Вход в редакцию художественной литературы охранял стриженный под лысого здоровяк среднего возраста, золотозубый, в отглаженном костюме, с галстуком, повязанным поверх клетчатой сорочки. Я сразу положил на него глаз, решив, что он, возможно, один из бывших моих коллег. Еще меня подкупило в нем то, что в каждую свободную минуту он вперивал взгляд в книгу, которую прятал в верхнем ящике стоящей впереди тумбочки.
«Книголюб, блин…»
Я не сомневался: в ящике лежал очередной бестселлер Тереховой или Скопцовой, успешно наполнявших книжный рынок детективами, пользующимися особым спросом.
Именно мои коллеги, бывшие оперативники и дознаватели, знавшие пот и грязь настоящих дознаний и расследований, мало читавшие в годы службы, уйдя на пенсию, западали на самые невероятные россказни, становились наиболее рьяными поклонниками слезливых, как бы криминальных, сказок.
— Слушаю вас… — Он включил открывающее дверь устройство и одновременно прикрыл ящик с бестселлером.
—Я в туалет. Постой… — Я словно только сейчас его рассмотрел. — Мы вроде знакомы… Ты ведь тоже из конторы. Московский Главк…?
—Только областной! — он не устоял перед напором моей зоркости.
«Ну прямо Соколиный Глаз какой-то…» — Похвала в собственный адрес добавила мне куража.
— Инспектор?
— Десятый батальон Дорожно-постовой Службы, — он как отрапортовал. — УГИБДД ГУВД Московской области…
«Государственная Инспекция Безопасности Дорожного Движения…»
— А я — транспортник. С железки. Капитан…
— А сюда зачем? — он посмотрел недоуменно. — Сочинять начал?
Я успокоил:
— Да нет. На работу устраиваюсь… Где тут это?..
— Вон там…
Здоровяк показал весь свой золотой мост во рту, махнул рукой дальше вдоль коридора.
Туалет оказался за поворотом. Охранник не мог меня видеть. Это был добрый знак. Все складывалось удачно.
Провидение никогда не объявляет нам прямо о своем благоволении, о правильности или, наоборот, неверности пути, по которому мы движемся. Но всегда может дать нам это понять косвенно. Стороной.
Тонкий человек сразу улавливает знак судьбы. Первым выпал его номер… Бросил издалека сигарету и точно попал в урну. Поздоровался незнакомый человек, улыбнулась красивая женщина или ребёнок…
А то вдруг думаешь, что опоздал на автобус, теперь его еще час ждать, а он, оказывается, выбился из графика и вот пришел вместе с тобой. «Входи!..»
Только надо быть постоянно внимательным, чтобы заметить поданный тебе сигнал…
Я свернул за угол и был предоставлен самому себе.
Охранник не мог за мной наблюдать.
Я прошел весь коридор. С обеих сторон шли кабинеты сотрудников редакции, я заглянул в каждый. Девуш ки я нигде не увидел…
Видимо, на этот раз я неправильно истолковал знак, поданный Провидением.
Впрочем, возможно, жест Судьбы относился к последующему этапу.
На выходе охранник мигнул мне уже как знакомцу:
— Порядок?
— Ну! Как тут работа? Не очень?
Он пожал плечами.
— Главное — не пускать посторонних.
— Заглядывают в чужие рукописи?! — Я намекнул на возможную разведку конкурентов…
— А как ты думаешь?! Дело тонкое…
Я не стал углубляться. Я уже догадался, что нам с ним еще предстоит встречаться.
— Слишком большие деньги крутятся…
Бывший инспектор заскучал. Оживился лишь, когда я кивнул на книгу, которую он держал в тумбочке.
— Наверное, почитать тут есть что…
— «Тамплиеры»!.. Я, можно сказать, из-за этого и пришел. В редакциях и беру самое новье… — Он снова показал мне свой золотой оскал. — Будешь тут работать — без книг тоже не останешься…
— Детективы?..
— Только! У меня закон: каждые два дежурства — книга.
— Ты с утра тут?
— Каждый день. Кроме субботы и воскресенья. Приходи.
