И она должна была либо устроить Тэду сцену, либо, схватившись за его руку, подняться на повозку. И Элизабет предпочла последнее — из двух зол выбирают меньшее.
Убедившись в том, что Мэтт с Миган уселись достаточно надежно, он отыскал свободное место в сене для себя и Элизабет. Она подоткнула подол юбки, стараясь не касаться его своим бедром.
— Правда, здорово, мам? — крикнула Миган, и все взоры обратились к Элизабет.
— Просто превосходно, — ответила она с вымученной улыбкой, чувствуя, что рука Тэда лежит на перекладине повозки, и стараясь ее не касаться. Никогда еще ей не доводилось сидеть в такой застывшей позе.
Служащий попытался максимально использовать все возможности повозки и попросил:
— Потеснитесь, пожалуйста, чтобы всем хватило места. Мадам, не могли бы вы сесть к мужу на колени?
Элизабет поняла, что он обращается к ней, и содрогнулась от ужаса, продолжая сидеть неподвижно, словно китайский болванчик. Все повернулись к ней с осуждающим видом, словно хотели сказать: «Нечего портить другим удовольствие и задерживать отправление».
— Элизабет?
Она слышала тихий голос Тэда, похожий на ласковое дуновение ветерка, у самого своего уха, но даже не подняла глаз. Однако не издала ни звука, чувствуя себя совершенно беспомощной, когда он приподнял ее и посадил к себе на колени.
— Благодарю. — Кучер закрыл заднюю дверь, уселся на самом верху и взялся за вожжи. Слегка хлестнув лошадь, он обернулся, предупредив: — Осторожно, граждане. Трогаемся.
Повозка с трудом сдвинулась с места, Элизабет потеряла равновесие и буквально рухнула на Тэда, при этом зад ее оказался у него между ног. Она слышала, как он хмыкнул не то от удовольствия, не то от боли, сама не зная, что предпочтительнее.
— Слышала, мам, что сказал тот мужчина, который усаживал нас в повозку? Он подумал, что Тэд — твои муж.
— Вот было бы здорово, — вклинился в разговор дьявол с черно-красным лицом. — Тогда у меня был бы настоящий папа, а не тот, что живет на небе.
Элизабет с тихим стоном закрыла глаза и молила Господа, чтобы он сделал ее невидимкой. В этот момент кто-то запел «Плыви мой челн по воле волн», и Элизабет возблагодарила Бога, потому что перестала быть центром внимания.
Несмотря на плотную замшевую куртку, Элизабет чувствовала, как трясется Тэд от беззвучного смеха.
— Когда все это кончится, напомните мне, чтобы я задала хорошую трепку этим негодникам, — пробормотала она. — Простите меня, Тэд.
— За что?
— За причиненные вам неудобства.
— Это вы испытываете неудобства, а не я.
— И еще за то, что сижу у вас на коленях. Надеюсь, вас это не слишком обременяет.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Нисколько, — и добавил, обхватив ее обеими руками: — Надо расслабиться и наслаждаться тем, что… наслаждаться поездкой. — Голос его вдруг стал хриплым.
Манеры у него были безукоризненны, а сам он просто очарователен. Он не позволил себе ничего лишнего, пока она сидела у него на коленях. Не облапил ее, хотя ситуация к этому располагала — из-за темноты его руки были зажаты в замок у нее под грудями.
Тэд вел себя как истинный джентльмен. Разве он не накинул на нее свою куртку, когда наступил вечер и стало свежо? Как раз в тот момент Элизабет ощутила у себя на шее его теплое дыхание, и ей так захотелось расслабиться и положить голову ему на плечо. Но как могла она себе такое позволить, в то время как он делал все, чтобы их отношения носили чисто платонический характер? Так что ни о какой романтике здесь не могло быть и речи.
В течение всего вечера Тэд вел себя по-дружески, по-джентльменски. Он искренне посочувствовал Миган и Мэтту, когда на свои лотерейные билеты они не выиграли проигрыватель для компакт-дисков. А сколько раз благодарил за приглашение на фестиваль. Он не высадил их на повороте, а проводил по боковой дорожке до парадного входа и ушел только тогда, когда убедился, что они благополучно вошли в дом. Он попрощался с детьми и, когда они ушли, пожелал Элизабет спокойной ночи, поблагодарил за приятный вечер, и все это с улыбкой, в которой не было и намека на непристойность.
