Пробираясь сквозь толпу, она дружелюбно улыбалась им. Хотя пальцы ее были унизаны кольцами с огромными бриллиантами, она была одета в джинсы и рубашку, украшенную бахромой по кокетке и рукавам. Ее джинсы были не из модной лавки, а обыкновенные рабочие ковбойские джинсы.
– Ты, как обычно, с самыми красивыми девушками! – воскликнула она громко, обнимая одновременно и Чада и Сару. – Привет! – обратилась она к Ли.
Чад представил Ли хозяйке и ее мужу, который присоединился к их компании, неся в мясистой руке бутылку пива с длинным горлышком. Он так сердечно тряс Ли руку, что она у нее заболела.
– Идите познакомьтесь с остальными, – сказал он Ли и повел за собой. Ей оставалось лишь покорно наблюдать, как хозяйка дома забрала Сару из рук Чада.
– Идите, идите, я хочу познакомиться с Сарой.
В течение следующих тридцати минут Ли знакомили с десятками людей, и все они приветствовали ее столь же дружелюбно, как и первая пара. Время от времени она оборачивалась, пытаясь найти взглядом Сару. Всякий раз она обнаруживала ее на других бережных руках либо под пристальными взорами группки детей постарше. По ее смеху и счастливой улыбке Ли было понятно, что Сара упивается новой компанией и тем вниманием, которое ей здесь уделяется.
Ли понемногу расслабилась. Эта толпа не вызывала у нее робости. Совсем наоборот. Ей сказали, что кое-кто здесь работает вместе с Чадом. Другие же были его старые школьные друзья. Много было и нефтяников. Был один врач. Другой – президент какого-то банка. Однако с виду казалось, что здесь нет никого из сферы бизнеса. Они собрались, чтобы хорошо провести время, и она очень быстро оказалась вовлечена в общее веселье.
– Ну как, веселишься? – Чад подошел к ней сзади во время небольшой паузы в оживленной беседе, которую она вела с молодой женщиной, матерью двоих близнецов всего на несколько месяцев старше Сары. Он обхватил ее руками и прижал к себе.
Она слегка повернула к нему голову.
– Да, – сказала она, удивляясь сама себе. – Так и есть.
– Я рад, что хоть одному из нас весело, – прорычал он тихонько ей на ухо. Она резко повернулась.
– А тебе – нет?
– Нет, конечно. Ведь я тебя за целый вечер ни разу не поцеловал.
И не успела она опомниться, как его рот отыскал ее губы и приник к ним в жарком поцелуе. Поцелуй длился недолго, но у нее перехватило дыхание. Когда он отстранился, ее слегка качнуло. На лицах окружающих расплылись улыбки, а одобрительные свистки заставили Ли покраснеть.
– Давай потанцуем, – сказал Чад, беря ее за руку и поворачивая к свободному месту в середине сарая, которое выполняло роль танцплощадки.
Сара сидела на коленях у какой-то бабушки, опершись на ее обширный живот. Женщина держала ее ручки и хлопала ими в такт музыке.
Ли Слегка засомневалась, когда увидела, как пары танцующих смыкают руки, образуя общий большой круг.
– Чад, я так не умею, – сказала она, показывая на начавшийся быстрый танец, на первый взгляд довольно сложный.
– „Хлопковый Джо“?
– В балетной школе, куда меня водила моя мать, такому не учили.
– Уверяю тебя, здесь не требуется никакого особенного искусства, – рассмеялся он. – Это совсем не трудно. Держись только за меня крепче.
Спустя двадцать минут они пробирались с танцплощадки в уединенный уголок. Ли задыхалась, прижимая руки к груди. Она прислонилась к стене.
– Хватит, – пролепетала она. Чад промокнул лоб платком.
– Глоток прохладительного и немного перекусить – и ты будешь готова повторить. Она взглянула на него с сомнением.
– Такой разминки у меня не было с тех пор, как… да нет, пожалуй, не было никогда.
Он приблизился к ней и крепко обнял, и они вместе тихонько рассмеялись. Запах его одеколона подействовал на нее одуряюще. Его сильные руки начали бродить по ее спине, а губы перебирали волосы.
– Как тебе мои друзья?
Она подняла лицо и взглянула на него.
– Очень, очень нравятся.
