывает пол вокруг бездыханного тела.
Мы любуемся ее игрой.
Девушка действует сноровисто — она сунула в полиэтиленовый пакет перчатки, вышла в переднюю. Оттуда вернулась уже одетой — в шубке, в сапожках. Выключила свет. Решительно нагнулась над трупом.
Еще через секунду, взявшись обеими руками за воротник пиджака, она уже тащит тело Арзамасцева к входной двери.
Рембо остановил запись. Экран запестрел прерывистой черной строчкой.
Глава «Лайнса» снял трубку:
— Танечка, как у нас?… — продолжать не пришлось. У секретаря все уже было готово. Он положил трубку и обернулся ко мне.
— Арзамасцев ни разу не называл девушку по имени. Заметил?
Он вернулся за стол.
Танечка уже входила с заваркой легендарного «бро-кен оренж пико» прославленной лондонской фирмы «Вытард» в Челси, поставляющей знаменитый час во все концы света в известных всему миру неизменных темно-синих мешочках…
— Даже в самый критический момент!.. Почему? Как считаешь?
В свое время я тоже обратил на это внимание.
— Боялся проговориться. Мог нечаянно назвать настоящее имя… — Рембо стоял на пороге разгадки. — А это значит…
Я положил перед ним детектив из «Нового русского слова».
ФОТО
Мы пили кофе.
Рембо дочитывал «Подставу».
Видеофильм, который мы только что видели, был снят на его основе.
В сценарии для видео изменились только детали: вместо крупного банкира и кандидата в вице-мэры Энди Киршоу был генерал Арзамасцев — глава солидного фонда по проблемам региональной миграции и вместо подставной сотрудницы банка Сары Стоппард — безымянная девушка, по непроверенным нами данным студентка одного из московских театральных училищ. Кроме того, в обоих случаях в качестве свидетеля выступал частный детектив, специалист по оперативной технике с богатыми связями в полиции. Точнее, в криминальной милиции…
Если задуматься, это, в сущности, не противоречило характеристикам ни Арзамасцева, ни девушки…
При нашей единственной встрече, в тот день, когда мы вернули ему украденный кейс, тут, в «Лайнсе», генерал заявил о себе как о фанате остросюжетного жанра. Его подарком мне стали непереведенные пока на русский детективы Алекса Аусвакса «Прикол с бриллиантами» и «Сестра Брона»…
В том же ряду стоял и «Очередь на убийство» Мериэн Бэбсон на языке оригинала, который я прихватил в квартире у девушки, при последнем проникновении в нее.
Строго говоря, это совпадение — в обоих случаях детективные романы на английском и присутствие и там, и здесь генерала Арзамасцева — должно было навести меня на размышления. Это был единственный мой прокол, но какой!
А кроме того, посещение девушкой издательства детективной литературы «Тамплиеры» на Ленинградке…
«Болезненное влечение к жанру…»
—Это побег… — Рембо отложил нью-йоркскую «Новое русское слово». — Они разыграли гибель Арзамасцева. Генералу не осталось другого. Он понял, что его противники по фонду не успокоятся, пока не отправят своего Исполнительного директора на Ваганьковское кладбище. По-хорошему уйти ему не дали бы. Слишком много знал… Кстати, он чуть не опоздал. Он заказал тебя за неделю до покушения… Еще немного, и финал мог быть иным. В сущности, я рад, что он жив и ушел.
—Я тоже.
—А тут… — Рембо тоже заметил недостающий в полосе квадрат. — Тут было объявление адвокатской компании…
—Адвокат Голдберг…
—Точно. «Вильям Голдберг, эсквайр»… Арзамасцев не зря спрятал рекламу в секретной части кейса. Он решил воспользоваться услугами Вильяма…
«Тайное становится явным…»
Я допил кофе. Отставил чашку.
Теперь я мог объяснить себе вещи, с самого начала казавшиеся мне странными.
Нежелание заказчика нормально заключить договор, его переговоры со мной с гостиничных телефонов с платком у рта.
Даже долгое пребывание девушки, а потом и обоих любовников в ванной…
О чем-то похожем я читал в фантастическом детективе Бредбэри.
Там, правда, речь шла о другой съемочной площадке — величиной в тысячи квадратных километров, но тоже утыканной кинокамерами. И там тоже были актеры, и за ними постоянно следили объективы. Непрерывная съемка. Вечный вестерн. Так вот, выйти из кадра там можно было, лишь уединившись в туалете. Киногерои даже проводили там заседание своего актерского профсоюза…
Ванная в квартире девушки играла роль такой актерской уборной. Единственное место, кроме туалета, где не было моих жучков…
Потому любовники так часто и охотно уединялись в ванной, где никто их не видел и не слышал… Там они могли спокойно общаться, обсуждать дальнейшие сцены спектакля, отдыхать между действиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42