— Приду…
«Ценное знакомство…» — подумал я.
Его следовало закрепить.
В кармане куртки у меня лежал давно не издававшийся «Отпуск в Дагезане» Павла Шестакова, я очень любил этого писателя.
В свое время на книгу обрушился главный письменник страны, создатель текстов обоих гимнов, который публично обвинил автора романа в том, что он просто переписал английский детектив «Смерть под парусом» на российский лад…
Однако всесильному корифею — удивительный случай в советские годы! — на этот раз дали по рукам. И ни кто-нибудь, а центральная «Правда». И корифей отступил.
Дома у меня на видном месте стоял другой экземпляр «Отпуска в Дагезане», подписанный автором.
—Держи… — Я подал книгу. — На память!
—Спасибо… — Охранник даже растрогался. — А чё мне тебе подарить?
Он выдвинул верхний ящик. Я не ошибся, предположив, что увижу томик очередной русской Агаты Кристи.
Он вытащил лежавшую в ящике книгу, протянул мне.
— Я еще возьму себе в производственном…
Я прочитал женскую фамилию на обложке. Это был очень популярный автор. Правда, средства массовой информации не принимали его всерьез. А оказавшийся в чеченском плену известный журналист написал, что даже там, стосковавшись по печатному слову и получив от своих конвоиров книгу, которой те зачитывались, не мог заставить себя прочитать и несколько страниц…
—Спасибо. Как она?
—Отлично пишет. Дома у меня вообще вся Терехова …
СВОЯК
Я вернулся домой поздно. Поставив «жигуль», по привычке обошел вокруг дома. Кроме соседских машин, напротив во дворе стояли две иномарки. На всякий случай я записал их номера. Так было спокойнее…
Удивительно, но жена оказалась дома.
Она только еще собиралась на свою всенощную в общежитие Академии. За ней должны были заехать сослуживцы. Дежурный чемоданчик, который она должна была на рассвете предъявить проверяющему, уже стоял в коридоре. С суточным запасом сухой еды, фонариком, карандашами, линейкой… Какой-то еще ерундой.
Играли в это и при мне, и после меня…
Еще никогда от этой игры никому не было пользы, однако соответствующие отделы и целые управления зарабатывали на этом себе чины, звания, папахи. Писали указания, росли по службе, пользовались машинами, месячными отпусками с бесплатным проездом во все концы России…
После ночного бдения проверяющие уезжали спать, а в Академии, как обычно, начинался учебный процесс. Лекции, семинарские занятия. Отоспавшиеся слушатели и невыспавшиеся преподаватели…
Несколько раз предпринимались попытки нарушить работу этого отлаженного производственного конвейера: кто-то по телефону из автомата звонил дежурному и сообщал, что здание Академии заминировано. Но желаемых последствий это не достигало…
В учебной части делали вид, что анонимный звонок является частью процесса обучения.
Построившихся коробками слушателей повзводно выводили из помещения на опушку зоны отдыха, благо, она находилась рядом, и проводили занятия по строевой, а после проверки здания занятия возобновляли и продолжались они на два часа дольше обычного. Чтоб не повадно было и чтоб жизнь не показалась кому-то слишком сладкой!
Бивачная жизнь этой недели жену порядком измотала и не ее одну, но выхода не было…
Но руководство Академии тоже можно было понять: новый министр — новая метла… Высшее начальство ведь как знакомится с подчиненными? Через проверки, учебные тревоги, переаттестации… Чуть-что обходной и марш-марш!…
— Сегодня у меня короткая смена, — объявил я. Мне не хотелось рассказывать жене о своих делах. — Хочу отоспаться…
— А, знаешь, Славка объявился…
Славка был мой свояк.
После случившегося он почти не звонил: то ли неудобно было лишний раз напоминать о себе, то ли примирился с положением: долг внесен, со счетчика я снял его. После всех пережитых волнений хотел пожить спокойно…
— Он утром позвонит… У него хорошие новости!
— Машину, что ли, свою увидел во сне?
— Вроде того… — Жена засмеялась.
Она уже надевала пальто — ей позвонили на мобильник, что б выходила.