– Ты им тоже понравилась. Но если кое-кто из этих ребят не перестанет на тебя пялиться, мне придется их поучить.
– Поучить чему? – спросила она хрипло. Его взгляд показался ей таким возбуждающим, что ее и без того разгоряченная кровь закипела еще сильней.
– Тому, что ты принадлежишь только мне, чтобы ни у кого не оставалось сомнений на этот счет. Тому, что это я тебя нашел, у меня серьезные намерения, а для всех остальных ты табу. Вот чему я хочу их поучить.
Он глубоко и страстно поцеловал ее, запустив язык ей между зубов и наматывая ее волосы на кулак. Она чувствовала, как в нем горит желание и как оно передается ей. Когда наконец они оторвались друг от друга, он еще разок нежно поцеловал ее в щеку и сказал:
– Ли, давай теперь поедим.
Если кто-то и разделял в тот момент намерения Чада, так это была Ли.
Очаг, на котором жарились превосходные бифштексы, был разведен снаружи. В помещение вносили блюда с мясом, печеной картошкой в фольге и огромные миски салата. В несколько рядов стояли длинные деревянные столы для пикника, накрытые бумажными скатертями. Пока Чад наполнял их тарелки. Ли отыскала и принесла Сару.
Лежа на коленях у Чада, малышка барабанила его по животу, пока он не сунул ей в рот кусок рассыпчатой картошки.
Было шумно, кругом крики, смех, ребяческие розыгрыши, и все забыли о застольном этикете ради хорошего времяпрепровождения.
Ли не помнила, чтобы когда-либо ей было так хорошо, и ела с большим аппетитом. Когда на отдельном сервировочном столике был доставлен гигантский именинный торт, украшенный сотней горящих свечей, она вместе со всеми непроизвольно зааплодировала.
Стоя в дверях ее дома, уже уложив Сару спать. Чад погладил Ли по щеке.
– Ты отлично вписалась, – сказал он. – Мне понравилось, как мы сегодня провели время. Я гордился тем, что я с тобой. Ты не просто очередная девушка. Все, по-моему, восприняли тебя как часть меня самого. Хорошо, если бы и ты воспринимала меня так.
– Все-таки ты со мной безжалостен.
– И хорошо. Я хочу измотать тебя осадой и разрушить твою оборону. – Он с силой притянул ее к себе. – Ли, выходи за меня.
– Иногда мне кажется, что у нас может что-то получиться. А потом…
– А ты не думай о том, что что-то может не получиться. Думай о том, что все будет хорошо.
– Я знаю, знаю. Поверь мне, я понимаю это. Но ведь есть еще твоя работа, Чад. Я ведь не просто упрямлюсь. Я честно не знаю, по плечу ли мне это.
– Давай согласимся на испытательный срок, – тихо предложил он. – Как раз на той неделе мне придется уехать. – Она подняла голову, в глазах ее стоял ужас. – Нет, не на пожар, – поспешил он успокоить ее. – Мне надо проверить кое-какое оборудование в Луизиане. Я буду звонить тебе каждый вечер в десять часов. Обещаю тебе. И ты посмотришь, каково это – когда меня здесь нет.
Она кивнула. Возможно, испытание вроде этого – не такая уж плохая идея. Возможно, им обоим нужно время, чтобы осмыслить свои чувства. Нельзя, конечно, отрицать, что страсть влечет их друг к другу, и когда они вместе, многое определяется именно этим. Может быть, в разлуке она, смогут взглянуть на вещи по-другому.
– Когда ты едешь? Он нахмурился.
– Завтра.
Первым ее порывом было как следует отругать его за то, что он не сказал ей раньше. Она была на грани паники, оттого что больше не увидит его до отъезда. Но ей следовало теперь привыкать к столь резким переменам. Поэтому она улыбнулась как можно более бодро, лишь слегка дрогнули губы.
– Я буду скучать, – добавила она. – Ты обещаешь звонить?
В ответ он поцеловал ее, и в этом поцелуе было обещание чего-то большего, чем телефонные звонки.