Словом, Тэд был безупречен во всех отношениях. Так почему же, черт возьми, она чувствует себя разочарованной?
Поднявшись к себе в спальню, Элизабет приспустила абажур торшера, закрыла ставни и погрузилась в размышления. Хоть бы он что-нибудь cделал не так!
Прикоснулся, например, губами к ее шее или провел пальцем у нее под грудями, чтобы она знала, что они не гак уж плохи для матери двоих детей, которой под тридцать. Или не сразу опустил ее на землю, когда помогал спускаться с повозки, а прижал ее к себе. Мог напроситься на чашку кофе, когда желал ей спокойной ночи после того, как детям было велено идти в дом и готовиться ко сну. В конце концов, Тэд мог, пусть по-дружески, поцеловать ее на прощание в щечку. Или сделать что-нибудь другое, не такое приятное, но зато возбуждающее.
Не то чтобы ей хотелось, чтобы между ними вспыхнули романтические чувства. Конечно же нет. Но вечер оказался куда приятнее, чем она ожидала, а Тэд намного привлекательнее, чем она его себе представляла. Он заинтриговал ее своими прошлыми любовными связями, и она многое отдала бы, чтобы узнать, какого рода женщины ему нравятся. Мужчины, подобные ему, не остаются просто так холостяками» без особых на то причин. Он, конечно, джентльмен, но не бесчувственный чурбан, и всякий раз, как колесо повозки попадало в рытвину на футбольном поле, по которому они ехали, и ее бедра прижимались к его коленям… Нет, Тэда не назовешь бесчувственным.
О, проклятье. Опять она думает о всяких глупостях. Раздосадованная, Элизабет выключила торшер и натянула одеяло до самого подбородка. Вопреки всякой логике, ока была в бешенстве оттого, что он вел себя слишком скромно.
5
На следующий день Элизабет отправилась на рынок, перебирая в памяти события вчерашнего дня. До рынка было недалеко, и Элизабет оставила Миган и Мэтта дома одних, велев им готовить домашние задания. За покупками лучше ездить без них, гораздо спокойнее, по крайней мере никто не ноет: купи то, купи это, ведь не на все хватает денег.
Как раз в это время по телевизору показывали матч с участием команды «Чикаго Бэрс» и в супермаркете почти не было народу. Выбрав все необходимое по составленному заранее списку, Элизабет направилась к кассе, когда вдруг увидела Тэда. Он тоже увидел ее, и встречи избежать не удалось.
Деваться было некуда, Элизабет заставила себя улыбнуться, кивнула и, повернув свою тележку на сто восемьдесят градусов, поспешила в другую сторону. Но когда направилась к выходу, снова столкнулась лицом к лицу с Тэдом.
— Привет.
— Привет, Тэд.
— Да вы, я смотрю, набрали целую тележку продуктов!
— На всю неделю. Я стараюсь закупать продукты по воскресеньям, в будние дни не хватает времени. И все равно что-нибудь забываю. Так что приходится чуть ли не ежедневно заезжать в магазин. — Тема была исчерпана, и Элизабет замолчала, нервно переминаясь с ноги на ногу в своих теннисных туфлях. — Я думала, вы заядлый болельщик бейсбола и сидите сейчас дома у телевизора. По его губам скользнула улыбка.
— Сейчас перерыв. Я приехал за подкреплением. — Он держал в руках пакет хрустящего картофеля и упаковку с шестью банками пива.
— О, в таком случае не стану вас задерживать. — И она покатила свою тележку вперед.
— Если вы все купили, я провожу вас и помогу занести продукты домой.
— Нет! — воскликнула она так, что оба замерли от удивления, и поспешила объяснить: — Я действительно не хочу отрывать вас от матча.
— Не беда. «Бэрсы» ведут с разрывом в двадцать одно очко. Так что уже неинтересно.
Не успела Элизабет опомниться, как Тэд положил ей в тележку свои покупки и сам повез ее с таким видом, словно капитан корабля, сменивший боцмана у штурвала.
— В самом деле, Тэд, совсем не обязательно…
— О, привет!