В последние дни мы почти не виделись, а если общались, то всегда набегу — в заботах, невыспавшись.
— Мошенник этот, который… Ну, знаешь. Кидала… Оказалось, он бывает в одном ресторане или кафе…
Я предполагал что-то подобное. Спросил только:
—Что ж он не задержал его?
—Задержишь… Как же! Он сам тебе расскажет… Ладно, целую.
Поездка в издательство «Тамплиеры», известное каждому любителю детективов, отвлекла меня от мыслей о девушке и заказчике…
Криминальные романы были моей страстью, я покупал их пачками каждый раз, когда предоставлялась возможность. Наиболее любимые детективы я постоянно возил с собой, а такие, как «Прощай, полицейский» Рафа Балле и «Железный тигр» Джека Хиггинса, периодически перечитывал. То же я собирался сделать и сегодня.
Конечно же, я не имел в виду Терехову, которую подарил мне охранник. Современную Агату Кристи я намерен был передарить дальше…
У меня был под рукой классный бестселлер, поднимавший настроение с первых же строк… Должна же существовать перегородка между вчерашним и завтрашним?! Иначе можно было запросто вывернуть себе мозги…
Я поднялся из-за стола, поставил посуду в раковину. Пошел к себе.
Меня ждали прекрасные минуты…
ВИЛЬЯМ ДЖ. КАУТНИЦ
Детектив Вильяма Дж. Каутница «Если арест невозможен» начинался и заканчивался убийством. Вначале — жертвы, в конце — преступника…
Свой труд автор предварил длинным списком лиц, которым он выражал признательность за помощь в написании книги, ставшей мировым бестселлером. Один только перечень профессий и мест работы этих людей наводил на мысль о том, что повествование будет зловещим и правдивым.
Хирург медицинской экспертизы полиции штата Коннектикут, специалист пластической хирургии, заведующий отделом протезирования Школы стоматологии, начальник управления полиции Нью-Йорка…
Один из них открыл Вильяму Дж. Каутницу двери полицейских архивов, другой любезно объяснил, как можно полностью изменить внешность, третий продемонстрировал, как устроен наш рот, и позволил изготовить парочку длинных симпатичных клыков…
Именно клыков! Ведь речь шла о вампире, наводившем ужас на Нью-Йорк, о том самом, который оставлял на горле своих жертв глубокий след этих самых зубных протезов…
Написанный жестко профессионально роман о раскрытии серии загадочных убийств молодых женщин в Нью-Йорке нельзя тем не менее назвать только романом о следствии.
В нем присутствовали обаяние точного постижения сути, доскональное знание предмета и безошибочный выбор главного героя. Тот из профессионалов, которых обычно первыми отдают на заклание прессе и прокуратуре, когда общество ищет, на ком сорвать зло за нераскрытое особо тяжкое преступление.
Общественное мнение всегда особенно сурово по отношению к полицейским. Быстро забываются и силы, которые отданы охране порядка, и каторжная жизнь, которой они жили все это время, и их верные жены, которых они потеряли из-за этой проклятой нежно любимой ими службы…
3aтo когда обществу становится совсем плохо, оно обращается за помощью именно к ним, «падшим ангелам» из полиции. И те возвращаются — они не злопамятны. Они звонят своим друзьям, людям той же судьбы, и снова берутся за раскрытие все тех же безнадежно тяжелых уголовных дел, от которых бегут другие.
Они из тех, которых жизнь ничему не учит, фанаты, считающие что, если они могут спасти хоть одну человеческую жизнь, то не в праве отсиживаться в стороне…
И они добиваются успеха там, где другие терпят неудачу…
Свояк разбудил меня утром ни свет ни заря.
— Твоя тебе, наверное, уже сказала… Я тут узнал кое-что про свою машину!
— Свою?
Мне нравилось его злить.
Всю жизнь свояк простоял у кульмана. Изо дня в день, из года в год. В девять утра он начинал работу, в восемнадцать заканчивал. Все воскресенья и праздники был свободен.
Ни тебе усиленного варианта несения службы в связи с отправлением или прибытием литерного поезда или очередного съезда КПСС, или приезда в Москву главы иностранного государства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42