Если бы не выходные, дни неслись бы быстрее. Но суббота и воскресенье тянулись нескончаемо долго. В субботу, по ничтожному поводу – чтобы только уйти из дома, – Ли отправилась в торговый центр. Даже возня с одеванием Сары на прогулку и необходимость таскать ее коляску по запруженной охотниками до рождественских подарков галерее не остановили ее, ведь эти несколько часов ее мысли не были неотступно заняты Чадом, хотя сказать, что она начисто отвлеклась от него, было нельзя. Когда она, измученная, – тащила Сару и все ее многочисленные принадлежности назад, она сильнее, чем когда-нибудь, ощутила, как хорошо иметь еще и мужские руки.
В тот вечер он позвонил, как и обещал, ровно в десять. Ли уже успела уложить Сару и сама приняла горячую ванну, чтобы быстрее уснуть. Когда зазвонил телефон, она лежала в постели с книжкой. В мгновение ока она подняла трубку.
– Алло.
Она не собиралась играть в скромницу. Перед желанием слышать его голос всякая гордость отходила на второй план.
– Привет, дорогая. – его слова пролили бальзам на ее затаенное ожидание.
Когда были произнесены все банальности о том, как он долетел до луизианской глубинки и как она провела этот день, он сказал:
– Хотел бы я быть сейчас с тобой. В постели. И заниматься любовью. Или просто обнимать тебя. Господи, Ли, как я хочу тебя.
– Я тебя тоже.
– Тогда выходи за меня замуж. Нам будет так хорошо вместе, у нас будет идеальная семья.
– Ничто не идеально. Чад.
– Наша жизнь может быть идеальной настолько, насколько ее в состоянии сделать такой двое неидеальных людей. – Она услышала его вздох. – Я люблю тебя. Я все сделаю, чтобы ты и Сара были счастливы.
– Я знаю, – ответила она тихо, про себя добавив, что он сделает все, только не бросит дело своей жизни. Возможно, она научится жить с этим. Если вопрос будет стоять так: или с Чадом и его работой, или без Чада, – то она, наверное, смирится.
По мере того, как дни шли, она, казалось, все больше свыкалась с этой мыслью. В понедельник, после целого дня, посвященного составлению планов по уборке ее и без того безупречно чистого дома, – чтобы занять время, – она с радостью отправилась на работу. Необходимости в ее появлении не было, но она сама придумала себе дело. Оставаясь дома наедине с Сарой, она все острей понимала, как опустел и дом, и сама их жизнь без Чада.
Он звонил каждый вечер в строго назначенное время и наговорил на астрономические суммы.
– Можешь себе представить комаров в декабре? Могу поклясться, что в моей комнате в мотеле один есть. Я его не вижу, но зато слышу всю ночь.
Она смеялась, и сердце ее пело от любви. Его звонки были для нее как тонизирующее средство, к которому легко привыкаешь. Между девятью и десятью вечера ей начинало казаться, что стрелки часов замедляются. Она с гордостью докладывала ему обо всех своих достижениях за эти дни. Но когда он позвонил в конце недели и сказал, что задержится дольше, чем ожидалось, вся ее гордость и возбуждение улетучились.
– Прости меня. Ли. Я думал, что завтра буду дома, но мы ждем одну деталь из Хьюстона. Я здесь сижу абсолютно без дела, но уехать пока не могу. Ты ведь понимаешь меня?
„Нет!“ – звучало у нее в голове.
– Конечно, – ответила она. – Все отлично, правда.
– Я люблю тебя. Завтра опять позвоню. Казалось, судьба решила обрушить на ее голову все мыслимые неприятности. На следующий день, в часы самой оживленной торговли, какие-то оставленные без присмотра дети опрокинули украшенную елку перед одним из самых популярных магазинов. Ли со своими помощниками ринулась в гущу образовавшейся толчеи, но на наведение полного порядка ушло несколько часов. Поскольку кое-что из украшений было повреждено безвозвратно, ей пришлось ограничиться тем, что она смогла спасти. Осматривая оголенное дерево, она проклинала беспечных родителей.
Из-за этого происшествия она возвращалась с работы поздно и была оштрафована за превышение скорости, когда летела к няньке забрать Сару.
– Вы знаете, что у вас на месяц просрочен техосмотр? – вежливо спросил полицейский. Как будто он спрашивал ее о здоровье.
– Нет, – ответила она жалобно.
– Придется оштрафовать вас еще и за это.
Сара кричала так сильно, что добрейшая нянька впервые с облегчением отдала ее матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27