Тэд резко повернул и сходу врезался в тележку, которую толкала перед собой воспитательница из класса Миган.
— Привет, — ответила Элизабет глухим голосом.
— Я видела вас на фестивале. Вам понравилось? — воспитательница перевела взгляд с Элизабет на Тэда, затем обратно.
— Очень понравилось, — ответил Тэд, поскольку вопрос, по всей вероятности, относился к нему.
— Как приятно! Дети такие забавные. — Наступило молчание. — Ну всего хорошего, — попрощалась женщина.
— До свидания. — Теперь всем членам Учительско-родительской ассоциации станет известно, что «ухажер», с которым Элизабет была на фестивале, не просто знакомый. Они вместе покупали в воскресенье продукты. А это значит… Ну, там уже можно вообразить все что угодно.
Элизабет подождала, покуда женщина отойдет на достаточное расстояние, чтобы не быть услышанной, затем вынула из коляски пакет с хрустящим картофелем и упаковку с пивом и сунула их в руки Тэду.
— Я вспомнила, что мне нужно еще кое-что купить. Благодарю за предложение донести мои покупки, но вам лучше пойти домой. Перерыв уже наверняка кончился. Пока.
Она повернулась и ушла, прежде чем он успел произнести хоть слово. Поскольку воспитательница направлялась к молочному отделу, Элизабет выбрала фруктово-овощной зал в противоположном конце супермаркета. От нечего делать она разглядывала там товары до тех пор, пока, по ее расчетам, Тэд не покинул магазин.
— Что случилось?
От неожиданности Элизабет выронила апельсин, который держала в руке, и резко повернулась. Всего в нескольких сантиметрах от нее стоял Тэд, держа на бедре сумку с продуктами. Впервые за время знакомства она видела его таким разгневанным. Нахмуренные брови, злой взгляд.
— Не понимаю, что вы имеете в виду?
— Вы просто классически отшили меня?
— Ничего подобного.
— В самом деле?
— Нет. Я… я просто вспомнила, что обещала детям купить тыкву для фонаря. — Он бросил взгляд на прилавок с апельсинами, уличив ее во лжи. — Я еще не дошла до них, — добавила она, оправдываясь.
И Элизабет поспешно покатила тележку к витрине с живописными тыквами. До кануна Дня всех святых оставалось еще несколько недель. К тому времени тыква наверняка испортится.
Но, не желая признаваться во лжи, Элизабет тщательно перебирала тыкву за тыквой, в то время как Тэд не сводил с нее глаз. Она была рада, что надела старый спортивный костюм розового цвета. В нем она вряд ли была похожа на молодую вдову, пытающуюся завлечь своего холостого соседа.
Тэд был одет не менее небрежно, но тем не менее выглядел весьма привлекательно в обычном для воскресного дня удобном наряде: в выцветших почти добела джинсах, изрядно поношенных повседневных ботинках на босу ногу и спортивной рубашке, такой старой, что трудно было разглядеть на ней университетскую эмблему.
Казалось, он только что встал с постели и напялил на себя первую попавшуюся под руки одежду. Элизабет сама не знала, почему это вызвало у нее мысли о сексе. Она представила себе, что лежит в кровати и наблюдает за тем, как он натягивает джинсы и застегивает молнию.
Сама того не желая, она замечала, во что он одет, как улыбается, какая у него прическа. И вопреки всякой логике злилась на Тэда за то, что прошлой ночью он не приставал к ней, хотя возможностей было предостаточно. Конечно, она дала бы ему отпор, но он мог хотя бы попытаться. Неужели же она ни капельки не возбуждает его? Неужели такая непривлекательная?
Этим утром ее снова посетили фантазии о безымянном возлюбленном. У него тоже были голубые глаза, и он пристально смотрел на Элизабет, словно пытаясь постичь ее суть.
— Еще не выбрали? — спросил он.
— Какая вам больше нравится?
— Я предпочитаю круглые.
— Я тоже. Что вы думаете об этой? — указала она на самую крупную тыкву.
— Выглядит неплохо.
— В таком случае я пришлю за ней рабочего магазина.
— Я могу донести.
— Право, Тэд, не беспокойтесь. Вы пропустите окончание бейсбольного матча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23